The One

Мне не нравится его прическа. Я не слушаю его музыку. Я не одобряю его выходки, и когда мне попадается его интервью в журнале, я переворачиваю страницу, не читая. Не слишком рациональное поведение, я знаю. Возможно, я просто не хочу стирать из памяти то, каким он был двадцать лет назад... хотя эти воспоминания я тоже не люблю. Они приносят с собой сомнения. А я не люблю сомневаться. Я встречался с ним – по-настоящему встречался, а не просто сталкивался на вечеринках или проходил мимо в коридорах колледжа – всего три раза. И тем не менее он застрял в моей памяти, как заноза, и каждый раз, когда я слышу его песню по радио или когда его глаза смотрят на меня с очередной афиши, я начинаю сомневаться в том, что принял тогда правильное решение. В первый раз я встретил его на вечеринке у общих друзей, его сокурсников. За год до того я закончил учебу, а он только поступил в колледж. Несмотря на приобретенный диплом, я не спешил уезжать искать работу – не хотелось покидать многочисленных друзей и привычную атмосферу развесёлой студенческой жизни, даже если это означало продолжать работать в закусочной, откладывая воплощение мечты на неопределённый срок. Денег хватало на съёмную комнату, "траву", алкоголь и презервативы, а помимо этого меня тогда мало что интересовало. В тот вечер я обнаружил его на кухне чужой квартиры, где он одиноко курил у приоткрытого окна, полусидя на невысоком подоконнике. Невысокий, хрупкий парнишка с длинными волосами, в джинсах и черном тонком свитере, висящем мешком на его худощавой фигуре. К тому времени я был уже в довольно укуренном состоянии, но тем не менее узнал в нём того первокурсника, которого замечал в кампусе уже не раз. Он всегда шел куда-то с сосредоточенным видом, и казался одновременно и высокомерным, и застенчивым. Он был в моём вкусе, и мне давно хотелось с ним познакомиться. - Привет. – сказал я, присаживаясь рядом. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился в окно, вероятно, надеясь, что если не реагировать, то я исчезну сам. - Хочешь сигарету? - Спасибо, у меня уже есть. - Хочешь еще одну? Он посмотрел на меня, как на идиота. - Нет. - Ты мне нравишься. – сказал я. В молодые годы я предпочитал переходить прямиком к делу, и нередко это окупалось. - И что мне делать с этой информацией? – поинтересовался он, театрально держа сигарету в отведённой руке. - Можешь отправиться со мной в тёплую постельку, а не прозябать здесь в одиночестве. - Ты гей? - Да. - Ну, тогда вынужден тебя огорчить. – он пожал плечами. – Я стрейт. Ничего тебе не светит. - Да брось. – сказал я. – Ты выглядишь, как девушка. - Если тебе это нравится, то, возможно, тебе стоит спать с девушками. – заметил он, вытряхивая пепел за окно. Пожалуй, высокомерия в нём всё-таки было больше, чем застенчивости. - Меня зовут Джейк. Он сморщился от неудовольствия – видимо, надеялся, что разговор уже закончен – но в итоге хорошие манеры взяли верх, и он ответил: - Брайан. Я протянул руку, и он неохотно пожал её. Я попытался удержать его руку в своей, но он высвободился, явно чувствуя себя всё более неуютно. - Слушай, - сказал он, и теперь в его голосе послышались нотки неуверенности, - Оставь меня в покое, а? Я просто курю здесь и не хочу ни с кем разговаривать. Я не заинтересован, хорошо? Найди себе кого-нибудь другого. - Нет проблем. – я обезоруживающе улыбнулся. У меня и в самом деле не было с этим проблем. За студенческие годы я мог похвастаться целой коллекцией коротких романов и просто перепихонов на одну ночь, и у меня не было ни малейшего намерения силой добиваться тех, кто не был заинтересован. Я вернулся в соседнюю комнату к остальным гостям, и через пол часа покинул вечеринку в компании другого первокурсника, чуть менее привлекательного, но гораздо более сговорчивого. Когда мы выходили, я поймал взгляд Брайана, и он кивнул мне с видом некоторого облегчения. В следующий раз