Шервудский ветер: Долгая битва.

Возможно ли чтобы ночь шла так долго? За ночь все так изменилось, в мгновение ока Разбойничий Лагерь превратился в ад. Ближе к рассвету с туманом отступили кельты, когда первые лучи солнца осветили еще не остывшие развалины, Лагерь затих в ожидании нового нападения. Сегодня Разбойничий Лагерь горел так же ярко, как и солнце. Вилл смотрел в даль, сжимая в руках ржавые грабли. Дневной свет белыми полосами стелился по полу. Все замерло в ожидании нападения. Весь остаток ночи Вилл не сомкнул глаз, до рассвета простояв у окна, ожидая нападения, готовый в любую минуту взяться за грабли и осадить первого же посмевшего вторгнуться на территорию лагеря кельта. И сейчас, когда солнце взошло Вилл Скарлетт по прежнему смотрел в окно, прислонившись спиной к развалинам стены и сжимая в руках ржавые от времени и крови грабли, пытаясь не заснуть. Он сидел неподвижно, казалось даже не дыша смотрел в даль. За эти две бессонные ночи сражения, смерти и прочего ужаса, связанного с племенем этих наемных убийц сомкнуть глаз практически не удалось. Дни были еще хуже ночей. Глаза предательски щипали, веки так и норовили сомкнуться. Ему никогда так смертельно не хотелось спать. Вилл надеялся, что эта бесконечная вечность, длинною в два дня когда–нибудь закончиться. Эта тишина давила на слух сильней любого шума. Рассвет наступил всего несколько минут назад, этот маленький промежуток времени казался ему вечностью. Сейчас Виллу не хотелось ничего, хотелось только сдаться. Сдаться, прекратить борьбу и больше не быть частью всей этой истории. Да, хотелось сдаться, а еще больше – умереть. Умереть и не чувствовать ничего. Но всеравно, каким-то необъяснимым краем души Вилл надеялся на то, что хотя бы доживет до того момента, когда кончится вся эта история. Но эта история не будет иметь хорошего конца если не будет жив Робин Локсли.Что же случились за ночь? Кто умер? Кто выжил? И выжил ли Локсли, без которого победа невозможна. Вилл схватился за единственное оружие, которое у него было в данный момент, грабли и быстрым шагом пошел в Разбойничий Лагерь, узнать, что происходит. После вчерашнего падения быстро идти было сложно, не то что бежать. Все разбойники бегали в разные стороны. Виллу надо было найти Локсли. Он, знал, что происходит. Поздняя осень уже давала о себе знать и взрытую землю покрывала голубоватая изморозь. Он шел быстрым шагом, опираясь на грабли, как на шест. Все было тихо. Вся земля была устлана телами убитых над которыми уже вились мухи, а вороны уже выклевывали им глаза. Резкий тяжелый, чуть сладковатых запах смерти витал над Лагерем, запах железа, пепла, крови и гноящихся ран, вот все, что случилось за две ночи. День был настолько солнечный и светлый, что поднять голову и посмотреть в даль было практически невозможно, развалины разбойничьего лагеря пришли в какое-то лихорадочное оживление. Вилл проходил мимо обгоревших, истлевших останков, некогда хижин и черных от взрывов и пожаров деревьев, среди всего этого тихого ожидания войны он искал одного человека, который мог бы ему помочь -Локсли. И сейчас отовсюду доносился лихорадочный и бесконечно вселяющий ужас припев: «Кельты идут! Кельты идут!» Вилл поспешил дальше, все тяжелее опираясь на грабли. После того, как на него упала лошадь идти быстро, не хромая, было почти невозможно, увечье напоминало о себе пульсирующей и обездвиживающей болью. Идти становилось все трудней. Возле какой-то развалины он приостановился, чтобы унять боль и неистово колотящиеся сердце. Вилл прислонился спиной к сухому черному дереву и искал глазами Локсли. А кельты наступали. Им на миг овладело отчаяние. Если Локсли мертв, то тогда умрут они все…дальше не хотелось и думать. И в этот момент он остался один и нет человека, кто помог бы ему сейчас помочь в этом хаосе, за котором неизвестно что. Время словно остановилось. Нет, даже если его покинули все, есть человек который сможет хотя бы помочь. Но сейчас он исчез. Локсли словно сквозь землю провалился. Вилл озирался по сторонам стараясь узнать его в темных испуганных силуэтах. Он был один. Он злился на все: на кельтов, которые так и стремятся всадить клинок ему в сердце и в первую очередь на Локсли…Который неизвестно где. Он стоял, ухватившись за дерево и его раздумья прервали чьи-то торопливые шаги. Не раздумывая Вилл бросился на середину дороги и махнул рукой. Это Бык с испуганном видом торопливо шел в разбойничий лагерь, неся здоровенную охапку мечей. Заметив Вилла Бык остановился, изумленно на него глядя. -Вилл? Только и смог сказать он. Вид у него, как и у всех вокруг был безумный. -Что происходит!?Кельты идут? -Снова подойдут, ночью. Вилл старался держаться спокойно, но в связи с обстановкой в этом случае это было более чем трудно. Было видно, что Бык испытывает что же самое. -Не видел Локсли? -Ему сейчас не до тебя. -Что случилось!? -Помогает Азиму с ранеными. Пришло время узнать кто умер сегодня ночью. -Из семьи Джона все целы? У Вилла было странное предчувствие, что что-то случилось. И это что-то ему не нравилось. -Я не знаю, я никого не видел сегодня. Сердце дрогнуло. Этого еще не хватало… -Видел только Вулфа, он спрашивал, где ты. Вилл посмотрел на него с удивлением: чего ради он понадобился Вулфу? И почему именно он? -Где хижина? Спросил он. Бык казал ему, где она. Вилл, схватившись за грабли пустился в заданном направлении на ходу крикнув «Спасибо!» и исчез из виду. От шока он даже забыл про боль. Есть надежда. Сердце билось с неистовой скоростью. Вилл, добежав до места остановился, тут забытая травма напомнила о себе сполна. Боль вернулась вдвойне. Вилл, чуть не вскрикнув, опустился на грабли, служившие и оружием и опорой. Локсли должен был быть здесь. Медленно, опираясь на грабли Вилл направился к хижине. Только он занес руку, чтобы постучать, как дверь сама открылась. Вилл отшатнулся назад и чуть не повалился на взрытую сражениями землю. В дверном проеме показалась темня широкая фигура Азима. Усталое, темное лицо, выдавало страшное напряжение, но когда он увидел Вилла взгляд в миг изменился. -Что? -Робин Локсли, он…он здесь? -Ты ищешь Англичанина? Вилл кивнул, стараясь придать выражению лица спокойствие, но это было трудно, поскольку вчерашняя битва оставила свой след. Вилл с трудом удерживался от того, чтоб не зажмуриться от боли. -Его здесь нет. Вулф тоже его ищет. -Что… -Вулф ищет его и наверное тебя, он спрашивал, где ты. -Но зачем? -Я этого не знаю. -Ответил он и закрыл дверь. Вилл быстрым шагом направился обратно. Локсли не было и здесь. Он что, пропал или сбежал?! Он шел по опустевшей дороге. Земля была взрыта от вчерашнего сражения. Большинство покидало лагерь. Все уходили. Лошадей в лагере почти не было. Сейчас надо было ждать. Но ждать чего? Вилл сравнительно быстро дошел до груды опаленных черных досок (служивших когда-то ему домом). Среди всей этой тишины он услышал чей-то знакомый голос, окликнувший его. -Вилл, это ты? Вилл молниеносно оглянулся, оценивая обстановку усталым взглядом. К нему спешил, поднимая с мерзлой земли серый пепел Вулф. -Я нашел Уэйда, ты должен пойти со мной! Было видно, что Вулф был доведен до отчаяния. Не дожидаясь, что ответит Вилл, он взял его за руку и потащил в сторону. Они осторожно ступали между растерзанными телами и разбойников и кельтов. Где-то послышался глухой тихий, еле слышный хрип. Среди тел под деревом лежал Уэйд, он был неподвижен словно мертв. Сначала Вилл принял его за мертвого. Он узнал его, хоть и все лицо было закрыто плащом, которого не хватало сил убрать. Тяжелая пропитанная кровью ткань давила на раненого, у которого не было сил высвободиться из него. Лицо, грязное не выражало ничего. Он дышал тяжело и хрипел, словно загнанная лошадь, веки дрожали. -Уэйд… Тихо позвал его Вулф, убирая с лица тяжелую ткань. Уэйд не открыл глаз. Он был ранен и как показалось Виллу, ранен серьезно. Но он должен был знать, так ли серьезно. Вилл затаил дыхание, увидев, что это за раны. Длинная глубокая царапина от шеи до плеча кровоточила, плечи и руки были в странных, похожих на укусы ранах. Кожа была содрана, раны были очень глубоки, некоторые были прогрызены до костей. Голова кружилась от запаха крови. Уэйд был сильно бледен, лицо приобрело синий оттенок, глаза были словно обведены черными кругами. Таких страшных ран Вилл еще не видел. Сразу видно, что здесь поработали зубы, так разодрав плечи и руки. В глазах потемнело, и по спине пробежал мерзкий холодок. Разве человек способен на такое? Чудо, что Уэйд еще