Еван-га-га-гелион

Такое странное, но в то же время невероятно приятное сочетание неги и беспомощности, мне не доводилось испытывать уже очень давно. Наверное последний раз так ярко и приятно было когда Момо - младшая сестренка Лалы, принцессы Девилюк, в компании Мии Куросаки - живого оружия, заперлись со мной на сутки в комнате со свернутым пространством. Стоит отметить, что из-за очередного превращения под действием очередного же безумного изобретения Лалы, я тогда уже третьи сутки находился в теле девушки. Девушки, которую эти две бандитки сначала нарядили и заперли в униформе горничной из живой ткани, а потом долго и вдумчиво учили, что такое быть девушкой. Послушной и абсолютно пассивной. В чем немало помогали волосы Мии, способные принимать любую форму. В том числе и тентаклей. Наверное это один из немногих не хентайных миров, где мне доводилось испытать столько и столь различного секса. Потому на свадебной церемонии я, как и весь мой гарем, был обряжен в восхитительное свадебное платье, отличающееся от их лишь цветом - у девочек были белоснежные, а у меня ярко-розовое. Впрочем для галактики с ее огромным разнообразием культур, это было вполне нормально. И единственные претензии ко мне могли быть лишь по поводу личного могущества, с которым у меня, как не сложно догадаться, никогда не было особых проблем… Сейчас же лежа прижавшись друг к другу мы с Рей ощущали невероятное единение. А кандалы, которые сменили колодки на нас перед тем как мы уснули - лишь дополняли эти чувства. Браслеты не позволяли нам обнять друг друга, надежно удерживая наши руки пристегнутыми к нашим же талиям по бокам, а сковывающие лодыжки браслеты, сваренные вместе - не позволяли хотя бы переплести ножки. Потому нам оставалось лишь стараться прижаться друг к другу как можно плотней. А еще целоваться. О да… первые поцелуи сквозь еще не до конца прошедшую дрему, трущиеся друг о друга груди с проколотыми сосками, соприкосновение вновь запертых в поясах верности промежностей и невозможность, из-за слишком туго сжатых корсетами, тонких талий, потереться животиками - просто сводили нас с ума. - Нам… пора… вставать… - с большими перерывами на поцелуи и с не меньшим сожалением тихо сказала Рей. - Хорошо… - я еще раз поцеловал ее, после чего убрал с нас, переместив в пространственный карман, кандалы. После чего помог девушке встать на ножки, а учитывая что мы все также были заперты в балетных сапожках - это было несколько сложновато. - Что-то случилось? - осторожно касаюсь пальцами ее подбородка и заставляю посмотреть мне в глаза. - Я… я не хочу… - Что не хочешь? -…снимать… - совсем тихо шепчет Рей. Против воли я улыбаюсь. - Так в чем же проблема? Оставайся так. - Но… школа… - Это не проблема. Пойдем. Пройдя через вспыхнувший портал, мы вновь оказались в квартире Мисато. Усадив Рей на свою кровать, я зарылся в шкаф. Десять минут спустя из шкафа была извлечена одна из моих латексных школьных форм, что придало девушке очень необычный вид даже с учетом всего происходящего. Но теперь предстояла самая важная часть. И из шкафа был извлечен ошейник, имитирующий красную ленточку. Следующие минут двадцать я провозился с ним, нанося на него конструкт материальной иллюзии. А когда он наконец туго охватил шейку Рей - по ней будто пробежала волна горячего воздуха и… она стала выглядеть вполне прилично, мало чем отличаясь от себя повседневной в школе. Разве что рост был несколько выше из-за балетных сапожек, что, хоть и были скрыты иллюзией, но все также были на ней. - Теперь никто ничего не увидит и не почувствует, даже если случайно коснется. Даже камеры не обнаружат подлога, - довольно заканчиваю, одновременно с этим добавляя к собственному наряду из пространственного кармана эдакий "лифчик верности" - две металлические полусферы на металлической дуге, что полностью закрыли доступ к моей же груди. Переступив пару раз на носках балетных туфель, с огромным удовольствием сковываю свои лодыжки короткой цепочкой. А еще чуточку подумав, с огромным предвкушением извлекаю латексный