In the heat of the night In the heat of the day When I close my eyes When I look your way When I meet the fear that lies inside When I hear you say In the heat of the moment Say, say, say…* «Dominion/Mother Russia» Sisters Of Mercy
- Ты считаешь себя одиноким? Герой удивлённо посмотрел на героиню. - Нет, с чего бы? Пока я мыслю, пока сопротивляюсь, пока вижу – я не одинок. - А как же любовь, близость к людям? Разве ты не нуждаешься в этом? Герой рассмеялся. - Конечно, нуждаюсь! А кто же не нуждается? Но люди любят и ненавидят, приходят и уходят. Они не задерживаются долго у одного берега. - То есть, люди для тебя – явление временное? – фыркнула героиня. Герой задумался. - Наверно, да. - Вот только не говори, что ты бесчувственный чурбан! Не поверю. Герой улыбнулся. - У меня есть чувства… Такова человеческая природа – испытывать чувства и эмоции. - Но ты рано или поздно уходишь. Почему? Герой с удовольствием вдохнул освежающий ночной воздух. - Судьба такая, наверно. Моё призвание. Моё имя. Мой путь. Героиня склонила голову. Андрей тяжело перевернулся на спину, потягиваясь вялым телом. Голова была чугунная и отказывалась вспоминать, что было минувшим вечером. Память творила непонятные вещи, стыдливо признаваясь в том, что лучше она отдохнёт, чем будет рассказывать страшилки хозяину. Андрей ценил её заботу, но настаивал. Память сдалась. Так… Кажется, была вечеринка, на которую он упорно не хотел идти с самого начала, но поскольку пригласил друг (хороший друг), то он всё-таки пошёл. Не сказать, что ему совсем там не понравилось… Он просто не любил толпу вокруг своего пространства. И ещё – болтать с этой кучей народа! Марк, конечно, его не оставил мирно отсиживаться в дальнем уголке со стаканом пива. Перезнакомил с вышеупомянутой кучей. Все они, как назло, были музыкантами. И, как водится в таких случаях, пить на брудершафт пришлось с каждым. Хорошо хоть без традиционного поцелуя – парни всё-таки. Но повело конкретно… Он раскинул руки на кровати, не открывая глаз, и наткнулся на что-то мягкое под боком. Мягкое, тёплое, длинноволосое... Так… После того, как в голове появились первые сгустки тумана, а траектория движений кардинально поменялась; после просьбы проверить новую ударную установку и последовавшего предложения её обмыть; после того, как какая-то девица заявила, что она поклонница The Beatles и что ему не стать круче Джона Леннона; когда он втолковал, что он не вокалист, а драммер… После того, как она восхищённо заявила, что он «ну почти как Ринго Старр» и отвалила наконец, он вырвался из дружественной толпы, посчитав, что выполнил свой долг перед другом и их будущим проектом. И передислоцировался в спальню, которая была пуста, слава Богу. На первый взгляд… В тёмном углу сидела девушка, также как и он искавшая уединения. Поразмыслив, что один представитель человеческой расы – не десять, он, слегка покачиваясь, уселся рядом. Разговорились. Сейчас он не помнил ни черта из их такой доверительной беседы, но у неё, кажется, была депрессия, излечить которую он и вызвался, сказав, что знает один способ по Фрейду… Или по «Камасутре»… Принципиального значения это не имело, девушка согласилась сразу. - Меня зовут Лена, - представилась она. – Вчера у нас не было времени познакомиться, кажется… - Н-да. А я Андрей. Очень приятно. Девушка жмурилась от яркого зимнего солнца, просачивающегося через небрежно задёрнутые шторы, и стыдливо натягивала на себя одеяло. - А с тобой было здорово! – призналась она, чем вогнала его в лёгкий румянец и смутилась сама. Андрей сел на постели, глазами разыскивая свои вещи в пределах досягаемости, и так и застыл. Комната выглядела как бунгало после нашествия шторма на тихий маленький остров. - А мы тут одни развлекались? – на всякий случай уточнил он. Если что-то когда-то и было расставлено на полках, то сейчас это всё валялось на полу. Картина с изображённым на ней водопадом висела на стене, изрядно покосившись и держась только за один гвоздик. Лампа, когда-то вроде стоявшая на столе, теперь лежала на нём же с разбитой лампочкой. Перед закрытой дверью были рассыпаны карты, рядом валялись его джинсы. Шифоньер стоял полуоткрытым, из его недр высовывались ящики с бельём, на дверце висел бюстгальтер. Люстра ждала встречи с долгожданной помойкой – чинить было бесполезно. - Э-э… Больше никого не было, вроде… Это всё мы, да? – девушка присвистнула и с уважением посмотрела на своего нового знакомого. Андрей смутился ещё больше и пошёл собирать одежду по комнате. Шуточки, как и следовало ожидать, сыпались целый день. Больше всех изощрялся Марк. - Ну ты даёшь, Андрюха! А всё изображал их себя тихоню-лингвиста. Андрей поморщился. Языки были его слабостью, как и книги – не читать он не мог. Эту страсть не загубило даже повальное увлечение музыкой. Друзья, естественно, не могли обойти этот факт вниманием. Хотя их шутки не были злыми – авторитет его они признавали. И, как ни странно, ботаником не считали. - И как вы только умудрились выбить один из гвоздей с картины – я неделю старался, чтобы перевесить её, а не смог! Последовал новый взрыв хохота. - Чтоб я ещё раз пошёл на твою гулянку, да никогда в жизни! – с чувством сказал Андрей, посмеиваясь над историей с гвоздём. Все гости со вчерашней вечеринки уже разъехались, включая Лену. Остались только Андрей, Марк и Эдик, за разговорами и чаем коротавшие время. Эдик немного опохмелился, Андрей не стал, стоически перенося головную боль. Марку этого не требовалось: в него хоть бочку спиртного влей – хоть бы хны. - Ребята, пьянки-гулянки… оно, конечно, хорошо. А когда мы делом-то займёмся? – поинтересовался Андрей. Смех прекратился. - На днях я разговаривал с одной выпускающей компанией, - сказал Марк. – Там работает мой знакомый. Он пообещал, что если мы найдём студию и запишем хотя бы сингл, они поспособствуют нашему дебюту. Ребята одобрительно закивали. Андрей сидел, молча задумавшись о своём. - Что-то не так? – подобрался Марк. - А каков гонорар? – наконец спросил Андрей. - Ну, как обычно. При выпуске сингла, - уточнил друг. - Мне не нравится эта идея. Компания шумно вздохнула. - Почему? – терпеливо поинтересовался Эдик. – Условия выгодные. Это лучше, чем было неделю назад. Неделю назад какая-то ушлая компания хотела подписать с ними контракт на выпуск одного альбома, после чего они бы закончили своё существование как группа. Андрей тогда просто послал их, разобравшись в ситуации. После этого организаторские вопросы начинающие музыканты доверили ему полностью с правом решающего слова. - Они хотят нас обмануть, - уверенно заявил Андрей. Он и сам не мог бы с полной уверенностью сказать, откуда вылезло это предположение. Интуиция упрямо твердила, что надо отказаться и всё тут. Это не первая странность, замеченная им за последний месяц. Ещё эта разгромленная спальня в квартире Марка… Ну не могли они с Ленкой устроить такого вдвоём, физически не могли! Даже обпившись палёного пива с пиратским ромом! Странности замечал не только он – замечали и друзья. - Ты, случаем, не заболел, Дрейк? – спросил на полном серьёзе Эдик. Дрейк… И откуда берутся прозвища у людей? Это пристало совсем недавно, и то – друзья уже не помнят с какого случая… - С чего ты взял? – удивился Андрей. – Со мной всё в порядке. - Странный ты какой-то, - поддержал Марк. – Совсем поселился на страницах своих книг. - Да брось! – отмахнулся Андрей, улыбнувшись. – Я же сижу здесь, с вами, следовательно, ещё не улетел. А книги… Вам тоже полезно было бы повысить уровень своего образования! Ладно, мне пора. Я так понимаю, это единственный вариант со звукозаписывающими компаниями? Тогда будем искать дальше. Студию тоже. - Ты так и не объяснил, чем тебе не понравилось это предложение! – обиделся Марк. - Потому что не нравится! – отрезал Андрей. Зима… Хорошее время года. Нет суеты, все спокойны до безразличия. Никто не нарушает твоего пространства, твоего покоя, не лезет в душу – сами устали от холода и снега. А ему нравилось. Нет, солнце он тоже любил. Любил побродить под дождём, пошуршать сухой жёлтой листвой, ковром устилающей грунт, искупаться в каком-нибудь естественном водоёме, позагорать на солнышке. Наблюдать, как распускаются почки, пусть по колено в грязи и тающем снеге… Но зиму он особенно любил. Зима словно олицетворяла его характер. Засунув руки в карманы пальто, он медленно брёл по проспекту, посматривая на прохожих. Люди его интересовали только на расстоянии – ему доставляло удовольствие за ними наблюдать. Но чтобы участвовать? Нет, наверно. Сначала будет интересно, но он-то знал, что всякий интерес со временем гаснет, бесследно уходит. Поэтому у него не было постоянной девушки, только какие-то случайные связи, вроде Лены. Не сказать, чтобы ему нравилось такое положение вещей – хотелось постоянства. Но в то же время хотелось идти, ехать, следовать своей дорогой и возвращаться. Только, где она, его дорога? И куда он мог бы вернуться? Хотя «куда» - вопрос не главный. К кому?.. «Тебе всего лишь двадцать пять, к тридцати годам станешь усталым циником, - пожурил он себя. – Да и череп жать начинает от количества вложенных туда знаний…» Зачем знать языки, если не имеешь возможности их применить на практике? Создать группу, гастролировать – самый лучший вариант решения этой проблемы. Хоть как-нибудь усмирить голодный зов дороги… Уже вечер, но зимнее солнце продолжало слепить глаза даже сквозь тёмные очки. Вот этого он не любил. Излишек солнечной радиации, как он знал по опыту, был чреват неприятными последствиями. Завернув за угол, он столкнулся с девушкой. Как он успел разглядеть, она была в светло-бежевом плаще и коричневой шляпке с короткими полями, из-под которых выбивались непонятного цвета волосы (то ли серые, то ли тёмно-каштановые). Глаза, когда