Лев и Единорог.

Жарко… До чего же все таки жарко. Лондон в июле превратился в саму преисподнюю на Земле. Асфальт плавится, окутывая город душным маревом. Хоть бы дождь пошел… как назло, на небе ни облачка, да и синоптики не обещают ничего утешительного на ближайшую неделю. Тонкая подошва летних кожаных ботинок ни черта не спасает, даже наоборот, кажется, будто идешь по углям босыми ногами. Слава тебе, Господи, наконец-то дошел. Хоть ненадолго можно укрыться от этого ада. Супермаркет приветливо встречает меня прохладой кондиционеров и запахами свежей зелени. Сегодня я даже рад, что ходить за едой – это моя обязанность, была бы воля, я бы поселился в этом магазине и жил бы в холодильнике, пока это чертово лето не кончится. К сожалению, как ни крути, Афганистан накладывает на всех, кто там воевал, определенный отпечаток. После него я совершенно разлюбил лето. Сразу начинает вспоминаться липкая, удушливая жара, пыльная, каменная взвесь, клубящаяся в густом, раскаленном мареве, вездесущее, тяжелое, как утюг, солнце над головой и постоянный привкус крови и металла на губах, приторно-сладкий, со смесью соленого пота и спиртовой горечи. Проезжающая мимо пожилая леди задела меня тележкой, заставив очнуться. Только тогда я понял, что уже минут пять сжимаю в руках пучок салата, чьи листья от моей хватки уже превратились в неаппетитную, болотно-зеленую тряпку. - Во всем виновата жара, – сам себя утешил я, стыдливо положил испорченный салат обратно на лоток, небрежно замаскировав более зелеными и привлекательными пучками, схватил корзинку помидоров, лоток огурцов и пару сладких перцев, решив, что сегодня можно обойтись и без салатных листьев, потому что кроме меня их никто не ест, а быть «коровой о двух ногах», как меня презрительно зовет Шерлок, выковыривая зеленые листья из своей тарелки, в этот вечер решительно не хотелось. Вроде бы стоило бы наплевать на эти слова, казалось бы, кому какое дело до моего рациона, но… но вот почему-то именно сегодня плевать не хотелось. Видимо усталость таки накопилась и взяла свое. За овощами в корзинку последовала пачка риса, небольшой цыпленок, пакет молока, пачка масла и пачка творога. Я обычно стараюсь брать продукты на один-два дня. Мне не сложно сходить в магазин, но зато я точно буду знать, что ничего не испортится, не выкинется и не сгниет… к тому же, в холодильнике всегда не так много места, потому что его постоянно занимает то отрубленная голова, то еще какие части человеческого тела, кстати, холодильник… хорошая мысль, надо взять пару мороженых. Ненадолго затормозил у кондитерского отдела. Мне очень нравится, что в этом супермаркете своя пекарня. Хлеб всегда свежий, а еще постоянно витают вкусные запахи, почувствовав которые невольно останавливаешься. Я люблю хлеб во всех его видах и проявлениях, от сладкой печенюшки до горелой, черствой лепешки, это еще одна печать, которую на меня поставил так и не покорившийся Афганистан. Беру два багета на завтрак, большую ржаную круглую краюху для готовки на вечер и пару пакетиков овсяного печенья с шоколадной крошкой. Постоял… подумал… взял еще два пакета на всякий случай, потому что неизвестно, насколько длинной будет ночь и куда опять придется бежать. В связи с этим заглядываю в соседний отдел и беру две плитки черного горького шоколада, если что, будет чем зарядить мозг. На кассе почти пусто, передо мной всего один человек. Пока он рассчитывается, рассеянно блуждаю взглядом по полкам у кассы, пытаясь чем-нибудь себя занять. Взгляд внезапно падает на стойку с презервативами. Разноцветные коробочки заставляют меня надолго задержать на них взгляд. Все