жив. Такие раны повергли Вилла в состояние тихого ужаса. -Он… он умер? - Спросил дрожащим голосом Вулф. -Нет. Нет он не умер. - Ответил Вилл, тряхнув головой, прогоняя темноту в глазах. Внезапно Уэйд открыл глаза. -Вилл… Его голос был неузнаваем, больше был похож на скрип ржавого засова. Вилл вздрогнул, выходя из оцепенения. -Вилл, ты…поможешь мне? Вилл знал, о чём он собирается его попросить. Ему никогда не нравилось, то, что Уэйд всегда был так наивен, особенно по отношению к нему. Всегда навязывался со своим сочувствием, причем ненужным. Всегда говорил о нем так словно он так беззащитен, что кроме него у него нет близких людей, всегда! Ох, если бы он знал, что он думает о его христианском милосердии, который высказывал свое «милосердие» только так, словно тут он не причем. С чего это вдруг, чем это Вилл заслужил такой чести? Виллу это не нравилось, но вместе с тем он чувствовал, что когда все его осуждают, Уэйд всегда на его стороне. С одной стороны это утешало, но с другой это было так странно, так неловко. Внезапно ему вспомнился тот случай со стрелой не зная почему, но ему было тяжело это вспоминать, вспоминать участие в этом Уэйда. -Да, я помогу. Ответил Вилл. И тут же осознал весь ужас того, что сказал. Но почему ужас? Вилл был в долгу у него. А в долгу он оставаться не мог, бросить его здесь нельзя. -Что нам делать? Вулф посмотрел на него с таким отчаянием, с такой верой, с какой когда-то смотрел на Уэйда, когда тот пообещал увезти его отсюда. Этот взгляд полоснул сердце с остротой кинжала. О, черт! -Я помогу вам добраться до Йоркшира. От хижины было недалеко, Вилл знал, как поступит и впервые узнал чувство тяжести, надежды и странной печали. Это было неповторимое чувство: он – нужен. Впервые в нем кто-то нуждается. Уэйд лежал на полу, по прежнему, словно мертвый. Рядом сидел Вулф. Вилл стоял на своем прежнем месте, с граблями в руках. Но постепенно это неповторимое чувство затихло, уступив чувству бесконечного ужаса. Теперь они под его защитой. Маленький Джон и Флайни могут разволноваться и станет еще хуже. Флайни еще не оправилась после родов, при которых она едва не умерла. Маленький Джон придет в ярость, если узнает, что его сыновья под его защитой. Он нужен Лагерю, без него Лагерю не справиться. Остается только один человек к которому еще можно обратиться за помощью, если Локсли куда-то исчез, Азим. Но ведь надо покинуть Лагерь как можно быстрее. Но как они уедут из места охоты кельтов без лошади, когда в Разбойничьем Лагере не было и мула! Вилл стал ждать. Кельты были совсем близко, взяв Лагерь в тесное кальцо. И как отсюда моно уехать! Вилл старался держаться уверенно, но это давалось ему с трудом. Когда он остановился, усталость дремавшая в нем, проснулась вновь. Нельзя, чтоб они потеряли надежду. Уэйд приподнялся на локте и тихо позвал его. -Вилл. Он медленно повернул к нему голову. Уэйд продолжил. -Если нас разобьют… Эта фраза прозвучала, как удар хлыста. Как он смеет говорить о поражении в такое время! Когда отчаяние и желание сдаться были сравни самоубийству. -Прекрати молоть всякую чушь, нас не разобьют! Уэйд смотрел на него глазами, полными надежды и веры. Уэйд верил ему. -Я просто хотел сказать, если нас разобьют ты… ты скажешь Робину, чтоб он до конца не сдавался? Вилл вздрогнул. Внезапно ему вспомнился тот миг, когда он чуть не лишил весь Лагерь надежды на лучшую жизнь. После этого получив стрелой в руку. Ему вспомнился этот человек и первый раз, когда он его увидел. -Я… Впервые за несколько недель ему не нашлось, что сказать. - Скажешь? Уэйд смотрел на него так, словно он был единственным человеком, которым мог ему помочь. -Не болтай всякую ерунду, нас не разобьют. Вот увидишь. С наигранным спокойствием проговорил Вилл, стараясь не смотреть в его сторону. Ну, как всегда! Почему сегодня, почему именно Уэйд! Нельзя, чтобы Уэйд волновался, ему может стать хуже. Вилл все еще избегал его взгляда . Сказать Локсли, чтобы тот не сдавался! Словно он не видел, как он пытался убить его! Ничего лучше придумать не мог…Вилл чувствовал, что лучше бросится в лапы Нотингемму, чем снова найдет в себе силы даже взглянуть на Локсли. Солнце было уже высоко. Несмотря на осаду все было пугающе тихо. Начались томительные часы ожидания. С туманом и темнотой придут они …Чтобы растерзать последних, и без того изнуренных, но гордых людей. Уэйд хоть и крепился, но всеравно рана оказалась сильнее и он вот уже третий час был без памяти. Если бы просто без памяти…Уэйд редко прерывисто дышал, метался, порой даже вскрикивал, сжимая угол плаща. Все было против раненый, как и против Уэйда: боль, раны и мухи. Они садились на грязное лицо, на раны. Они доводили Уэйда до бессильного отчаяния. У него даже не было сил их согнать, они причиняли боль, садясь на кровоточащие раны и вскоре крики смешивались с бессильными отчаянными всхлипами. Мухи не отставали и даже когда Вулф пыталься согнать их. И каждый раз, когда черные обгоревшие развалины оглашались тихим коротким криком Вулф поднимал голову, внимательно смотрел на брата и тихо, словно бы он спал спрашивал: -Он умрет да? Тогда Вилл отвлекался от мрачных мыслей и образов, которые так и стояли перед глазами: Туман…На мерзлой, изрытой взрывами земле лежали истерзанные тела, земля была алой от крови, Разбойничий Лагерь превратился в место смерти, и между истерзанных, неузнаваемых тел метались словно тени кельты, некоторые, склоняясь над мертвыми, словно хищные звери, терзали их вместе с вороными, кружащими над Разбойничьем Лагерем. Это было так живо. Это ужасное видение преследовало его весь день. -Он не умрет. И мы не умрем. Все кончится хорошо. Верь в это. Вилл не мог верить собственным словам. Но нужно было, чтобы в это поверили Вулф и Уэйд. Сейчас разница между Локсли и Эллори становилась все более яркой. Вилл мог защищать Лагерь. Так бы сделали все Эллари, простые крестьяне, простые и гордые. Это были сильные, но очень противоречивые люди. Таким был и прапрадед последнего Эллори. Был хитрый смелый и гордый человек. Его уважали даже враги. Он жил в тяжелые времена, не менее тяжелые чем последний из их рода. Кристиан Эллори тоже был разбойником. Но он не был неуловим. Эллори грабил богатых людей. Он презирал их. Ненавидел. Он был словно тень, ускользающая в лес. Шервудский лес был ему домом. Он был знаменит тем, что никому не удавалось его поймать. Кроме одного человека. Шерифа. Но Кристиан Эллори был не из тех, кто сдается на милость судьбе, даже в кандалах его спина была прямая, словно у лорда. Позже его сослали на строительные работы в самый холодный и безлюдный уголок Англии. Но он не сдался. Даже когда его оставили в темнице на три дня без воды и пищи. Когда он снова увидел небо над головой: изможденный, усталый, но не склоненный сдаваться. Дворянам это конечно не нравилось. Но ничто не могло его сломать. Он был хитер, как лис. Ничто не могло сломать его: ни голод, ни пытки. Казалось это никогда не кончится, и вот уже истощенный, усталый, изможденный, но по прежнему не сломленный Кристиан верил, что ему не суждено умереть вот так. Благодаря этой хитрости он сбежал и больше его никогда не видели. Но спустя несколько лет Эллори все же вернулись обычными крестьянами. Эллори всегда были противоречивыми, импульсивными людьми, готовыми рисковать всем, ради свободы. Вилл не повторял судьбы своего предка, но все же хитрость не раз спасала ему жизнь, как и Кристиану. Но Локсли были не менее гордые. Их отличало холодное величие. Они были верны своему королю. Они, в отличии от Эллори, не отступались от того, во что верили. Они были честные и гордые, не отступали никогда. Таким был и основатель Шервудских Дубов. Лорд Уильям Локсли был верен королю, но не любил тех, кто был слишком высокомерен. Он был известен после своей смерти, пожертвовал жизнью ради своего короля. Сейчас Вилл Скарлетт Эллори Локсли смотрел в даль и думал, что делать. Сейчас разница в этих двух фамилиях была как никогда яркой. Эллори на его месте пакинул бы раненого, защищая разбойничий лагерь. Эллори, хоть и смелый человек, но все же не так честен, как Локсли. Сейчас Эллори отчаянно хотелось уйти. Он мог бросить Уэйда. Но кто тогда отвезет Вулфа в Йоркшир? Да, Эллори бы не стал часами следить за раненым, забыв начисто о Лагере. Но Локсли держал его на месте, словно упряжью. Нет, Локсли бы не бросил Уэйда. Это были два разных человека, но что делать тому, кто сочетает в себе их обоих? Все ясно. Ждать. Ждать. Но чего? Смерти? Чьей? Своей или раненого? Нет… Вилл