Сквозь тернии во тьму

Свет отчаянно пытался ослепить, не позволяя даже просто увидеть то, что происходит вокруг, а невероятно яркие лучи словно насквозь пронизывали разум, заставляя сжимать голову руками и пытаться хоть как-то спастись от всего этого невероятного безумия, от которого с каждой секундой становилось всё хуже и хуже. " - О ужас, как так получилось? Откуда вообще берутся эти тёмные?!" Девушка пошатнулась и тихо что-то прошептала, будто бы надеясь, что обыкновенные слова могут помочь спастись ей от невероятных, страшных иллюзий. " – А где её родители? – седобородый маг косится на колыбельную, а после оглядывается и смотрит на высокую женщину в длинном платье и чёрном плаще. - Мертвы, - отмахнулась та. – И что будем делать? Не здесь же оставлять! - Но и не убить, - отрицательно покачал головой мужчина. – Значит, забираем туда? - Думаете, этот вариант куда лучше, чем смерть? – улыбнулась рыжеволосая. – Впрочем, какая уж разница, всё равно надо следовать статуту…" - Как думаешь, а в этом году на нас пойдут? – вырвал из раздумий девушку мужской голос, достаточно молодой – наверное, кто-то из этих новых магов, которые проходят стажировку в больнице. Психлечебница – жуткое слово. Гроттер давно уже привыкла к тому, что её все ненавидят, пытаются обойти стороной, бросают слова, полные ужаса и мечты уничтожить её, а после убегают куда-то, стремясь уничтожить своих соперников. Таких же, как и она. Тёмная – самое жуткое слово в этом мире, такое страшное, что даже представить себе нельзя, если никогда не знал ничего подобного. - Вряд ли, Ванька, - отмахнулся другой, оставляя поднос с какой-то скудной пищей на столе. – Кому нужны несчастные несколько тёмных? - А я слышала, что их верховный ищет ученика. Точнее, - симпатичная блондинка по имени Екатерина, несмотря на свой достаточно юный возраст, уже едва ли не дослужившаяся до высокого звания врача, улыбнулась своему жениху, - ученицу. - Тысячу лет его устраивала компания самого себя, а сейчас-то чего на учеников потянуло? – с ненавистью прошипел Ягун, не особо-то и добрым словом поминая верховного мага тёмных. – Сидел бы в своём замке и не высовывался! - Да чего мы их вообще боимся? – скривившись, поинтересовался Валялкин. – Почему Статут велит постоянно спасать тех, кто нас убивает! Да и вообще, что может сделать один единственный маг против… - В прошлый раз этот "один-единственный", - бросила ещё одна девушка, достаточно истеричная и вечно чего-то опасающаяся, Елизавета Зализина, - уничтожил целое селение! И – исчез! - Забудь, - отмахнулся Ягун. – Это было-то лет пять назад – такое впечатление, что они не чувствуют времени. Гроттер не знала, что там не чувствуют остальные тёмные, но она время ощущала более чем хорошо. А самое главное – очень сильно, даже слишком, боялась оного, словно опасаясь, что вот-вот случится что-то невероятно плохое. Девушка за свои восемнадцать лет никогда не видела родителей – даже имени матери не знала, а отцовское – только с собственных документов, где она была записана как "Татьяна Леопольдовна Гроттер". Это вселяло ещё больший ужас, чем любые прочие проблемы в собственной жизни, но Таня упорно пыталась не обращать ни на что внимание и вопреки всему жить дальше. Светлых она ненавидела – сильно, всей душой, мечтая уничтожить каждого из них, дабы больше ни один не мог лишать воли окружающих, запирать в этих ужасных местах!.. - Чего она не ест? – удивлённо переспросил Иван, покосившись на "больную" – уж пленницу скорее, потому как условия, в которых она пребывала, больше всего подходили сумасшедшим. Гроттер боялась, что она и вправду сойдёт с ума, но пока что всё ещё могла мыслить. Что до питания и воды, то зачастую она неделями не притрагивалась к оставленным на тумбочке тарелкам, изредка даже пыталась бросаться ими – но была тут же привязана к кровати. Таня прекрасно понимала – сбежать отсюда невозможно. С нею почти никто не говорил – разве что иногда, когда раз в неделю их всех – всего лишь шестерых человек, которые жили в этой больнице – водили на всеобщую проповедь к светлому магу. Обычно приезжал Сарданапал, и тогда можно было обратиться к окружающим, сказать несколько слов – но многие за долгие годы уже так одичали, что почти что не умели разговаривать. Некоторые, как и сама Гроттер, жили здесь с самого рождения. Относились к ним ещё достаточно сносно – хотя никакой особой любви, естественно, не проявляли. Да и вообще, разве можно относиться хорошо к бездушному существу? " – Они взялись за невозможное – победить со своим жалким Светом нас, Тьму, - вещала одна из пленниц, живущая здесь уже, наверное, около сотни лет. Она выглядела достаточно молодо – лет на тридцать – но Таня осознавала немного, что на самом деле женщина не должна была стареть вообще. Было в этих стенах что-то такое, что отбирало их бессмертие, передаривая его светлым, но никто не имел сил бороться с этим влиянием. - Но они ведь побеждают! – восклицал кто-то, окончательно отчаявшись. Гроттер хорошо его помнила – несчастный мальчишка, который так и не дожил дальше своих двенадцати лет. В памяти надолго отложились глаза – тёмно-карие, напуганные, будто бы за ним кто-то постоянно гонялся – а теперь догнал и запер здесь. Таня знала, что его перевели в какую-то другую лечебницу, но сейчас до сих пор не могла вспомнить