Золотые Года

В Петербурге ХIX века были времена перемен и интересных идей. Люди хотели перемен. они стремились к ним. Люди только и говорили и новых пёстрых нарядах из Европы и возможности хотя бы посмотреть королевский бал из крайнего окошка. Тогда было время культуры и многогранности. Только попытаться говорить как они уже большой труд. Ценилась скрытая прямолинейность, заключавшаяся в красивых речевых оборотах и в тоже время, прямым предложением идей. Люди пытались выглядеть то как английские джентельмены, то как французские принцы. Люди стремились за высшим образованием. Все пытались попасть в лучшие лицеи. Все стремились в Москву. В Петербурге почему то не хотелось никому оставаться, но в столице не так много мест для учащихся, как хотелось бы. "Мне только недавно исполнилось 17 и жизнь только начала приобретать для меня те краски которые мне описывали те гениальные поэты в ярких стихах. Лицей больше не радует меня своими серыми стенами. Хочется увидеть мир вместе с его широкими, даже безграничными возможностями. И как же хочется испытать то чувство, о котором я так много и так трепетно читал. Хочется любви. Может я молвлю всё это только из за того душевного настроения, которое терзает меня изнутри и требует воли, но я точно знаю,что свобода мне бы не помешала. Как только думаю я о тех делах, которые сделаю, освободившись от тесных цепей лицея нашего ***, то сразу дрожь берёт меня. Как хочется исполнять долг государству! Хочу я вести своё слово от России до самой Испании, с коими состоим мы в очень плачевном отношении. Дипломат - служба, которую я готов нести не своих плечах гордо, с достоинством. Изнаю я, что обучатся трудно и мучительно на эту службу, а я достаточно ленивый по своей окаянной натуре, но как манят меня другие страны, хотя и являюсь ярым патриотом своей державы. Страны, такие как Франция меня манят. Мы, если не ошибаюсь в достаточно дружелюбных отношениях. Понятно, что состоим, но кто их поймёт. Правители стран настолько резки в своих действиях, как показывает история. Всё влекут меня разные слухи, передаваемые из уст в уста в лицее. Говорят о разных дивах, в зарубежных странах. Право, многие из них настолько абсурдны, что сказав их, многие бы посчитали тебя коренным выдумщиком, а это в наше время, достаточно печально..." Написав это, юноша встрепенулся и резко встал. Он непонятным рассеянным взглядом окинул комнату в которой находился. Белые стены, увешанные портретами, большой письменный стол... И его осенило. Здесь он должен был ждать преподавателя французского, к которому пытал пылкую страсть. Он, боясь, что время которое он здесь просидел потеряно зря, спешно достал из кармана свои часы. Юноша вздохнул. Время было * вечера. Для человека такого, как наш герой важно было более время которое он будет спать, чем то которое он проведёт за занятиями, а такие часы упускать было неверно со стороны его принципов. Он оглянулся на скамью где сидел пару секунд назад. Потрёпанная тетрадь, в которой он только что изливал свою душу, упала на пол. Юноша присел и с некой нежностью подобрал тетрадь. Как будто то что он там написал - часть его души, которую уже не вернёшь на место. Он встал и осторожно положил тетрадь в карман, предварительно аккуратно свернув. - О... Это вы. - Донеслось откуда-то из за угла. Юноша обернулся и замер. Из за дверного проёма робко показалась фигура молодой девушки. Она была скромно одета. На лице её был яркий отпечаток застенчивости и молчаливости. - Анна...? - Робко промолвил наш герой. - Вы... Где ваш отец...? - Он сегодня не сможет прийти - Сказала она уже более твёрдо. - Но он сообщил мне то что тебе нужно сделать на сегодня. Он просил тебе передать вот это... - Она дала ему небольшой листок с обращением мсье Гюмина. Как читатель уже мог понять, мсье Гюмин - преподаватель французского нашего героя, а Анна - его дочь. Гюмин - чистый француз и всегда гордится этим. Не было бы строчки которую он адресует в свою сторону, не связанную с его происхождением. Он считал, что России очень повезло, что Франция к ним благосклонна, ибо если бы это было не так, эта страна увязла бы в пучине грязи и войн. Но Гюмин на самом деле - очень хороший человек. Так считал и юноша. Он поощрял смелость и принижал трусость. Он был человеком, о котором можно прочитать в знаменитом романе Дюма. Он напоминал мушкетёра, с его острым как шпага языком и быстрым как сама пуля реакцией. Он был в странных отношениях с героем. Часто можно было услышать их смеющимися над какой нибудь старой французской шуткой, которую мсье