еще раз посмотрел на Уэйда. Он лежал неподвижно, словно мертвый. Бледное лицо было неподвижно, закрытые глаза были обведены черными кругами. С ранами нужно было что-то делать. Вилл никогда не имел дела с ранеными и понятия не имел, что делать. Но как-то поступать надо было. Раздобыв где-то более менее чистую тряпку, он дал ее Вулфу и сказал прижимать ее к ране, как только кровь появится, а сам отправился к Азиму за каким-нибудь снадобьем или если возможно привезти его сюда самого. Вилл прищурил глаза, затем тихо сказал: -Узнаю, как обстановка и попробую раздобыть лошадь. Присмотри за ним. Вулф поднял на него усталые глаза и кивнул. Вилл встал, тяжело опираясь на грабли и пошел на поиски лошади и снадобья, если поведет, Азима. В разбойничьем лагере было тихо. Никто не решался выходить на улицу. Вилл шел быстрым шагом мимо почерневших развалин в поисках Азима. За эти три дня раненых было столько, что одной хижины было недостаточно. Вилл остановился и прислушался. Где-то вдалеке раздался приглушенный шум голосов. Наверное он там. Дойдя до места Вилл остановился в нерешительности. В нос ударил резкий тяжелый запах крови и гноящихся ран. Раненые лежали на земле, а над ними вились черные мухи. Опять мухи! Полчища мух, доводящих раненых до бессильной ярости. Они садились на грязные лица, облепляли глубокие раны и причиняли сильную боль. Те, кто все же были в сознании вздрагивали, пытаясь согнать их, но это было бесполезно, эти маленькие убийцы не отставали. На земле лежали раненые, некоторые без сознания, а некоторые уже мертвы. И у всех раны: укусы, вырванные куски кожи, некоторые задраны насмерть. Словно напали не кельты, а какие-то дикие хищники, разве человек способен на такое? И по всюду стоял страшный металлический запах крови, от которого кружилась голова. Вилл еще сильнее сжал в руке грабли и направился к высокой широкоплечей склонившейся над ранеными фигуре. Вид у Азима был абсолютно изможденный: В глазах уже не было того блеска, сейчас же вид у него был еще больше изможденный, чем сегодня утром. Он склонился над раненым и промывал раны. -Азим! Азим! -Вилл приблизился к нему. Он оглянулся, посмотрел на Вилла. Выражение его лица изменилась, на мгновение в нем читалась надежда. -Ты? Наконец-то! Мне нужна каждая пара рук, давай, принимайся за работу. -Азим…Уэйд… Начал Вилл. В глазах потемнело и все о чем он хотел просить мгновенно забылось. Он не мог ничего сказать. -Что? Внезапно в сознании прояснилось и он продолжил, им овладело отчаяние и страх. -Азим, Уэйд ранен, сильно…очень сильно! Ты нужен! Идем!! Его голос звенел от отчаяния, он почти кричал. Мгновение и они уставились друг на друга. Взгляд светло-зеленых, почти серых глаз и усталых блестящих черных. -Ты с ума сошел! -Уэйд может умереть… В глазах снова стало темно, все звуки стали слышны словно издалека. Его повело и он пошатнулся, но не упал. -Я не могу бросить десятки раненых, ради одного человека. -Азим… Вилл вздрогнул от звука собственного голоса, таким дрожащим и слабым он ему показался. -Они умирают, понятно!! Крикнул Азим, его голос охрип от усталости. Было видно, что он тоже в отчаянии. -Они умирают, а у меня нет ничего, чтобы помочь им! Ни трав, ни лекарств! Даже воды горячей нет! Горячая вода! Как он не додумался раньше. -Но это все когда-нибудь закончится, не бойся, когда-нибудь это кончится. Азим положил руку Виллу на плече. Его голос звучал так обнадеживающе, так успокаивающе, что эти слова повергли его в еще больший ужас. Сердце замерло. Даже фраза «Будь смел и встреть смерть. Она придет скоро. Это конец.» не повергла бы его в такой ужас. У Вилла было такое чувство, словно кто-то заколачивает его гроб заживо. Затем Вилл повернулся и пошел прочь. Гроб…Вот все, что останется от них. Они стали добычей на совей собственной земле. А ведь еще три дня тому назад Разбойничий Лагерь был пристанищем, убежищем, домом. Эти несколько часов покоя теперь сказались. В глазах снова стало темно. Теперь то, что он, как и все здесь, не спал вот уже третий день, как и не ел. Мучительное чувство усталости наполнило о себе сполна. А Вулф? Что он скажет? Вилл не помнил, как добрался до хижины. В глазах снова потемнело. Он ухватился за дерево, что бы не упасть. -Азим? Азим придет? Раздался знакомый голос. К нему спешил Вулф. Его голос эхом отдалялся от истерзанного голодом и усталостью сознания. -Нет.- Еле слышно проговорил Вилл, ему было тяжело это произносить и положить конец всем надеждам Вулфа. -Никто не придет. -ЧТО!?-Голос Вулфа прорезал воздух, словно удар хлыста. -Как ты мог… -Раненые наводнили лагерь, ему не до нас. -Я ДОЛЖЕН БЫЛ САМ К НЕМУ ПОЙТИ!!!-Крикнул он. Отчаяние Вулфа вырвалось в диком, полном отчаяния и страха крике. -Вулф, он помогает раненым, он не может прийти.- Сказал Вилл, когда в глазах снова прояснилось. Им овладел такой страх и безысходность, такой же сильный и гнетущий, как сейчас у Вулфа. -ТЫ НЕ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ, ТЫ НИЧЕГО НЕ МОЖНШЬ, ПРАВДУ О ТЕБЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ТЫ МНОГО БОЛЬТАЕШЬ!!! ОХ ЕСЛИ БЫ РОБИН БЫЛ СДЕСЬ, ОН СМОГ БЫ ПОМОЧЬ В ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕБЯ… Вулф размахнулся, что бы ударить. Вилл, оказавшись ловчее схватил его за плечи и встряхнул так, что у Вулфа перехватило дыхание. -Ничего бы не сделал, Локсли далеко, не знаю где. -ОТПУСТИ МЕНЯ ТЫ… -Все кричал Вулф, упершись руками ему в грудь. -Никто не придет, Вулф, отныне теперь из Лагеря придется ехать только нам одним. Никто не может помочь… В глазах снова стало темно, руки ослабели, снова дало себе знать мучительное чувство усталости. Он с трудом удерживал бьющегося у него в руках Вулфа. -Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!!!-Голос Вулфа сорвался на хрип. Вулф смотрел на него с не детской ненавистью. Его лицо исказилось от страха и отчаяния. По лицу текли слезы. -Послушай меня!!!- Крикнул Вилл.- Теперь никто не поможет. Я постараюсь помочь чем могу и найду повозку и лошадь. Это все на что теперь мы можем надеяться!!! Вулф снова поднял на него глаза, его била крупная дрожь. -Извини, Вилл я просто… -Просто теперь ты боишься, как и все мы.- Сказал Вилл отстраняя от себя Вулфа. Часы текли, словно вечность. Уэйд был все еще без сознаия. Теперь хрип стал еще громче, он дышал все тяжелее, все чаще кричал, сжимая угол плаща, которым он был укрыт. Но теперь и это не помогало. Уэйд сжимал руку Вилла так сильно,счто после пары часов он едва мог взять в руки грабли. Уэйд снова взял его руку и старался не кричать. Но боль оказалась сильнее, Уэйд коротко вскрикнул, от его крика Вулф вздрогнул и снова посмотрел на Вилла, как на единственного человека, способного ему помочь. Уэйд кричал, как попавшая в силок птица. От такого сердце дрогнуло. Вилл почувствовал, что сойдет с ума, если станет слышать его крики дальше. Что же делать? Как помочь? Вилл оглядел развалины и -котел! Вода. Ему вспомнились слова Азима: «Даже воды горячей нет». Горячей воды…Как же он сразу до этого не додумался! Вулф заметил его оживление. -Что? ты знаешь, что делать? -Я знаю.- Ответил Вилл. Вилл знал, что делать. Поставил на костер котел и стал ждать. Костер тихо трещал под котлом. Вилл оглянулся. Уэйд затих, дышал тихо, спокойно, уже не в силах сжимать чьи-нибудь руки и кричать. Рядом сидел Вулф. Голова была опущена. У него больше не было сил бороться с усталостью. Хоть кто-то сейчас может спать. Вилл опустил тряпку в горячую воду и осторожно протер рану. Уэйд вздрогнул и тяжело вздохнул. Горячая вода привела его в чувство. Уэйд открыл глаза. Потускневшие, серые они смотрели на него. -Тебе лучьше? -Прошептал Вилл. -Да…Вулф в безопасности? -Спросил еле слышно Уэйд. -Он уснул-Ответил Вилл- И тебе тоже не помешало бы отдохнуть. -Не волнуйся за меня, уходи, бери Вулфа и уходи пока не пришли кельты…-Сказал Уэйд затихающим голосом. Вилл рассерженно сдвинул брови. Неужели он прочел эти трусливые мысли у него на лице? -Не говори глупостей, ты не умрешь и мы все отсюда уедем. -Если я умру…-Опять сказал Уэйд. -Тебе так плохо, что ты заговорил смерти?