my freedom

Она сидит в гостинице совершенно одна, практически в кромешной темноте: в комнате лишь горят свечи. Из раскрытой настежь форточки веет приятным свежим ветерком. Пасмурность природы и горящие свечи создают тихую, но неуловимо успокаивающую атмосферу. Вдруг раздаётся стук в дверь. — Привет, — дверь открывается и в проёме появляется знакомая фигура: — Спишь уже? — Привет, — она улыбается, видя его: — Нет, ещё не сплю. Проходи. — А я тут вина принёс. Будешь? — Давай, — на автомате соглашается она, отрывисто кивая, хотя пить сегодня в её планы никак не входило. — А бокалы есть? — спрашивает Лёва, присев на краешек кровати. — Сейчас будут. Пока парень открывает бутылку, девушка уже приносит бокалы и ставит на обшарпанную тумбочку около кровати, создавая забавный контраст. Она садится рядом, буквально в полуметре от него, и тяжело вдыхает через нос горчащий его одеколоном воздух. — А ты почему ещё не переоделся? — спрашивает девушка, с интересом разглядывая его наряд, в котором он пару часов назад стоял на сцене: ярко красная рубашка нараспашку, больше походившая на смокинг, и маленькие дьявольские рожки на голове. — А мне что-то не хочется, — растягивая губы в улыбке, отвечает он, закончив разливать вино по бокалам и подав один из них ей. — За что пьём? — А давай за тебя! — Почему за меня? — Потому что ты — наша муза, — на полном серьёзе отвечает он, выделяя каждое слово. — Вот оно как... — ей явно льстят его слова и спорить с этим утверждением она не хочет: — Ну тогда, давай, выпьем. Лёва делает несколько глотков и с противным, дзынькающим звуком ставит бокал на тумбочку. Он едва заметно наклоняется, чтобы лучше видеть её лицо, и начинает пристально разглядывать ее. — Что-то не так? — немного взволнованно спрашивает девушка, поймав на себе его взгляд. — Нет, всё в порядке. Не волнуйся, — поспешно говорит он и подсаживается к ней ближе, практически вплотную. Его карие глаза блестят лихорадочным огнем. Она чувствует, как он проводит пальцем по ее губам, повторяя их форму. Она чувствует его горячее дыхание на своем лице; слышит, как он шумно вдыхает запах её волос; как его губы еле касаются ее уха. От его близости её бросает то в жар, то в холод, отчего кожа покрывается мурашками. Чувства накрывают так стремительно, что голова начинает кружиться. — Левон.. — Молчи. Он обнимает её, и чуть касается губами её губ. Всего лишь прикосновение. А как удар током. Её пробивает насквозь, до волны дрожи по всему телу. Она робко приоткрывает губы, будто давая полное разрешение, и он целует её вновь. Этот невинный поцелуй – есть плод их безумия. Полного, безбрежного, безграничного. Их поцелуй продолжается. Лёва впивается в неё с силой, проникает в тёплую полость рта своим языком. Языки соприкасаются. Она издаёт тихий стон – это всегда самый приятный и волнующий момент. Языки скользят друг по другу, по зубам, по губам. Её руки блуждают по его волосам, шее, плечам, спине, обнажённому торсу. Его сердце бешено колотится у нее под ладонями. Она ощущает его учащенный пульс, его сильные руки, властно блуждающие по её талии и спине. Он стаскивает с себя ту самую рубашку-смокинг, промокшую насквозь, и бросает куда-то под ноги. Она поднимает руки, чтобы он смог без труда снять с неё сарафан. Он бережно и медленно опускает её на кровать и продолжает покрывать её теплую, пахнущую вином кожу поцелуями, а руками изучать её молодое тело. Немного стыдливо поежившись, она прикрывает обнаженную грудь руками, но он мягко отстраняет её ладошки, чтобы вдоволь насладиться картиной, которая предстаёт его глазам. Он ласково дотрагивается к её груди губами, медленно и нежно сначала целует её, а потом покусывает затвердевшие соски, вызывая бурю новых ощущений у нее. Его язык скользит по её коже, оставляя мокрые дорожки; его губы впиваются в каждый сантиметр её кожи, заставляя её пылать. Он приручает ее тело, и каждая ее клеточка отвечает ему взаимностью. Нет ничего слаще и ничего томительнее этих жгучих прикосновений, поцелуев, сбивающих её дыхание, заставляющих её сердце то замирать, то неистово колотиться, то гореть необузданным, всепоглощающим пламенем. И она решает отдаться этому пламени целиком, с головой. Она расправляется с ширинкой и приспускает его брюки вниз. Он чуть приподнимается, чтобы помочь ей в этом, и теперь брюки летят на пол. Их тела переплетаются, а прерывистое дыхание смешивается воедино. Губы снова встречаются в страстном поцелуе. Его желание все нарастает, от чего его прикосновения становятся все грубее и порывистей: его руки нагло скользят по её бедрам и ягодицам. Она выгибается ему навстречу, закинув ноги ему за пояс, и это сводит его с ума окончательно. Он резко входит в нее, отчего девушка вскрикивает, запрокинув голову назад. Она извивается под ним, отзываясь на каждое его движение. Обжигающая волна накрывает её с головой: поистине, это и есть воплощение наивысшего блаженства. Горячие губы. Мокрый язык. Солёная кожа. Он бесподобен. Лёва погружается в нее все глубже, с наслаждением наблюдая, как девушка кусает от удовольствия губы; как проводит по ним языком; как хватает ими воздух. Ведь ей не хватает его. Он полностью ей перекрыл кислород своими ласками. Их возбуждение нарастает с каждым новым толчком. Их горячие тела сливаются в едином ритме. Её стоны и его рычания.Сейчас она принадлежит только ему, и они оба это знают. Что-то внутри взрывается осколочной гранатой. Во все стороны летят брызги удовольствия и искры наслаждения. В голове ничего, кроме восторга.

***

Полузакрыв глаза, сплетя свои пальцы с его, она засыпает счастливой. А утром, полусонная, с улыбкой на припухших от его поцелуев губах, она любуется им: густой растрёпанной шевелюрой, длинными ресницами, ямочками на щеках, шикарным телом, татуировкой «My freedom» внизу живота. Пожалуй, она, как вишенка на торте. Девушка сильнее прижимается к его телу и чувствует жар, исходящий от него. Вслушивается в его спокойное, ровное дыхание и от этих мелочей ей становилось до приторности сладко и тягуче - тепло на душе. Она нежно улыбается и шепчет спящему парню: — Лёвушка.. На его лице проступает улыбка и он мгновенно открывает глаза: — Впервые, за эти полгода, ты назвала меня так. Раньше, ты называла меня не иначе как Левон. — Но это ведь было раньше... А сейчас всё будет по-другому, — она улыбается и склоняет голову набок: — Ты ведь хочешь этого? — Очень хочу, — щурится ей в ответ Левон и сгребает её свои сильными руками.