я встретил его в пабе, который находился по соседству с моим домом. Шел дождь, у меня не было компании на вечер, а сидеть в такую погоду в одиночестве было как-то особенно невесело. Таким образом я и очутился в пабе, где провёл около двух часов, сидя за столиком в углу и потихоньку напиваясь, надеясь, что зайдёт кто-нибудь из знакомых. Но в тот вечер публики было мало – середина рабочей недели в сочетании с дождём вынуждали людей сидеть дома. Брайан появился часам к девяти и уселся на высокий стул у стойки, не замечая ни меня, ни кого-либо еще вокруг. Похоже было, что его загнал сюда дождь. Он заказал что-то у бармена, затем вытащил из висевшей через плечо тряпичной сумки какие-то бумаги и погрузился в чтение, почти утыкаясь в листы носом, чтобы разглядеть что-либо в тусклом освещении. Я наблюдал за ним из своего угла. Всё-таки он был красив, несмотря на бледность и угловатость, какая-то неосознанная кошачья грациозность присутствовала в его движениях, и я думал – интересно, знает ли он сам об этом? О том, какое впечатление производит? Вероятно, не один я задавался этим вопросом. Двое парней, сидевших за ближайшим к нему столиком, постепенно начали обращать на него внимание. Сначала они негромко переговаривались, посмеиваясь и поглядывая в его сторону. Затем стали постепенно повышать голос, рассчитывая, вероятно, что он их услышит. Но Брайан по-прежнему казался погруженным в чтение, и парни, наконец, решили действовать напрямую. - Эй! – позвал один из них. – Ты девочка или мальчик? Брайан по-прежнему не реагировал, хотя теперь уже не было сомнений, что он их слышит. - Я к тебе обращаюсь. – сказал парень. - Я мальчик. – ответил Брайан, не оборачиваясь. - А выглядишь, как девочка. Почему бы тебе не постричься? - Почему бы вам не оставить меня в покое? - Но-но, повежливей! Я не видел лица Брайана, но был уверен, что он театрально закатил глаза. Не отвечая, он соскользнул со стула, бросил на стойку несколько монет и принялся запихивать бумаги обратно в сумку. - Эй. Да ты девочка. – не унимался парень. – У тебя и талия есть. И попа. Смотри, как джинсы обтягивают. - У меня они еще кое-что обтягивают, с противоположной стороны. – заметил Брайан. – Хочешь проверить? - Ну, иди сюда и покажи. – сказал второй. – Проверим. Брайан закинул сумку на плечо, хладнокровно продемонстрировал парням средний палец, развернулся и направился к выходу. - А ну иди сюда! Экая дива! – прикрикнул один из них, и свистнул. – Эй, ты! - Не свисти. – отозвался Брайан, не оборачиваясь. – Я тебе не собачка. Он вышел на улицу. Я увидел, как парни проводили его взглядом, переглянулись и, не сговариваясь, встали с мест. Натягивая на ходу куртки, они последовали к выходу, двигаясь без излишней торопливости, но быстро и слаженно. Было ясно, что если только Брайан не бросился бежать, едва выйдя из дверей, то они его догонят. А он наверняка не понимал, что надо бежать. Если бы он был способен предсказывать последствия своих поступков, то изначально не стал бы грубить этим двоим. Я поднялся и вышел следом. Улица была затянута пеленой мелкого дождя, и никого не было видно вокруг, как будто Брайан и его преследователи провалились сквозь землю. Однако, прислушавшись, я услышал приглушенные голоса и какую-то возню в проходе между баром и соседним жилым домом. Моим первым порывом было поспешить ему на помощь, но я вовремя остановился. Я не смог бы справиться в одиночку с этими двумя. Следовало быть умнее. Я развернулся и бросился через улицу к своему дому. Бегом взлетел на второй этаж, отпер дверь, выдвинул однин за другим ящики прикроватной тумбочки. В нижнем из них лежал пистолет. Это был не настоящий пистолет, а бутафорский макет, который мы использовали в одной из театральных постановок во время учебы, но выглядел он, как настоящий. Собственно, поэтому я и стащил его по окончании спектакля. Я сунул его в карман и бросился обратно, надеясь, что