- Вилл уже не шептал, начисто забыв о спящем рядом Вулфе. -Тише…- Еле слышно проговорил Уэйд, кивнув в сторону Вулфа, вздрогнувшего во сне. -Не могу обещать, но я сделаю все возможное. -Сказал Вилл, как это сделал бы истинный Локсли. День клонился к вечеру. И кровавый закат продирался сквозь кроны Шервудского Леса. Они были уже ближе…Люди ждали. И посреди всего этого хаоса, на фоне кроваво-алого заката были видны лишь черные силуэты. -Вилл…уходи, пока не пришли кельты…я всеравно умру…уходи… -Я тебя не брошу… -Уходи… -Не геройствуй, кричи, если тебе так больно… -Мы уедем отсюда?... -Поговори со мной, пожалуйста…поговори со мной… ,,, Они напали когда на лес опустился мрак. Они пришли в тумане. Слышались крики, ржание коней. Они пришли. Небо стало кроваво-алым от охватившего Лагерь пожара. Словно ад поглотил всю землю, а его демоны вырвались из огненных глубин. Кельты нападали на всех от маленьких испуганных детей до слепых стариков. Светловолосая девушка прижалась к горящим развалинам своего дома, не смея двинуться от охватившего ее ужаса. На вид ей было не больше шестнадцати лет. Она не смела даже вздохнуть, серые глаза остекленели. Внезапно перед ее глазами возникло искаженное, грязное лицо, оскалив желтые клыки. Это был один из них. Единственное, что она успела, это издать пронзительный отчаянный крик, перед тем как на ее глаза навсегда застелила тьма. Кельты грабили все и всех. Все было охвачено пожаром. Было светло, как днем в кроваво-красном свете. И посреди всего этого ужаса, сражаясь из последних сил, не смея сдаваться, разбойник защищал обгоревшие развалины, по только ему известной причине. Вилл перехватил единственное оружие – грабли. Теперь он уже ничего не боялся. Он стоял, готовый осадить любого кельта, который приблизится к развалинам. Он почти ничего не видел, как и не слышал. Ржание коней, треск пожара, крики - все слилось в один страшный оглушающий шум. Силуэты кельтов, солдат и охваченных страхом разбойников мелькали перед глазами. Черные силуэты на фоне кроваво-красного пламени. Откуда-то сверху спрыгнул кельт. Вилл мгновенно обернулся, кельт оскалил коричневые кривые зубы и вцепился когтями ему в плече. Вилл вскрикнул, когти вонзились ему в плече почти до самой кости, хлынула горячая кровь. Он пытался вырваться и осадить врага граблями, но тот крепко его держал. Его сковал ужас. Этот кельт растерзает его, как волки раздирают оленя на охоте. Сначала его, а потом и Уэйда, и Вулфа… Нет…НЕТ! В отчаянии Вилл рванулся еще раз, когти оставляли глубокие алые борозды. Он уже чувствовал горячее дыхание кельта, тот подбирался все ближе к артерии в которой пульсирует жизнь. НЕТ! Вилл вырвался и кельт упал, получив удар граблями. Нужно было раздобыть лошадь, любую. Какую только можно. Среди перепуганных силуэтов мелькнул Азим, с ним рядом бежала испуганная женщина с растрепанными волосами. Изогнутый клинок стальной молнией мелькал в этот алом мраке. -Спасайся, беги!- Крикнул Азим и женщина пустилась прочь. -Азим!- Отликнул его Вилл. Теперь он знает, что хоть кто-то из тех, кто может помочь, жив. Азим исчез в этом пламенном мраке. Вилл вцепился в грабли, не отходя от развалин, где ждали смерти Вулф с Уэйдом. Где-то издалека послышались крики о помощи. Вилл глянулся. Кричала женщина, которую волокли куда-то кельты. Мгновение и один из кельтов упал со стрелой в спине, второй опустив свою ношу пустился прочь. Вилл посмотрел в сторону, откуда была послана стрела. На фоне кроваво-алого пламени с нацеленным луком чернел знакомый силуэт. Вилл знал, кому принадлежит этот силуэт. Этот силуэт он мог узнать один из тысячи. Локсли! Он не сбежал! Он здесь! -Локсли!- Крикнул Вилл. Теперь есть человек, который сможет помочь. Вилл осознавал, что один он не спасет Вулфа и раненого Уэйда или вернее, умирающего. Локсли оглянулся на крик. Вилл поспешил к нему. Их отделяло двадцать футов огня, испуганных жителей Лагеря, кельтов на лошадях и солдат. -Локсли!- Вилл спешил к нему через весь этот хаос, не переставая кричать, больше от ужаса, чем чтобы удержать Локсли на месте. -Локсли! Локсли! Локсли! ЛОКСЛИ!!! Внезапно алое небо загородила черная тень. Грохот и что-то тяжелое чуть не переехало его. Вилл едва успел отшатнуться. Он посмотрел вверх. Черной тенью оказался кельт, чуть не переехавший его. Кельт управлял повозкой, запряженной заморенной, испуганной лошадью. Конь заржал и затанцевал на месте, его била крупная дрожь, он тряс головой, разбрасывая пену с вплетенными в нее алыми нитями крови. Глаза испуганного коня выдавали такой ужас и обреченность, какое могло испытывать разумное существо, умирающее от страха. Глаза коня вращались так, что были видны белые полумесяцы век. Казалось он смертельно боялся того, кто так безжалостно гнал его вперед. Кельт хлестнул коня вожжой, но тот лишь испуганно заржал и все еще приплясывал на месте. Вилл узнал этого кельта, это был тот самый, который разговаривал с Нотингеммом, наверное он должен был перевезти пленных. Так и было. Кельт перестал хлестать коня. И оскалил клыки. Теперь стало хорошо видно его лицо. Грязное, обветренное лицо в рамке спутанных жирных волос и глаза, покрасневшие, ничего не выражающие. Кельт занес над ним копье. Этот кельт растерзает его, или того хуже, отдаст на растерзание солдатам и Шерифу. Сердце билось, он ждал удара. Вилл застыл, словно зверек, ожидающий удара змеи. Страх болезненно отяжелял сердце, такой страх не может испытывать человек, они стали дичью на своей земле. Такой страх испытывает загнанный волками олень. Нет! Неужели все так и кончится? А Уэйд? Вулф? Одно было ясно: Вилл встретит конец в когтях этого убийцы. Убийцы…продажные убийцы…НЕТ! Он не встретит так конец! Не он! Никогда. Кельт метнул свое копье, все произошло во мгновение. Вилл увернулся и кельт упал землю под ударом граблей. В глазах потемнело от резко отступившего ужаса. Вилл ничего не видел, голова кружилась. Он отшатнулся назад, уцепившись рукой за ствол дерева. Смерть…Она была так близко…так близко…Он уже чувствовал на себе ее дыхание. Что же делать теперь? Вилл открыл глаза и посмотрел в сторону того места, где еще мгновение назад стоял Локсли. Нет Локсли. Нет Локсли и лошади тоже нет…Лошадь. Пронеслось в усталом разуме. Лошадь! Конечно! Вилл медленно поднялся и, опираясь на грабли, подошел к повозке, она все еще была на месте, что очень странно. Конь переступал копытами и артачился, но стоял на месте и ржал так отчаянно и истошно, что этот звук был больше похож на крик ужаса разумного существа. Вилл взял коня под уздцы посмотрел на повозку. Она была не в самом лучшем состоянии, с гнущимися под нее колесами и низкими деревянными бортами, доходящими в высоте едва пять футов. Повозка была нагружена бочками с наверное очень ценным содержимым. Бочки оказались очень тяжелыми и Вилл удивлялся выносливости этого заморенного коня и этой разваливающийся повозки. Содержимое этой повозки было ему ни к чему. Вилл вскочил на телегу и взял поводья, еще теплые от рук своего прежнего владельца. -Вперед, пошел!- Крикнул Вилл, коня даже не пришлось хлестнуть вожжами, от его крика конь припустил в полный галоп. Вокруг метались черные тени. Скорее бы добраться до развалин. Теперь остается только молиться о том, что они все еще живы. Не надо было ему покидать их. Никто не нападал. Внезапно повозка резко остановилась. Лошадь заржала и встала на дыбы. Коня держал солдат Нотингемма. Этого еще не хватало! -Стоять! -Солдат не собирался отпускать повозку. Вилл схватился за грабли. -Отпусти лошадь!- Крикнул он. Солдат увернулся от граблей. На помощь ему в повозку вцепились еще два кельта. Теперь Вилл не впадал в оцепенение, теперь им овладели страх и отчаяние. Конь испуганно ржал рвался вперед. Солдаты и кельты теперь вместе. Продажные твари. Они в два счета раздерут на их на части. И жителей лагеря еще называют изгоями, ворами и за них назначена награда. Прежде чем обвинять кого-то посмотрели бы на себя. Вот кто настоящие убийцы. -ОТПУСТИТЕ ЛОШАДЬ!!!-Вилл, отбиваясь от них граблями. Конь метался и вставал на дыбы. На ногах удержаться было непросто. Нет, так все не кончится. Только не с ним! Солдат и кельт упали под ударом граблей. Второй кельт, получив удар дреком граблей отступил в сторону. -Вперед!