она подняла на него взгляд и выругалась неподобающе для девушки, оказались тоже неопределённого цвета (серо-зелёно-голубые). Скорее всего, они могут менять свет в зависимости от погоды – такое он неоднократно наблюдал у своих знакомых. - Смотри, куда прёшь, тёмный! – неласково отозвалась незнакомка. - Извините… - смущённо покаялся Андрей, но она, не дожидаясь извинений или ответных ругательств, завернула за угол и скрылась из поля зрения. До самого дома он размышлял над её странным обращением. Почему «тёмный»? Он был одет, конечно, в чёрное пальто (его собственный каприз, когда все вокруг перешли на куртки), но повязал белый шарф. Его непокрытая голова являла творческий бардак тёмно-русых, почти чёрных волос до плеч (как и полагается уважающему себя рок-музыканту, пускай даже начинающему). Шапки он терпеть не мог, чувствуя себя в них таким образом, как будто его мысли запирали на замок не только от окружающих, но и от него самого. Но ему показалось, что дело не во внешности, совсем нет. Тёмный… Решив не забивать голову всяким бредом, которым вдоволь накормила его постоянно работающие мозги эта «серая мышка», он решил почитать Достоевского для отдыха. Там, по крайней мере, напряги интеллекта будут «по делу». И надо повторить образование прошедшего времени во французском языке, который он начал учить совсем недавно… - Концерт? Когда? Андрей жадно слушал, что скажет телефонная трубка. - Да не концерт, - ответила трубка голосом Марка. – Рок-сейшн. Но нам же надо засветиться на публике – мы ещё ни разу нигде не играли. - А ты нашёл бас-гитару? И главное, того, кто будет на ней играть? - Есть один знакомый, который согласился помочь… Опять «знакомый»… У Марка везде были «знакомые», которые соглашались помочь… - Когда сейшн? - Через два месяца. - Отлично, у нас будет время порепетировать, - рассуждал Андрей. - Смеёшься? – друг явно не разделял его энтузиазма. – Времени в обрез, у нас же ни одна песня не проработана! - Успеем, - уверенно заявил Андрей. – Вокалировать Эдик будет? - Пока да… Вот за что я тебя просто обожаю, Дрейк, так это за вечный оптимизм… - Это не оптимизм, это расчёт, - улыбнулся телефону Андрей. – Увидимся завтра. Студия впечатляла. Было не столько необходимое оборудование для записи и репетиций, сколько атмосфера уюта и умиротворения, в которой так и хотелось расслабиться и творить, творить… - Берём, - сказал Марк, никто не стал возражать. После недели репетиций, шлифовки текстов и мелодий, до них как-то сразу до всех дошла одна простая вещь: без басиста им не обойтись. - Дадим объявление, - внёс предложение Эдик. - Если у Марка нет подходящего знакомого, - пошутил Андрей, прихлёбывая кофе. Еда в кафе, куда они зашли перекусить, была так себе, но обстановка хорошая. - Остряк, - отозвался Марк, ничуть не обидевшись. - Нет, к сожалению. Придётся искать. - Ну, хорошо. Я набросаю текст объявления и размножу на компе, - предложил Андрей. – Но расклеивать будете вы! - Окей. - По рукам. Ребята ушли, а он продолжал сидеть за столиком, автоматически попивая остывший кофе. С друзьями уходить не хотелось, почему-то отговорился какими-то делами, хотя срочных дел не наблюдалось. На работе он взял отпуск, чтобы сосредоточиться на музыке. Когда-то один очень хороший товарищ по университету научил его играть на ударной установке. Навыки остались. Когда Марк предложил ему создать группу, он, почти не раздумывая, согласился – жизнь становилась скучной. Дверь громыхнула, вошёл посетитель, вернее – посетительница. Андрей безразлично скользнул по ней взглядом, потом впился глазами. Это была ТА САМАЯ девушка во всё той же коричневой шляпке, но теперь вместо плаща на ней была светло-коричневая куртка. Он разглядывал её, радуясь, что не снял солнцезащитные очки. Но она как будто чувствовала его взгляд на себе – недовольно посмотрела в его сторону, подошла к стойке. О чём-то перемолвилась парой словечек с официанткой и вышла. Андрей тут же встал, расплатился, даже не взяв сдачи, и двинулся за ней следом. Она шла довольно-таки быстро для девушки, умудряясь сохранять при этом лёгкое изящество своей походки. Он не совсем понимал, зачем ему это нужно – он не был охотником до любовных приключений, как Марк, и не стремился к постоянным удовольствиям, как Эдик. Он был, пожалуй, даже консервативен в этом плане. Да и неинтересно постоянно испытывать наслаждение… Она оглянулась, чтобы убедиться: он действительно за ней идёт. Какого чёрта?! Она думала, что отвязалась от него тогда, когда они расстались на углу, и вот опять встретились. Судьба? Ерунда какая… «Хотя… Где уж там ерунда, - сказала она себе. – Ты-то должна понимать!» Нет, ну почему тёмный?! Почему не светлый? Не хотела она учить тёмного, не любила она тёмных. Все они, когда входят в полную силу, становятся отморозками, исключений почему-то не бывает. Хотя Наставнице не пристало привередничать. Она резко остановилась, повернувшись, и столкнулась с ним лицом к лицу. Андрей с некоторым смущением посмотрел в её глаза, сквозь свои тёмные очки. Говорить, если честно, не о чем. «Девушка, вы мне нравитесь, почему-то…» Или: «Девушка, вы меня заинтересовали, не объясните почему?» Бред. Но она после минутного молчания, улыбнувшись, протянула ему руку. - Идём. - Куда? Нелепый вопрос, учитывая, что он сам за ней увязался. - В один местный клуб, он здесь, рядом. Там можно будет расслабиться. Он принял её руку, она опять улыбнулась. «Да что такое? Зачем она мне нужна? Неинтересная же совершенно…» Хотя глаза… Глаза умные. Возможно, она хорошая собеседница. Ладно, идём «расслабляться»… Неужели он такой напряжённый? Клуб был действительно хорошим. К тому же это заведение оказалось известным в городе рок-клубом. Они уселись за столик, сбросив свои вещи на спинки стульев (гардероб был закрыт на ремонт). Девушка осталась в чёрной водолазке и белой юбке, он как всегда был одет в свои любимые чёрные джинсы и серую хлопковую рубашку. Сели и уставились друг на друга. - Меня зовут Марина, - сжалилась девушка. - А я Андрей. Можно Дрейк. - Очень приятно. И они опять замолчали, разглядывая друг друга. - Н-да. А ты неразговорчив. - Я ценю молчание. Но поговорить тоже могу, - улыбнулся Андрей, вымученно соображая, что ему сейчас с ней всё-таки делать. Ах, да! - Я хотел спросить… Почему ты назвала меня тёмным тогда, на углу? Она немного поразмыслила. - Ну… Ты брюнет. - Только поэтому? Вот чёрт! Чувствует ведь… Марина готова была выругаться. Симпатичный ведь парень – даром, что тёмный. Только очки почему-то не снял, хотя в зале стоял полумрак. В обычной ситуации она бы с удовольствием с ним замутила, будь у неё свободное время. Но сейчас у неё до кучи подопечных, дел по горло… И он тёмный! - Тебе не темновато сидеть так? - Что? – не понял Андрей. – А… Извини, не заметил. Рассмеявшись, он стянул очки. Глаза у него оказались светлые – насыщенно-серые. - А тебе не жарковато? – ехидно спросил он в свою очередь. Марина запоздало спохватившись, сняла шляпку. Поединок взглядов окончился весёлым смехом, атмосфера разрядилась как-то сама собой. - Что-то ты слишком напряжена, вроде предлагала расслабиться… Нет, ты не подумай, что я клеюсь к тебе! - Ха, а что ко мне нельзя приклеиться? – нахально спросила девушка, упиваясь замешательством нового знакомого. - Можно, why not? Просто я думаю, с тобой можно ещё и поговорить… - хитро улыбнулся Андрей. Ты смотри-ка, не смутился. Да такого и не смутишь толком… - Ты лингвист? - Что? Ах, это… Немного да. Я по большей части самоучка, но преподаватели говорят, что мне даются языки. Да мне и самому нравиться учить их. - Здорово. А какие уже успел выучить? Кроме английского, конечно – это само собой. - Немецкий знаю довольно-таки сносно, но у меня нелады с произношением. Сейчас учу французский. - Молодец! Мне бы так… - завистливо вздохнула Марина. Они помолчали. - А ты чем занимаешься? – наконец спросил он. - Стандартный вопрос? – одними губами улыбнулась она. Андрей развёл руками. - Ну, я бы мог спросить тебя, что ты думаешь по поводу политики западноевропейских стран, высказать своё мнение, но вряд ли тебе будет это интересно. Она рассмеялась, заливисто и искренне. - Да, о политике со мной ещё никто не пытался заговорить! Да я ею и не интересуюсь – больно грязное дело. Я флорист-декоратор: оформляю растительность в различных помещениях, могу и клумбу с газончиком организовать. - Интересно… Марина действительно оказалась интересной собеседницей. Но единственное, что смущало Андрея: почему она так оценивающе временами смотрит на него? Ему стало любопытно – это непохоже на обычный интерес со стороны представительницы противоположного пола. А поскольку чуть ли не вся его жизнь – это борьба со скукой, он решил продолжить это знакомство. Свой телефон она дала без заметных колебаний, как и приняла его собственный. Студия. Репетиция. Обычный день. Когда это такие дни успели стать обычными? Первые попытки сочинить что-то стоящее. - Без басиста не обойтись, - с досадой сказал Андрей. Марк и Эдик поддержали молчанием. – Ладно, давайте ещё раз… Продолжить им не дали: в дверь заглянул щуплый паренёк с вконец обесцвеченной шевелюрой на голове. В руках он держал их листовку. - Вы ищите басиста? - Да, - живо ответил Марк. – А ты хочешь предложить свою кандидатуру? - Хочу, - усмехнулся парень. – Меня Константин кличут. - Заходи, Костя, - пригласил Андрей, вставая из-за установки, чтобы пожать руку гостю. – Это Марк и Эдик. Я Андрей, можно – Дрейк. Ты вовремя. Нам позарез нужен бас. К тому же наша музыка с «металлическим» уклоном – как раз для тебя. - Рад знакомству. А ты меня знаешь? Я вроде не говорил, что играл в метал-командах… - Да? – рассеянно ответил Андрей, садясь снова за установку. – А я, как только тебя