Будь он женщиной...

Майк Стэмфорд встретился с Джоном Ватсоном в медицинской школе при больнице Святого Варфоломея. Тогда они оба были еще молоды, в крови кипела жажда показать себя, и бурлило желание увидеть как можно больше. Майк познакомился с Джоном в одном из коридоров. Ну, не то чтобы познакомился… врезался в него. Оправданием было то, что он опаздывал на лекцию и поэтому совершенно не смотрел по сторонам. Как выяснилось позднее, после столкновения лбами, Джон опаздывал ничуть не меньше, чем сам Стэмфорд, и на ту же самую лекцию. Несколько стереотипная ситуация для встречи будущих друзей, да, но хуже она от того не становится. На лекции они сели рядом и уже к ее концу стали хорошими приятелями, коими остаются и по сей день. Как-то раз Майк, проверяя рефераты студентов, думает, что если бы Джон, когда они впервые заговорили друг с другом, был не растрепанным светловолосым парнем в сером шерстяном кардигане, а, ну скажем, девушкой с теми же светло-русыми волосами, в кожанке и с сумкой-почтальонкой, он бы, пожалуй, позвал бы ее на свидание. А если бы ничего из этого не вышло, он бы все равно постарался сохранить их дружбу. Гарриет Ватсон, видя, как младший брат корпит над учебниками по анатомии, химии и биологии, думает, что если бы он был не братом, а сестрой – скажем, Джейн, или Джоан, или Джулией, или Джанет, – то дела шли бы веселее, и он, то есть, она не был, то есть, не была такой занудой. Плюс ко всему, в таком случае Гарри бы обязательно заморочилась, чтобы ее сестра ходила бы с ней на вечеринки – ну как откажешь старшей сестренке, да? А почему бы таскала ее с собой? Да потому что тогда, даже если бы Джейн, или Джоан, или Джулия, или Джанет не восхитились бы при виде дешевого спиртного и полуголых парней и девиц, то все равно отдуваться перед родителями им пришлось бы вдвоем. Андерсон думает, что будь Джон Ватсон женщиной-ассистентом «этого фрика, которого век бы в глаза не видеть», то тогда он, возможно, делал бы чуть больше попыток перекрыть поток ядовитых нелестных высказываний в сторону криминалиста, да и всего Скотланд-Ярда в целом, а не усмехался бы себе под нос при озвучивании наиболее язвительных комментариев. Салли Донован думает, будь Джон Ватсон женщиной-ассистентом «этого фрика, которого век бы в глаза не видеть»… Ну, в принципе, ее мнение недалеко ушло от мнения ее коллеги. Анджело, подавая Шерлоку и Джону их любимые блюда, думал, что будь Джон Ватсон женщиной, он, Анджело, не оставил бы попытки свести этих двоих после первого провала. Нет, он бы с еще большим упорством ставил им на стол свечки – обязательно ароматические (он бы не поскупился) – и каждый раз напевал бы что-нибудь романтичное на итальянском. И плевать бы он хотел на недовольные взгляды Шерлока и на смущенные – Джона. Антея думает, что будь Джон Ватсон женщиной, в ту первую поездку он бы не удовлетворился невнятными расплывчатыми ответами, а а) недовольно сверлил бы в ней глазами дырку; б) воспользовался бы мобильником, чтобы послать сигнал SOS человеку, которого было логично подозревать в отношении (прямом/не прямом, нужное подчеркнуть) к внеплановому похищению; в) воспользовался бы тростью, чтобы оглушить ее, Антею, а затем попытаться разбить стекло; или г) все вместе. Грегори Лестрейд думает, что будь Джон Ватсон женщиной, общение с ним не стало бы менее приятным или более отягощенным. В конце-то концов перемалывать кости Шерлоку Холмсу одинаково хорошо умеют все, и гендерная принадлежность тут значимой роли не играет. И потом за жизнь они бы тоже могли поговорить: должность инспектора Скотланд-Ярда и должность помощника первого и единственного в мире консультирующего детектива с супермозгами и пропеллером в одном месте имеют немало точек соприкосновения. Молли Хупер думает, что будь Джон Ватсон женщиной, то она бы, наверное, чуть-чуть ревновала. Совсем чуть-чуть, ведь она знает, что Шерлоку неинтересны люди в качестве партнеров в романтических и/или сексуальных отношениях ни при каком контексте, разве что для дела, но еще Молли знает, что Шерлоку интересны люди, по крайней мере один человек, в качестве близких друзей или чуть менее близких знакомых. Так или иначе