имени. Рыжеволосая прекрасно помнила, что никто, кого переводят, не выживает, но всё же искренне надеялась… А вдруг Мрак успел раньше? - Наш верховный маг способен их на куски мелкие разорвать! – убеждённо воскликнула женщина, шагая туда-сюда. Это был единственный раз – следующие шесть лет ничего такого не происходило – когда никто не приехал, и их просто заперли здесь со светлыми книгами. - А кто такой верховный маг? – удивлённо поинтересовалась Гроттер. Она тогда была ещё совсем ребёнком – обыкновенной рыжей девчонкой, до смерти напуганной, с большими зелёными глазами, с надеждой, неисчерпаемой и вечной, глядящими на этот мир. - Он! Он… - женщина запнулась, а после рухнула на колени и бессильно зарыдала. – Ничего больше не будет! Никогда! Никогда… - Но почему? – удивлённо спрашивал ещё кто-то, из более старших. Они верили – потому что видели хотя бы в глаза воплощение своей надежды. Эта странная женщина поговаривала, что даже разговаривала с верховным – а после, через несколько месяцев, попала в плен. - Осталось слишком мало… Слишком мало! – прошипела она. Черты лица женщины исказились, и она сжала голову руками, будто бы моментально старея на несколько десятков лет. - Слишком мало? – удивлённо спросила Гроттер. Она никогда не знала другой жизни, а самое главное – даже надежд уже не питала на то, что сможет когда-то вырваться из этой тюрьмы, самого жестокого места в этом мире. - Есть и хуже, - отрицательно покачала головой женщина. – Один остался. Один остался…" Она так и не договорила тогда – Таня помнила, как один за другим в зал вбегали светлые, как куда-то волочили несчастную – а она всё вспоминала неизвестного мужчину и вопила, что их всех спасут. С тех пор прошло уже шесть лет. Гроттер теперь немного понимала смысл слов своей старой знакомой, но всё ещё не надеялась на то, что верховный маг когда-то наведается сюда. Таня надеялась хотя бы увидеть его когда-то – интерес казался слишком уж сильным, особенно если учитывать её положение, но рыжеволосая не собиралась отказываться от своей маленькой, невероятной мечты. Девушка представляла себе его по-разному. Она не знала даже имени – последнее где-то в глубинах памяти таилось, но всё же казалось слишком призрачным, дабы Гроттер смогла вспомнить его – но помнила, что ему уже около тысячи лет. Да и вообще, образ верховного почему-то так и остался единственным нарисованным идеалом, который существовал в жизни Тани. Других она никогда в жизни не встречала – кроме светлых, естественно. Но представители Света были в глазах Гроттер просто комками ненависти – и девушка не могла заставить себя даже просто смотреть на них. Светлых было много, а никто из представителей Мрака так и не появился. Так что, о таинственных замках, где можно найти святое пристанище, оставалось только мечтать. Сегодня почти все, кто сейчас присутствовал в комнате, должны были куда-то улететь – сбор у них, что ли? На местах оставалось всего несколько магов – не слишком слабых, но всё же… Гроттер знала, что именно в такие моменты тёмные обычно и приходят за своими, дабы спасти их, но в тот же момент прекрасно понимала, что ничего ждать не стоит… Они ведь так и не пришли ни разу за те восемнадцать лет, что она здесь провела. Впрочем, неуёмная фантазия рисовала картины прекрасных волшебников, которые разрушали это ужасное здание, дабы спасти своих соотечественников – и каждый раз они были другими, но постоянно с возвышенными взглядами… Особенно часто Таня пыталась представить себе верховного – она даже не знала, почему – может, просто так сложилась судьба? Впрочем, как бы девушка не напоминала себе о том, что тёмные бессмертны, она никак не могла избавиться от образа какого-то седобородого мужчины… Только не такого низенького, как Сарданапал. - Ладно, пойдём отсюда, - вздохнув, протянул Ягун. – Лететь уже пора. - Думаете, Кузьма справится? – поинтересовалась Лоткова, забирая пустую кружку с небольшого стола и проверяя, крепко ли держит магическая цепь тёмную. Гроттер ненавидела те моменты, когда светлые уезжали. Нет, одиночество – это прекрасно, но ведь их постоянно привязывали к кроватям! Таня боялась того, что так и останется до конца жизни сидеть на цепи, потому что, когда надо будет бежать, она просто не успеет освободиться. И это, наверное, было самым большим её страхом. - Так их же пятеро остаётся! – возмущённо воскликнул Валялкин. Ивана Гроттер особенно не любила – слишком уж фанатично он относился ко всему светлому. Да и вообще – блондин, ещё и с голубыми глазами – навечно оставшийся в её памяти, как некто противный и гадкий, несущий в себе сам этот проклятый образ белой магии. Таня мечтала, что когда-то она выберется отсюда, а после отправится по миру и спасёт всех остальных. А ещё она до потери пульса желала того, чтобы справедливость восторжествовала. Ну, не должны эти существа называться светом! Не должны! Впрочем, в голове у девушки вообще складывались иные образы – свет для неё всегда был злом, а тьма означала нечто слишком доброе и хорошее, чтобы называться белым. Так уж сложилось в жизни, что для неё все светлое и хорошее давно уже почернело – а Свет сам виноват! - Пойдёмте уже, остальных ещё надо проверить, - вздохнул Ягун, первым направляясь к выходу. Гроттер с облегчением вздохнула. Она не увидит их три дня. Целых три дня!