не опоздал. Проход между домами оказался грязным и полутёмным тупиком. Единственный свет падал из закрытого окна на втором этаже. Напрягая глаза, я разглядел три фигуры неподалёку, и осторожно приблизился к ним, стараясь ступать бесшумно. Они не замечали меня. Я не мог разглядеть лиц, но видел, что один из них удерживает другого на коленях, в то время как третий стоит напротив, расстёгивая ширинку. - Эй. – сказал я. – Отпустите его. Все трое замерли. Я сделал несколько шагов и, оказавшись на более освещенном месте, поднял руку с пистолетом так, чтобы они его заметили. Я не видел лица Брайана, но заметил, что его трясло крупной дрожью. Возможно, он плакал. Стоявший над ним держал его одной рукой за шею, другой за волосы. - А ты кто такой? – спросил тот, который стоял рядом с ними. - Это неважно. – сказал я. – Важно то, что у меня слабые нервы, и если меня испугать, я могу нечаянно выстрелить. Так что не делайте резких движений. Руки, державшие Брайана, разжались, и тот во мгновение ока оказался у меня за спиной. - Не вмешивался бы ты. – сказал один из парней. – Мы просто хотим проучить этого грубияна. Он невежливо с нами разговаривал. - Я извиняюсь! – пискнул Брайан откуда-то из-за моей спины. Похоже было, что от его надменности не осталось и следа. – Я не хотел никого обидеть! - Вот видите. – сказал я примиряюще. – Он извиняется. Давайте на этом закончим. Сейчас вы отсюда выйдете и отправитесь своей дорогой. Повторяю, не делайте резких движений. - Зря ты в это лезешь. – сказал тот, который стоял ближе ко мне. – Мы ведь тебя найдём. - Ну, вот тогда и поговорим. – сказал я. Возможно, теперь у меня появится новая причина уехать из города в поисках работы. – А теперь идите. Медленно. Они неторопливо прошли мимо, не глядя и не делая резких движений. Вышли на улицу. Постояли несколько секунд и повернули направо. Когда я вышел из тупика, их нигде не было видно. Брайан следовал за мной, как привязанный. - Ой, черт, - бормотал он, перемежая слова со всхлипами, - я так извиняюсь, что вы... что они... я же просто... ой, черт... - Иди сюда. – сказал я, беря его за руку, и глядя по сторонам. Даже в неярком освещении было заметно, что его одежда промокла насквозь, и правый рукав куртки был наполовину оторван, свисая до земли. – Пойдём ко мне, посмотрим, насколько тебе досталось. Он беспрекословно дал перевести себя через улицу. Его всё еще трясло – то ли от холода, то ли от шока. Сумка криво свисала с плеча. Когда мы зашли в квартиру, он остановился у входа и так и стоял там, пока я ходил по дому, включая свет и разыскивая аптечку. На его руке под оторванным рукавом проступали синеватые следы, и розовое пятно на левой скуле обещало в скором времени превратиться в полноценный синяк, но, по крайней мере, я не видел следов крови. Я достал из холодильника бутылку пива и приложил к его синяку. Он послушно придержал её рукой, по-прежнему не двигаясь с места. Его глаза были мокрыми от слёз, но дыхание постепенно успокаивалось, всхлипы сходили на нет. Я отложил аптечку в сторону – перевязывать явно было нечего – и полез в шкаф за одеждой. - Я дам тебе сухие вещи. У тебя есть деньги на такси? - Они забрали мой кошелёк. - Могу одолжить баксов двадцать. – сказал я. – Потом вернёшь. Он стоял, не двигаясь. Я протянул ему брюки и рубашку. - Давай, переодевайся. Он послушно отложил бутылку и начал механически стаскивать одежду. Я отнёс пиво в холодильник, а когда вернулся, он уже натягивал мои вещи. - Джейк, – сказал он. – Тебя ведь зовут Джейк? Признаться, я был удивлён, что он меня помнит. - Да. - Я извиняюсь, что плохо говорил с тобой на той вечеринке. - Что-то ты сегодня перед всеми извиняешься. Он криво улыбнулся. - Сегодня не мой день. – он подумал и добавил: - Не мой год и не моя жизнь. - Всё еще изменится. – сказал я ободряюще, но он лишь пожал плечами. Когда он был одет и вызванное такси ждало у дома, я вручил ему двадцатку и пакет с его мокрыми вещами. Он задержался в дверях, глядя на меня недоверчиво. - И это всё? - У тебя еще что-то было с собой? - Нет, я не об этом. Ты так мне помог...