же стоит отдать дань уважения маркетологам или дизайнерам, или и тем и другим, потому что палитра цветов была подобрана очень удачно, ровно для того, чтобы перехватывать взгляд человека. Не слишком яркие, чтобы резать глаза, но и не слишком темные, чтобы быть незаметными. - Ваша очередь. – Раздается справа голос, заставляющий меня выйти из гипнотического оцепенения. Девушка-кассирша приветливо мне улыбается. Я машинально улыбаюсь ей в ответ, проходя чуть вперед, начиная упаковывать продукты. - Это все? – Снова приветливо спрашивает она. У нее приятный голос, мягкий, но при этом звонкий. - Еще, пожалуйста, пачку Dunhill Gold, – Невольно срывается у меня с языка. Девушка достает черную с золотым тиснением коробочку, пробивает ее на кассе и протягивает мне, кладя прямо в руку. Про себя отмечаю, что у нее красивые пальцы. Длинные и тонкие, с хорошим маникюром. Видимо, студентка. Учится, а в магазине подрабатывает на учебу. - У Вас красивая улыбка, – Отвешиваю я ей какой-то избитый и, как мне самому кажется, неуклюжий комплимент. Она улыбается еще шире. - А мне нравится Ваша рубашка. - Спасибо. - Лев или Единорог? - Что, простите? - Я спрашиваю, кого Вы выбираете. Льва или Единорога? - Хм… пусть будет Лев. - Я знала, что Вы выберете Льва. У вас лицо такое. Мягкое на первый взгляд, но при этом сильное. Вы, наверное, были военным, у Вас храброе сердце. - Я был военным врачом… хотя, бывали и плохие дни, – Шучу я. – А если бы я выбрал Единорога? - Вы бы не выбрали. Единорог бы выбрал Вас, впрочем, мне кажется, что Вы даже одного такого знаете. – Она улыбается в последний раз, забирает деньги и пропускает следующего покупателя. Улыбаюсь ей, собираю бумажные пакеты с продуктами и иду на выход. Лев и Единорог… Надо же. Девушка скорее всего учится на психолога… или культуролога. Хотя, нет, руки… шишечка на среднем пальце правой руки. Скорее всего филолог, много приходится писать от руки. Черт… Шерлок как Афганистан. Даже хуже. Второй является лишь в полузабытых снах и редких воспоминаниях, а Шерлок…А Шерлок просто незаметно на тебя влияет. Не хочешь быть идиотом – учись думать как он, что в принципе невозможно, но кое-каких привычек можно нахвататься. Хотя… если честно, я все еще до конца не отошел… Это примерно как анестезия. Отходит частями. Что-то двигается, а чего-то все еще не чувствуешь. Вот так и у меня… Что-то уже более или менее становится в прежнее русло, а что-то до сих пор происходит на уровне автоматизма, как у робота. На все нужно время. Видимо, мне требуется еще чуть больше. Останавливаюсь у лавки зеленщика. Фрукты я обычно беру у него, они дешевле, чем в супермаркете и, как мне кажется, вкуснее. Набираю себе немного яблок, пару горстей больших фиолетовых слив, персики, лоток клубники и лоток ежевики. Теперь домой. Все же сегодня слишком жарко для долгих прогулок, особенно с пакетами наперевес. Бейкер-стрит 221b встречает меня душной тишиной. - Миссис Хадсон! – Зову я с порога и не получаю ответа. Боже, как же тут жарко… Поднимаюсь по лестнице. Понятно, почему так жарко. Кто-то закрыл все окна, а еще занавесил шторы для пущего эффекта. Оставляю пакеты на кухне, раздергиваю шторы, распахиваю окна, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха. - Миссис Хадсон! Вы дома? Шерлок? – Ответом тишина. Иду обратно на кухню и только тогда замечаю на столе записку, написанную аккуратным женским почерком. «Мальчики, я уехала в Чичестер к своей кузине. Вернусь через пару дней. Постарайтесь оставить хотя бы стены.» Ага, теперь хотя бы понятно, почему в доме так тихо и душно. У меня была затянувшаяся ночная смена в больнице, миссис