Сны русалки

Менять бешеный ритм большого города, на размеренную жизнь в глубинке, всегда сложно. Особенно мне, привыкшей днём торчать на съёмочных площадках, а ночи прожигать в дорогих клубах в компании красивых и далеко не трезвых мужчин и женщин. Я чувствовала себя всемогущей, когда свет софитов освещал меня, выходящую на сцену за очередной наградой. Когда миллионы глаз с восторгом были прикованы ко мне одной, а фанаты готовы драться за один мой единственный взгляд в свою сторону. Всё казалось просто идеальным, но только со стороны, мне же всегда чего-то не хватало. Было мало ролей в кино, мало мужчин, мало славы и денег. Хотелось всего и сразу, чтобы меня, двадцатичетырёхлетнюю актрису, боготворил весь мир. И это казалось таким реальным, всего какой-то месяц назад. Тяжело ломать устоявшиеся привычки, но терять всё, ещё страшнее. И сейчас я пыталась сбежать туда, где меня никто не знает и даже понятия не имеет, кто такая Хан Ми У. Последнее, что сделал для меня мой менеджер, прежде чем навсегда покинуть – нашёл работу на богом забытом острове. Как он говорил: «Чтобы на время спрятаться и переждать бурю», но я уже тогда знала, что стоит мне сесть на самолёт, возвращаться будет некуда. Я одиноко стояла на палубе парома, который ходил до моего нового места жительства всего два раза в неделю, и сверлила взглядом тонкую полоску горизонта, едва заметно разделяющую небо и водную гладь моря. Дорогие сапоги на шпильке были перемазаны в какой-то дряни по самую щиколотку, а тонкая кожаная курточка ни капельки не спасала от пронизывающего ветра. Но я упрямо стояла на месте, вцепившись синеющими пальцами в ремешок фирменной сумочки, словно таким образом пыталась наказать саму себя за совершённые поступки. Лишь когда на горизонте показалась быстро увеличивающаяся точка острова, я решилась разжать пальцы и отступить под навес, куда не проникали резкие порывы ветра. На пароме было ещё человек десять, с интересом разглядывающих меня первые полчаса нашего совместного пути. Сейчас, они лишь время от времени бросали любопытные взгляды и шушукались между собой, но подойти не решался ни один. Я же держалась особняком и старалась делать вид, что не замечаю их заинтересованности, хотя так и хотелось показать любопытствующим средний палец. На пристани меня встретила пожилая женщина лет шестидесяти и, представившись как Ким Сан Ёп, сказала, что работать я буду в её аптеке и жить там же, только на втором этаже. Я улыбнулась в ответ и, кое-как перетащив два своих чемодана с трапа, пошла за ней. Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что до города, целых три километра, мне придётся идти пешком! Машин на острове было всего две, одна из которых принадлежала местной больнице, а другая - грузовая, для перевозки продуктов и вещей, присланных с материка. - Почему вы не можете взять хотя бы чемоданы? – возмущалась я, когда получила от ворот поворот от водителя, и, по совместительству, второго грузчика, резво перетаскивающего деревянные ящики с борта парома. - Не положено, - отозвался он, даже не глядя в мою сторону. – Да и места в кабине только для двоих. - Но я не могу тащить всё это на себе! – поджав губы, возмутилась я. - Никто не заставлял вас столько вещей с собой брать, - пожал плечами мужчина, вытирая капельки пота со лба. - Это даже не десятая часть того, что у меня осталось в городе! - фыркнула я, складывая руки на груди и недовольно сверля его взглядом. Что за отношение вообще? Я же девушка, так почему он просто не может мне помочь? - Знаю я вас, городских, - гаркнул мужчина, так что я вздрогнула от неожиданной смены тона. – Сначала с вещами вам поможешь, а вы потом обвините, будто пропало что-то! Была здесь одна, до тебя. Приехала, сначала сказала, что у неё из сумки украшения пропали, а потом начала свои порядки строить! - Но ведь… - я попыталась возразить, однако под тяжёлым взглядом мужчины предпочла помолчать. Я может и избалованная девчонка, но совсем не дура. – Ну и ладно! – пробурчала я и, проваливаясь острыми каблучками в землю, покатила тяжеленные чемоданы за собой. Ну как покатила, скорее поволокла, потому что маленькие колёсики отказывались нормально ехать по грунтовке. - Может пусть едет с чемоданами, тогда и обвинить в пропаже никого не сможет? - тут голос подал ещё один грузчик, оказавшийся молодым парнем с насмешливыми чёрными глазами. - Ты готов уступить ей своё место в кабине? – спросил мужчина, бросив