Сасори/Дейдара. О "цветах жизни" и настоящих кукловодах

Красные волосы перебирает ветер. Дергает и треплет, а потом, будто извиняясь, теплым дуновением укладывает на место жесткие рваные прядки. В воздухе не пахнет гарью. Не пахнет кровью и пеплом. Не пахнет войной. Непривычно и... Сладко. Цветы, стрекозы, шепот листьев и птичий хор. Где трупы и раны? Слезы и смерти... От всего надо отвыкать. От всего, что затмило, переломало и испортило его прежнюю жизнь. Пусть детство хотя бы этого поколения пройдет не в окопах и лесных пещерах. Хотя бы немного... Еще немного. Сасори глубоко вздыхает: судя по всему, теперь жизнь мимо него проходить не собирается. По крайней мере, не в этот чудесный вечер. Эта самая "жизнь" с громким радостным писком неожиданно и бесцеремонно вешается на него со спины, оставаясь барахтаться маленьким сопящим грузиком. Тонкие детские ручонки обвивают его шею, а маленькие цепкие пальчики вцепляются в жесткую ткань воротника. - Ото-сан, ото-сан, покатай меня! - Азана, хватит! Ты меня задушишь... - пытаясь сбросить с себя несносное существо, которое сжало горло не хуже удавочной петли, хрипит Акасуна. Самое сложное в такой ситуации - пойти наперерез всем навыкам шиноби и не причинить мелкому никакого вреда. Несколько лет совместных с Орочимару исследований и месяцы уговоров Дейдары весело смеются, грозя оставить Сасори глухим на одно ухо. - Поиграй со мной в лошадку, как дядя Пейн! - Да уж, Пейн тот еще конь, со своими грандиозными планами...Нет, я не буду! Эй, отпусти волосы! Иди... Вон, к Итачи иди! - шипит Сасори и потирает голову за ухом, провожая взглядом своего неуемного сыночка. Копна желтых волос и океан энтузиазма. Голубые угольки, а не глаза. Содранные коленки и улыбка до ушей. Сасори иногда искренне недоумевает, КАК Азана получился настолько непохожим на него. Этот ураган бешеной энергии вел себя нормально только после строгого окрика Дейдары, и то ненадолго. Сасори постоянно доставалось излишнее и террористически надоедливое внимание со стороны мальчишки. Не Акасуна-младший, а Тсукури номер два. Если бы Дей был девушкой, такой дикой смеси, как Азана, наверное, не получилось бы... Красноволосый задумчиво смотрит туда, куда вприпрыжку устремился его сын. Итачи сидит под большим деревом, чуть поодаль от места общего пикника, но даже отсюда видно, с какой влюбленной нежностью он глядит на своих драгоценных племянников. Дети Наруто и Саске...По словам Итачи, они - это теперь смысл его жизни. Мальчик и девочка, темноволосые близнецы трех лет от роду, копошатся возле его ног, дергают за руку, отнимают друг у друга набор тренировочных деревянных кунаев, и гений клана Учиха с поистине ангельским терпением отвечает на каждый глупый вопрос. На горизонте появляется что-то возмущенно орущий Мацураси. За ним из-за пригорка медленно выходит жутковатый в лучах заката Какузу. А потом... Сасори невольно давится смехом: Хидан больше всех кипятился пять лет назад, когда Лидер изложил свой план по созданию клана Акацуки. Тогда жрец Дзясина уперто заявил, что "ебаться с этим скупым стариком он ни за какие бабки не будет" и "вообще, с каких это пор мужики рожать должны?!" Так вот, за казначеем гуськом вьется целая толпа этих самых, как выражается язычник, "мелких пиздюков". Трое, старшему - четыре, а годовалого оставили дома. Галдят, смеются. У темноволосого Боцу, мальчишки с яростным и злым взглядом, на груди блестит амулет Темного Бога. Он недоволен тем, что его вытащили из монастыря на какой-то папин корпоратив. Но вот из-за лесного домика, который Акацуки сняли на выходные, к ним подбегает синеволосая миловидная девочка. Синономе-тян, семилетняя дочка Яхико. Ох уж эти дети... Последнее время Акасуне кажется, что они повсюду, куда ни глянь. - О чем задумался, мм? От созерцания "цветов жизни" его отвлек знакомый родной голос, раздавшийся прямо над ухом. Дейдара обошел его и склонил вопрошающе голову набок, заглядывая в глаза. - Да так...