Еван-га-га-гелион

Карин оказалась очень сладкой "девочкой". А еще очень увлекающейся натурой, что впрочем можно было понять еще по "ее" увлечением и фанатизму всем военным. Потому она оказалась очень прилежной ученицей. Играть с ней было одно удовольствие. Первое, что я сделала, получив ее согласие, это поставила рабыню на колени, приказав сесть на пятки. Что сделать в туфлях, пускай и с таким крутым подъемом стопы было довольно-таки тяжело. И болезненно. Но "девочка" очень быстро смекнула что к чему и постаралась расслабить мышцы как можно сильней, тем самым подворачивая стопы носками в центр и пятками в стороны. Это изрядно облегчило ее положение. А ведь та же Мисато долгое время пыталась стоять на коленях, при этом балансируя на мысках туфель. И пускай в такой позе голова рабыни оказывается чуть выше, что позволяет ей удобней делать минет, в особенности если партнер также обут в туфельки, но вот простоять в такой позе сколько-либо долго очень тяжело. А начать ходить сразу как тебя подняли с колен - и вовсе до ужаса неприятно. И вот, стоя на коленях и любуясь в зеркале на собственное отражение, рабыня прослушала лекцию о том, что именно ей предстоит пережить и чем именно она в конце станет. И страха или отторжения в "ее" глазах я не увидела. А вот возбуждение было просто высшей пробы. Решив дать Карин видимость выбора, я избавившись от кандалов на своих запястьях, достала из всё той же "сумки" блистер с анальными свечами предназначенными для гормонотерапии. Естественно сильно модифицированными лично мною, а потому не требующие дополнительных препаратов и изменяющие все внутренние процессы на разительно качественном уровне. - Это свечки для гормональной терапии, - шепчу ей на ушко, показывая молочного цвета крупную свечу. - Ты в праве выбрать - или мы просто время от времени играем и шалим вместе, или же ты действительно готова подтвердить свои слова делом. Решай… рабыня, - с этими словами раскрываю замочек соединяющий ее ножные кандалы и армбайндер. Осознавшая свое положение горничная на некоторое время даже забыла как дышать. Но вот она слегка дернулась и очень осторожно подалась вперед пока не уткнулась лбом в пол и слегка прогнулась в спине, стараясь задрать жестко стянутые за спиной руки чуточку выше. Намек был более чем прозрачен. Задрав ее юбочку и закинув ей на спину вместе с подъюбниками, приспускаю трусики. Попка выглядела очень даже аппетитно - округлая и мягкая. Совсем как у настоящей девушки. Подцепив пальцами края анальной пробки, резко выдернула ее, заставив Карин вздрогнуть всем телом. Прижав свечку к ее анусу я стала ждать ее реакции. Тихо застонав она сама подалась назад, тем самым вставляя в себя свечу. - Молодец, девочка, - шепчу ей, вдавливая препарат в нее поглубже. - С этого дня ты будешь принимать свечи дважды в день, предварительно промывая свою попку так, как я это сделала сегодня. И я запрещаю тебе что-то изменять. А потому горячая, ледяная и только тогда приятно-теплая. Это ясно, рабыня? - Д-да, Госпожа, - судорожно сглотнув тихо шепчет она. Вместо ответа я с удовлетворением возвращаю на теперь уже законное место анальную пробку и натягиваю на нее трусики обратно. Помогаю ей встать на ножки. Обнимаю за талию. Стоим так минут пять. Мои руки неспешно бродят по ее телу то и дело сжимая талию или тиская попку сквозь слои латекса юбки. Не забываю и о ее ротике, постоянно утягивая ее в медленные и очень тягучие поцелуи. Иногда проникаю в ее ротик своим язычком, а когда она пытается проделать то же самое - прихватываю своими зубками уже ее язычок. - Какая ты настырная. Тебя надо наказать. Для начала, - в моей руке появляется тот самый кляп-член, который был в ней во время помывки. Карин вздрагивает увидев его перед своим губами, но покорно, чуточку неуверенно раскрывает ротик. Член кляпа, преодолев легкое сопротивление ее губ, легко скользнул внутрь. Ремешки, как всегда, затягиваю