недоверчивый взгляд на своего помощника. Я невольно возликовала. Ну, конечно, сейчас этот деревенский простачок отдаст мне своё место, потому что таких красивых девушек, как я, отродясь не видывал. Мне останется только в щёку его чмокнуть в качестве благодарности. Не очень приятно, вон, эта самая щека, измазана в чём-то, зато доберусь в относительном комфорте. - В кузов её посадим, на ящики, - хмыкнул парень, улыбаясь мне чуть с издёвкой. - А если вывалится? – мужчина подозрительно смерил меня взглядом, словно оценивая, как я буду смотреться с переломанной шеей. Я же зло сощурила глаза и, откинув с лица мешающие длинные волосы, вновь вцепилась в чемоданы, вознамерившись самостоятельно добраться до города, даже если на это уйдёт остаток моей жизни. Госпожа Ким дожидалась меня в стороне и даже не думала принимать участие в разговоре. Кое-как добравшись до женщины, я всем своим видом показала, что готова идти. Она усмехнулась одними губами и посмотрела мне за спину. Кажется, здесь все считают меня капризной городской дурочкой и, небось, уже ставки делают, как долго я продержусь. - Не стоит отказываться от хорошего предложения, - я вновь услышала голос парня, и в ту же минуту в машине повернули ключ зажигания. – С такой тяжестью пару дней будешь добираться, - опять насмешка. Как же бесит! - Я целее пешком дойду, чем поеду с теми, кто всю жизнь ничего, кроме ящиков, не возил! – крикнула я, поворачиваясь в сторону машины, проехавшей пару метров, и теперь остановившейся едва ли не впритык со мной и госпожой Ким. - Не переживай, я буду держать тебя, чтобы не вывалилась, - хмыкнул парень, сверкая тёмными глазами. Тут же поняв, что он просто хочет меня полапать, я яростно сверкнула глазами и топнула ногой, от чего шпилька увязла в земле по самую колодку. Парень не сдержался и тут же заржал, водитель хрюкнул, и даже госпожа Ким прикрыла рот ладошкой, наблюдая за тем, как я пытаюсь освободить напрочь застрявшую обувь. - Да, если тебя здесь одну оставить, живой не доберёшься, - вытирая невидимые слёзы, проговорил парень, выпрыгивая из салона, и тут же помогая моей новой начальнице влезть на своё место. – Пошли, - закрыв дверь, он махнул мне рукой, и начал обходить машину. - Но... – я всё так же безуспешно пыталась вытащить каблук, потому даже при всём желании не могла последовать за ним. - Первый раз в подобном месте? - спросил парень, приседая и хватая меня за щиколотку. Я по инерции дрыгнула ногой, и от наших общих усилий, каблук, наконец, выскользнул из земли, едва не зарядив моему спасителю между ног. – Что ж, это видно, - фыркнул он, легко подхватывая мои чемоданы, и, один за другим, закидывая их в кузов грузовика. - Не думай, что я стану тебя благодарить, - сложив руки на груди, я закусила губу, прикидывая, каким образом заберусь в машину. Не хотелось признавать свою слабость, но на улице уже темнело, а идея шлёпать неизвестно куда посреди ночи, мне совершенно не нравилась. - Кто бы сомневался, - закатил глаза парень, и, легко подхватывая меня под коленки, закинул в кузов к чемоданам. Я только и успела, что взвизгнуть, и тут же приземлилась на одну из своих сумок. – Меня, кстати, Джонин зовут, - представился наглец, забираясь в кузов следом за мной. - Ми У, - проскрипела я, но всё же схватилась за протянутую мне руку, не желая вывалиться из кузова на ухабистой грунтовке. *** Госпожа Ким дала мне один выходной, который я, с великим сожалением, потратила на уборку помещения, больше похожего на чердак, чем на жилую квартиру, и разборку своих вещей. Нужно сказать, что места на втором этаже аптеки было предостаточно. Намного больше, чем в квартире, в которой я жила со своими родителями, когда мне было десять, но всё же поменьше, чем в доме, который единолично занимала последние семь лет своей жизни. Уборка была для меня сущим адом, потому что даже память отказывалась давать ответ, когда в последний раз я держала в руках швабру. Пыли и паутины здесь было просто немерено, а ещё я переломала все ногти, пока пыталась сдвинуть старенькую кровать поближе к окну. Потому, к семи часам вечера, когда с приведением жилья в человеческий вид было покончено, я просто без сил свалилась на матрас и заснула, даже не подумав выключить свет и залезть под одеяло. - Вставай, соня, - шепнул мне на ухо смутно-знакомый голос. Я недовольно скривилась, и наотмашь заехала живому будильнику пяткой куда-то в район живота. – Эй, больно же! – моментально