Проговорился

- Между нами все прочно. Мы состоим в отношениях уже пять лет, с тех пор, как первый раз встретились на съемках "Шерлока". Вы знаете, усыновление, возможно... – Тараторит Бенедикт, а уже потом задумывается: «И что я сказал? Ну надо же! Мартин, родной, что же ты творишь со мной? Только о тебе спрашивают – мозг уходит в ребут. Что делать-то? Свести все в шутку!» - Я не знаю. Извините, это шутка, которая вызовет у Интернета спазм. «О да! Пошутить про интернет – великолепная мысль. Ставлю себе плюс. Мне все и всё сразу простят. Ну, кроме Мартина. И Аманды. И Элейн.* Но к Мартину можно и подлизаться…» - Я обожаю этого человека. Он великолепен. «Боже, дай мне сил…» *** Входящее сообщение. Мартин Фримен. И что ты чудишь, Камберлорд проклятый? Ты хоть головой своей талантливой думаешь иногда? «Страшен Хоббит в гневе… - думает Бен, входя в холл отеля. – «Если бы он только мог себе представить, как на меня влияет только упоминание о нем… Это бы потешило его эго» От размышлений его отвлекает звонок прибывшего лифта. Нажав кнопку нужного этажа, Камбербэтч приваливается к зеркальной стенке лифта и набирает ответное сообщение: Мистер Бэггинс, я надеюсь, я не сильно задел вашу хоббичью гордость. Вашей репутации ничего не угрожает. Отправить. «Отшучиваться. Все, что остается - отшучиваться… - Грустно подумал Бенедикт. – Это утомляет… Аманда… Попасть в пасть Смаугу, пожалуй приятнее, чем вынести ее гнев. А ведь мы могли бы быть хорошими друзьями. Если бы оба не претендовали на тело и разум ее мужа. Ее…» Все его существо сжалось от этой мысли: Мартин – ее. «Случись «Шерлок» на пару лет раньше, все могло быть иначе.» Лифт сообщил о прибытии на нужный этаж тихим звонком. Не поднимая головы, Бенедикт плетется к номеру и мечтает только о душе и сне. И о том, что, возможно, ему приснятся любимые лазурные глаза… - Наказание какое-то – думает Камбербэтч, проводя картой по электронному замку своего номера, а в следующую секунду на него наваливаются сзади и силой запихивают в номер, будто он мешок, а не рослый мужчина в самом расцвете сил. Бен не успевает даже удивиться или возмутиться, как его губы накрывают такие теплые и знакомые до последней трещинки губы Мартина. - Ну ты и даешь, дурень! – выдыхает Фримен, почти не отрываясь от поцелуя. – Усыновление… Молись, чтобы Элейн нашла тебя раньше Аманды – твоя смерть будет не такая болезненная. *Я не смогла найти, как зовут агента Бенедикта. Поэтому имя вымышленное, но подразумевается именно она