- Теперь надежда на то, что они живы резко испарилась. Что ему нужно было от Локсли? Тот ни за что бы не отдал ему свою Розмарию. Чего он пытался добиться? Сейчас это не имело значения. Внезапно конь заржал и отскочил в сторону, послышался оглушительный треск и в трех футах от повозки развалилась в ореоле пламени горящая хижина, подняв облако искр и волну жара. Конь заржал и заартачился, не желая двигаться дальше. Вилл спрыгнул с повозки и взял коня под уздцы. В мгновения и вся рука была в пене и крови. -Давай, вперед! Вилл потянул коня. Конь стоял а месте не смея сделать даже шага. Вилл еще раз дернул за горячие, железные удила с которых клочьями капала пена, заливая руку по локоть. -Вперед! Лошади боятся огня. Иногда они могут быть умнее людей. И этот конь был живое тому подтверждение, не отскочи он в сторону и они бы оба горели заживо под развалинами обрушившийся рядом хижины. Так эту лошадь с места не сдвинешь. Вилл снял плащ, накрыв глаза лошади снова дернул за удила. Лошадь направилась вперед тяжелыми рывками. Он ощущал ее прерывистое горячее дыхание на своей руке. Эта лошадь дышала так, словно сейчас упадет и больше не встанет. Коню почти не хватало сил тащить за собой эту разваливающуюся телегу. Ему оставалось только надеяться что Уэйд и Вулф живы. Но не уйди он тогда, как бы он взял лошадь? Только Вилл об этом подумал, как его окликнул знакомый голос. -Вилл! Он оглянулся. К нему спешил Вулф, вид у него был безумный. Вилл остановил лошадь и спрыгнул с телеги. -Что случилось? -Вилл! Уэйд…он сражается, но он долго не протянет! Вулф запрыгнул на телегу и Вилл пустил коня в полный галоп. Уэйд! Он еще в состоянии сражаться. Наконец стало видно, что происходит. Уэйд, смертельно бледный, отбивался от врага мечем, который уже с трудом поднимал. Он стоял на ногах, а сегодня утром был на грани смерти. -Уэйд! -Вилл поспешил к нему. Уэйд оглянулся в его сторону, его руки дрожали, он с трудом держал опущенный к земле меч. Вилл успел вовремя: кельт уже готовился нанести смертельный удар, но упал от удара граблями. -Вилл…-Тихо сказал Уэйд. -Вы жиы… Это сражение совсем истощило его силы. Только он произнес эти слова, как его повело, глаза закрылись и он упал без сознания Виллу на руки. -Что мне делать? -Спросил Вулф, взяв в руки поводья. -Возьми меч…- Прохрипел Вилл, сгибаясь под тяжестью Уэйда. Теперь у них есть надежда вырваться из этого ада. Опустив Уэйда на дно повозки, Вилл взял поводья уже готовился пустить лошадь в полный галоп, как ей в удила вцепился какой-то человек. -Куда собрались? -Проскрипел голос, эти слова с трудом можно было разобрать, так ломано и ужасно они звучали. Так плохо и невнятно говорить на английском могли только кельты. Опять кельты! На этот раз Виллом овладела ни страх, а злоба. Продажные убийцы! И все из-за Нотингемма! -Отпусти коня, продажная тварь!- Крикнул Вилл, не узнавая собственного голоса и ударил кельта древком граблей. -Вот лошадь!- Раздались крики сзади. Вилл повернул на короткую дорогу. Если за ними погонятся кельты или того хуже, солдаты или еще кото-нибудь они могут не оторваться, сил у лошади почти не осталось, она может упасть мертвой в любую минуту. Ничего не было видно, кроме черных, мелькающих силуэтов. Вулф опустился на самое дно повозки рядом с Уэйдом, повозка так оглушительно трещала, что у всех, кто в ней находился было чувство, что на вот-вот развалится. Их окружили. Они все же не оторвались. Солдаты вцепились в удила лошади. -Отдавай лошадь! -УБЕРИ РУКИ! ТВАРЬ!!!- Крикнул Вилл, вспомнив про меч, лежащий у него на коленях, это было более сильное оружие, чем грабли. А враги все окружали, они цеплялись за все: схватили лошадь, держались за колеса и сейчас схватят их. Конь ржал, вставал на дыбы и рвался, удержаться при этом на ногах и при этом отбиваться было трудно. Вулф в оцепенении осел на дно повозки, не смея даже вздохнуть. -ОТПУСТИТЕ КОНЯ!!! ПРОДАЖНОЕ ОТРОДЬЕ!!! -Вилл испытывал и ненависть и ужас, вместе с отчаянием. Их не меньше восьми человек и ему придется справится с ними одному. Одному. Им не вырваться, но он продолжал бороться, как продолжает бежать загнанный конь перед тем, как упасть мертвым. А когда наступит момент, когда он упадет мертвым, не в силах больше сражаться? Точно не сейчас. Вилл, не переставая кричать, продолжал отбиваться. Он не умел владеть оружием и поэтому сражался как мог, и надо сказать не слишком плохо. При резком движении дало о себе знать разорванное плече. Но он не собирался сдаваться, готовый сражаться не на жизнь, а на смерть. По руке разлилась обездвиживающая боль. Солдат уже потянулся к Вулфу, но несмотря на то что ему было пятнадцать лет его нельзя было назвать трусом, Вулф размахнулся и со всей силы ударил врага в челюсть. Солдат отступил, приложив руки к лицу. -Ах ты маленький гаденыш!- Взвыл он. Силы были на исходе. Меч с каждым размахом становился все тяжелей. -ОСТАВЬТЕ КОНЯ!!!МЕРЗВИЕ ТВАРИ!- Вилл уже не слышал звука собственного голоса. Им не вырваться. Восемь человек держат повозку и скоро доберутся до них. Внезапно кто-то схватил его за плече. Но тут же отпустил. Вилл оглянулся. Кельт лежал на земле со стрелой между глаз. В землю вонзилась еще одна стрела. Третья поразила солдата. Вилл посмотрел в сторону, откуда были посланы стрелы. Солдаты и кельты, пригнувшись и что-то крича бросились прочь. В этом пламенном мраке он все же смог разглядеть своих спасителей. Бык стоял с нацеленным луком, а рядом Маленький Джон. Они встретились глазами. Джон махнул ему рукой, это значило «быстрее». Наверное в темноте он принял Вилла за Уэйда, ведь на его месте сейчас должен был быть Уэйд. Вид у Вулфа был такой, словно он сейчас спрыгнет с повозки и предпочтет встретить смерть вместе с отцом -Нет, отец! Нет! Его прощальный крик заглушил треск пожара, ржание коней и сотни других криков. Теперь все кончено. Вилл на всякий случай схватил за руку Вулфа, оглянулся и не дожидаясь еще преследователей направил повозку прочь. Они почти выехал из горящего Лагеря. Вилл с ужасом обнаружил, что огонь уже перекинулся на деревья, теперь горит еще и лес. Конь дышал так, словно сейчас упадет мертвый. Где-то позади раздался оглушительный треск. Горящее дерево упало в нескольких ярдах от них. Конь испуганно заржал и встал на дыбы. Это был сдавленный высокий крик. Конь задыхался в дыму, но не желал двигаться дальше. -Вперед! ВПЕРЕД! Конь не двигался с места. Вилл спрыгнул с телеги и с трудом разбирая дорогу взял лошадь под уздцы и потянул на себя. Конь лишь заартачился и присел на задние ноги. -Осторожно!- Крикнул Вулф, указывая на верх. Вилл вскинул голову и прищурился. Над ними огромным факелом горело дерево. Оно угрожающе затрещало, они были прямо под ним. -Вперед!- Вилл тянул коня за удила, но тот боялся даже сдвинуться с места. Еще мгновение и ни будут гореть заживо под ним. Огромное, казалось, оно упирается в небо, продолжало трещать и медленно крениться. Оно сейчас упадет. Сердце замерло. Если лошадь не сдвинется с места, то они все умрут. НЕТ! Сколько раз за день они были в шаге от смерти! Из транса его вывел отчаянный испуганный крик Вулфа. -Вилл! Дерево с треском накренилось. Внезапно это оцепенение спало, он знал что делать и пожалел о том, что теперь у него не было плаща. -Кинь свой плащ. -Сказал Вилл. Вулф послушался. Вилл закрыл глаза коню и потянул за удила. Конь тяжелыми шагами потянул повозку прочь и как раз вовремя. Дерево с треском упало на то место на котором еще мгновение назад стояла повозка, подняв тучу искр. Теперь это дерево отделяло их от ада, развернувшегося по ту сторону. Они вырвались. Они вырвались из когтей Нотингемма. Но что происходит с теми, кто все же остался? Внезапно Вилл подумал о Локсли. Наверное это был последний раз, когда он видел его. Теперь все кончено. Если они доберутся до города, ему все еще придется заботится о них . А если Уэйд умрет? Об этом не хотелось и думать. Теперь пути назад не было, как и выбора. Если бы не он, умерли бы Вулф и Уэйд. Если бы он их бросил умерли бы наверно все трое. Но теперь все трое живы. Возможно для Локсли, Маленького Джона и Флайни уже все кончено. Кончено…Теперь все кончено… Вулф сидел, опустив голову, его била крупная дрожь. Он судорожно дышал. -Мы едем в город.