вспоминал или же ругающимися по делам более важным - политическим, но в общем их взаимоотношения были весьма дружелюбными. Даже чуть перескакивающими границы ученика и преподавателя. Анна была правой рукой своего отца. Она в совершенстве знала французский и помогала отцу в школьных делах, но поскольку лицей был исключительно для лиц мужского пола, она могла приходить только во внеурочное время, но тогда многие были заняты и только наш герой находил время идти на занятия и любоваться ей. Но несмотря на это между ними присутствовала нелепая тишина двух смущающихся людей. Иногда они начинали яркую беседу на французском и тот барьер постепенно сокращался, но юноша знал французский намного скуднее чем его подруга и часто весь разговор останавливался на полуслове. Он не находил ей сходства с любыми музами которые описывали его любимые писатели. Он был поглощен её красотой, умом и невинности мышления. И конечно, он считал себя недостойным и только тайно делал разные подарки. - Спасибо... - Проронил юноша и взял листок который то час же прочитал. - А вы не могли бы мне помочь? - Сказал он с лёгкой усмешкой. Он сказал это не из тяги провести время с ней, а из чистого непонимания почерка и французского мсье Гюмина. Анна улыбнулась. - Да. Отец предупреждал, что вы возможно не сможете ничего понять, но возлагал на вас большие надежны. - Полагаю он выше чем переоценивает меня, но это лишь заставляет меня смелее идти вперёд - Юноша улыбнулся в ответ. И они оба сели на скрипящую скамью, где минуту назад писал свои мысли Аноним. Она шутливо и с улыбкой объясняла юноше значения французских слов и выражений, также обучая его различать почерк его преподавателя. Он с наслаждением слушал её мелодичный французский и наслаждался сладким запахом её волос, усваивая лишь четверть сказанного ею. С усложнением выражений, данных мсье Гюмином, увеличивалось и фактор обсуждения среди Анны и героем. Когда задание его близилось к концу Анна шутливо заметила: - Cette travail n'est pas tres dificile. (Эта работа не такая уж и сложная) - Заметила она с усмешкой. - Mais je ne parle francaise aussi bien que tu faites (Но я не знаю французский так хорошо как знаете вы) - С улыбкой ответил Он. И началось бурное обсуждение. Все границы общения и уважения в те времена такие как: вы, прошу, изволите стирались когда они начинали говорить на другом языке. Как будто они не только говорили на иностранном языке, но и переносились в ту дальнюю Францию, где их никто не слышит. Где им казалось, что нет таких же цепей как здесь. Они эмоционально махали руками, а в один момент их пальцы соприкоснулись. Это было мимолётное ощущение, но оно затронуло каждого из них. Быстро, как молния ударяется о землю, их руки сцепились и они приблизились друг к другу. Они были так близко, что кончики их носов еле-еле соприкасались. - Вы же поняли, что это был мой подарок. Я знаю!.. - Прошептал он. - Вы только на меня могли посмотреть таким любящим взглядов, каким вы посмотрели на те яркие цветы и строки моих стихов. - А Вы умён - Также тихо шептала она - Скрываясь под собственной стеснительностью Вы всё равно смогли свести меня с ума. - Вы имеете что нибудь против? Может быть Ваш отец не любит хитрецов? - Мой отец не имеет к Вам и моей к вам любви никакого отношения. Прошу... Продлите для меня то мягкое чувство в моей груди, которое сейчас возникло во мне. Они медленно... Очень медленно начали приближаться друг к другу. Кажется время огибало их стороной. И вот их губы соприкоснулись. Как сладок был тот момент. То было проявление настоящей, чистой любви, которую редко увидишь сегодня. Это было просто касание губ. Но оно было настолько красивое, что могло бы затмить самый яркий восход. Настолько долгим, что мог бы продлится две вечности. Но юноша напрягся. Он резко отпрянул от Анны и залез в карман за часами. Когда он на них посмотрел он ужаснулся. Стрелки не сдвинулись с * часов. Возможно смотритель уже ищет его по всему лицею и у него уже большие проблемы. Он молча побежал прочь. Анна всё поняла. Она улыбнулась и тихо сказала, как будто себе самой: "Я буду Вас ждать, как цветок ждёт утренней росы. " Но он услышал и только улыбнулся. Он смог прибежать к себе в тесную комнатку прямо до того как смотритель подошёл к его комнате. Он заглянул и лишь пробурчал: - Быстрее... Скоро свет выключат... Он спокойно кивнул, а когда он уже лежал в кровати и свет уже погас, он достал свою тетрадь и в полумраке своим красивым почерком написал: "Виноват. В лицее любой есть. И не нужно мне большей свободы чем эта".