так туго как только возможно, из-за чего те врезаются в края губ "пленницы". Слизнув с одного уголка скопившуюся слюну, беру рабыню за кольцо ошейника и тяну за собой в первую комнату клуба. Она достаточно большая для моей задумки. Семенящая за мной рабыня вызывает у меня предвкушающую улыбку. Я помню много миров где мне доводилось воспитывать как мальчиков так и девочек и вести их в таком или близком по виду облике к их первому уроку. Порой мне самой приходилось занимать их место. И тогда уже я, мелко семеня и звонко цокая каблучками еле поспевала за своим Господином или Госпожой. - Итак, урок первый. Урок грации, - оставив Карин посреди комнаты я вернулась за своей сумкой, заодно по дороге переместив в нее кучу различных вещей из пространственного кармана. - Запомни - рабыня должна быть всегда грациозной и изящной. В каком бы она виде не была, как бы жестко она не была связана, какой бы усталой она не была. А потому первое чему ты сегодня научишься - это ходить на каблуках. И не просто на каблуках, а как рабыня. Потому всё что на тебе сейчас надето, останется на тебе. И на очень долгий срок. К ее ошейнику я пристегиваю цепочку поводка. - Для начала я хочу посмотреть как ты будешь двигаться без моих советов, - тяну за поводок, вынуждая Карин двигаться. Та сделав пару неловких шажков, каждый раз с непривычки цепляясь каблучками за пол, наконец сдвинулась с места. Первый же круг по комнате изрядно ее вымотал. Впрочем ее состояние меня не волновало. - Как я и думала, ты неправильно двигаешься как для рабыни. Будем исправлять. Для начала пара советов. Старайся ставить ножки будто идешь по очень узкой полосе. Пола касается сначала каблук и только потом носок. Причем желательно чтобы задержка между этими двумя действиями была минимальной, потому лодыжки сильно не выгибай - их можно и подвернуть по неопытности. Еще помогай себе попкой. Девушки ведь не зря так виляют своими булочками. Хм… - подумав секунду, достаю из сумки более крупную, покрытую пупырышками, металлическую анальную пробку которую тут же, взяв за кольцо армбайндера и тем самым нагнув Карин, заменяю более мелкую товарку на новое "украшение". Тихий стон был мне ответом. - Эта игрушка быстрей приучит тебя крутить своей попкой как надо. Далее - не пытайся делать большие шаги. Во-первых кандалы тебе этого не дадут, во-вторых из-за тех же кандалов, если продолжишь в то же духе, ты быстро обзаведешься, несмотря на силиконовую прокладку в них, синяками. А это больно и тяжело. Ведь у тебя целый день впереди и снять их я тебе не разрешу. Давай-ка проверим как ты поняла мои советы. Вновь потянув за собой рабыню, наблюдаю как она старается следовать моим советам. Когда Карин в очередной раз оступилась, ее бедра сзади опалил удар стеком. - У тебя было время чтобы приноровиться и осознать как надо двигаться. Теперь только от твоей прилежности зависит сможешь ли ты в конце дня сесть, или это будет для тебя невыполнимой задачей. Жалеть тебя, рабыня, я не собираюсь потому что поблажки порождают небрежность и лень. Это ясно, Карин? - Мгх!!! - болезненно вскрикнула она давясь кляпом. - То, что ты не можешь говорить не значит что тебе позволено игнорировать мои слова. У тебя все еще есть голова и ошейник не настолько тугой и большой чтобы ты не могла ею пошевелить. Еще раз проигнорируешь меня, рабыня, и узнаешь что это такое - по-настоящему тугой ошейник с функцией удавки для излишне непослушных девочек. Это ясно? Теперь латексная горничная судорожно закивала. - Что ж - вижу, ты умеешь учиться на своих ошибках. Будем надеятся что их не будет уж слишком много. А пока продолжим упражнение. И учти, раньше чем походка не начнет выходить у тебя автоматически как надо - мы не перейдем к следующим упражнениям. Но можешь не волноваться - туфельки у тебя специально для длительного ношения - потому натереть мозоли или еще как-то их повредить - невозможно. Но правда от