среагировал обладатель голоса, а я расплылась в блаженной улыбке – пусть знают, как тревожить рано утром Хан Ми У. – Поднимайся, уже пора открывать аптеку. - Какую, на фиг, аптеку? – пробурчала я, пряча лицо в подушке. – Лучше оставь меня в покое и свали по тихой, пока я охрану не вызвала. - Так вот кто убрался здесь вчера, охрана! А я то всё думаю, неужели сама Ми У так постаралась! - я почувствовала, как рядом прогнулся матрас, и вновь попыталась ударить наглеца. Но он шустро перехватил мою ногу и за неё же стащил на пол. – Я тебе помогаю не проспать первый рабочий день, а ты меня бьёшь, - капризно проговорил незваный гость, пока я, сидя на голых половицах, пыталась разодрать глаза. - Какого фига ты тут делаешь?! – заорала я, когда увидела перед собой довольную улыбку Джонина. Воспоминания потихоньку начали возвращаться, и я шлёпнулась из прекрасных снов, где я всё ещё звезда, на бренную землю, в своё нынешнее плачевное состояние. - Пришёл бабушке помочь коробки разобрать, - пожал плечами парень, нагло разглядывая меня с ног до головы. - Какой ещё бабушке? – стушевалась я, одёргивая маечку, задравшуюся до самого лифчика. - Ким Сан Ёп, твоя нынешняя начальница и моя любимая единокровная бабуля, - встав на носочки и сладко потянувшись, отозвался Джонин. – А теперь быстренько поднимайся и спускайся вниз, я, так и быть, тебя прикрою. Я проводила парня взглядом и, не вставая с пола, нащупала под подушкой мобильный телефон, который на острове можно было использовать разве что вместо будильника, потому что сигнал здесь ловился исключительно по праздникам и выше пары десятков метров над уровнем моря. Сказать по правде, на деле выяснилось, что я самая настоящая городская жительница, более того, ещё и с привилегиями. Ведь совершенно не привыкла вставать в семь утра и самостоятельно ходить за продуктами, не говоря уже о том, чтобы готовить. Но выбор был невелик – зарплата не настолько большая, чтобы каждый день питаться даже в местной забегаловке. Я уже молчу о том, что эту зарплату ещё следовало заработать. Потратив пару минут на то, чтобы пожалеть себя, я всё-таки поднялась с пола и пошлёпала к холодильнику. Вчера госпожа Ким принесла мне немного еды, но её нужно было готовить, а значит вариант совсем не для утра, когда я и без того опаздываю. Однако желудок был непреклонен, потому решив, что уж с таким простым блюдом как глазунья, даже я справлюсь, вытащила на свет божий упаковку яиц. Кое-как отыскав в ящике сковородку, я поставила её на конфорку, и тут же столкнулась с первой проблемой – как, мать его, разбить яйца, чтобы не попала скорлупа? Не надо смеяться, я отличная актриса, но уж никак не кухарка. И последний раз, когда мне приходилось пользоваться плитой, был весьма трагичен для кастрюли, в которой я пыталась сварить гречневую кашу. Пока я стояла и опасливо смотрела на сковородку, желудок сжался и судорожно дёрнулся, что и стало сигналом к тому, чтобы сделать шаг поближе к плите. Нервно сглотнув, я взяла в одну руку яйцо, а в другую нож, и со всей силы ударила им по белой скорлупе. Склизкое содержимое брызнуло во все стороны, а я взвизгнула и тут же принялась стряхивать его с себя. Я хныкала и вертелась волчком, пытаясь снять с волос нечто, больше похожее на сопли, чем на еду. Противно. Мерзко. Гадко. - Эй, что с тобой? – видимо, Джонин услышал мои крики, и прибежал проверить, что происходит. – Ты обожглась, что ли? – спросил он, хватая меня и прижимая к себе так, чтобы я даже двинуться не могла. – Где болит? – парень обеспокоенно задавал вопросы, а мне вдруг стало хорошо и совершенно спокойно. Я ещё сильнее прижалась к широкой груди своего спасителя, и как можно более незаметно вдохнула солоноватый запах, которым, казалось, пропиталась не только его одежда, но и даже кожа. Поддавшись каким-то внутренним импульсам, я аккуратно скрестила руки у него за спиной и сцепила кончики пальцев, потому что больше в таком положении не могла. Так бы и стояла вечность, зная, что меня никто не обидит. - Чего это у тебя за штука на волосах? – спросил Джонин, моментально разрушая всю атмосферу романтики и интимности. Я словно пришла в себя и вырвалась из его рук, отскакивая к холодильнику. – Ми У, ты вообще хоть раз пользовалась плитой? – с усмешкой спросил парень, быстро оглядев кухню и сложив вместе пустую сковородку, валявшиеся на полу нож и разбитые вдребезги скорлупки. - Да! – выкрикнула я, покрываясь пунцовыми пятнами. – Много