увидел, сразу подумал, что ты наверняка играл метал. Костя покосился на остальных. Марк ему шепнул: - Наш фронтмен немного странная личность, но ты привыкнешь, если решишь остаться – он клёвый парень. Новоявленный басист усмехнулся. - Я остаюсь. - Добро пожаловать! - Так, разговорчики! Нам выступать через четыре недели, а у нас материал не готов, - отчеканил Андрей. – Давайте, за работу. Костя молча взял в руки гитару. - Чёрт, этот Костя – настоящая находка! – признался Эдик. – Играет без промахов, быстро вливается в мотив… Ребята сидели в своём излюбленном кафе неподалёку от студии. - Не преувеличивай, - сухо сказал Андрей. – Промахи были… Но в целом, ты прав – он нам действительно подходит. - О, Дрейк, ты признал мою правоту!!! Андрей молча запустил в него хлебным огрызком. - Марина? Привет, это Андрей. Я хотел пригласить тебя на вечеринку, которую устраивает одно кафе. Приличное кафе, стоит заметить. Вечеринка в стиле пост-панк… О, отлично. Я встречу тебя у входа в десять. Кафе находится по адресу… Она задумчиво положила трубку. Нет, долго водить его за нос она не сможет. Он слишком сильный, наверняка уже потихоньку предвидит будущее, удивляя друзей и родных. Он сильнее её, и это нервировало, если не пугало её. К тому же, музыкант! Он на концертах будет манипулировать людьми, как захочет… Нет, его нельзя упускать из виду. «Чёрт, свалился же на мою голову!» - с досадой подумала она. Хуже всего то, что против его искренности она ничего не может поделать. Он ей начинает нравиться даже… Вот это уже ну совсем недопустимо! Ладно, пойдёт она в это кафе: пост-панк и ей нравится. Андрей встретил её у входа, как и обещал. Они двинулись сразу в гардеробную, которая (слава Богу) имелась в этом кафе. Внутреннее убранство, если можно так выразиться относительно рок-кафе, впечатляло: все стены разрисованы крестами различных видов и размеров, свастикой, увековечены названиями культовых рок-групп и пририсованными к каждому названию монстрами. - Это что, иллюстрированные метафоры к надписям? Мол, все они были монстрами рока… Марина рассмеялась. Они вошли в зал. Тут же с дальнего конца кто-то окликнул Андрея. Он помахал в ответ. - Пойдём, я тебя с друзьями познакомлю. На танцполе зажигало несколько пар под «Five To One». - Не знала, что The Doors играли пост-панк! – фыркнула девушка. - Ну, The Cure играли же готику. И «продолжают» играть. Почему же The Doors не могли исполнять пост-панк? – парировал её спутник. - Ха, The Cure – готика… Шутник. За столиком сидели пять парней и четыре девушки. Двое из них встали, чтобы пожать руку Андрею. Девушка присмотрелась и вздохнула с облегчением – обычные люди, слава богу. - Марина, это Марк и Эдик – мои коллеги по группе… Обычная процедура знакомства. Что ж, приятные у него друзья. Даже не стали возражать, когда они отсели за другой столик, продолжая своё свидание. - Тебе принести что-нибудь выпить? – спросил Андрей. - Ну, принеси. Пиво и покрепче. Ожидая выпивку, он размышлял о том, как всё-таки люди любят производить подмену понятий. Взять, к примеру, The Doors… Группа официально не причислена ни к каким стилям – считается роком и всё. Но сейчас их могут и в пост-панк пнуть и ещё куда-нибудь… Он почувствовал на себе чей-то взгляд и повернул голову. У стойки бок о бок с ним стоял Костя и улыбался. - Привет, Дрейк! – радостно поздоровался он. - Привет, - отозвался Андрей, пожимая протянутую руку. - Ты здесь один? - Нет, с девушкой пришёл. Да и ребята тусуются неподалёку: столик почти у самой сцены. - А ты, стало быть, обособился? Ну да, ну да, девушка – это святое… Андрей так и не понял, шутил ли их новый басист или нет, получил требуемые напитки и удалился. Себе он заказал колу – хватит с него пьянок. От последней-то не может до сих пор оправиться… Он опять вспомнил разгром, который они учинили в спальне Марка с той девочкой (кажется, её зовут Лена?). Мысли ворочались вокруг гвоздя и картины. Ну ладно, в пылу страсти и алкогольного дурмана они ещё могли посшибать с полок побрякушки, со стола тоже. Шкаф также мог попасться на пути и чем-то не угодить двум взбесившимся любовникам (ха-ха, он взбесившийся любовник?), но картина с гвоздём… Хотя, что он такое навоображал? Даже побрякушки на полках не входили в выбранную ими траекторию действий (как ни по-идиотски это звучит), которая, в общем-то, ограничивалась кроватью. - О чём задумался? Марина настороженно разглядывала его, пытаясь разгадать выражение лица. - Да так… - протянул Андрей и вдруг начал рассказывать. – Был на днях такой случай… Когда он замолчал, она посмотрела на него с какими-то смешанными чувствами. «Силён чёрт…» - А эта девушка ничего не помнит из происходящего? – наконец спросила Марина. - Нет. Она помнит лишь, что сама согласилась на «лечение». - Н-да… - Девушка задумчиво отхлебнула пива прямо из бутылки. А ведь он даже не пытался пользоваться своей силой – он, в принципе, ничего о ней не знает. Видимо, просто потерял самоконтроль. Она похолодела. Это что значит, он перестаёт себя контролировать и начинает крушить всё подряд?! Да его надо нейтрализовать немедленно, пока не убил кого-нибудь. Но… всё-таки он не желает никому зла. Что же делать-то?.. - Может, пойдём потанцуем? А то, я вижу, ты после той ночи заделался трезвенником. Так и до язвенника недалеко… Андрей усмехнулся. - Я не люблю танцевать. Но она уже загорелась решимостью. Странная девушка. - Пошли! – она настойчиво потянула его на танцпол. Там, как раз, заиграл медляк. Он прислушался: Muse “Unintended” – пост-панк сегодня поражает в самое сердце… Только они нашли место и потянулись, чтобы обняться в медленном танце, как кто-то рядом пьяно засмеялся и схватил Марину за руку. - Девушка, потанцуйте со мной, познавшим истинное искусство танца любви! Андрей напрягся. Так, вот только этого субъекта здесь не хватало… Бывший одногруппник по университету, ныне – сотрудник по работе, который стал врагом с первого знакомства. - Колян, давай-ка ты поедешь домой баиньки, и разойдёмся по-хорошему. - Дрейк, ты ботаником был, ботаником и останешься, пока не сдохнешь. Девушка, кажется, не против потанцевать со мной? Пойдём, детка! Что тебе эти жалкие музыкантишки… Злость дала некоторый выход: Андрей резко рванулся вперёд и слегка вывернул руку еле стоящего на ногах Коли и оттолкнул от девушки. Она спокойно наблюдала за развитием событий, не делая попыток вмешиваться. В отличие от друзей незадачливого ухажёра, которые двинулись всем скопом на Андрея. Впрочем, Марк с Эдиком тоже не зевали, присоединяясь к потасовке. Вперёд выдвинулся солидный «шкаф». - А может, мне попытаешься выкрутить руку, хиппи? Почему хиппи? Андрей не успел обдумать это. Злость на этих недоумков превратилась в тихую ярость. - А глаз не хочешь лишиться? – зло поинтересовался он, не совсем понимая, зачем спросил. Только заметил, как угрожавший ему бугай схватился с воплем за лицо, согнувшись пополам. Вдруг сзади на Андрея запрыгнула защищаемая им девушка, ладонями прикрыв его собственные глаза. Ярость сразу успокоилась, уступив место растерянности. Враждующие компании заволновались. - Бежим отсюда! – крикнула Марина, хватая его за руку и уводя прочь. Он повиновался, всё ещё под впечатлением от случившегося. Не зная как, не зная почему, он осознавал, что это сделал он. Первым делом они рванули в гардероб за своими вещами. По дороге наткнулись на Эдика, который растерянно спрашивал знакомых, «не видел ли кто-нибудь Дрейка». Андрей хотел было затормозить, но Марина дёрнула его следовать за ней. Но Эдик его не видел! Смотрел прямо на него и не видел! - Скорее, я отвела всем глаза на время, но скоро они опомнятся. Одевшись, не застегнув толком куртки, они выскочили на улицу. Оглянувшись только раз на кафе, он заметил, что у окна стоит Костя и наблюдает за их бегством. - Фу, пронесло, - проговорила Марина, когда за их спинами хлопнула дверь её квартиры, и они смогли, наконец, отдышаться. - Я не совсем понимаю, зачем надо было гнать так, будто за нами отрядили целую орду небритых захватчиков, - сказал Андрей разуваясь. - Могли и отрядить, - парировала девушка, вешая на крючок куртку. – И небритость – явно не главное, чем бы они могли нас постращать. Она почувствовала кожей, как он начинает злиться. Только это был холодный гнев, непохожий на ту ярость в кафе. - Чай будешь? – спросила она. – Проходи на кухню. - Буду. А ещё я буду рад выслушать объяснения относительно ситуации в целом: мне кажется, ты можешь их дать мне. Она только вздохнула. На кухне включила электрический чайник «Тефаль», засыпала заварку в заварник. Из холодильника достала хранившееся там печенье и варенье. Андрей молча наблюдал за ней, ожидая начала беседы. И оно наконец-то последовало. - Ты веришь в сверхъестественные явления? Андрей неопределённо хмыкнул. - До сегодняшнего дня я считал это полной ерундой, но после… Это я едва не ослепил его, да? - Да, ты разозлился и дал волю своему гневу. Да не волнуйся! – попыталась успокоить его Марина, поняв, в какой он панике. - Я же мог его убить… Марина меланхолично разливала чай по кружкам. - Но не убил – я вовремя вмешалась. Я хочу кое-что объяснить тебе. Во-первых, ты маг. Она сделала паузу, позволяя ему поглубже вникнуть в сказанное. Главное, чтобы не сердился! А то как же она с ним справится? Он фыркнул, ничего не ответив. - Да, ты маг, и очень сильный. Даже не знаю, как такой получился – видимо, здесь играет большую роль наследство. Кто-то в твоём роду тоже обладает магическими способностями, но не выставляет напоказ. Или не знает об этом, иначе бы подстраховался от казусов в жизни своего потомка. Она поставила перед ним кружку, но он даже не обратил внимания – всё смотрел на неё, молча и очень напряжённо. - Во-вторых, маг ты тёмный. Или чёрный – это