боли, которая со временем станет по-настоящему адской, если будешь двигаться неправильно, это тебя не спасет. И старайся двигаться побыстрей, - для ускорения шлепаю ее по попке прямо через юбки. Не больно, зато стимулирующе напоминая о недавней обжигающей бедра боли. - А пока ты ходишь, я продолжу давать тебе наставления, которые для тебя, как сисси-рабыни, должны стать частью твоей новой жизни. Во-первых, ты теперь должна говорить о себе в женском роде. Всегда. Благо японский язык такой, что когда юноша начинает говорить в подобном ключе это воспринимается как повышенная вежливость и некоторая стеснительность. Вот когда девушка начинает говорить как парень это… некрасиво. Цепь поводка была достаточно длинной, чтобы я могла стать в центре комнаты и неспешно поворачиваться вокруг оси, следуя за движениями упакованной в армбайндер латексной сисси. - Далее поговорим о гигиене. О промываниях и свечах я уже говорила. Далее я дам тебе баночку специального геля для душа. Им ты будешь мыться раз в день. И старайся чтобы он не попадал на волосы на голове. Облысеешь. Потому советую надевать шапочку. Вот - молодец, наконец у тебя начинает получаться. Давай - двигай больше бедрами и тазом. Не бойся - корсет не вызовет от таких движений неприятных ощущений. И старайся удерживать в себе анальную пробку не ягодицами, а одним сфинктером. Тогда движения станут плавней и тебе самой будет легче. Хотя не спорю - ощущение, что анальная пробка вот-вот выпадет, пропадет далеко не сразу. Но могу лишь посоветовать постоянно напоминать себе, что на тебе тугие латексные трусики, которые, кстати, неплохо так вжимаются между твоих аппетитных булочек, - для наглядности о какой именно части я говорю - в очередной раз шлепаю ее через юбку по попке. Рабыня непроизвольно прибавляет в скорости движения. Следующий час слился для нее в монотонное наматывание кругов, которое разбавлялось лишь моими редкими комментариями, шлепаньем стека по попке, а порой и по бедрам, если рабыня слишком забывалась и начинала походить на рахитичного кузнечика. Ну и время от времени я приказывала ей менять направление движения. К концу часа двигаться "она" могла лишь благодаря легкой магической подпитке, которую я направила на "нее". Не стянутая корсетом верхняя часть грудной клетки ходила ходуном от ее тяжелого дыхания. Припухшая и сжатая со всех сторон по-девичьи маленькая грудка, которую я увеличила лишь чуточку чтоб был полноценный первый размер очень соблазнительно подчеркивалась тугим латексом, в который была заключена. - Стоять. Сейчас ты вновь встанешь на колени. И если я сочту, что твои движения не достаточно плавные - то ты будешь отрабатывать это действие столько раз, сколько понадобится. И поверь мне, если его долго делать то в конце ты начнешь просто падать на колени. А это ужасно больно и удовольствия никак не принесет. Итак, соберись и сделай всё правильно. Дам совет: сначала сядь на корточки настолько глубоко, насколько сможешь не теряя равновесия. И советую не забывать о пробке - я буду ОЧЕНЬ разочарована, если ты ее выронишь из себя, - "девушка" зажмурившись, выполнила требуемое. При этом ее ножки просто ходили ходуном - магическая подпитка только не давала ей рухнуть от усталости но никак не снимала эту самую усталость с мышц. - Теперь перемести центр веса вперед и постарайся коснуться пола как можно медленней. И следи за лодыжками - в этот момент их может прострелить болью и ты завалишься на бок. В лучшем случае. С болезненным стоном сисси-горничная вновь последовала моим подсказкам и тяжело дыша замерла стоя на коленях. Сесть на пятки она сообразила без моих подсказок. Хотя и было видно, что это дается ей с видимым трудом. - Умница моя. Карин, ты меня очень радуешь. Такая исполнительная девочка, - подойдя и чуть наклонившись, тем самым подчеркивая свой затянутый в толстый слой латекса бюст, нежно глажу ее по щеке. - Ты заслужила возможность немного