ДоДо, он умирает!!!

В общежитии EXO тишь да гладь, выдался столь желанный выходной, что все рассыпались по своим комнатам, наслаждаясь свободой и отдыхом. Кенсу, устроившись на кровати у окна, открыл книгу, которую купил триста лет тому назад, надеясь почитать. Поджав под себя ноги и укрывшись пледом, облокотился на подушку у стены, опустил торшер под нужным углом, открыл твердый переплет. Глаза бегали по белоснежным листам с красивыми черным буквам. Пахло свежей типографской краской, а в воображение рисовало картины, описанные писателем. Каждая новая строчка все сильней увлекала в новый книжный мир. Казалось, ничего не предвещало беды... Но... - Кенсу!!! Парень вздрогнул и испуганно поднял глаза к источнику шума, вырвавшего из мыслей. В дверях стоял взволнованный и растрепаый лидер китайской подгруппы: волосы торчат в разные стороны, на щеках красовались точки жирного крема, который нанесли, но забыли размазать, глаз дергался, футболка с глубоким вырезом небрежно висела, оголяя белоснежные ключицы, сползая с плеча, одна штанина была задрана до коленки, а босые стопы шлепали по полу. Младший улыбнулся, изучив внешний вид гостя, ловя себя на мысли, что даже в таком "состоянии" он выглядит великолепно. - Кенсу!!! У нас экстренная ситуация! Трагедия!! Эти идиоты издевались над ним!!!! Он умирает!!!! - истерил китаец, семеня на месте и вскидывая руки к потолку. - Я был в ванной... Захожу в комнату, а он там... На кровати... - Стой. По порядку, ты так тараторишь, что ничего не понятно, - оторвав взгляд от резных ключиц, на которых играли капельки воды, произнес вокалист, проглотив слюни и начиная беспокоится. - Они убили его!!! - гаркнул тот, немого отдышавшись. - Что? - глаза удивленно расширились. - ДоДо, он умирает!!! - взвыл лидер. - Да кто умирает?! - не понимал перепуганный кореец, которого уже тащили в сторону "места жительства" китайцев. - Вот! Он умрет от потери крови!!! - сказал старший, показывая на свою койку. - Эти изверги выпотрошили его!!! - Блять! - процедил сквозь зубы Кенсу, посмотрев на кровать. Рука сама потянулась ко лбу, а в голове проплыло множество эпитетов и междометий. На покрывале лежала белая альпака, истекая плюшевой кровью в окружении таких же внутренних органов, в углу сидели притухшие и испуганные БекЕли. - ДоДо, он умирает!!! - Ты издеваешься?! Критина кусок, ты чем думал?! Идиотина чертова!! - взорвался Дио. - Я - ХЕН, не разговаривай так со мной... - пробубнил именуемый, требуя уважения к своей тонкой натуре. Все, абзац. Довели до ручки... - Да мне срать!! Хен? Давно вспомнил?! Под сраку 23 года, а эта дубина с игрушкой в обнимку ходит, до сих пор в жопе детство играет?! Вот скажи мне, как тебя, придурка, еще назвать?! Устроил истерику из-за того, что у гребанной козы пузо порвалось и вата вывались! А не пошел бы ты на хер, многоуважаемый мой ХЕН! – прооравшись, вокалист пошел обратно к себе, напоследок показав присутствующим, в частности одному, средний палец и громко хлопнув дверью, за которой сразу же послышался гогот. Громко топая по коридору и так же зайдя к себе, опустился на кровать, хватая книгу и утыкаясь в нее. Чтение уже не приносило такого удовольствия, да и с дергающимся глазом особо не почитаешь. Закрыв и кинув французского классика в угол, лег и уставился в потолок. «Вот же дегенерата кусок!!! Все настроение испоганил. Истеричка чертова! Поднял панику черт знает с чего! Гребанная альпака!!! Носится с ней, как с писаной торбой, даже имя придумал,Эйс! В самолете на мое место посадил, из-за этого пришлось сесть с менеджером, который четыре часа пускал слюни на меня. Бесит!!! И он, и его чертова коза! Чтоб она в аду горела!!!» - думал парень, свирепо глядя на штукатурку, скрестив руки на груди. Нет, он совсем не ревновал!! Ну, может, совсем чуть-чуть... А если честно, то до ужаса! Понимал, что очень глупо, но ничего не мог поделать... Совсем... Крис давно и крепко засел в голове миниатюрного вокалиста. Такой надежный и ответственный. От него чувствовалась сила, которая и подкупила младшего, настоящая мужская энергия... Он красив, умен, сдержан, воспитан, настоящий лидер по жизни. В кругу друзей добрый и веселый, душа компании, тролль и наглец. Стоит ему сделать шаг со сцены или выключиться камере, как напускной, пафосный образ растворялся в воздухе возвращая обычного парня, который дул губы, когда одногруппники издевались над шедеврами китайского Пикассо. Кенсу злился на свою неожиданную влюбленность, которая крепла с каждым днем все сильней, и на ревность, а ревновал он только к одному! Нет, не к Тао, который вечно вис на нем, и не к Лэю, а к долбаной плюшевой альпаке Эйсу, чтоб ее!!! За дверью послышалась возня, а потом неуверенный стук, вырвавший парня из раздумий. - Чонин, сейчас я в состоянии приготовить только отраву, так что отстань от меня, желудок ходячий! – крикнул он и принял сидячее положение. Кай не ушел, а только продолжил тихо скрестись, как кот. - Иди к Исину, пусть он наполнит твою черную дыру в место желудка! – крикнул