наряд монашки. Только этот в отличие от того что был на мне когда я посещал Гендо - был намного толще и из-за этого практически не тянулся. Такая себе тугая, сковывающая перчатка. Латексная и жутко возбуждающая. Полюбовавшись на овал своего лица, которое было как две капли у матери моего теперешнего тела и если бы не цвет бровей, то меня бы не отличили от сестры близнеца Рей, я посеменил "будить" Аску и Мисато. - НЕНАВИЖУ! - проинформировала меня Аска, стоило вынуть из ее рта кляп. На это я лишь хмыкнул поймал кончик ее язычка, вытягивая тем самым его наружу. Учитывая что девушка провела всю ночь с широко раскрытым ртом и мышцы сейчас ее очень плохо слушались - она не могла ничего противопоставить моим действиям. Да и связанные за спиной руки и веревочные кандалы тоже, как бы, не увеличивали ее подвижность. - У тебя очень острый язычок, цундере, - спокойно ей сообщаю при этом легонько играя пальцами с этим самым органом. - Но все-таки не советую тебе меня злить. Я ведь могу кроме шалостей и перейти к более активным действиям. - М… на… фхух… - Мне нравятся твои стоны. Но иногда все-таки лучше молчать. Это ясно, Аска? - я с силой сжал ее язычок и потянул его на себя, вынуждая все еще связанную девушку податься вслед за ним. - Будешь вести себя тихо и кротко - тебя заденет лишь краем наших забав… Ну а будешь выступать - примешь в них самое активное участие. Это ясно? - Дха! - на меня яростно посмотрели, но дергаться при этом перестали. - Вот и хорошо. Можешь идти в свою комнату. Там на столе лежат ножницы - ими можешь разрезать свои веревки, - и отвесив смачного шлепка по ее попке, переключил внимание на все еще лежащую у моих ног Мисато. Она, в отличие от Аски, на которой было ее повседневное белье, была облачена в латексный наряд состоящий из закрытого купальника с небольшим вырезом в виде сердечка и совмещенного с корсетом на всё туловище, то есть и со стоячим ошейником-воротником. Еще в перчатки у которых не было даже намека на прорези для пальцев, из-за чего те были туго сжаты в кулачки в таких себе мешочках, а также ботфорты доходящие почти до самой промежности. При этом девушка была туго связана широкими кожаными ремнями, во рту был большой шар кляпа, а на глазах тугая повязка, а соски сильно сжимала пара зажимов соединенных цепочкой. - Мисато, встань на колени пожалуйста. После этого я мог полюбоваться, как девушка, слабо извиваясь и то и дело всхлипывает или стонет, когда трется болезненно сжатыми сосками о постель. Но наконец, тяжело дыша, она выполнила требуемое. Опустившись рядом с ней на колени на футон я обнажил ее грудь, которая и так почти выпрыгивала из выреза из-за тугости шнуровки корсета, и начал осторожно массировать ее соски, после чего резко снял с них зажимы. Мисато выгнувшись дугой протяжно застонала содрогаясь в сильнейшем оргазме. Зачарование на зажимах позволило ей провести всю ночь с этими украшениями ничего при этом себе не повредив, но прочувствовав от и до. Осторожно сняв с ее глаз повязку, я полюбовался на ее расширенные зрачки и две тонких дорожки от слез, тут же заструившихся по ее щекам. В пару движений перебравшись девушке за спину я обнял ее за талию и положил свой подбородок ей на плечико. - Мисато, посмотри, - тихо шепчу ей в ушко, после чего прикусываю его мочку, вырывая девушку из ее болезненного оргазма. Встрепенувшаяся Кацураги автоматически последовала моим словам и уставилась на зеркало, что я заблаговременно расположил перед нами. Ее глаза в очередной раз расширились. - Посмотри на себя внимательно. Это есть ты настоящая. Ты была рождена не для войны. Нет, ты прирожденная рабыня. Посмотри в собственные глаза. Посмотри на то как реагирует твое тело на путы. Посмотри с каким удовольствием ты сжимаешь свои зубки на кляпе и с какой жаждой ты его посасываешь. Ты только что кончила от того, что тебе причинили боль… Я шептал шокированной Мисато прописные для меня истины. А она… она боялась в это поверить. - Понимаю. Для тебя это тяжело принять. Потому я тебе помогу. И продемонстрирую. Поймать