кому как нравится, слова не играют особой роли. Я предпочитаю говорить «тёмный» - более корректно, что ли… А в-третьих, ты маг-разрушитель. Это не проклятие, не волнуйся. Просто у каждого из нас своя природа силы. Нет, какой самоконтроль! Он даже успокоился, когда она начала рассказывать. - А ты кто будешь, такая осведомлённая обо всём? – слегка иронично поинтересовался Андрей. - Я – Наставница. Я обучаю новоявленных магов пользоваться силой, но больше – контролировать её. Ты пей чай, он вкусный довольно-таки. Андрей обхватил кружку руками, но пить не торопился. Словно кружка с чаем для него была лишь проводником в этот мир. - Ты сразу меня заметила, да? Ещё тогда, когда мы столкнулись на углу. Она кивнула. - Твоя аура просто пылала магическими всплесками: я удивилась, что я первая Наставница, которая обратила на тебя внимание. - Но ты не хотела говорить мне о моей силе, даже когда я рассказал тебе случай с вечеринки. Ты не хотела браться за моё обучение. Почему? Вопрос прозвучал требовательно и в то же время бесстрастно, как будто собеседника стали раздражать мелкие неуместные подковырки в разговоре, но не настолько, чтобы срываться на разборки. - Потому что ты тёмный маг. Я Наставница светлых магов, тёмных мне ещё не доводилось учить, если честно… - Тёмный – значит чумной? – хмуро спросил Андрей, его задели её слова. – Как ни странно, я начал считать тебя своим другом. Кажется, ошибся. Теперь завелась она. - Почему ошибся? Я твой друг. Я не желаю тебе зла. - Но ты боишься меня, - безжалостно сказал он. - Умный ты человек, Дрейк. Умный и сильный – опасное сочетание. Да, боюсь. Ведь ты сильнее меня. Мы, маги, все такие: боимся превосходящих нас силой. Марина помешивала ложечкой варенье, не поднимая глаз. Он сейчас даже загипнотизировать её может, если захочет и если догадается, как это сделать. А он догадается, причём запросто. - Учи меня. Она выронила ложку и уставилась на него, позабыв о гипнозе. - Я??? Но я светлая! Чему я смогу научить тёмного мага? Ты не сможешь пользоваться всей своей силой, да и искусство тёмной магии я знаю плохо… - Я хочу, чтобы меня учила ты, светлая Наставница, - твёрдо сказал Андрей. Она замолчала в растерянности. Учить тёмного? Редкость, но Мастер говорил, что у него были и такие случаи. Но то Мастер! Хотя… «Давай-ка ты честно признаешься сама себе, девочка: тебе до ужаса хочется попробовать воспитать тёмного мага. Почему? Потому что он тебе понравился, - неумолимо пробегали одна за другой мысли, но одна из них одержала верх над остальными: – Ты – Наставница. Помнишь, что говорил Мастер? Наставница – она для ВСЕХ должна быть Наставницей, учителем. Вот и будь!» Он ждал ответа, не прерывая тишины контрдоводами. - Хорошо, я буду тебя учить. Ему снился кот. Красивый и ухоженный, с короткой блестящей шёрсткой, полностью белого окраса. Глаза у него были, как и у всякого кота-альбиноса, голубые с серебристо-серым оттенком. Кот сидел и смотрел на него. Просто смотрел – не ластился, не мурлыкал, сохраняя полное молчание. Андрей протянул к нему руку, чтобы погладить. Кот сначала несколько брезгливо обнюхал его ладонь, ещё раз посмотрел в глаза, только потом позволил себя приласкать. Раздалось тихое мурлыканье, после чего кот явственно усмехнулся, совсем как человек. Андрей от неожиданности проснулся. Огляделся. Ощущение такое, будто мурлыканье раздалось не у него в голове, а наяву, и темнота таращилась тысячей чьих-то глаз. Он поёжился, встал и оделся. Тихонько заглянул в соседнюю комнату. Марина мирно спала, завернувшись в одеяло чуть ли не с головой. Она великодушно позволила ему остаться у неё ночевать, поскольку после его вопроса и её признания, что «да, оборотни и вампиры – вполне реальные существа», возвращаться домой было довольно-таки боязно. Постелила она ему в зале, на диване, который (о, чудо!) не скрипел, и он бесшумно встав, стал прохаживаться по комнате, рассматривая интерьер, побрякушки в серванте и книжный шкаф, который привлёк его внимание надолго. Так… что тут? Пособия по флористике, декору, фэн-шуй… «Фауст» Гёте! Какие-то исторические романы… Хм, полное собрание сочинений Конан Дойла, Агаты Кристи и Говарда Лавкрафта. Карта Франции, путеводитель по Парижу и Риму, небольшой англо-русский словарик. Один фолиант его развеселил: Толкиен, «Властелин Колец». Он его даже с полки не стал снимать – ещё надрываться… Определитель по ботанике, прилагающийся к нему краткий латинско-русский словарик. Н-да, неплохо. У девочки обширная область интересов, кроме того, как он успел обратить внимание, это не все её книги – в спальне ещё один стеллаж, заполненный сверху донизу. Только сейчас он обратил внимание, что ему не требуется свет – он прекрасно видит и в темноте. Это его и обрадовало и испугало. Что-то кардинально изменилось. Перемены всегда были для него неприятны – он любил прошлое, чтил традиции. Ещё он осознал, что не может оставаться здесь сегодня ночью. Он должен уйти – проклятая дорога вкупе с ночью звали его, тянули как родные мать и сестра: мол, только протяни руку и обхватишь и ночь, и дорогу… Она неподвижно лежала и слушала, как он обувается и надевает куртку, разбирается с нехитрым устройством автоматического замка, настраивает его и захлопывает за собой дверь. Да, светлых зовёт солнце, а тёмных манит ночь… Каждому – своё. Она повернулась на бок и заснула. - Итак… Представь, что у тебя в руках хрупкая ваза, в недрах которой содержится килограмм пять взрывчатки. Разобьётся ваза – взорвётся бомба. А ваза разобьётся от любого неосторожного движения… - А можно я эту дрянь закину подальше в кусты и пригну голову? - Нельзя! – отрезала девушка, продолжая концентрировать в ладонях пульсар. Они сидели на ковре в её зале и как завороженные смотрели оба на сгусток энергии в её руках. – Возьми-ка его. Он отодвинулся. Девушка придвинулась. - Хорош трусить! Это же энергия, а не напалм. Пульсар может подержать в своих руках и обыкновенный человек, если сосредоточится. Но обычно они их роняют от страха. Андрей опасливо взглянул на такой безобидный в женских руках шарик. - А если я уроню? - Я тебя подстрахую. Я же твоя Наставница! Мы и существуем для подобных случаев… Он решительно подставил ладони, в которые тотчас же мягко уткнулся комок чужой энергии, оказавшийся холодным и воздушным на ощупь. - Ну, как ощущения? – поинтересовалась Марина. - Как будто держу в руках весь мир, - признался Андрей. - Так и должно быть. Почувствуй не только силу, но и ответственность, которую эта сила накладывает. На сегодня, я думаю, достаточно. - Почему? Я не устал, - запротестовал Андрей. - Я устала, - непререкаемым тоном отрезала девушка и поднялась с ковра. Двинулась она прямиком на кухню и поставила чайник. Хлопнула дверца холодильника. - Знаешь, после магических упражнений очень полезно есть горький шоколад – быстро восстанавливает силы… Марина осеклась. Он всё ещё сидел на полу с пульсаром в руках. И смотрел в его глубины так, как будто видел своё будущее. - Дай сюда, - слегка дрожащим голосом проговорила она, сминая в ладонях пульсар. – Пойдём, я накормлю тебя. Он покачал головой. - Мне надо идти на репетицию – всё-таки я фронтмен. - Создать группу было твоей идеей? – полюбопытствовала она, провожая его в прихожую. - Мы с Марком вместе решили сделать этот проект, потом присоединился Эдик. Всё как всегда в таких случаях: встретились, выпили, поняли, что являемся единомышленниками и решили объединить усилия… Удачи. Он неожиданно шагнул вперёд, обнял её на прощание и скрылся за дверью, которую по привычке захлопнул за собой сам. А она всё стояла, прислонившись к косяку и думала, что начинающий маг, сумевший так долго продержать играючи пульсар, должен стать по меньшей мере Мастером в будущем. Чётко продуманные движения рук, пальцев, шеи, головы и ритм, ритм, ритм… Ударные, вступает бас, вплетает свой рисунок ритм-гитара. Ещё чуть-чуть, играй. Вот же она – мелодия, которая станет песней, только ухватись за неё и не отпускай… - Ну, что-то вырисовывается, - устало выдохнул Андрей. – Но нужен грамотный вокал. - Ой, что-то не понимаю я тебя, Дрейк! Твои тексты – ты и пой! Зачем морочить голову порядочным людям? – Костя закурил. Андрей мрачно посмотрел на него. Нет, безусловно, басист он классный! Только вот есть какая-то напряжённость в их отношениях, достаточно сильная, чтобы активно мешать перерасти этим отношениям в дружбу. И исходит это от самого Кости, непонятно по какой причине. - Я, увы, не являюсь счастливым обладателем хорошего голоса. Тут ситуация такова: или – или. Или я хороший вокалист, или порядочный барабанщик. Выходит, что второе. - А может, пригласим женский вокал? – хихикнул Эдик. - Ха-ха, - высказался Марк. – Может, ещё гроулинг** предложишь? - Несерьёзно это всё, ребята, - вздохнул Андрей. – До сейшна остались несчастные две недели, а мы не готовы. Не дело это. - Не дело, - согласился Марк. – Твои предложения? - Петь будешь ты, Костя. Гитарист выронил сигарету. - Я??? - Да, - с улыбкой подтвердил Андрей. – У тебя голос – что надо. Легче станет и тебе, и нам. - Ну, не знаю, как вам, а мне явно не легче! - А ты попробуй, - предложил Эдик. Он попробовал. Получилось. У Кости оказался звучный баритон, переходящий на высоких нотах в тенор. В жизни он разговаривал слегка низковатым голосом с хрипотцой, а в пении этот эффект исчезал. - Дрейк, ты знал, что я могу, да? Они сидели, по традиции, в кафе. Марк и Эдик куда-то сбежали, сказав, что «по очень-очень срочным делам». Андрей не особо нуждался сейчас в их обществе. Как будто после начала работы с ними в одной группе, отношения свелись к чисто деловым. Или творческим? Куда же делась дружба? А была ли она? Может, это было всего лишь хорошее знакомство? А важно ли это? Неважно. А всё