отдохнуть. Думаю полчасика будет вполне достаточно, - глаза горничной закрывает тугая повязка. - А пока ты отдыхаешь у меня для тебя необязательное задание. Я хочу чтобы ты кончила. Но! Тебе запрещено вставать с колен или как-либо менять позу, - запускаю руку ей под юбочку и выкручиваю регулятор мощности дилдо на максимум. - Дам очередную подсказку: удели особое внимание игрушкам в своей попке. Наслаждайся, - с этими словами в ее ушках оказываются беруши. Как всегда с магической модификацией, а потому услышать что-либо в них в принципе невозможно. С улыбкой полюбовавшись дрожащей, беспомощной латексной горничной стоящей на коленях, я неспешно подошла к входной двери и рывком ее открыла. Мне под ноги упала ни кто иная как Аска. - Фройляйн Лэнгли, - отвешиваю ей лучший из возможных в моем положении реверансов. - И-и-и-икари-и-и-и… - заикаясь шипит девушка. Состояние у нее непередаваемое. С одной стороны она ужасно зла, с другой смущена, а с третьей и вовсе возбуждена. - Проходи, - стараюсь держать лицо максимально спокойным. Вздрогнув Сорью замолкает и во все глаза смотрит на меня. - Как я когда-то говорила - мои игры зацепят тебя лишь по касательной если ты не будешь мне мешать. С одной стороны ты несколько мешаешь. С другой в этот раз ты ничего плохого не хотела. С третьей же… - смотрю ей прямо в глаза. - Запах женских соков я могу опознать очень легко. И у тебя ими сейчас пахнет не только киска но и руки. А значит ты себя ласкала пока подглядывала за нами. Значит подобное тебе не особо претит. И попробуй только заявить что это не так - буду действовать по первому варианту. Девушка открыла рот. Закрыла. Подорвалась на ноги при этом судорожно сжимая кулачки. С фирменным "Хмпф!" которое умеют издавать лишь цундере развернулась на пятках и печатая шаг, двинулась по коридору. На пятом шагу она начала двигаться плавней. На десятом изрядно замедлилась. Двадцатого шага уже не было. Она замерла при этом всё также судорожно сжимая кулачки и низко опустив голову. Я стояла оперевшись на дверной косяк и сложив руки под грудью. Не с моим почти уже третьим размером складывать их на ней. Чтобы поторопить стоящую на распутье девушку призываю в руку стальной ошейник к которому крепиться на тридцатисантиметровой цепочке пара, соединенных тремя звеньями, браслетов кандалов. Звон цепи разнесся по коридору. И хорошо что вся зона с пустующими комнатами клубной деятельности прикрыта специальными отводящими внимание чарами с ограниченным кругом допущенных личностей. Я не трясла "украшением", а просто держала его в руке, позволяя ему неспешно раскачиваться. Разворот Лэнгли был столь же резким как и до этого. Шла она ко мне очень медленно и механически. Наконец подошла. Всё так же молча протягиваю "украшение" держа его за ошейник. Попытку вырвать его из пальцев пресекаю. Дернув раз, другой, Аска замирает и еще ниже опускает голову, хотя казалось что дальше некуда. Ее хватка на ошейнике ослабевает и становится почти неощутимой. Она смирилась и приняла. Смирилась со своими предпочтениями. Приняла зависимость от других. В третий раз она потянула очень робко. Прося. Я отпустила ошейник. Держа его двумя руками она просто стояла боясь пошевелится. И мне это не нравилось. Рабыня должна быть кроткой, покорной, исполнительной, предупредительной. Но в то же время страстной, увлекающейся, яркой. Но никак не сломленной. Ими могут быть лишь безвольные куклы. И пускай я зову Аску именно куклой, но ломать ее, превращая в абсолютно безвольную вещь не собираюсь. Потому делаю к ней шаг и пальцами за подбородок заставляю поднять лицо. Она подчиняется. Ее глаза всё так же смотрят в пол. Это для рабыни нормально. Но вот их выражение мне не нравится. Пустота. Забираю с ее тонких пальчиков ошейник и защелкиваю его на точеной шейке бывшей рыжеволосой цундере. Повернув к себе спиной, завожу по очереди руки за спину и заковываю в болтающиеся сейчас в