«Не смеет»

      Непонятные страх и отвращение сжимают горло, заставляют руки трястись. Мерзкими скользкими змеями опутывает ноги, мешая сделать мальчику хотя бы шаг. Ощущение, что сердце медленно режут, кажется, что оно вот-вот сломит ребра и прорвёт грудную клетку. Что-то заставляет его мучительно умирать, и он не понимает что. Хана не смеет поднять взгляда...       Это кимоно ей не идёт, слишком... белоснежное. Некрасивый цвет, как ему кажется, ей бы не понравился. Словно сквозь вату он слышит, как в соседней комнате что-то разбилось, и слишком отчётливо в тишине дома слышно тихие ругательства Алюми. Хана не смеет поднять взгляда...       Мальчик не чувствует чужого присутствия в комнате, словно отца и остальных здесь нет. Перед глазами стоит её образ. Белоснежное кимоно облегает стройную фигуру матери, в глаза бросается излишне бледная кожа, даже для мёртвого человека. Волосы цвета топлёного молока аккуратно лежат на специальной подушке. Он несильно трясёт головой, пытаясь отогнать назойливый образ, возникающий перед глазами. Хана не смеет поднять взгляда...       Он чувствует тяжелую ладонь отца, которая легла на его плечи. Его невеста тихонько, практически на носочках подкралась к нему и опустилась на соседний стул. Алюми не произнесёт ни слова. Ей не хочется сейчас говорить, да и нечего. Голова кипит, в голове проносятся воспоминания, связанные с Анной, ему не хочется вспоминать. Хана не смеет поднять взгляда...       Он ничего никогда не боялся. Мальчик никогда не боялся мёртвых, да и наверняка не боится и сейчас, но ведь... Она такая особенная, она его мать. Хана не понимает, зачем ему сидеть сейчас в этой комнате, ему сложно. Но ведь он выдержит, разве Анна не была сильной? Конечно же была. Она бы не посмела выйти из комнаты, никто не смеет.       Хана, пересилив себя, поднимает взгляд, в комнате темно, солнце, как будто бы чувствуя атмосферу сегодняшнего дня, не выходит из-за туч. Как только он посмотрел на тёмно-красную обивку гроба, запах смерти ударил в ноздри, заставив мальчика сделать ещё более глубокий вдох, о котором он тут же пожалел. Поднявшись со стула, он твёрдым шагом подошёл к ней. Едва-едва прикоснувшись к белой-белой, словно бумага, руке, Хана почувствовал отвратительный до дрожи холод, исходящий от матери. Действительно могильный холод, несмотря на строгость Анны, он никогда не чувствовал такого холода от неё.       Резко отдёрнув руку и поджав губы, мальчик, натянув на уши оранжевые наушники, отца, быстрым и твёрдым шагом направляется к выходу из комнаты, замечая на себе спокойные взгляды людей, которые, казалось бы, стоят здесь просто так. Алюми слегка кивает головой и встаёт, чтобы выйти из комнаты вместе с ним. Отец тяжёлым, полным грусти взглядом смотрит на неё. Хана открывает дверь, он больше не может находиться здесь.