Молли, окажись Джон женщиной, полагает, что выглядела бы на фоне бывшего военного хирурга, солдата и капитана еще более невзрачной и серой мышкой, чем всегда. Нет, ей срочно пора что-то делать с самооценкой. Миссис Хадсон думает, будь Джон Ватсон женщиной, он бы удерживал Шерлока от экспериментов и пальбы по стенам несчастного дома, пережившего стольких жильцов и даже неоднократные взрывы (и внутри, и снаружи), более яростно, чем это делает Джон-мужчина. В каждой женщине дремлет желание сделать окружающую обстановку более комфортной (все-таки женщина), более безопасной (все-таки потенциальная мать) и более похожей на себя (естественное желание для всех людей). И миссис Хадсон непоколебима в своей вере, что головы, пальцы, глаза и остальные части тел, химреактивы и дыры в обоях не соответствуют этим критериям. Майкрофт Холмс думает, будь Джон Ватсон женщиной, влиять на него было бы еще труднее. Как известно, женщины зачастую бывают так же упрямы как сонные бараны поутру – извините за сарказм – а женщина вроде Джона Ватсона с ее прошлым, с ее принципами, с ее убеждениями и с ее характером была бы хуже всех баранов этого мира вместе взятых. Придя к такому выводу, Майкрофт вздрагивает, чуть не опрокидывая на себя чашку дорогого черного чая, и тянется к вазочке с пирожными – так сказать, закусить дрожь и заесть испуг. Чарльз Милвертон думает – не очень долго, но все-таки, – что будь Джон Ватсон женщиной, стул, который был схвачен на манер оружия, все же выполнил бы свое предназначение, даже невзирая на заряженный пистолет, которым Король шантажа целился в напарника детектива. Ирэн Адлер думает, что будь Джон Ватсон женщиной, она бы за ним приударила. Во-первых, чтобы подобраться к детективу с «этими невозможными острыми скулами», хотя краем мысли Доминантка и понимает, что из этого вряд ли бы вышло что-то путное; а во-вторых, чтобы просто понять, что же Шерлок Холмс нашел в таком человеке, как Джон Ватсон, чтобы подарить ему такую дружбу, такую преданность и такое доверие. Бубенчик думает, что будь Джон Ватсон женщиной, у него, Бубенчика, сбылась бы скромная – по кроличьим меркам – мечта вернуться к своей хозяйке и никогда больше не появляться в той страшной лаборатории, где нет ни капусты, ни детского смеха малышки Кристи и где миссис Стэплтон колет в него разными странными предметами, которые холодные, неприятные и совсем не похожи на морковку. Китти Райли думает, что будь Джон Ватсон женщиной, он бы непременно ей врезал – да-да, не влепил бы пощечину, а дал бы прямо по носу кулаком и не полез бы в карман за парой крепких слов, – а не стоял бы, широко открыв глаза и молча глотая гнев и злость. Джеймс-Джим-Ричард-Брук-мать-его-Мориарти думает, что будь Джон Ватсон женщиной, проблем у него, Джона, было бы на порядок, а то и на два и на три, больше. Джон-мужчина не воспринимался как соперник, пусть и учитывая нездоровую увлеченность консультирующего злодея консультирующим детективом, но вот Джон-женщина был бы оценен как потенциальная угроза, опасность которой явно превышала допустимые нормы. Шерлок Холмс на сто процентов уверен, что даже будь Джон Ватсон женщиной – мулаткой, афроамериканкой, азиаткой, индианкой, канадкой, американкой или кем-то там еще, – он бы все равно оставался для него, Шерлока, единственным самым лучшим другом. Какая вообще к черту разница мужик ты или нет? Для Шерлока Холмса – никакой. Шерлок твердо убежден, что Джон Ватсон, будь он хоть четырежды женщиной, был бы все тем же Джоном Ватсоном, который являлся непревзойденным «проводником света» для него, Шерлока. Шерлок твердо убежден, что Джон Ватсон, будь он хоть четырежды женщиной, был бы все тем же Джоном Ватсоном, который гонялся бы вместе с ним, Шерлоком, за преступниками, смотрел бы дурацкие ток-шоу по телевизору, отчитывал бы его, Шерлока, за отказ поесть и прятал бы его, Шерлока, сигареты под черепом на каминной полке. В конечном итоге, отмахнувшись ото всех мелких, повседневных, абсолютно незаменимых деталей, Шерлок знает и верит, что Джон Ватсон, будь он хоть четырежды женщиной, был бы все таким же единственным и неповторимым на всем белом свете и во все времена Джоном Ватсоном.