Мишура

Решительно оттолкнувшись от стены, Антон зашагал по направлению к комнате номер девять, гримёрке, которую он делил вместе с Робом, довольно быстро ставшим не только коллегой по сцене, но и другом. По крайне мере, Антону хотелось в это верить. Тем более что уж если дурачиться, то вместе. Первым на предложение сделать своеобразный рождественский видео-календарь согласился Антон, а Роб быстро подхватил идею, начав составлять список песен. Они занимались подготовкой только второй день, но Антон уже успел пожалеть, что согласился. Просто потому что это означало большее количество времени рядом с Робом и возможность задерживаться с ним вдвоём в гримёрке дольше, чем обычно. И это было просто невыносимо. Так же невыносимо, как если бы Роб перестал играть бровями, чуть насмешливо смотря на Антона, или дразнить того и коверкать его фамилию, произнося её на разный лад. Или как если бы он больше никогда не прошел мимо прямо перед выходом Цеттерхольма на сцену и не развязал ленточку в светлых волосах. Потому что тогда Антон не смог бы, заливаясь смехом, подцепить кепку Роба и сдёрнуть её с него. Или поймать того в захват и щекотать, пока любимое лицо не покраснеет от смеха. Или резко развернуться с наигранно-рассерженным видом и картинно встряхнуть волосами, заставляя Роба самого повязывать ленту заново. Антон шёл предложить какую-нибудь другую идею вместо календаря с рождественскими песнями. Однако, когда он распахнул дверь, то чуть не сшиб стул, на котором балансировал Роб. Парень поднял руки к светильнику, чтобы набросить на него мишуру. Вообще в комнате царил творческий беспорядок, что, правда, было у них делом привычным. Но сейчас прямо на полу стояла большая коробка с выпотрошенными из неё рождественскими украшениями, а на столах были разложены красные колпаки. Антон перевёл удивлённый взгляд на Роба да так и остался стоять с отрытым ртом, потому что Роб умудрился потянуться так, что рубашка на нём немного задралась, обнажая бледную кожу. Усилием воли Антон заставил себя собраться, пока Роб поворачивался к нему. - Привет! А я тут подумал, что к съемкам было бы неплохо украсить нашу комнатку, тем более что тогда у нас Рождество наступит раньше, - он улыбнулся и подмигнул ему. Антон на автомате улыбнулся в ответ, стараясь не акцентировать всё своё внимание на словосочетании «наша комнатка». – Кстати, не подстрахуешь? То, с какой лёгкостью это было предложено, выбило Антона из колеи окончательно. Конечно же, Роб и не собирался ничего вкладывать в свою просьбу, всего лишь дружеская, даже просто человеческая помощь. - Конечно. Классная мысль с украшениями, кстати, - Антон попытался придать своему тону больше радости и подошёл ближе. Он поднял руки, задержав их в каких-то сантиметрах от тела Роба, пока тот возился с завязыванием мишуры в какой-то особый бант. За долгие и мучительные секунды Антон успел проклясть себя, этот самый бант и работников здания (за то, что так далеко повесили этот чёртов светильник). Вдруг из динамиков раздался женский голос, напоминающий о том, что театр закрывается через час. Антон вздрогнул, но главное, – что вздрогнул от неожиданности и Роб, причём так неудачно, что поскользнулся и полетел прямо на Антона. Тот, конечно, был готов поймать его, но всё произошло настолько быстро, что Антон не сумел вовремя удержаться на ногах и рухнул на пол, увлекая за собой, естественно, и Роба. - Ох, чёрт! С тобой всё в порядке? – Роб встревожено смотрел на Антона, а тот в свою очередь смотрел на него снизу вверх и чувствовал лишь, что глупо улыбается. Шли секунды, а Роб так и не спешил подняться с Антона, удобно расположившись на нём. С лиц обоих уже исчезла улыбка, теперь они просто внимательно смотрели друг на друга. Первым потянулся Роб, и Антон не мог не ответить на поцелуй. Если уж безумствовать (например, влюбляться), то вместе.