и привёл меня к себе...я думал, что ты... - Что? – спросил я. – Воспользуюсь случаем? Он пожал плечами. - Спасибо. – сказал он просто. Развернулся и вышел. Собственно, потом я и сам не мог понять, почему не воспользовался ситуацией. Это было непохоже на меня. Я мог оставить его на ночь, заставить его принять горячую ванну, уложить спать, а потом, я уверен, в своём растерянном состоянии он согласился бы на что угодно. Но я не хотел быть таким, как те двое. Не хотел причинять ему боль. В последующие дни он попадался мне на глаза несколько раз – пожалуй, даже чаще, чем прежде, что наводило на мысли о том, что эти случайные встречи были не так уж случайны. Он кивал мне издалека, ловил мой взгляд, проходя мимо, словно поощряя заговорить, но я лишь кивал в ответ, не замедляя шага. Думаю, он чувствовал себя обязанным. Я позволил этому чувству как следует созреть у него в душе. Иногда лучший путь к соблазнению – это равнодушие. Бросить в подготовленную почву зерно благодарности, любопытства и симпатии, дать ему пустить корни, подождать, пока ростки появятся над землёй, терпеливо дождаться момента, когда можно будет собирать урожай. Наша третья встреча произошла через две недели. Вечером я зашел в небольшой продуктовый магазин. Когда я набирал в пакет яблоки, кто-то коснулся моей руки. Я обернулся и увидел Брайана. - Привет. – сказал он, и торопливо продемонстрировал небольшую дыню, которую держал в руках. – Я тоже тут покупаю. - Ах, вот оно что. – сказал я. – А я уж думал, что ты за мной следишь. Он сделал большие глаза. - Не льсти себе. – сказал он. – Я покупаю только здесь. Живу в двух шагах. Кстати! – он сделал вид, что его только что осенило, но актёр из него тогда ещё был некудышний. – Раз уж ты здесь, хочешь зайти ко мне и забрать свои вещи? Я всё постирал и сложил. Он старался говорить небрежно, но глаза выдавали напряжение. - Отлично. – сказал я. – И ты еще должен вернуть двадцатку. - Я думал, ты про это забудешь. – сказал он, расплываясь в улыбке. Его однокомнатная квартирка чем-то напоминала мою. Разбросанное барахло, одежда на кровати. Моё внимание привлекла косметика на столе. - Ты живёшь с кем-то? - Нет... – он перехватил мой взгляд. – А, косметика. Это моё. Иногда нужно – ну, ты знаешь, для спектаклей. Он достал из холодильника две бутылки пива, откупорил и протянул мне одну. - Не рано ли напиваться? – спросил я. - Не рано. – отрезал он. Мы немного посидели в его крошечной кухне, обсуждая последние новости, общих знакомых и профессоров. Брайан поддерживал разговор, но при этом явно ощущал себя не в своей тарелке, слишком торопливо отвечая на вопросы, слишком громко смеясь над шутками, слишком явно пытаясь напиться. - Ты мне нравишься. – выпалил он неожиданно, посреди моего рассказа о работе. - Вообще-то это моя фраза для пик-апа. – заметил я. – В прошлый раз, помнится, она не произвела на тебя впечатления. - Тогда я тебя не знал. - Ты и сейчас меня не знаешь. - Но ты помог мне. Можно сказать, спас. И вёл себя, как настоящий джентльмен. – он отставил бутылку в сторону. – Просто, понимаешь, я не гей. Ну, то есть, мужчины бывают симпатичные. Ты, например. Но меня это не привлекает. Хотя я уже и сам уже не знаю... Я хотел бы тебе как-нибудь отплатить. Но понимаешь, ты очень хороший, но я просто не тот - ну, не тот, кто тебе нужен... Он смотрел мне в глаза умоляюще и я не мог понять, чего он хочет. Чтобы я подтвердил, что он прав? Чтобы я доказал, что он ошибается? - Не бери в голову, Брай. – сказал я. – Ты ничего мне не должен. Я вовсе не ожидаю, что ты будешь мне возвращать долги, тем более делая что-то, чего не хочешь. Я немного покривил душой. Джентельменский подход никогда не был мне свойственен, но в тот