Сквозь тернии во тьму

Война кипела, словно большой котёл, рассыпая свои горячие брызги в разные стороны и разрушая ими мелких букашек-людей, гибнувших со стороны светлых сотнями, тысячами; за ними поднимались в десятки раз больше других, шагали шеренгами вперёд и вновь и вновь пытались идти в атаку и убивать, убивать… Для тёмных – и Глеб это знал, - одна жизнь равнялась тысячами. Они жалкими взводами выходили против тысяч магов, осыпая их заклинаниями; оружием светлых всю жизнь было количество, Бейбарсов же предпочитал воевать качеством, могущественной магией, способной разрушать города, сметать с лица земли людей. Он прекрасно знал, что не имеет никакого права потерять хотя бы десяток своих людей, не утащив за ними тысячи светлых, потому что количество сил Мрака было ничтожно мало, слишком мало для того, чтобы победить несметные армии светлых. Впрочем, они держались. Всё на той же предельно хрупкой грани, балансируя на самом краю, держались до самого конца, поднимая армию из тысячи магов против миллиона и пользуясь всё новыми и новыми тактиками. Черта, наверное, была уже практически стойкой; Бейбарсов часто смеялся, поговаривая, что за ту тысячу лет, которую он живёт, за те века, что он воюет, он успел уничтожить не одно поколение светлой армии; впрочем, последние плодились, словно кролики, пускай бездарные среди них появлялись всё чаще и чаще; волшебство на стороне Света само изживало себя, не позволяя спокойно дышать и продвигаться дальше, оно было ничтожным и слишком мелким. Бой шёл, наверное, уже далеко не одни сутки. Бейбарсов был против такого – он считал, что битву нужно вести предельно быстро, иначе у светлых появится преимущество. У Тёмных не было запаса, не было кому заменять погибших. - А это даже нельзя назвать генеральной битвой, - покачал головой Глеб, наконец-то выезжая на коне – единственном, способном слушаться его, - на поле боя. Светлое волшебство мелким снарядом разорвалось прямо у копыт бедного животного, но чёрный скакун, подобно своему хозяину, лишь недовольно повёл мордой и хмыкнул. Он, по крайней мере, как думал Бейбарсов, давно уже был умнее многих жалких светлых; подобно и Глебу, конь был далеко не новичком в бою и, - пускай это для нормального животного совершенно невозможно, - совсем недавно разменял вторую сотню лет, так и не осунувшись и даже не подумав умирать. - Куда ты? – удивилась Аббатикова, которая вот уж несколько дней пыталась продемонстрировать собственную верность; несколько раз, обычно по вечерам, она вроде бы даже и приходила к Бейбарсову с отчётом и явным намёком, что она может остаться и подольше, пока Глеб попросту не выставил её за порог, посоветовав подыскать себе кого-нибудь другого. - В бой, - пожал плечами Верховный Маг. – Это давно уже пора прекратить, наши больше не выдержат. Светлых тоже осталась жалкая кучка; Бейбарсов прекрасно знал, что из-за гор прибудет большое подкрепление, но метели, не такие уж и настоящие, как хотелось бы думать светлым, а созданные в преимущественном большинстве чёрной магией, не позволяли им сделать и шагу. Глеб понимал – подкрепление попытается подыскать себе обходной путь, но дорог нормальных там не было, а перевалы часто превращались в бездны, забирая с собою далеко не один десяток светлых. Мелкие победы, особенно если учитывать их плодовитость, но Бейбарсов и это мог считать успехом. - Ну, езжай, - Аббатикова посмотрела на Глеба как-то слишком уж пристально, но Верховный по своему обыкновению не обратил на это никакого внимания, лишь отметил, что Жанна тоже собирается в бой. Аббатикова собиралась поехать прямо за ним. Тёмные не разбирали, кто именно воин – женщина или мужчина; здесь давно было принято пускать могущественных колдуний в бой, хотя Бейбарсов и вынудил собственную сестру сидеть дома под десятью замками и не сунуться в бой. Она была не самой сильной волшебницей, да и