"И не надо слов..."

Слова... Слова... Слова... Слова падают в чашу фонтана как маленькие белые камешки. "Отец... Прости меня, отец... Ты был для меня олицетворением нашего народа, ты, а не безумный Феанаро, или слишком уж правильный Арафинвэ. Ты не хотел покидать Валинор - помнишь, как мы с Туракано пытались доказать тебе, что нолдор просто необходимо испробовать себя на том берегу? "Разве для того, чтобы понять себя, нужны опасности и беды? - спросил ты у меня тогда, - если нас призовут помочь тем, кто сейчас сражается в Белерианде, я первым стану в строй. Но зачем зря рисковать чужими жизнями - ведь ты лорд, сын мой, ты уйдешь не один, но поведешь за собой многих. Выдержит ли твой дух бремя ответственности за их погибель?" Ответственность заставила тебя уйти с нами после гибели короля Финвэ и возглавить нас. Если бы не ты, то во льдах погибло бы намного больше эльдар. Я помню твой голос - мелодию нашего страшного похода. Ты ободрял, ругал, поднимал, уговаривал - ты был одновременно в авангарде и арьегарде, в обозе и среди разведчиков, ты двоился и троился, твоя улыбка вселяла надежду, а от певучей речи что-то теплело в замерзших сердцах. Ты был нашей надеждой, нашей эстель. Потом об этом забыли. Потом надеждой назвали меня. Помнишь, как я не мог поднять на тебя взгляд после своего возвращения на крыльях Торондора? Я ждал укоров и упреков, ты же сказал только: "Мне грустно, что ты не смог мне довериться, сынок." Не смог... Тогда не смог я - позже не смогли другие. Ты говорил о скорой войне, об упреждающем ударе, показывал карты и расчеты. Тебе не поверили. Ты ведь не был воплощенным пламенем, ты был одним из нас: спокойным, уравновешенным, упорным. Не Мастером, просто мастером, хотя и искусным. Ты предоставлял доказательства и цифры, а нужно было взойти на возвышение и произнести речь, состоящую из пылких, ничем не подтвержденных слов и изречений. Тогда бы нолдор пошли за тобой так, как пошли за Феанаро. Ты тоже это понимал. И принял ответственность на себя - за сожженный Ард Гален, за Ангарато и Айканаро, за всех погибших в этой проигранной битве. Я сижу на краю беломраморной чаши фонтана и говорю не с тобой, со статуей, которая стоит в этом небольшом саду нашей Барад Эйтель.. Скульптор, тоже уже погибший, изобразил эльда, пытающегося защитить от ветра огонек свечи. Я видел эту статую сотни раз, но только сейчас заметил, что у ее лица твои черты. И что свеча в тонких сильных пальцах уже погасла. Я не узнавал тебя, потому что никогда не видел на твоем лице такого выражения. Только один единственный раз. Ты вышел на лестницу перед главной башней и приказал седлать Рохаллора. Я сам подвел тебе коня, и ты легко вскочил в седло. В этот миг я поверил в твою победу, поверил в невозможное. Не ты, но Вала с пылающим взором выехал в поспешно открытые ворота. Существо, равное по силе и мощи тому, что в Ангбанде. Но исполненное не ненависти, а любви, жалости и боли. Я говорю со статуей, потому что тогда не смог сказать тебе ни слова, отец.