Азана совсем на меня не похож, - с уст Сасори невольно сорвались слова мысли, которая в голове сидела уже довольно долгое время. - Данна, это так плохо? - наполовину спросил, наполовину усмехнулся Дейдара, усаживаясь на траву рядом. В тот же миг послышался голос Конан: - Де-ей, ты не видел, куда Кисаме мясо для гриля положил? А то его Зецу найдет и съест! "Кого? Кисаме, что ли?" - Сейчас иду! - дернулся было юноша, но его остановила рука любовника, легшая на плечо. - Останься здесь. - Э... Хорошо. - Посмотри, какой красивый закат. - Мы о другом говорили, - смахнул челку, растрепанную от ветра, Дейдара. - Есть поверье, что если ребенок похож на мать, значит, муж любит жену сильнее, чем она его, - словно бы ни к кому конкретно не обращаясь, слегка улыбнулся Сасори. Карие глаза смотрели словно сквозь воздух, сквозь зелень деревьев и алое золото заката. - Кажется, я слишком сильно к тебе привязался, а, Дей? - Во-первых, я не жена, а муж, - блондин подался вперед, улыбаясь кончиками губ, и не сводя взгляда с лица кукловода, - а во-вторых, это Я тебя обожаю, данна, и даже не думай сомневаться. Акасуна почувствовал, как тонкие пальцы подрывника переплелись с его пальцами, скулы коснулись мягкие волосы, а шеи - теплое, легкое дыхание. - Вы мой, данна, - проурчал парень, просяще касаясь губами губ мужчины. Сасори ответил, прижимая его к себе, обнимая, почти укладывая на свою грудь, наблюдая за тем, как томно закрылись голубые глаза, как дрожат пушистые ресницы, и увлекая Тсукури в долгие мгновения поцелуя. Юноша с тихим стоном отстранился, прижимаясь щекой к горячей венке на шее Акасуны, и судорожно-крепко держась за широкие плечи. - А что насчет детей, - голос его становится неожиданно серьезным, но в то же время в нем не перестает скользить наслаждение ситуацией и некая двусмысленность. Проще говоря, он соблазнительный и намекающий. - В следующий раз я подарю Вам великого марионеточника, вот увидите... - Следующий раз, говоришь? - не веря своим ушам, что слышит это от вспыльчивого, свободолюбивого и хамского Тсукури, переспрашивает Сасори. - А что, я что-то не так понял? - вскидывается Дейдара, хмурясь и отчаянно краснея. Вместо ответа красноволосый снова привлекает его к себе. Поцелуй, еще один, и еще...Сдерживаемые тихие стоны, смешавшееся дыхание. Укусы, касания, руки, его тело... Кукловод понимает, что они оба слишком увлеклись. Юноша не отстраняется, не дает остановиться. Ласкается, трется, прогибается у его груди, ерзает на коленях. "Дейдара, хватит" "Уймись, котенок" "Нет...Только не трогай" "Сейчас я сорвусь, Дей" - Номер гостевого домика? - рвано выдыхает Акасуна, рукой придерживая затылок парня, зарываясь пальцами в золотистые волосы, шумно и рвано дыша. - Шестнадцать, - любимый до сумасшествия хриплый шепот. Взгляд, обещающий многое и желанное. - Идем, - красноволосый резко поднимается, тянет его за собой. - Куда?.. Акасуна усмехается. Акасуна влюблен. Акасуна в сладком бешенстве. Акасуна хочет его. - Делать кукловодов, Дейдара, делать кукловодов...