не принесла бы большой пользы. Он с грустью осознавал, что с Таней так точно не получится. Порой Бейбарсова даже немного пугали те силы, которые прятались в Гроттер; пугали не так собственным объёмом – он всё равно был намного могущественнее, да и достаточно долго копил магию, - как тем, что были предельно неконтролируемы. Таня не умела управлять эмоциями. Она была словно вулканом – Бейбарсов понимал, что такая может стоять долго в самых задних рядах, не зная, как и шевельнуться и что делать дальше, а после, услышав какую-то новость, пусть и мелкую, но задевающую её лично, разнесёт столько светлого войска, что потери могут даже и не сосчитать. Это было слишком опасно. Впрочем, сейчас думать об этом не стоило – поскольку ряды тёмных были предельно скудны, Бейбарсов достаточно быстро добрался до эпицентра боя, пытаясь разобрать, что же здесь происходило. Он давно уже не бывал в бою, поэтому сейчас Верховному почему-то стало отчасти не по себе от вида мёртвых, искалеченных тёмных, которым уже вряд ли можно было помочь. Нет, внешний вид никогда Бейбарсова не смущал – оторванные руки-ноги, рассечённые головы никогда не заставляли его скривиться. Проблемой было совершенно другое. Смерть, которая догнала далеко не одного человека, была ужасной не из-за физических мучений; Бейбарсов прекрасно знал, что некоторые даже регенерируют уже, и вскоре с новыми силами бросятся в бой. Здесь было много крови, здесь было чем подпитаться – он знал это по собственному опыту, потому что и сам далеко не раз уже попадал в подобные передряги, хотя, впрочем. Старался сберечь хотя бы руки-ноги, потому что отращивать новые было предельно трудно. Глаза – вот что потрясло Бейбарсова. - Что это? – сам у себя спросил он, спрыгивая с коня и рассматривая один из трупов, кажется, принадлежащий светлому магу. В глазах у того застыло что-то подобное чёрной пелене; прежде светло-карие, насколько можно было разобрать, сейчас они потемнели, и белка уже практически невозможно было разглядеть. На него смотрели сплошные тёмные дыры. - Магическая чума, - криво улыбнувшись, скривился Бейбарсов. – Кто, чёрт возьми, - он моментально выпрямился во весь рост и оглянулся на своих людей, - воспользовался запрещёнными приёмами! Магическая чума была самым страшным, что только можно придумать – Глеб прекрасно знал, что после такого излечиться весьма трудно; этот чёрный дым поглощал всё вокруг, и внутри, в душе того самого мага, сияла точно такая же чёрная пустота. Они попросту вымирали изнутри. Выгорали. Мучились в страшной боли. - Откуда? – удивлённо, но как-то не слишком, спросила Аббатикова. Она смотрела на Бейбарсова так, словно он сказал только что что-то совершенно неимоверное и неправильное, но в тот же момент в глазах мелькало предельное осознание проблемы, будто бы девушка прекрасно знала, что именно здесь произошло. Магическая чума выкосила далеко не одного светлого; она убивала их сотнями и тысячами, но никогда не знала собственного окончания. Бейбарсов прекрасно знал, кто именно её изобрёл, но понятия не имел, откуда сейчас появилась эта зараза. - Я не знаю, - отрицательно замотала головой Аббатикова. – Я понятия не имею, откуда это взялось! Бейбарсов лишь отмахнулся. Он пришёл сюда не для того, чтобы выяснять, что именно выжигало его людей – и противников тоже; война всегда играла по своим, по особым правилам, огибая постулаты чести. Впрочем, они давно уже договорились, что никогда не станут использовать подобное средство и позволять вновь создавать заражённых; Бейбарсов прекрасно знал, что никто не сможет уберечься и выжить после того, как его поглотит чума. - Туда, туда! – громкое восклицание светлых заставило Верховного поспешно поднять голову, причём как раз вовремя – какой-то ненормальный, очевидно, обезумевший светлый вояка всё созывал к границе войска. Увидели всё-таки, гады. Бейбарсов знал – убьют