твердый как камешек сосок девушки а следом и второй также не заставил себя ждать. Сжав с огромной силой, вызвав полный боли и возбуждения стон, я магией снял кольца с ее сосков. Не успела судорожно дышащая девушка осознать, что с нее были сняты кольца, которые она до этого не одну неделю безуспешно пыталась снять, как их место заняло другое украшение - платиновый штырь длинной в двадцать два сантиметра и диаметром в полсантиметра, он соединил оба соска, а небольшие шарики на концах, которые тут же были накручены - гарантировали, что штырь останется там где ему сейчас место. Как результат - между грудей моей пленницы появилась такая себе рукоятка, за которую удобно взяться рукой или что-то повесить. Очень специфическая игрушка. Очень возбуждающая и дисциплинирующая, так как заставляет реагировать на малейшее движение держащего "поручень". Даже цепочка между сосков не настолько жестко направляет рабыню. По себе знаю. Погладив пленницу по голове я осторожно вернул ее груди под материал корсета-купальника, после чего немного поласкав ее беспомощное тело, надел прямо поверх него же пояс верности. Что гарантировало полную ее недоступность. А зачарования этого "украшения" решали все возможные гигиенические проблемы. Очень хотелось оставить Мисато в таком виде - без возможности пользоваться пальцами, связанную и изнывающую от возбуждения. Но во-первых, ей надо было идти на работу, а во-вторых… я придумал кое-что не хуже. Поэтому вскоре она была развязана и ей было разрешено снять перчатки и ботфорты. Только вот вместо них она получила свой "контактный костюм" полностью имитирующий ее повседневный наряд и кожу до закрытого высоким воротником свитера. Фактически только голова была не покрыта этим высокотехнологичным аналогом латекса. Пара внесенных настроек в его работу позволили ограничить подвижность ее ножек так, будто на ней была надета не только узкая юбка-карандаш до колен и ботильоны на высоких каблучках, но и кандалы на лодыжках с цепочкой не более тридцати сантиметров. Убедившись, что блокировка одежды на Мисато активирована, я отправил нашу бравую капитаншу на кухню завтракать. При этом не отказав себе в удовольствии полюбоваться ее дрожащими от высоты каблука и огромного возбуждения, замешанного на немалой толике боли, удовольствия, ножками. Обнаруженная на самой кухне Аска, пребывала в глухом бешенстве, то и дело яростно зыркая то на меня, обряженного в тугой латекс наряда монашки, то на Мисато, чьи руки слегка подрагивали от возбуждения. Но ни слова малолетняя немка так и не сказала. А немногословная Рей, находясь сейчас в очень жестком бондаж наряде, да еще и обута в балетные ботфорты, старалась вообще лишний раз не двигаться - ее переполняло возбуждение. И она не хотела потерять и малейшей доли этих ощущений - уж слишком сильно повлияла на нее принимаемая химия. А еще через полчаса мы разошлись. Мисато на работу, а мы втроем в школу. Идя сзади чуть ли не печатающей шаги от злобы Аски я довольно улыбался, то и дело механически поглаживая себя по стянутому корсетом животику. Мы с Рей оба сейчас были под иллюзией и выглядели как обыкновенные школьницы. На самом же деле я все так же был обряжен латексной развратно-беспомощной монахиней, а Рей - в латексную школьную форму. При этом ее руки были скованы в запястьях и локтях за спиной за кольца на перчатках. Иллюзия же показывала окружающим лишь то, что голубовласая девушка держит свой портфель за спиной и не более. Также что у меня, что у Аянами, лодыжки были скованы короткими цепочками, звон которой слышали лишь мы… трое. Последнее неимоверно нервировало Аску, которая раз от раза вздрагивала, слыша этот перезвон. И именно эта ее реакция вызывала улыбку на моих губах. Уже у входа в школу я встретился взглядом с Кенске. От моего предвкушающего взгляда парень как-то испуганно и одновременно радостно улыбнулся. При этом в его глазах на мгновение мелькнула знакомая мне безуминка человека, что нашел свое увлечение. И это было не увлечение всем военным, как многие подумают зная этого очкарика.