потому, что они обычные люди, которых он скоро будет читать словно раскрытую книгу, как только закончит своё обучение. Да… - Я предположил, - наконец ответил Андрей, помешивая ложечкой мороженое. Почему-то сегодня ему захотелось мороженого, хотя он не любитель сладкого. Мороженое, как всегда, было без всяких наполнителей, только слегка посыпано стружкой из тёмного шоколада. Мысли с шоколада свернули на магию, его обучение и Марину. Сегодня вечером не будет уроков – она занята. Но это не значит, что его Наставница наплевательски относится к своему долгу в угоду своим собственным делам. Скорее всего, причина более чем уважительная, и на следующем занятии послаблений она не даст ни ему, ни себе. Он с нетерпением ожидал завтрашнего дня: его сила просто бурлила в нем, призывая овладеть ею и научиться использовать. - Ты очень летящий человек, Дрейк, - заметил Костя. – Я уже битые десять минут пытаюсь втолковать тебе последние новости музыкального мира, а твой взгляд проходит сквозь меня, как через поток. - Я не летящий, а погруженный в свои мысли, - улыбнулся Андрей. – Поток, говоришь… А что? Идея! Поток слов и мыслей… Костя вздохнул, но спорить не стал: все они такие, творческие личности, привыкаешь потихоньку к их причудам. А его приятель Дрейк, похоже, на ходу сочинил новую песню… - Так, сегодня мы будем экспериментировать с телекинезом! – заявила Марина, едва он переступил порог. - Всегда готов! – козырнул он. - Вольно… Она уставила чашками различных калибров и расцветок весь ковёр в зале. В центре зажгла и установила свечу в подсвечнике. - А зачем свеча? – тут же заинтересовался Андрей. – Или эксперимент с телекинеза плавно перетечёт в пирокинез? - Много будешь знать – скоро состаришься! – отрезала Наставница. – Прошу присаживаться. Да не на пол! Сюда, в кресло. Представь, что твоя оболочка сейчас растворилась в этой комнате и растеклась-распылилась на полу, по стенам и потолку. Расслабься… - Может, ты мне массаж сделаешь? – невинно поинтересовался Андрей. - Ты не в салоне красоты, - ехидно сообщила девушка. – А будешь хохмы травить – усмирю. Смотри. Маленькая кофейная чашечка медленно взмыла в воздух, величественно проплыла перед их носом, сделала почётный круг по комнате и снова встала на своё место. - Поднять можно и несколько предметов, но ты пока постарайся с одним. Просто почувствуй, как распределяется сила в комнате, когда я применяю телекинез. Куда плывут её потоки, как плывут? Расслабься, посмотри на свечу. Видишь, огонь реагирует очень трепетно на мои действия – я их не маскировала. Смотри на огонь… Марина следила за выражением его лица. Спокойствие, сосредоточенность – такого она даже не встречала у адептов света. На первых занятиях, по крайней мере. Все новички трясутся сначала, боятся разбить предмет (она намеренно выбирала фарфоровые чашки для эксперимента: новоявленные маги должны осознавать ответственность за свою силу), покалечить кого-нибудь своими неосторожными действиями. А Андрей только нахмурился, не отрывая взгляд от горящей свечи. Опомнилась она тогда, когда её руки коснулась чашка из её старого сервиза, доставшегося с подарок от кого-то из бывших учеников. Чашка висела ровно, не колеблясь: в неё можно было смело наливать какую-нибудь жидкость – не пролилось бы ни капли. Она залюбовалась первыми успехами своего подопечного, когда краем глаза заметила ещё одно шевеление на ковре. В нескольких местах. Опешившая от изумления, она наблюдала за тем, как ещё четыре чашки воспарили на высоте около метра над полом. - У меня получается? – почему-то шёпотом спросил Андрей. Он всё ещё смотрел на огонь, сохраняя концентрацию с помощью свечи. - О да… - тоже шёпотом ответила Марина. – Ещё как… - Я больше, кажется, не могу… - Только не роняй, опускай потихоньку! Наверно, она недопустимо повысила голос… Тишину взорвал дружный звон разбитого фарфора. - Пять чашек, - обречённо проговорила девушка. - Ой, - Андрей задумчиво оглядел ковёр. В его серых глазах не было ни капли раскаяния. Только поймав взгляд Наставницы, он состроил усиленно-виноватое выражение лица. Вышел какой-то абстрактный перекос физиономии. - Между прочим, одна из них была с водой – мне теперь ещё и ковёр сушить! – рыкнула она. - Ну, так… - он развёл руками. – Кто ж тебя просил воду-то наливать туда? - Щаз подстригу! – пообещала она, с азартом запрыгивая на подлокотник кресла аки оборотень. Андрей не успел полноценно соскочить с сидения и распластался на полу с Наставницей-фурией на спине. - Н-да, прелести магического образования на лицо… - Привыкай, ученичок! Она продолжала удивляться, как её ученик схватывал на лету её уроки, впитывая знания как губка. Ему удавалось буквально всё и с первого раза. С телекинезом он продолжал упорно тренироваться, пока не отработал всю технику и не довёл навыки до совершенства. Теперь он мог левитировать одновременно три предмета на большой высоте (чуть ли не под потолком) и вести с ней философские беседы, старательно обходя политические темы, которые, как он знал, она не любит. Даже когда он отлучался ненадолго в туалет, предметы продолжали, равномерно покачиваясь, висеть в воздухе. Это было большим достижением: даже ей не под силу поддерживать телекинез через стены и двери или на довольно-таки приличном расстоянии. Он пойдёт гораздо дальше и обгонит её в магическом искусстве. И это произойдёт очень скоро. Её не покидало нехорошее предчувствие. Почему-то Наставницу уже не радовал тот факт, что она, светлая, обучает тёмного, в раз десять превосходящего её по силе. У неё появилось чувство, что она всего лишь пешка на шахматной доске мира, а ходы расписаны вперёд на долгие-долгие столетия… - Что с тобой? Андрей внимательно посмотрел на свою Наставницу. Её бледность граничила с трупным окоченением, а обычно весёлый прищур сменился щемящей грустью. - Если ты плохо себя чувствуешь, мы можем отложить занятия. Марина? - А? Нет, всё в порядке. Наверно, у меня предвесенняя депрессия… Марина рассеянно зажигала и гасила взглядом свечу, полностью позабыв объяснить ему, как это делается. Он, впрочем, и сам понял – пирокинез ему давался легко, с огнём он обращался очень бережно. - А по-моему, тебя что-то гложет… Нет, можешь не говорить, но тебе надо развеяться чуть-чуть. - Чуть-чуть? – улыбнулась она. - Хочешь, я покажу тебе нашу студию? – предложил он. - Что, прямо сейчас? - Да, а почему бы и нет? Сейчас там никого нет, так что осмотришься, не рискуя помешать чьему-то творческому процессу. Она поколебалась. - Ну, ты же совсем не выходишь из дома! – продолжал он увещевать её. - Почему, выхожу… Когда добираюсь из дома до офиса. Обратно – уже вечером… - Ага, вот и все твои прогулки! Так не пойдёт! Ты же светлая волшебница, у тебя должна быть крепкая связь с природой. А ты сидишь в кирпично-стекло-бетонной клетке, построенной заботливым городом! Девушка фыркнула. - Ага, заботливым. Ирония? - Сарказм. Пошли, говорю. А то насильно потащу, - пригрозил молодой маг. «И ведь потащит… - тоскливо подумала Марина. – Впрочем, почему бы и не пойти…» - Слушай, а тут здорово! Хорошая атмосфера. Легко здесь, наверно, сочиняется… - Легко. Почти. Если бы не некоторые личности… Она обнаружила, что никогда в разговорах не касалась его музыкальной деятельности, так же старательно, как он обходил стороной политику. Но ведь это для него важно: достаточно посмотреть на то, как он по-хозяйски чувствует себя здесь, как нежно поглаживает пальцами инструменты и задумчиво улыбается. Как будто уже готов уплыть далёкими морями в страну фантазий, где живут только музыка и он. - На чём ты играешь? - Обычно я сижу здесь и делаю вид, что занят великими творческими потугами, а играет, в основном, моя команда, - заявил Андрей, присаживаясь за ударную установку. - Ха, между прочим, во всех интервью знаменитые музыкальные группы признаются, что половину успеха творчеству приносит профессиональный ловкий барабанщик! А ты, к тому же, ещё и тексты пишешь. Он не стал её спрашивать, откуда она знает про тексты: в этом помещении можно запросто просмотреть на автомате прошлое до мелочей – остаточная аура такая, что будь здоров! - Я не считывала ауру этого места, - возразила она. – Я всего лишь предположила. Логика – тоже великая вещь, необязательно постоянно пользоваться магией. - А в наглую читать чужие мысли без спроса – обязательно? – огрызнулся он. - Нет. Не злись. Скоро ты тоже научишься владеть телепатией. Я, кстати, не могу читать твои мысли в обычной обстановке – ты неплохо защищаешь своё сознание от непрошенных соглядатаев. А здесь ты раскрылся… Не удержалась, извини. Э, мне срочно надо в домик раздумий. - По коридору до конца и налево, - задумчиво ответил он. Мысли были однозначны: что за противоречивые существа женщины! И как только им удаётся думать обо всём одновременно? Она заперлась в туалете и долго стояла перед зеркалом, играя в гляделки со своим отражением. Отражение не возражало и глаз не отводило. От этого было не по себе. Она открыла кран, зачерпнула воды и плеснула себе в лицо: «Остынь, девочка». Но нет, остывать она не хотела. Хотела она совсем другого, только признаться себе не могла. Ну что же, её поняла бы любая нормальная женщина, лишь посмотрев на Андрея. А если бы поговорила с ним… Он играл. Красиво так. Она не разбиралась в музыке, но ей нравилось. Барабанные палочки только мелькали в его руках, казалось, они даже не задевают поверхность барабана, по которому стучали. Но они задевали: она слышала ритм, вроде беспорядочный, но складывающийся в основу мелодии. Под эти звуки захотелось исполнить танец живота – настолько они были переполнены восточным ритмом, ритмом любви. Она стала танцевать, медленно подплывая к ударной установке. У него был до того отсутствующий взгляд, как будто