вокалист, вставая и быстро преодолевая расстояние, открывая дверь. Каково же было его удивление, когда перед ним оказался взъерошенный лидер EXO-M, держащий руках «хладный труп своего сына». Кенсу, ничего не сказав, отвернулся и вернулся обратно на кровать. Старший вошел следом, просеменил за ним и опустился на пол напротив парня, скрестив ноги и поднимая на корейца умоляющий взор. Не отрывая взгляда, тот следил за манипуляциями репера, а потом началась игра в гляделки. Злые шоколадные глаза До против умоляющих медовых. Милая жалостливая мордочка, оттопыренная нижняя губа, покрасневшие щеки, на которых так же красовались точки не размазанного крема, просящий немного влажный взгляд и смешной русый хвостик на макушке сделали свое. Дио смягчился и, поняв, что если тот что-нибудь попросит, то обязательно сделает, тяжело вздохнул. Крис, расценив это как сигнал к действиям, пододвинулся ближе, положил свой подбородок на чужие колени и стал дергать за рукав растянутой кофты с Пороро. - Чего тебе, два метра недоразумения? – спросил вокалист, протягивая руки к чужому лицу и размазывая по розовым щекам крем. Тот, как кот, расплылся в улыбке, наслаждаясь столь редкой лаской от вредного мелкого, придвигаясь ближе. От пальцев, казалось, пошел электрический разряд, а в животе стало тепло. – Ну? - ДоДо, спаси Эйса, - как маленький протянул китаец. «Я ее сожгу к чертям,» - пронеслось, но он только кивнул в знак согласия. Вручив Дио игрушку и коробку со швейными принадлежностями, Ифань забрался на кровать и расположился сзади, положив подбородок на плечо «спасителю». Работа шла медленно и очень осторожно. Набив плюшем пузо и вдев нитку в иголку, Дио стал, не торопясь, зашивать. Аккуратно, стежок за стежком. Вскоре старшему стало неудобно, и он, обвив тонкую талию, притянул парня к себе, прижимая спиной к своей груди, не разжимая рук. От неожиданности кореец уколол палец, на котором выступили несколько красных капелек. Ву взял миниатюрную ладошку и, приблизив к лицу, слизал появившуюся кровь, напоследок нежно поцеловав травмированную подушечку. Кенсу покраснел и, опустив голову, молча продолжил шить, пряча смущенный взгляд и бардовые щеки. А в голове творилось черт знает что. Мысли перемешались, превращаясь в густую кашу, а подсознание истошно пищало, как бешеная фанатка. Крис улыбнулся, заметив реакцию и желанный пурпур на лице младшего, и провел кончиком носа по горящему ушку, «случайно» касаясь губами мочки, крепче смыкая руки на чужом животе, прижимая ближе к себе. - Все, – произнес немного хриплым голосом кореец, пытаясь встать. - Хорошо... – ответил Ву, крепче прижимая к себе ерзающее тело. – Молодец, ты очень хорошо шьешь. Спасибо, ДоДо, – поблагодарил он, с громким чмоком прижимаясь губами к розовой щеке. - Ты это… Чего делаешь? – воскликнул смущенный вокалист. - Целую. Благодарю. - Не нужна мне такая благодарность! – буркнул До, наконец вырываясь из железной хватки. – Держи при себе свои губешки. Иди вон, своего любимого целуй, – сказал он и, открыв дверь, кивнул головой, приглашая на выход. Лидер нехотя встал, вальяжно прошел по комнате и остановившись напротив парня, наклонился и по детски прижался губами к пухлым и желанным напротив, ощущая во рту вкус цитрусового чая, который недавно пил младший. - Ты что творишь, шпала? – заверещал Дио. - Как ты и сказал, целую любимого. - А? – выдал он и как слабоумный вытаращился на китайца. - Я люблю тебя, вредный и не понимающий моих намеков До Кенсу, – громко и четко произнес он. Кенсу сначала вздрогнул и впал в ступор, пялясь на грудь напротив, не моргая. Не дожидаясь, пока он переварит данную информацию, Ву закинул его на плечо, закрыл дверь и, усевшись на кровати, как и пять минут назад, стал ждать. Через некоторое время ошарашенный заерзал, завозился и, повернувшись к нему лицом, улегся на чужой широкой груди. - Это…как это…это? – озвучил единственный членораздельный вопрос у себя в голове, и тот вышел, как заикание. - Легко и просто. И это единственное, что ты мне можешь сказать? – вопросительно вскинул бровь репер. - Нет, - тот энергично замотал головой. - Ну поведай, любимый мой Кенсу. - ЯЛЮБЛЮТЕБЯ! – на одном дыхании протараторил он и спрятал лицо в толстовке с китайскими иероглифами. - Чего-чего, ничего не понятно... – веселился Ву. - Ты сейчас издеваешься, да? Не заставляй меня повторять... – пробубнил До, но, встретившись с требовательным взглядом, подвинулся ближе к лицу напротив и прошептал. - Я люблю тебя, – прижимаясь к столь желанным губам. Ифань улыбается в поцелуй и углубляет его, обнимая узкие плечи, сильней прижимая к себе. Кореец скидывает с кровати альпаку, попавшуюся под руку, пиная ее ногой под кровать и думает, что справедливость все-таки восторжествовала, но Крису не обязательно это знать. А Кенсу не обязательно быть в курсе безжалостного вскрытия Эйса, которым старший занимался полчаса назад, а потом все скинул на БекЕлей, удачно подвернувшихся под руку. На что не пойдешь ради любви, даже плюшевому сыну пузо вспорешь!