его, значит, уничтожат и большую часть армии. Дело было даже не в его силах, даже не в опыте и в том, что, собственно говоря, практически всё решал именно Верховный; наличие Верховного попросту всегда обозначало какую-то негласную защиту. Глеб не мог это пояснить, ему и самому-то никто толком не растолковывал этого, но он прекрасно знал, что не может просто исчезнуть и оставить свой народ. Это закончится для них абсолютной гибелью. Вокруг руки Бейбарсова собрался сгусток тьмы – подобные заклинания всегда были предельно зрелищными, но зато давали то, что было ему сейчас нужно – огромное количество крови противников. Даже без церкви и специального ритуала так он мог впитать все их силы, выброшенные во время последнего вздоха. Это было самым великолепным моментом в смерти тёмных; их гибели всегда приводили к выбросу неимоверного количества первоклассного волшебства, пускай даже и порой не слишком-то и сильного. Магия Смерти. Бейбарсов всю свою жизнь был магом Смерти; он знал, как этим пользоваться, знал, как сохранять запас – поэтому сейчас некоторые светлые, уже воевавшие против Верховного, поворачивались и бежали, узрев тот самый сгусток мрака. - В бой! – вопил всё тот же сумасшедший, увлекая за собою людей; ждать больше было нечего, и Глеб, наплевав на то, что, возможно, тратится на пустяки, отпустил наконец-то сгусток мрака, помчавшийся вперёд с неимоверной силой и уничтожавшего каждого, кто только встречался на его пути. Каждой капелькой своего прогнившего в боях естества. Взрыв, неимоверно мощный, едва не оглушил окружающих магов – Бейбарсов молча смотрел, как разлетаются в стороны разорванные тела пострадавших, как кто-то, почему-то выживший – наверное, стоял слишком далеко, - пытается остановить кровь, но упорно не может этого сделать. Магия поплыла к нему нескончаемым потоком. Бейбарсов с удовольствием вдохнул запах Смерти – металлический, преисполненный кровью, словно кто-то только что бился рядом на мечах; волшебство имело лёгкий привкус ржавчины, неприятный немного, но всё равно стоящий того, чтобы заглатывать его огромными глотками. Среди толпы явно присутствовал кто-то предельно могущественный – ну, для светлых могущественный; Бейбарсов, словно губка, вбирал в себя волшебство, заполняя растраченный запас. Победа над какой-то жалкой кучкой магов почему-то задурила ему на мгновение голову; оглянувшись же, он вдруг заметил остановившуюся рядом Жанну, сжимающую какой-то пузырёк в своей руке. Тьма в последнем колыхалась, словно пытаясь вылезти через небольшую пробку, затыкающую горлышко посудины; мрак почему-то был Бейбарсову какой-то слишком уж знакомый, словно он где-то видел уже этот пузырёк. - Чума? – удивлённо переспросил он. - Да, господин Верховный, - криво усмехнулась Аббатикова; Глебу почему-то в данный момент показалось, что он попросту не может сдвинуться с места, ведь, в конце концов, доза волшебства оказалась слишком уж большой. - Значит, всё-таки ты, - усмехнулся Бейбарсов. - Да. Приятно увидеть предателя в последние мгновения своей жизни, да? – поинтересовалась Аббатикова. - Всегда мечтал об этом, - криво усмехнулся Бейбарсов. – Разобьёшь? Аббатикова нахмурилась, но после всё же кивнула. - Ненавижу, когда мною пренебрегают, - протянула она. – И не понимаю, как можно встречать смерть до такой степени спокойно – ты даже не пытаешься забрать меня с собой. Магическая чума непобедима; даже твоих сил не хватит для того, чтобы очистить организм. Задумавшись на мгновение, Бейбарсов кивнул – он об этом прекрасно знал, но всё же уже даже дожидался того мгновения, когда Аббатикова разобьёт пузырёк. - Удачной смерти, господин Верховный, - прошептала она, бросая наземь пузырёк. – Спокойно вам умирать… И, прошелестев шёлком своего предельно дурацкого платья, она поспешила сбежать, даже не заметив, как дымчатая магическая чума окутала Бейбарсова с ног до головы…