момент я интуитивно чувствовал, что чем более великодушно буду себя вести, тем больше мне в итоге выгорит. Я встал с места, и он поднялся следом. - Я и сам не знаю. – повторил он негромко. – Сам не знаю, чего я хочу и чего нет. - Тогда подумай об этом на досуге. – я развернулся и направился в прихожую. - Джейк... – услышал я за спиной. Я повернулся, и он, сделав два шага, обхватил меня руками, привстал на цыпочки и поцеловал. Сначала поцелуй был совершенно неловкий, как в тех дурацких пособиях, которые рекомендуют учиться целоваться, тренируясь на помидорах. Думаю, поначалу я и был для него не лучше помидора, он как будто не совсем понимал, что делает и зачем. Не отрываясь от его губ, я провёл пальцами по его лицу, тонкой шее, затем повел их вниз, забрался под свитер, ощущая его тепло, и он поначалу напрягся от моего прикосновения, но затем вдруг судорожно выдохнул и прижался ко мне всем телом. Мы обнимались в полутёмной прихожей, и постепенно что-то изменялось между нами. Когда я прервал поцелуй, он обхватил меня руками за шею и уставился снизу вверх глазами, казавшимися огромными в темноте. - Мне нравится, – прошептал он, - ну надо же, Джейк... - Скажи еще раз моё имя. - Джейк, Джейк, Джейк... Я принялся целовать его в шею. Он закрыл глаза и застонал. - Ты хочешь этого? – спросил я. - Да... - Ты уверен? Вопрос был скорее риторический, поскольку если бы он сказал "нет", то я вряд ли сумел бы остановиться. - А ты как думаешь... – прошептал он, тяжело дыша. Не размыкая объятий, я потянул его в сторону спальни. Дальнейшее я помню смутно. Знаю только, что спустя час я сидел на краю кровати, глядя на Брайана, который крепко спал, прижимая к себе подушку. Больше всего мне хотелось одного – убежать и забыть. Я не хотел влюбляться, я не хотел обязательств, я не был готов к этому. И в то же время я хотел просыпаться с ним каждое утро, ходить на его спектакли, следить, чтобы никто его не обижал. Но это означало связать себя по рукам и ногам. Он сказал, что он не тот, кто мне нужен. Возможно ли это? Почему тогда я чувствую то, что чувствую? Глядя на его спящее лицо, я принял решение. Я поеду домой и перевезу сюда свои вещи. Утром я приготовлю ему завтрак. Я не могу упустить его. Он - особенный. Перед тем, как уйти, я зашел в ванную и написал на зеркале его губной помадой то, что чувствовал в тот момент: "My gentle prince, you are the one." Если он встанет до моего возвращения, то ему это понравится, думал я. Но я так никогда и не вернулся. Когда я приехал домой, моя квартира была перевёрнута вверх дном. Ничего не пропало, но всё, что можно было сломать, оказалось сломанным. Возможно, то, что я провёл тот вечер вне дома, спасло мне жизнь. Это могли быть только те двое, которые напали на Брайана - они обещали меня найти, и, похоже, нашли. Теперь они знали, кто я и где живу, и я не мог оставаться в городе. Какая-то часть меня обрадовалась этому – та самая часть, которая хотела бежать и прятаться, опасаясь неожиданного чувства, угрожавшего спутать все мои планы. Мне было двадцать два года, я хотел преуспеть, я не мог связывать себя отношениями - по крайней мере, так я твердил себе тогда, забрасывая уцелевшую одежду в чемодан. Мой отъезд скорее напоминал бегство. Я так и не знаю, что он подумал, когда встал утром и увидел надпись на зеркале. Наверное, она ему понравилась, раз он решил впоследствии использовать её в "My Sweet Prince". Я даже не взял с собой те вещи, которые были на мне в тот последний вечер, потому что не хотел напоминаний о нём. Но прошли годы, и теперь эти напоминания преследуют меня везде, нападая внезапно из радио, телевизора, с рекламных столбов... У нас такая разная жизнь, и я не уверен, что если бы я встретил его сейчас, то он узнал бы меня. Нет смысла жалеть о том, что могло у нас получиться. Нет смысла вспоминать. Но я не могу перестать о нём думать. Теперь я знаю точно. He was the one.