- Сказал Вилл спокойно и пустил коня рысью- Теперь все кончено. Они добрались до опушки леса. Ночной воздух казался ледяным после жара пламени. Когда луна вышла из облаков, осветив их, Вилл увидел, в каком состоянии лошадь. Это была молодая лошадь, которой на вид не было и двух лет, под вытертой в кровь шкурой торчали ребра, коня била крупная дрожь, он дышал прерывисто, глубоко и хрипло, все удила были в кровавой пене, он еле тянул за собой повозку. В лунном свете было видно все лучше, чем при свете огня. Они пересекали широкое поле с высокой травой. И только сейчас, когда все успокоилось Вилл начал думать тех, кто остался. А если умрут Маленький Джон и Флайни? Тогда Вулф останется сиротой. Может быть не надо было ему помогать Уэйду. Но если бы он не взял лошадь и не увез их отсюда они бы умерли или того хуже, стали добычей Нотингемма. Но как же остальные? Теперь все кончено. Поздно оглядываться назад. Выбора не было. И вот опять Вилл Скарлетт покидает Разбойничий Лагерь, чтобы обрести постоянный дом, теперь он не один. Втроем проще выжить. Но почему он согласился помочь? Потому что не выносил оставаться в долгу. Или он просто сбежал? Нет! Ничем не было бы лучше если бы он остался. Теперь ему надо заботиться о Вулфе с Уэйдом, это будет не просто. Он под час не может позаботиться даже о себе. Теперь тишину нарушал лишь хрип лошади и шум телеги, тихое глубокое дыхание. Вилл оглянулся назад. Вулф спал, опустив голову на плече Уэйду. Уэйд же был без сознания, его веки дрожали и он был смертельно бледен. Хорошо, что он без сознания, тогда бы он не вынес боли. Теперь, когда все стало тихо боль вернулась и к Виллу. Разорванное до самой кости плече пульсирующее болело, эта иступленная боль становилась все сильней и разливалась по руке. Неужели он с такой раной мог сражаться с кельтами и солдатами, отбивался от них? Ему не верилось, сейчас он с трудом держал левой рукой поводья, но болело не только плече. Напоминало о себе увечье, полученное прошлой ночью. Теперь он вспомнил, что не ел три дня и единственное, что поддерживало их силы за все эти три дня это несколько глотков горячей воды. Его била крупная дрожь. Их безжалостно хлестал ледяной ветер, продирая до самых костей. Смертельно хотелось спать. Звуки слышались каким-то приглушенным эхом, в глазах темнело. Но если вырвались из горящего леса, это не зачало, что они в безопасности. По пути им могут встретиться кельты и солдаты из города. Сейчас осталось только добраться до города, ближайшего, но не Нотингемма. Ночь была безлунная и холодная. Но если они доберутся до города, то где им найти дом или хотя бы где можно переночевать? Ведь у них было только конь, повозка, меч и грабли. Вилл вспомнил, как отправился искать себе постоянный дом. Тогда у него было толь только пять серебряных и больше ничего. Как же это было давно, казалось прошла целая вечность. Прошло всего два года. Он хорошо это помнил. Тогда ему было девятнадцать лет, он был разбойником. И вот сейчас он снова пытается выжить и не он один. Где-то вдалеке раздался приглушенное эхо грома. Этого еще не хватало. Да, огонь, кельты и солдаты позади, опасность таилась и впереди… После грома последовал сильный холодный ливень, бивший своими острыми струями любого, кто вставал у него на пути, разглядеть дорогу в радиусе нескольких футов было практически невозможно. Ливень шел меньше получаса, но этого хватило на то, что бы размыть окончательно и без того неровную дорогу. Копыта лошади скользили и врезались в вязкую грязь и это замедляло ход, Виллу пришлось идти пешком, взяв под уздцы коня и ведя эту разваливающуюся повозку вслепую. Но это несильно помогало, он ничего не видел в радиусе семи футов. Был слышен только шум дождя и тяжелое, согревающее руку дыхание лошади. Дождь был настолько холоден, словно зимой. Конь тащил свою повозку все тяжелее, а рядом не было ничего, где бы можно укрыться от ливня, так беспощадно бившего по спине холодными струями. Холод продирал до костей и вскоре каждый выдох сопровождался прозрачным паром. Вилл оглянулся и посмотрел на коня, тихо идущего сзади. Во всем этом хаосе он его толком не разглядел. Под стеной дождя видно было плохо, но он смог разглядеть белую полосу между глаз. Лошадь была темная, наверное рыжая или вороная. Хоть бы найти какое-нибудь укрытие, где бы можно было укрыться от этого пронизывающего ливня! Поле и все что за ним в ночной темноте и струях дождя слился в одну серо-синюю стену за которой не было ничего. Интересно, что сейчас чувствует Уэйд? В сознании ли он? Ледяной ливень разбудил Вулфа и тот сидел тихо, не произнося ни слова и смотрел ничего не выражающим взглядом в даль. Холод продирал до костей, одежда намокла так, словно они искупались в ней в реке и отяжелела. Прошлое осталось позади, но что им делать когда взойдет солнце? Начать новую жизнь. В дали от Лагеря. В дали от леса. В дали от Нотингемма. Но сейчас он думал только о том, чтобы укрыть где-нибудь повозку и переждать ливень. Конь споткнулся и Вилл дернул его за удила. Это изморенное, голодное животное не сможет идти всю ночь, им надо было где-нибудь остановиться. Вилл еще раз оглядел поле, безуспешно высматривая хоть что-то. Внезапно н услышал звуки впереди. Это был не шум дождя. Вилл остановил лошадь и прислушался. Он слышал, но не видел. -Что это? -Еле слышно прохрипел Вулф. -Я не знаю.- Тихо сказал Вилл, не спуская взгляда с того, что было впереди. Это повергло его в ужас. Наконец, когда источник шума был близок он смог понять, что это не просто шум. Это человеческие голоса, слышался глухой стук копыт, грохот повозок. Люди разговаривали на английском, но он звучал с каким–то акцентом, звучал почти неразборчиво. Вилл знал, что только одни люди могут так плохо разговаривать на английском -кельты. К ним ехали кельты. Кельты! Опять кельты! Опять их должны схватить и растерзать! Опять им придется бороться за жизнь! Эти голоса вызвали в нем такой страх, что он не мог пошевелиться. Голоса становились все громче и яснее, они становились все ближе. Но с какой стороны? Вилл пытался разглядеть хоть что-то но ничего не видел и это повергло его в еще большее отчаяние. Ничего не было видно из-за ливня, тумана и безлунной ночи. Но нужно было действовать. Внезапно голоса становились все тише, они отступали. Но они близко. Они здесь. Если они их схватят, они умрут. Но что делать? Куда ехать? Вокруг не было ничего, кроме стены, непроницаемой и всепоглощающей. Вилл чувствовал себя слепым, но будь он слеп на самом деле разницы не было бы. Но надо было куда-то ехать. Нельзя стоять на месте и ждать, когда вернуться кельты. -Вперед! -Тихо сказал Вилл и, насколько у него хватало сил, потянул за собой повозку. Конь двинулся дальше. Конь двигался бы быстрее, но боялся неизвестности и поэтому приседал за задние ноги и артачился. Одной рукой Вилл вцепился в удила, вторую вытянул вперед, прокладывая дорогу. Кельты могут вернуться, нужно было как можно дальше отъехать. Но в лес они вернуться не могли, конь слишком устал, а они отъехали от него уже больше чем на две мили. Они не знали, где находятся. Не знали где находятся кельты. Но они шли, прокладывая себе дорогу через неизвестность. Но что, если они попадут прямо к кельтам в лапы? Эта мысль вызывала желание вернуться на то место, где они стояли. Но теперь не было видно ничего в пяти футах. Скорее бы кончилось это поле! Хотя бы было что-то видно. Конь артачился и двигался не намного быстрей улитки. От этого коня больше вреда, чем пользы, он бы и сам дошел быстрее. Внезапно что-то появилось впереди. Что-то темное и неподвижное. Когда они приблизились почти на семь футов темный предмет начал обретать форму, очертание. Когда они приблизились еще ближе стало видно, что это мост через речку. Черное сырое дерево было хрупким и старым, тянулось через неглубокий овраг, высотой меньше десяти футов на дне которого текла речка, больше напоминавшая ручей, почти не заросшая камышом. Они остановились, выдержит ли мост вес лошади с повозкой? Мост казался таким хрупким и ненадежным, что казалось рухнет даже под Вулфом. Внезапно откуда-то спереди донеслись человеческие голоса. Вилл прислушался. Он снова узнал этот исковерканный, почти неуловимый в речи английский. Они вернулись. Они были меньше чем в полумиле отсюда. Теперь идти им было некуда. Нужно было укрыться, выбора не было. С трудом превозмогая холодное оцепенение Вилл снова дернул коня за удила и стал осторожно спускаться в овраг. Вулф спрыгнул с телеги и толкнул ее сзади, он знал, что задумал Вилл. Овраг достаточно глубок, чтобы скрыть коня и повозку. Конь, приседая и упираясь, все же спустился в овраг. Он еще раз дернул удила, так чтобы конь стоял точно под мостом. Неглубокая речка доставала коню только до колен, колеса почти намертво увязли в грязи. Сквозь щели в досках было видно черное беззвездное небо. Дождь все еще холодными сильными струями хлестал туманную землю. Мост от него не спасал. Все замерли в ожидании их. Вулф сидел в повозке, одной рукой вцепившись в ее борт. Уэйд же не издал ни звука. На мгновение Виллу показалось, что он умер. Уэйд, он мертв? Но узнавать это не было времени. Они стояли под мостом, колеса повозки намертво увязли в грязи, конь стоял в воде по колено. Они ждали, не сводя взгляда с ясных щелей, между широких черных досок… ,,, Где-то наверху послышались шаги. Мост содрогался от проходившим по нему людей. Бесчисленное количество кельтов. А под ним, даже не дыша