Хадсон, видимо, уехала утром, потому не расшторила шторы, а Шерлоку вообще наплевать на такие вещи, потому…хорошая новость в том, что никто хотя бы не заберется в открытое окно, чтобы нас ограбить. Хотя… что у нас можно украсть? Очередную мороженую голову из холодильника? О, черт, надо вытащить мороженое, а то растает. В морозилке было пусто. В холодильнике тоже. Даже куда-то делись кровавые подтеки на стенках… как и вся еда. Быстро распихав по местам все продукты, я посмотрел на часы. Пять часов. Время чаепития. Выпить, что ли, чашечку? Нет, слишком жарко, не хочу. Лучше пойти немного полежать, но перед этим было бы неплохо озаботиться ужином. Мою и разрезаю курицу, натирая ее солью, остатками карри и различными найденными мною в полке пряными травами, обмазываю вустерским соусом и добавляю немного меда для разнообразия. Пусть маринад сегодня будет сладковатым. Готовка примерно как хирургия. Сосредотачивает и даже успокаивает, дает возможность занять руки. Наверное, из-за любви методично и монотонно копаться в мелочах я и стал врачом. Кладу курицу в пакет и убираю в холодильник. Пусть промаринуется немного, а пока можно заняться своими делами. Я с наслаждением разделся и залез в прохладный душ, подставив уставшую, почти кипящую голову под ласковые струйки воды, уперевшись лбом и ладонями в стенку. Жест почти на уровне инстинкта. Показываешь что у тебя нет оружия, ты беззащитен и все, что у тебя есть – единственная опора в виде стены. Сколько раз меня вот так вот ставили к стене, производя обыск. Нормально. Сначала чувствуешь себя не очень комфортно, когда мужчина ощупывает тебя ниже пояса, проверяя кучу карманов дурацкой униформы цвета хаки, но со временем привыкаешь и не обращаешь внимания ни на характер обыска, ни на неизменные скабрезные шуточки во время него, воспринимаешь это как часть работы. Мысли немного остыли и прояснились, а кожа наконец-то перестала гореть как от перца. Закрываю кран, срываю с перекладины полотенце темно-сливового цвета и выхожу из душа. Беспощадное, холодное, равнодушное ко всему зеркало отражает усталого мужчину с синяками под глазами и глубокими морщинами на лбу, к которому прилипли еще немного влажные волосы. Я выгляжу старше своего возраста, я знаю это. Взгляд невольно утыкается в шрам в виде солнца на левом плече. Пуля прошла навылет, раздробив ключицу и слегка задев подключичную артерию, но даже этого тогда хватило. Пальцы ощущают твердость зарубцевавшейся кожи на этом месте. Шили шелком за неимением нормальной хирургической нити, рана не раз гноилась из-за антисанитарии, приходилось вскрывать, откачивать, перевязывать и зашивать заново, чтобы не допустить сепсиса и гангрены. Сейчас я бы назвал того, кто это делал, коновалом с электропилой, но тогда этот коновал спас мою жизнь, потому…я до сих пор ему обязан. На плечах все еще лежала какая-то необъяснимая тяжесть, особенно на простреленном левом, неприятно потягивая. Медленно одеваюсь, оставляя кожу все еще немного влажной после душа, не вытирая ее до конца, и выхожу в спальню. Открытое окно совершенно не спасало от жары, потому я включил еще и вентилятор, который из-за своей длинной трехпалой «ноги» напоминал мне сунувшего голову под крыло журавля, и блаженно повалился на кровать, чувствуя, как приятный прохладный ветерок обдувает мое лицо и грудь в так и не застегнутой рубашке. Приятная, вязкая темнота обволокла тело, сделав его почти невесомым, расслабляя уставшие плечи, распрямляя позвоночник, принося такой сладостный покой… *** Огромное спасибо Belyash за чудесную картинку к фику: http://s019.radikal.ru/i635/1203/01/c3d1a5f4f9f0.jpg