он давно уже не принадлежит этому миру, и осталась здесь одна-одинёшенька его оболочка. Он играл только на одном барабане, никаких лишних движений – это выглядело достаточно виртуозно. По крайней мере, ей так показалось, но сейчас её мнение было предвзятым – просто она хотела его сейчас, прямо здесь… - Тёмный, - прошипела она, облокачиваясь на стойку. – Здесь и сейчас… Игра прекратилась, но ритм ещё витал в воздухе, ритм восточного танца. Она села к нему на колени, бесцеремонно запустив пальцы в его волосы и прикасаясь губами к виску. - Наставница? - Здесь и сейчас… Он поцеловал её. О, это было прекрасно – воздух просто наэлектризовался от магии. Одна его рука придерживала её за спину, не давая упасть на установку, вторая скользнула между её ног, прикосновениями доводя до оргазма, но ей захотелось большего. Она теснее прижалась к нему, поцелуи стали по-хозяйски требовательными. Шум любовники услышали одновременно. Марина неохотно оторвалась от его губ и оглянулась. Она бы точно упала на барабаны, если бы Андрей не сжимал её крепко в своих объятиях. Что творилось в студии! Это было просто светопреставление: барабанные палочки, которые вроде упали на пол, когда Марина оседлала его колени, теперь летали по всему помещению, РАЗМНОЖИВШИСЬ до тысячного количества; гитары исполняли тот самый восточный танец, мотив которого наигрывал на установке маг; синтезаторы, дорвавшись до подключения, издавали тот шум, который и привлёк к действу их внимание, гитары стремились тоже подсоединиться к сети и заиграть безудержный гимн страсти. Наставницу разбирал хохот: вот это да! Да он чистый огонь, когда дело касается любви и наслаждения. Вот и совет – не доверяйте людям, которые умеют держать себя в руках. Под её взглядом музыкальные инструменты постепенно успокоились и снова разбрелись по местам. - Н-да, нехорошо получилось, - проговорил Андрей, осторожно отстраняя её и выбираясь из-за установки. Марина была смущена. - Если у тебя нет желания, я уйду. - Есть у меня желание, - прошептал он, - но… не здесь. А то мы раскатаем по брёвнышку эту несчастную студию! Я хочу, чтобы ты поехала ко мне домой этим вечером… Отвечать она не стала, только молча набросила куртку. Андрей умел ценить молчание. По дороге они взяли красного вина и тёмный шоколад – захотелось романтики. Приземлившись в его квартире, они не стали тратить время на экскурсии (благо, квартира была однокомнатной), обоих потянуло на балкон. Зима уже начала складывать свои права, милостиво позволяя весеннему запаху окутывать с утречка сонных прохожих, спешащих на работу. К ночи иллюзия весны рассеивалась без следа, прекращая дразнить своей близостью, мороз нещадно щипал всех, кому повезло оказаться на улице в столь поздний час. Они не стали снимать курток – его балкон не был застеклён, только задумчиво потягивали вино из бокалов и жевали шоколад. Говорить не хотелось – к чему слова? Они не одни властвовали над этим вечером: из чьей-то раскрытой форточки доносились голоса и тихая музыка. Андрей прислушался. Песня затягивала.Я помню только комнату и стол, И жёлтый свет над ним. Я помню, как разбился на куски Твой глиняный кувшин. Не спеши… Нам остаётся сделать ход на линию вперёд, И нам помогут молоко и мёд.
Андрей знал и эту песню, и группу, которая поёт её. Не любил он эту группу, «Сплин», но песня ему нравилась. Марина тоже стояла рядом и слушала.От неба до последних этажей Совсем подать рукой. Тебе давным-давно пора забыть О том, кто я такой, Но постой… Ты не бросай стихи в огонь – Огонь их не возьмёт. Тебя согреют молоко и мёд. Я помню только комнату и стол, И ключ дрожит в руке. Как будто я опять забыл зажечь Фонарь на маяке. Вдалеке Уже сигналят корабли, Весна разгонит лёд, И к нам вернутся молоко и мёд.
К концу этой песни они уже не пили вино, не слушали её, даже не стояли на балконе – они занимались любовью, страстно, неистово. Студии действительно бы не поздоровилось, устрой они там оргию… Утром они долго валялись в постели, прижавшись друг к другу и усиленно притворяясь, что до сих пор спят. И перед кем притворяться – уж два мага могут определить, бодрствует человек или нет. Но прерывать приятное времяпровождение не хотели: под одеялом было тепло, зато в комнате сущий дубак – он забыл закрыть балкон ночью. Да и до балкона ли было?.. - Пора, - обречённо шепнула девушка. - Да… - разочарованно протянул он и зашевелился в поисках одежды. Глазам предстала знакомая картина разрушений, но в усугубленном варианте. - Тебе надо научиться контролировать себя, - изрекла Марина, осматривая бардак. – По крайней мере, не связывать так тесно магию с чувствами… Они со смехом принялись за уборку. Мебели почти не было – стол, стул, лампа на столе, шкаф, в котором почему-то хранились лекарства, посуда, запасные барабанные палочки (которых теперь и так было до кучи – хоть на дрова пускай), какие-то тетради (со стихами, наверно), подсвечники и тут же сваленные в кучу свечи. - У нас часто отключают свет, - пояснил Андрей. – Но я и так люблю смотреть на огонь свечей. Что самое любопытное – в шкафу не было ни одной книги. Но книги были! Они лежали ПОВСЮДУ прямо на полу, раньше аккуратными стопками, теперь – беспорядочной кипой. Чего там только не было: классические романы от огромных многотомников до небольших брошюрок, словари (!), из которых хоть дом строй – и на сарай хватит. Автобиографии известных политиков, кодексы, среди которых она нашла даже Лесной, конституции разных лет выпуска, учебники по истории для обучающихся в вузах, «Камасутра» в довольно-таки потрёпанной обложке и замусоленными страницами, Библия в таком же виде. - Ты что, в Бога веришь? – недоверчиво спросила она. - Ага, и практикуюсь в позах на досуге. А ты веришь в Саурона, читая «Властелин Колец»? - парировал он. - «Властелин Колец» не мой – взяла почитать, - буркнула Марина. – Ух ты, даже «Парфюмер» есть! Можно спросить? Есть жанр литературы, который ты не читал? – в руки попался Достоевский. - Я не читаю сентиментальный жанр, - отчеканил он, укладывая компактной стопкой свои многочисленные словари, среди которых она высмотрела и латинский. - Ты вознамерился выучить все языки мира? – насмешливо поинтересовалась девушка. - Куда уж мне! – отшутился Андрей. – Французский бы доучить. Ну… может, ещё за итальянский примусь… - А может, ещё за какой-нибудь… Испанский, например… - Хватит паясничать, госпожа Наставница! Чем вы сегодня попотчуете мой мозг? - Телепатией и защитой от неё. Начнём, пожалуй… - Альбом будет состоять, в общей сложности, из десяти треков, что неплохо для начала, - вдохновенно вещал Марк. – С составом проблем нет, концерт (то бишь сейшн) – завтра. Все готовы к великим свершениям в мире шоу-бизнеса? - Хорошо сказал, вах! – поаплодировал Эдик. Костя усмехнулся, но тоже похлопал. Андрей промолчал. Коллектив настороженно покосился в сторону лидера. - Что-то не так? – поинтересовался Костя. – Дрейк, не нервируй команду своим громким молчанием. Андрей задумчиво на него посмотрел. - Скажите, ребята… Это вопрос ко всем… Что мы здесь делаем? - Э… Народ смутился и озадачился. - Как это что? Создаём музыку, - ответил за всех Марк. - А зачем? – задал следующий вопрос Андрей-Дрейк. Тут все растерялись. - Ты чего, Андрюха? – спросил Эдик. – Не с той ноги встал? - Нет, просто задумался о нашем будущем. Зачем мы сейчас тратим своё время в этой студии, если большинство всё равно не оценит наших трудов и просто банально не узнает о наших стараниях? Ничего нового, друзья мои. Мы ничего нового не создаём, мы только перемалываем старое, переиначиваем на свой лад. А в мире столько всего интересного, кроме этого, непознанного, необычного… Друзья некоторое время помолчали. - По-моему, ты перечитал своих книг, - наконец высказался Марк. - Да уж, Дрейк. Будь проще, и люди к тебе потянутся! – улыбнулся Эдик. - Знаете, друзья мои, я и не ожидал от вас других ответов! – весело подмигнул Андрей. Только Костя промолчал и пристально, очень пристально посмотрел на Дрейка. - Можно задать тебе вопрос?.. - Конечно. Они лежали, укутавшись в одеяло и прижавшись друг к другу, уставшие. Разрушений в комнате почти не наблюдалось, за что Наставница не преминула похвалить своего краснеющего ученика. - Есть ли среди магов иерархия? Она вздохнула. - Есть, а где ж её нет? Только это не совсем похоже на иерархию как таковую. Маги очень разобщены, насторожены и не идут на централизованные собрания с целью сплочения своих рядов. Так повелось, что среди магически активной братии (особливо в крупных городах) есть Мастер. К нему и бегут алкать справедливости, когда припечёт бок. - Это у светлых? – уточнил он. - И у светлых, и у тёмных. Так должно быть. - Тогда почему бы Мастерам ни собраться и ни обсудить данный вопрос без вмешательства мелкой шушеры? - Потому что должны присутствовать обе стороны. Следующий вопрос она предвидела. - Сторона светлых выставляет своего Мастера. Но ты ничего не сказала о тёмном Мастере. Где он? - Его… нет, - с запинкой ответила она и пояснила, поскольку он сохранял недоумённое молчание: - Чёрные и белые маги, конечно, изначально враждовали, не признавая господства друг друга. На сторону светлых встали обыкновенные люди, решив, что надо покончить «с этими рассадниками зла». Тёмных просто уничтожали без суда и следствия, они стали шифроваться, скрывать свои способности. Только новичков ещё можно было узреть (как тебя, например), остальных же – хрен. Почему мы ничего не знали о твоей семье? А ведь маг твоей силы должен был поспеть через множество поколений, о которых мы уже вряд ли что выясним. Все ждут прихода тёмного Мастера, но его всё нет и нет. Мы решили, что его никогда и не будет… - Невесёлые же у вас легенды, - через некоторое время сказал Андрей. Потом он