стояли, словно между жизнью и смертью трое разбойников. Один смертельно усталый, пытающийся вырваться из этого хаоса и вырвить тех, кто сейчас сидел в повозке, другой умирающий, а третьему было всего пятнадцать лет… Волосы падали на лицо, но Вилл не убрал их, неотрывно смотря на щели в досках, открывающие черное небо, которое изрезало под сапогами кельтов, а доски дрожали под их шагами, сбрасывая капли дождя, падающие ему на лицо. Вулф тоже смотрел на верх, застыв в оцепенении, не смея даже дышать. А на дне повозки все же открыв глаза, Уэйд неподвижно уставился на содрогающиеся над ними доски. Казалось этому не будет конца. Скорее бы они прошли! Вилл ничего не чувствовал. Казалось мир сузился до размеров этого проклятого моста, ряд гнилых мокрых досок отделяет их от кельтов! Закоченевшими, ничего не чувствующими руками он вцепился в удила, он уже не чувствовал холода, стоя в воде по пояс. Он ничего не слышал, кроме оглушительного стука собственного сердца и шагов кельов прямо над ними. Они переходили речку, но если они бы пошли в каком-то ином направлении им не вырваться. Они видели только темные, дрожащие и прогибающиеся доски и черные силуэты закрывали небо, видное сквозь щели. Они замерли. Доже конь не издал ни звука. Они были между жизнью и смертью. От этих убийц их отделял только мост, теперь деваться им было некуда. Вилл стоял неподвижно, запрокинув голову, не сводя глаз с прогибающихся досок, не чувствуя закоченевших, вцепившихся в удила рук. Он ясно слышал шаги над ним. И с каждом шагом, закрывавшим небо, его сердце болезненно сжималось, он почти не дышал. Они их схватят. Они убьют их… Страх подступил к легким мешая дышать, обездвиживая и мешая думать. Перед глазами вновь предстали картины этого ужаса: тела убитых, вороны, выклевывающие им глаза и кельты… кельты…повсюду кельты …они умрут… В глазах потемнело и закружилась голова. Вилл вздрогнул и снова вгляделся в неясные силуэты сверху. Это секундное отвлечение заставило замереть еще тише. Вилл прислушался. Кельт стоял прямо над ними. Он обнаружил их. Они убьют их…Сердце сделало болезненный рывок и стало биться тяжело и медленно. Но внезапно кельт пошел прочь. Он ушел, после него прошло еще несколько, а затем все утихло… Они еще долго стояли в оцепенении, изо всех сил прислушиваясь и пытаясь увидеть хоть что-то. Но все было тихо. Кельты прошли, не заметив их, которые были так близко… ,,, Спустя несколько минут все стихло. Простояв так еще около получаса в холодной воде, они все же решились идти дальше. Все стихло, не было ничего слышно, кроме шума дождя и грома. Вилл потянул коня за удила. Конь заржал и сделал попытку подняться. Теперь, когда шкура лошади блестела от дождя стало видно, насколько она истощена и в каком она состоянии. Да эта лошадь так слаба, что упадет на первом же повороте! В который раз подумал он, не отпуская из закоченевших рук удил. Конь переступил увязнувшими в грязи по колено ногами, но безуспешно. Сама лошадь отсюда не выберется. Конь снова и снова рывками пытался выбраться, но колеса намертво застряли в грязи. Наконец, после безуспешных попыток конь громко отчаянно заржал. Сверкнула молния, осветив на мгновение лошадь. Она была еще более измождена, чем казалось в темноте, ребра напоминали стиральную доску, а шкура была стерта упряжью в кровь. Да конь испустит дух раньше чем они отсюда выберутся. -Повозка намертво увязла.- Раздался снизу голос Вулфа, было темно и что происходит на дне оврага было невозможно разглядеть. -Теперь снова потяни коня за удила .-Сказал Вулф, толкнул повозку сзади. Конь снова пытался выбраться, копыта оставляли глубокие борозды в жидкой вязкой грязи, Вилл еще раз потянул коня за удила, чувствуя на ладонях ее горячее тяжелое дыхание. -Давай же! Наконец намертво застрявшие в грязи колеса двинулись. Конь передними копытами уже упирался о влажную землю по ту сторону речки. -Еще немного! Вулф еще раз толкнул повозку сзади, конь заржал и снова пытался вытащить тянувшую назад повозку. -Теперь конь сам выберется. Вулф поднялся из оврага и схватил удила, теперь сверху тащили коня четыре руки. Конь быстрым рывком пытался окончательно выбраться, оставалось совсем немного, колеса уже почти стояли на уровне задних ног. Теперь можно продолжать искать место, где можно переждать грозу. Конь снова рванулся вперед, делая последнюю попытку вырваться. Внезапно пласт земли на котором стояли задние ноги и колеса сорвался вниз. Конь отчаянно заржав снова слетел в овраг, да так внезапно что Вулф и Вилл не успели выпустить из рук удила, сорвались вниз, вслед за конем. Все произошло в долю секунды и вот, после стольких усилий они снова оказались на скользком пологом дне оврага из которого так стремились выбраться. -Ты цел?- Спросил Вилл, поднимаясь на ноги и стирая с лица грязь. -Цел. -Отозвался Вулф, потирая ушибленный о борт повозки лоб. Вилл еще раз дернул коня за удила, но на этот раз конь отказался идти, он тряхнул головой и фыркнул. -Вилл…-раздался тихий встревоженный голос Вулфа. Этот тихий замирающий шепот заставил на мгновение остановиться сердце. Вилл совсем забыл о Уэйде! Он умер…Уэйд умер. Вилл подошел к Вулфу, тот склонился над повозкой и не отрываясь смотрел на Уэйда. Тот был совершенно бледен, лицо было искажено болью и застыло в неподвижной маске. -Он умер?- В который раз уже спросил Вулф. -Он дышит? -Да, дышит,но…-Внезапно Вулф осекся .-ВДРУГ ОН ДОЛГО НЕ ПРОТЯНЕТ! Его голос сорвался на отчаянный крик, он закрыл лицо руками. -Все будет хорошо.- Ответил Вилл положив руку ему не плече. Он старался придать своему голосу уверенность, но сердце в отчаянии охладело.- Теперь попробуем вытащить коня снова. Вилл выбрался из врага и снова взял удила. Внезапно к шуму грозы и тяжелому дыханию лошади добавился еще один шум. Вилл прислушался и им овладело отчаяние. Это были человеческие голоса… -Что это?- Отозвался Вулф, встав рядом. -Я… не знаю… Голоса становились все громче и яснее. Они доносились со всех сторон. Из за шума дождя невозможно было разобрать что они говорили. Отчаяние разливалось по телу с каждым ударом сердца. Они безуспешно пытались всмотреться в туманную тьму, но будь они слепы было бы не многим лучше. В глазах снова потемнело. Они были уже совсем близко. Но с какой стороны? Откуда ждать смертельного удара? Отчаяние останавливало сердце. -Что это?- Еще раз раздался словно где-то издалека дрожащий замирающий голос Вулфа. Я не знаю… не знаю…стучало в затуманенном страхом и отчаянием разуме: не знаю… не знаю… Теперь он чувствовал себя лисой, которую вот- вот растерзают на части натравленные на охоте ирландские волкодавы, и не он один… Сердце тяжело билось, чувствуя что конец близок… Вилл даже не успел крикнуть, как сильные безжалостные руки в железных перчатках схватили его за шею и запястья… ,,, Вилл не помнил, как они добрались до Нотингемма. Все было, как в тумане. Все превратилось в один сплошной черно-серый ужас, словно кошмар. Солдаты вытащили коня из оврага и сейчас заморенная лошадь равнодушно и медленно, еле переставляя грязные, отяжелевшие копыта шла сзади. Веревки больно стягивали запястья, а ведь он уже строил планы, о том, чтобы начать новую жизнь, как только взойдет солнце. В который раз он собирался начать жизнь заново! И вот он снова, связанный, изможденный, смирившийся ждал своей участи, растянувшись поперек седла. Отряд из десяти солдат направлялся в город. Вулф, связанный распластался поперек седла даже не поднимая головы. Вилл пытался оглянуться, стремясь разглядеть в этой темнеющей завесе Уэйда. Уэйд, он жив? Были его последние мысли, затем наступила темнота… ,,, Вилл почти не видел лица палача, так же как не различал силуэты людей, крики, скрипы слились в одну сплошную страшную мелодию. Мелодию Ада. Эта страшная комната была похожа на преисподнюю. В пыточной было темно, были видны лишь вспышки пламени и металлические отблески. Где-то раздался пронзительный крик. Усталые, изможденные разбойники ждали своей участи. Это были гордые люди, но все же бессильны перед Нотингеммом, виселицей и болью. Вилл не чувствовал рук, стянутых тяжелыми кожаными ремнями, которые уже растерли в кровь запястья. Только эти кожаные ремни не давали ему рухнуть на пол, залитый кровью, водой и застывшим воском. Стоять в таком положении было настоящей пыткой. В глазах темнело. Руки было связаны кожаными ремнями, сверху держащимися на цепи, которая не давала ему упасть. Вулф лежал на каменном полу, закрыв глаза, словно мертвый, стараясь не слушать криков, скрежетов, скрипов