верхней точке между лопаток браслеты кандалов. Вновь повернув ее к себе лицом, завожу в класс. Став на колени разуваю ее из школьной обуви и вместо них обуваю, не особо скрывая извлечение из пространственного кармана, пару классических туфель лодочек на тонких каблучках и с тремя очень тонкими пряжками через подъем стопы. С ее стройными худенькими ножками такие изящные туфельки смотрятся просто восхитительно. Сковываю лодыжки кандалами аналогичными тем, что сейчас на Карин. Плавно поднявшись с колен, что признайте тяжело в тугой латексной юбке карандаше, балетных туфлях и вновь же кандалах, я… отвешиваю Аске сильную пощечину. Очень болезненную и оглушающую, но даже без магии от нее не останется и следа на ее нежной коже. От силы удара ее дергает в сторону и пленница делает несколько рваных шажков, высоко поднимая коленки и громко звеня цепью между лодыжек. Сопровождается это звонким цокотом каблучков по паркету. - Что! - начинает она заводиться выходя из апатии. Только я не даю ей продолжить просто врываясь в ее открытый ротик своим язычком и втягивая ее в страстный, болезненный поцелуй. Несколько секунд она беспомощно мычит, чем неимоверно меня заводит. Но стоит с силой втянуть несколько раз из ее легких весь воздух, при этом раз даже зажав ей носик, и она начинает успокаиваться. К концу она начинает уже нормально отвечать. А тихий звон цепей на ее лодыжках и слегка пошатнувшаяся девушка говорят о том, что она в порыве попыталась приподнять одну ножку. Что очень характерно для романтических личностей. - Полегчало, - разорвав поцелуй и держа ее за кольцо ошейника одной рукой а другой с силой прижимая к себе за талию, скорей констатирую, нежели интересуюсь. - Д-да… Но ты не думай, что я… кхе… Я не даю ей договорить очередную ересь в стиле цундере поймав пальцами кончик ее языка и вытянув его наружу на всю доступную длину. - Изволь говорить что думаешь, но думать что говоришь. Еще раз попытаешься противоречить собственным словам и я тебя накажу. И обещаю это тебе по-настоящему не понравится. Не можешь выразить словами или действиями настоящие чувства - попроси помощи в этом у других. А пока не научишься и этому - ты должна будешь каждый раз, когда с тебя будет рваться очередная гадость - замолкать и надевать это украшение, - отпустив ее язычок, намекающе тяну за кольцо ошейника вверх, заставляя ее встать на носочки туфелек. - Ты меня поняла? - Дха… - кашляет она из-за удушья ошейником. - Да "кто"? - Дха… Госпожа, - выдыхает она из себя одновременно с этим обмякая и наконец признавая правду. - Молодец, - говорю по слогам и отпускаю кольцо позволяя ей рухнуть на колени и при этом судорожно закашляться. Дожидаюсь когда она наконец более-менее начнет нормально дышать. - А теперь поприветствуй свою госпожу как следует. Я не делаю никаких намеков. Сейчас она сама должна решить, как именно проявит свое почтение и окончательно продемонстрирует свою готовность подчинится. Несколько секунд она находится в растерянности не зная что именно предпринять, а потом сильно нагнувшись вперед, целует мои балетные туфли начиная от охватывающих лодыжки браслетов кандалов и медленно спускаясь вниз по шнуровке. - Хорошая девочка, - мурлычу и кладу руку ей на голову призывая остановится когда она почти касается самих мысков. С силой сжимаю свои пальцы на ее затылке и за волосы медленно тяну вверх. С тяжелым дыханием она следует за моей рукой. И кажется она получает удовольствие от чистой боли и нарочито унизительного с ней обращения. Неужто она оказалась настоящей мазохисткой? Это… неожиданно. Хотя, скорей всего, болью она пытается заполнить внутреннюю пустоту, которую до этого заполняла совсем другими эмоциями. С одной стороны можно было бы оставить всё как есть и в конце получить ярую мазохистку, жаждущую лишь боли. Но это скучно. Хотя и привить ей удовольствие от этой самой боли не помешает. Но не делать ее центром сущности Аски.