резко сменил тему. - У нас завтра рок-сейшн. Придёшь? - Приглашаешь? Конечно, буду. На том и порешили. Слово «сейшн» не отражает всего беспорядка, что заключён в его смысле. Кутерьма была несусветная. Оборудование таскали с места на место. Бывалые музыканты ходили по залу, пили пиво и вели пространные разговоры на абстрактные темы, пытаясь хоть как-то убить время в ожидании своего выхода. Новички боязно оглядывались, нервно повторяли тексты песен и программу своего выступления, вызывая смех в стане «старичков». Слушатели шатались либо в баре, либо у самой сцены, подпевая понравившейся группе и мотая в такт головой с длинными рокерскими патлами. Не успев толком разыграться, группа уходила со сцены, уступая место следующей. У Марины создалось впечатление, что сейшн лишь выматывает музыкантов, чем приносит им какое-то удовлетворение. Группа Андрея выступала где-то в середине общего списка всех групп, приглашённых на сейшн. Марине понравилось. Единственное, что её удивило, так это то, что поёт не сам Андрей. Обычно поэт в рок-группе совмещает должность с вокалом – так проще, но они решили соригинальничать. Или он стесняется петь, что наиболее вероятно. Если честно, она не очень-то любила все эти рок-тусовки и сейчас мечтала поскорее убраться отсюда. Но поскольку её пригласил Андрей, придётся потерпеть. Что-то её смущало, чьё-то присутствие. Чьё – она не могла понять. Она ещё раз огляделась. Группа Андрея уже закончила свой номер и разбрелась по залу. Поискав глазами Андрея, Марина наконец-то наткнулась на тот самый взгляд, что буравил её из толпы. Она без обиняков двинулась к нему. Он не смутился и тоже приблизился. - Приветствую, Наставник, - негромко произнесла она. - К чему пафос, Наставница? – фыркнул он. – Мы живём в двадцать первом веке, а не в восемнадцатом. Впрочем, тогда светлые не тратили время на разговоры, верно? - Не язви. Сейчас ситуация кардинально меняется. Это вы продолжаете прятаться по своим норам, как крысы. - Это оскорбление? - Нет, я не нарываюсь на конфликт. Ведь здесь нейтральная территория. Зачем я тебе понадобилась? Он закурил, помолчал немного. Она терпеливо ждала. - Ты учишь одного из наших, - наконец сказал он. – Хотелось бы знать, с какой стати? - Ну, вы не нашли его вовремя. Ваше упущение. Он обратился ко мне с просьбой быть его учителем. Я не стала отказывать. - Он тёмный! Его должен обучать Наставник тёмных! - Как я уже сказала – это ваше упущение! – прошипела она. – Я не собираюсь бросать обучение на полпути. - Что, решила воплотить легенду? – съязвил он. - Какую легенду? – недоумённо спросила Марина. Он рассмеялся. - Твой Мастер не счёл нужным посвятить тебя в неё, Наставница? Интересно. Ну да, это ваши проблемы. Что ж, не буду тебе мешать. Заверши то, что начала. Удачи. - Прощай, Наставник… - медленно проговорила она. Он решил прогуляться, побродить по улицам своего города, понаблюдать за людьми – он так давно не делал этого. Марина отговорилась какими-то делами и буквально отделалась от него в этот вечер. Он не возражал: даже самым благополучным влюблённым надо отдыхать друг от друга. Единственное, что настораживало – её странное поведение последнее время. Она как будто была недовольна им, хотя он делал явные успехи, и ей не приходится прилагать особых усилий к процессу его обучения… Всё, хватит! Он тряхнул головой и огляделся. Его глазам предстал целый мир, на который он уже около месяца (с тех пор как занялся магией и музыкой) не обращал практически никакого внимания. «А это плохо, - подумал он. – Все мы живём в обществе и должны контактировать с ним. Как бы хорошо или хреново не было на душе». Вокруг активно жили люди. Точнее – только начинали активно жить: вместе с прощающейся зимой уходило повседневное оцепенение и тоска. Движения стали оживлённее, выражение глаз – веселее, хотя и с присутствием усталости. Сейчас самое время для неё: весна просится на улицы, сводя с ума своим умопомрачительным ароматом, с которым не сравнятся ни один продукт французской парфюмерии; а зима ещё не ушла, словно бы напоминая: мол, не всё так просто! Придётся подождать. Светило не по-зимнему яркое вечернее солнце, слепило глаза. На улице, не смотря на вполне ощутимый ещё мороз, стоял гомон человеческих голосов вперемешку с птичьими трелями. Этот гомон и яркий свет солнца тревожили его покой, но он радовался им как ребёнок. На душе становилось тепло – весна никогда не оставляла его равнодушным. Всего должно быть в меру – весны, зимы, лета… Он с интересом наблюдал из-за стёкол своих солнцезащитных очков за весёлой стайкой детишек, с увлечением копающихся в снегу и пытающихся построить из липкого предвесеннего снега что-то, напоминающее снежную бабу. Неподалёку примостилась группа взрослых (явно родителей малышей), обстоятельно обсуждающих повседневные бытовые проблемы: возрастающие цены на продукты и несоизмеримые с ними потребности, своё неизменно шаткое здоровье, успехи детей в школе или детском саду… Как всё это знакомо! Все проходили через это беззаботное время – детство. Он подумал о том, что вполне мог бы жениться и стать отцом пищащего «комочка», который рос бы не по дням, а по часам, как в сказке. Но всё это было так неинтересно, скучно. Кажется, если его жизнь вдруг станет безнадёжно рутинной и скучной, он просто повесится или выбросится из окна… Нет, шутка, конечно. Он никогда так не сделает – слишком он любит эту жизнь. Но стать полноценным «живым мертвецом» - это пожалуйста. Нет, семейная жизнь не для него. Ему нужны скитания, постоянно видеть что-то новое, познавать. Только вот если много будешь знать – скоро состаришься. Мудрая поговорка. И ведь речь в ней совсем не о биологическом возрасте… Он уже чувствует себя намного старше своих двадцати пяти. Даже лицо – эта извечная маска, начинает потихоньку отображать возраст его души: заостряются черты, появляются морщины в уголках глаз и рта, пронзительным становится взгляд. Андрея, конечно, не волновали эти малозначительные для него изменения. Вот когда появятся признаки близкого маразма, тогда он озаботится. А сейчас… Старость – это не важно. Небо впервые за эти месяцы было окрашено в равномерный голубой цвет, который дарил эстетическое наслаждение глазам. Пасмурная погода нервировала большинство обитателей города, навевая тоскливое настроение и хандру. Ему она не мешала, но голубизна приносила странную гармонию, приводя в порядок чувства и разрозненные мысли. А мыслей было много, и все они то настойчиво, то ненавязчиво стучались о черепную коробку. Теперь, когда успешно выпущен дебютный альбом их группы, Андрей стал некстати задумываться о том, зачем он этим занимается, собственно? Зачем общается с Марком и Эдиком, если ему даже не о чем с ними говорить? Зачем пишет эти дурацкие песни и таскается на эти дурацкие рок-сейшны? Разве он к этому стремился, получая диплом в университете? Разве не тянет его прочь из этой грязной страны, к другим берегам? Люди – бродяги по своей природе, они никогда не задерживаются подолгу у одного берега. Ему открылся мир огромных возможностей. Он маг, лингвист. Так почему бы ни бросить всё к чертям и не умчаться в заоблачные дали на самолёте, поезде или ещё на чём-нибудь, что Бог пошлёт? «Что нас держит у одного берега так долго? Не верность, уж точно. Или всё-таки она, родимая? Верность былым идеалам, традициям? Гори оно всё синим пламенем, да здравствует свобода!» Андрей ощущал непонятное возбуждение, подъём чувств – так бывало, когда руки сами тянулись к тетрадям со стихами или к барабанным палочкам. Ноги сами его привели к знакомому дому, а потом и подъезду. Он колебался всего мгновение, потом решительно распахнул дверь и стал подниматься по лестнице. Пятый этаж, самый высокий. Дверь, обитая серым дерматином. Он не стал стучаться – всё равно не откроет. Но она была внутри, иначе он бы не вошёл. Он, сощурившись, посмотрел на дверь, на однородную серую массу, такую вязкую, но в то же время лёгкую… и прошёл сквозь неё. Наставница стояла у окна и, отдёрнув штору, смотрела на улицу через пыльное, не мытое с начала зимы стекло. - Как спокойно на улице, тихо, что даже тошнотворно, - она повернулась к нему. – Больше уроков не будет. - Я знаю, - равнодушно ответил он. – Но ведь мы можем продолжать наши отношения и дальше, так? Она промолчала и прошла мимо него на кухню. Свет был выключен по всей квартире, но им он был не нужен. - Чего ты хочешь? – вымученно спросил он. Наставница заглянула в его глаза и прислонилась к стене спиной. - Я? Ничего. Хотя… Я хочу снега. Так опостылело это солнце. Солнце согревало своими лучами город только один день, минувший: до этого теплом оно не радовало. Так что её слова могли показаться по меньшей мере странными, но он принял их как должное. - Ну что ж, пусть идёт снег! – в его голосе прорезались истерические нотки. Андрей подскочил к окну и резко отдёрнул занавески. Одним лёгким пассом распахнул створки рам, заклеенных к холодам. В кухню ворвался вечерний ветер, распушив его волосы, заставляя прикрыть светло-серые глаза. Андрей посмотрел на небо, вдосталь напоенное светом вечерних фонарей. - Пусть идёт снег, - твёрдо повторил он, положив ладони на подоконник. Ветер усилился. Марина продолжала стоять у стены, даже когда пошёл-полетел долгожданный снег. Да не мелкая крупа, а крупные хлопья, которые укрывали пеленой город, обрадовавшийся было накануне, что наступила, наконец, весна. Но она не смотрела за окно, она не отрывала взгляда от Андрея. Да, Мастер был прав. Но как это обидно, всё обратить в случай, не сказать ей, не посоветоваться… Что, что она должна теперь делать со своей такой кем-то продуманной и такой случайной для себя любовью? Она горько усмехнулась. Любовь ведь не вечна. Она приходит и уходит. Правда, оставляет