пыточных инструментов. Теперь, когда бежать было некуда, он чувствовал, что у него нет сил. Нет сил даже поднять голову. Сознание словно покинуло его. Даже простое незначительное движение запястьем отдавалось во всем теле пульсирующей болью. Вилл не мог видеть, что происходит слева от него, там где находилась дверь, не мог видеть даже свои руки. Теперь все кончено. Все кончено. Вилл Скарлетт все таки сдался и теперь, закрыв глаза и положив голову на закованные в ремни руки ждал своей участи. Внезапно цепь дрогнула и поднялась еще выше, так резко, что Вилл стиснул зубы, чтобы не кричать, ему казалось, что острые ремни содрали кожу до самых костей и снова волна боли пробежала по его телу. Казалось, что кости сейчас треснут. Вилл вскинул голову и посмотрел на свои руки. Он ожидал увидеть оголенные кости, но из-под кожаных ремней темными горячими струями стекала кровь. Он глубоко дышал, опустив голову. В глазах темнело, а звуки слились в одно сплошное эхо, пыточная напоминала ад, однажды он уже был там, но не думал, что окажется здесь снова. Теперь цепь была так высоко, что он почти повис на ней, едва касаясь пола. Все тело болело. Нет, это не может продолжаться вечно, он чувствовал, что либо умрет, либо сойдет с ума. Внезапно раздался скрип и свет ударил в глаза, сквозь сомкнутые веки. Вилл открыл глаза и посмотрел на источник света, который быстро исчез, источником света оказался дверной проем. -Извините, что заставил вас ждать. -Раздался знакомый ледяной, внушающий бесконечный ужас голос. Это был Нотингемм. Нотингемм мог заставить желать смерти, он мог убить одним лишь словом. Он подошел к палачу и стал отдавать распоряжение. Вилл прислушался. -Казнь придется отложить еще на день. Завтра я буду готовиться к своей свадьбе. Палач молча кивнул, но на его лице было крайнее недовольство. -А что делать с леди Мериан? Спросил он. -Об этом я уже позаботился. Она заперта у себя в комнате. Не сбежит. Он хочет жениться на леди Марианне. Так он заполучит трон. Отдав это распоряжение Нотингемм повернулся к разбойникам. -Что вы предпочитаете, боль или все таки смерть?- Спросил он. Это была психологическая атака. Теперь пыточная на самом деле напоминала ад с его дьяволом, смеющимся над душами умерших. Боль становилась нестерпимой, а ведь настоящие пытки начнутся, когда придет Нотингемм. Теперь все будет кончено, до сих пор он не замечал происходящего вокруг, теперь, когда пришел Нотингемм он заметил в каком положении все остальные: некоторые были прикованы к стенам, черным от сажи и крови. Одни были просто связаны и лежали на полу, ожидая своей печальной участи. Среди них был и Уэйд, раненый, без сознания, но живой. У всех были искажены лица от боли и страха. Среди всей этой преисподни Нотингемм напоминал демона в своей стихии. -Так что же, боль или смерть? -Вторично повторил он. -Смерть…-Отвечали одни. Для них было уже все потеряно. Не за чем жить, осталось только одна дорога и дорога эта-смерть. -Боль…-отвечали другие все же надеялись и ожидая, что конец всему этому когда-нибудь кончится. Но и для одних и для других ответ был один: короткий, неумолимый, равнодушный и ледяной, вселяющий бесконечный ужас -Пытайте. Теперь начался настоящий ад. А Нотингемм, словно черный демон, начал допрос. -Итак, я слышал, что Робин Гуд жив. -Начал он. Внезапно какой-то импульс света пронесся по затуманенному болью сознанию. Вилл открыл глаза и посмотрел на Нотингемма. Локсли! Он жив! А значит есть надежда, надежда на жизнь, она была слишком дорога, чтобы ее терять. Теперь есть план спасения. Вилл знал, какое самое уязвимое место Нотингемма, это-стремление к власти, которое, благодаря Локсли так и осталось стремлением, не властью. -Скажите же где он скрывается. -Продолжал допрос человек в черном. Ему нужно было убить Локсли, устранить преграду. Он рассчитывает на предателя, что кто-то убьет Локсли. Кто то из них. И тут он понял: оставить живой надежду можно было толь одним способом. Этим кем-то должен оказаться он. Только он. -…или вас всех повесят, а его тоже, но позже. -Я был бы рад убить его.- Начал Вилл. Теперь оставалось только претвориться тем, кого Нотингемм так желал здесь увидеть среди этих людей. -Значит он жив?- Нотингемм подошел к нему. Вилл поднял голову и постарался предать своему голосу уверенность. -Я…не знаю.- Ответил он. -Вилл, ты что!?-Раздался где-то справа крик Вулфа. -Ты его всегда ненавидел! -Замолкни!- Оборвал его Нотигемм. Теперь еще одного человека Вилл настроил против себя. За ним последуют и другие и прежде чем он приведет свой план в исполнение его станут ненавидеть все. Даже Уэйд. Сердце билось тяжело и быстро. Этот человек смотрел на него. Нотингемм. На него безжалостно смотрели эти глаза, глаза цвета темного изумруда. Однажды так он смотрел на него, в этой же пыточной. Теперь это повторилось снова. -Но все же, если он жив, он подпустит меня к себе близко, он мне доверяет, он доверчив. Вулф посмотрел на него взглядом, полным ненависти «Вот, что у тебя на уме, предатель!»Но в это взгляде читался и страх. -Доверчив? -Мне он верит, а если убьет, какая вам разница? -Продолжал Вилл, кожаные ремни держали его так высоко, что он едва мог стоять на полу. Теперь он не чувствовал такой острой боли, но она растеклась раскаленным свинцом, уверенная речь давалось ему с трудом. -Но зачем мне нужен тогда ты? -Нотингемм сдвинул брови, до конца не веря происходящему. Ему даже не пришлось никого пытать, предатель уже определился, как же не надежны люди Робина Гуда. -Я…Смогу приблизиться к нему, мне он верит…-В глазах потемнело, но Вилл, хоть и не видел лица Нотингемма не отвел взгляда. Нотингемм так и не поверил в то, что происходит, все эти годы он гонялся за Локсли, как гончая за лисицей и вот теперь его собственный человек так легко выдает его? Это даже человек не Робина Гуда, а его человек. Если он сбежал, он всеравно его крестьянин. Этот Вилл Скарлетт никогда не отличался преданностью. Не отличается и теперь, вот уж не думал, что крестьянин, чуть не разрушивший ему жизнь окажется так полезен. Но слишком много хочет. Да, бесспорно, Вилл Скарлетт хитер, но все же он хитрее. -А если не выйдет?- Нотингемм был заинтересован. Этого Вилл и добивался. -Он убьет меня. -Ты не боишься смерти ?-Шериф смотрел на него немигающим испытывающим взгялдом. -Нет. Вилл и вправду теперь не боялся смерти, что может быть хуже того, что происходит сейчас. Вилл надеялся что Локсли не убьет его прежде чем он скажет хоть слово. -Но если мой план удаться, то я хочу в замен свободу и вознаграждение. Вот так говорят предатели. Теперь он предатель. Теперь впереди только смерть. -Если ты меня обманешь, я перережу тебе горло и ты больше никому не соврешь.-Нотингемм улыбнулся и в свете факелов, отбрасывающих красные блики на его лицо, он выглядел как демон. Словам Нотингемма нельзя было не поверить, он сдержит свое слово. А если этого не сделает Нотигемм, это сделает Локсли. -Ладно. Последовал короткий ответ. Шериф нажал на рычаг. Внезапно цепь, которая держала Вилла в почти подвешенном состоянии мгновенно ослабела и он упал на каменный пол лицом вниз, не в силах подняться. Кожаные ремни больше не тянули его вверх и боль вернулась. Конечно пока он одержал победу, но все же им овладело отчаяние. Теперь его ненавидят все. Теперь он предатель. Конечно это было не так, но никто, кроме него об этом не знает, теперь он был одинок. Он всегда был одинок, так или иначе, но сейчас это одиночество причиняло боль. Как же тяжело быть одному! Особенно сейчас, когда ведется схватка не на жизнь, а не смерть. Кругом взгляды исполненные ненависти и презрения. И нет никого, кто бы сейчас не хотел его смерти, кто бы не считал его предателем. Но ведь это не так! Не так! Так не должно быть. Но судьбе нет до этого дела. Вилл лежал неподвижно, чувствуя холодный камень, он тяжело дышал, он был в отчаянии. Никто не мог видеть его лица, никто не мог знать, что он чувствовал. Он лежал на каменном полу пыточной, уткнувшись лицом в руки, которые все еще стягивали ремни. Он не мог встать. Силы оставили его. На смену боли пришла усталость, сознание того, что произошло за весь этот страшный день. И все за один день. Но останавливаться на пол пути было нельзя. Теперь все зависело от него и он сделает все для того, чтобы остались в живых остальные. Но все может быть кончено… Где-то словно из другого мира раздался тихий и ровный голос Нотингемма. -Наддай ему плетей, очень жаль, но так будет убедительнее. Палач кивнул и взмахнул плетью.