следы после себя: прекрасные воспоминания или же шрамы. Какая красивая, романтичная легенда... которой суждено остаться незаконченным романом. Хлопья снега застревали в его тёмных волосах, которые, сколько он не расчёсывал и не укладывал, снова распушались и напоминали небольшую меховую шапку. А может, эту иллюзию создавала его чёлка, подстричь которую ему было всё недосуг, хотя она отросла довольно-таки прилично и лезла в глаза? - Ну, как снег? Она наконец-то осмотрела результаты его стараний и только сейчас поняла, какую ошибку совершила. Манипулировать погодой мог не каждый маг – это опасное и непредсказуемое занятие. Не факт, что ты сможешь потом утихомирить стихию. За окном не просто шёл снег, там назревала целая буря: опасно играть с эмоциями высших магов. И буря обещала быть сильной. - Остановись! – она обняла его за плечи, уткнувшись носом в его шевелюру. – Ты же сейчас весь город раскатаешь по брёвнышку! - А я хочу, чтобы шёл снег. - Остановись, Андрей. Сила, если ты ещё не понял, это не только развлечение и огромные возможности. Сила накладывает такую же огромную ответственность! Поклянись мне, как твоей Наставнице, что ты никогда не отнимешь жизнь у человека, используя свои способности… Поклянись! Он повернулся к ней, гнев в его глазах был способен выжечь весь этот город, как его буря – заморозить. - Да что с тобой происходит, Марина?! Чего ты от меня хочешь?! - От тебя? Я хочу тебя, если так угодно! Она буквально набросилась на него, как голодная кошка, готовая разорвать свою случайную добычу в клочья. Квартира уже успела выстудиться, но они не обращали внимания на холод. Он махнул рукой, и створки окна оглушительно закрылись, чуть не выбив стёкла. Из кухни они вышли, постоянно натыкаясь на стены, непрерывно яростно целуясь, тёмный маг и светлая волшебница. До спальни было слишком далеко, они упали прямо на ковёр, на котором, как он чувствовал, всё ещё были мелкие осколки стекла от разбитых им чашек. Но с тех пор прошло много времени, слишком многое изменилось. Проснулся он в её постели, но её почему-то рядом не было. Как она его переносила туда, он не знал. Скорее всего, с помощью телекинеза. Он помнил, что они потеряли сознание от полного физического, эмоционального и магического истощения на том ковре, в зале, так что как у неё хватило сил на утренний телекинез – оставалось загадкой. Андрей потянулся и сел в постели. Его одежда лежала рядом на стуле, аккуратно сложенная заботливыми женскими руками. Он тут же вскочил и поспешно оделся – что-то подсказывало, что надо торопиться. Зал встретил его пустотой. Все вещи были на своих местах, кроме хозяйки. Её вообще в квартире не было. Слишком поздно куда-то торопиться… На столе в кухне его ждал завтрак, но он едва к нему притронулся. Тревога не отпускала ни на секунду. Зазвонил мобильник. - Дрейк, где тебя черти носят? – это был Марк. – Мы же сегодня договариваемся насчёт выпуска нашего дебютного большим тиражом! Ты не собираешься, как наш идейный лидер, присутствовать при столь знаменательном событии? - Да?.. Хорошо… Я сейчас приеду. Отключившись, он выругался, вспомнив, что не знает, куда собственно надо ехать. Потом до него дошло, что он маг и может просмотреть линии вероятностей своего ближайшего пребывания. Он вышел из пустой квартиры так же, как зашёл – не открывая двери. В незнакомой студии он сидел, не снимая своих тёмных очков – почему-то не хотелось показывать никому глаза, и в разговоре участия почти не принимал, предоставив слово своим друзьям. Ребята не подкачали, и вскоре они, уточнив массу подробностей, вышли оттуда. - Дрейк, ты башкой долбанулся, что ли?! – набросился на него Марк. – Земля, я Марс, спуститесь с ваших высот! Он пощёлкал перед его лицом пальцами. Андрей мрачно перехватил его руку. - Не смей больше так делать, - хмуро предупредил он. Ребята насторожились. - У тебя что-то случилось? - Случилось? Да… Случилось. Мне надо поговорить с вами обоими. Кстати, а где Костя? - Он сказал, что у него мать приболела, - ответил Эдик. Они были окутаны с ног до головы аурой настороженности и ожидания чего-то нехорошего. Чувствительные у него друзья. Проницательные. Когда Андрей поднимался по лестнице, у него нехорошо защемило сердце. Причину он понял не сразу, а когда осознал, долго не мог поверить. Просто стоял и смотрел тупо на её дверь. Дверь, которая перестала быть дверью её квартиры. Он не ошибся – полностью исчезла та неповторимая аура светлой волшебницы, которая окутывала эти места, этот подъезд, эти лестничные пролёты, площадку на этаже и… дверь. - Заходи, - позвали его из квартиры. Зов был магическим, поэтому сразу не удалось определить, кто зовёт – мужчина или женщина. Он вошёл сквозь дверь, как раньше до этого. Как он и ожидал, квартира была пуста: исчезла не только аура, но и все её вещи. Квартира сдавалась в наём. Шаги отзывались гулким эхом бесхозного нежилого помещения. В зале на подоконнике сидел молодой парень с высветленными добела волосами – тёмный маг, Наставник. - Привет, Костя. Мама уже выздоровела? – участливо поинтересовался Андрей. Не ответив, Костя спрыгнул с подоконника. - Извини, что пришёл сюда, но мне не терпелось посмотреть на тебя. Ты всё-таки пришёл. Как здорово… К тому же, я подумал, что тебе будет неприятно встречать совсем пустую квартиру. - Где Марина? – холодно спросил Андрей. - Её звали Марина? – Костя грустно улыбнулся. – Она ушла. Не захотела быть пешкой на нашей половине доски. Но, к сожалению, так оно и вышло. А легенда оказалась правдивой, чёрт возьми. - Какая легенда? Костя несколько суетливо метнулся к подоконнику и взял оттуда какой-то листок. - Вот, возьми. Это письмо, кажется, адресовано тебе. Андрей не торопился читать. Потом, когда никого поблизости не будет. - Какая легенда? – повторил он свой вопрос. - Одна сказка, которую рассказывают всем новорождённым тёмным магам. Ты знаешь о нашей иерархии, да? У светлых есть Мастер, который их защищает и мирит. У нас он тоже должен быть, но его нет. Легенды гласят, что нового тёмного Мастера обнаружит и воспитает светлая Наставница, заменив тёмную эгоистичность светлой мягкостью. Мы так долго ждали тебя, Андрей… Ладно, не буду тебе больше надоедать. Пока. У порога он обернулся и снова посмотрел на Мастера. - Знаешь, а всё-таки мне немножко обидно, что твоим Наставником был не я – эта девушка опередила меня всего на один день. Судьба, наверно? И не дожидаясь ответа, он вышел. Только тогда Андрей развернул листок формата А4. В письме не было обращения, но он знал, что оно адресовано именно ему. Это было лишь стихотворение Тютчева «Silentium!».Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои— Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звёзды в ночи,— Любуйся ими — и молчи. Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изречённая есть ложь. Взрывая, возмутишь ключи,— Питайся ими — и молчи. Лишь жить в себе самом умей— Есть целый мир в душе твоей Таинственно-волшебных дум; Их оглушит наружный шум, Дневные разгонят лучи,— Внимай их пенью — и молчи!..
Последний совет его любимой и уже потерянной для него навсегда Наставницы. Белый кот во сне был не один. Теперь с ним была чёрная кошка. Андрей присел возле них на колени и взял кошку на руки. Кошка замурлыкала. Белый кот всё так же серьёзно таращил на него свои голубые глаза, потом принялся лениво умываться, грациозно облизывая лапку и аккуратно вытирая свою безупречную мордочку. Он обхватил ладонями пушистую кошачью головку и заглянул в зелёные глаза с вертикальными, слегка расширенными зрачками. Да, они все были там. Ждали, что он скажет. - Я ваш Мастер. Теперь вы можете жить спокойно и без опаски – я буду защищать вас. Но моя справедливость будет карающей для тех, кто преступит черту закона. Поблажек не будет никому. Отныне и навсегда. Он посмотрел на белого кота. Кот посмотрел на него в ответ и неожиданно кивнул. Светлый Мастер выразил своё почтение и согласие со словами своего тёмного коллеги. Кошки величаво удалились. - Ну наконец-то наступила весна! – блаженно протянула Лена. – А то зима так достала уже. Да ещё эта давешняя буря! Ведь никто не ожидал! Свалилась, как снег на голову… Пардон, за каламбур. Андрей улыбнулся. Они прогуливались по слегка подтаявшим от мартовского солнца аллеям парка. Он, по обыкновению, молчал. - Слушай, тут такая классная вечеринка будет на днях – кажется, в пятницу. Пойдёшь? - Не могу. Я уезжаю сегодня. - Куда? – удивилась она. - В Париж, наверно. А может, в Лондон – я ещё не решил. Лена потеряла дар речи. - У вас будет зарубежный тур?! Здорово!!! Андрей покачал головой. - Нет, я уезжаю один. Тура не будет. По крайней мере, до тех пор, пока они не подыщут нового барабанщика. - Ты ушёл из группы?! Но… почему?!! Ваш дебютный альбом вышел более чем популярным – его просто смели с прилавков! И с таким хорошим стартом ты собираешься всё бросить?! - Я уже бросил, - просто ответил он. У девушки было такое растерянное выражение лица, что он, весело рассмеявшись, жарко поцеловал её в губы, заключил в объятия и закружил по парку. - Всё будет хорошо, Ленка – живём!!! Она не понимала причину его внезапной радости. - Нет, ну ты мне скажи, почему всё-таки… - Леночка, - мягко перебил он, слегка улыбнувшись. - Говорить надо соответственно моменту, а сейчас – молчание. Молчание – золото…Конец
март, 2006
*В разгар ночи, В разгар дня, Когда я закрываю свои глаза, Когда я созерцаю твой путь, Когда я сталкиваюсь со страхом, скрытым внутри, Когда я слышу, как ты говоришь, В разгар момента Говори, говори, говори… **Гроулинг – от англ. growling или growl – рычать. Вокал, характерный для групп, играющих в жанре dead-metal. В тексте использованы стихи Эндрю Элдрича, Александра Васильева и Фёдора Ивановича Тютчева.