раз! - И сколько из этих раз, приходилось вызывать пожарных? – Джонин ехидно хмыкнул и, растрепав и без того лохматые волосы, подошёл к плите. – Иди, умывайся, а я сейчас чего-нибудь приготовлю. Я тут же сорвалась с места и побежала в сторону маленькой комнатушки с совмещённым санузлом. Не то чтобы мне было настолько стыдно, просто не хотелось выглядеть совсем уж беспомощной перед этим парнем. - Но учти, я тоже не шеф-повар! – уже у самой двери в ванную, догнал меня голос Джонина. Я чуть растянула губы в улыбке и шмыгнула за дверь, тут же задвигая за собой щеколду. *** Я не знаю, кем работал Джонин, и работал ли он вообще, но большую часть времени парень торчал в аптеке своей бабушки. Болтая со мной о всякой ерунде и помогая ориентироваться в медикаментах днём, после закрытия и по выходным он таскал меня по всему острову, показывая окрестности. Благо пересечь островок можно было за день, а при наличии у меня новеньких удобных сапог, даже не приходилось слишком часто делать привалы. Не знаю почему, но в городке меня не слишком-то жаловали. Хотя, это и не удивительно – во-первых, я здесь чужая, а во-вторых, самый красивый (по моим наблюдениям) местный парень увивался вокруг меня хвостиком, что, к слову, несказанно льстило. Так и превратилась я, за какой-то месяц, из городской тусовщицы и дебоширки, любящей играть на публику, в нелюдимую особу, предпочитающую прогулки по безлюдному пляжу танцам, раз в неделю устраиваемым прямо на главной площади. Без Джонина я и шаг за порог сделать не могла. Повышенное внимание, за которым я раньше с таким помешательством гонялась, здесь превратилось в не менее маниакальную паранойю. Мне казалось, что стоит появиться на улице, как все неожиданно начинали глазеть в мою сторону и шушукаться. Молоденькие девчонки и вовсе змеями шипели мне в спину, но показать свои ядовитые клыки всё же не решались. Зато, когда я была с Джонином, всё резко менялось. Горожане начинали улыбаться и приветливо кланяться. А я лишь крепче хваталась за сильную руку парня и слушала всё новые и новые истории, которых, как мне казалось, у него просто миллионы. От того, что редко общалась с людьми где-то помимо аптеки, я не стала меньше ухаживать за собой, и выглядела всё так же сногсшибательно как раньше. Даже ещё больше хотелось быть идеалом красоты, и всё ради того, чтобы Джонин продолжал точно так же мне улыбаться. Да, я перебралась из острых высоких шпилек в удобные лодочки и кожаные сапожки без каблука, но тёмные, почти чёрные волосы, всё так же идеально уложены, а чтобы я появилась на людях хотя бы без минимального макияжа – нет уж, увольте. Я влюблялась, с каждым днём только сильнее, и все мои прошлые эмоции буквально меркли перед тем чувством, которое переполняло сейчас. Я почти и думать забыла о прежней жизни, полностью окунувшись в мир, который открывал передо мной Джонин. Лишь особенно тёмными ночами, когда я забиралась под одеяло и долго не могла заснуть, померкшие воспоминания вновь расцветали сочными красками. Мерцание софитов, яркие вспышки камер, красивые платья, дорогие машины и миллионы сверкающих обожанием глаз. Всё это было настолько в прошлом, что казалось другой жизнью. И как бы мне не было хорошо здесь, стоило остаться надолго одной, и слёзы сами наворачивались на глаза. Мечты, которыми я жила с тех самых пор, как в одиннадцать лет роль девочки, потерявшей родителей, сделала меня знаменитой, рассыпались в одночасье. Я сама виновата во всём, что случилось в последующие тринадцать лет. Это из-за моих слов и поступков родители уехали, когда мне было шестнадцать, и больше ни разу не позвонили. Потому что я вела весьма разгульный образ жизни, в двадцать один меня бросил парень, с которым мы собирались тайно пожениться. А всего месяц назад я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, которая поставила крест на имени Хан Ми У в мире шоу-бизнеса, и конкретно на мне, как на человеке. - Ну что, ты готова пойти на пляж? – шепнул мне в ухо, ставший уже почти родным голос. Я вздрогнула от неожиданности и тут же подалась назад, прижимаясь спиной к тёплой груди Джонина. Его руки проскользнули по моим боками и, обвив за талию, крепко сжали в объятиях. Я прикрыла глаза и, едва не мурлыча от удовольствия, отогнала все тревоги куда подальше. Когда рядом со мной этот парень, думать хочется только о нас. - Почему от тебя всегда пахнет солью? – спросила я, не шевелясь и не разлепляя глаз. - Ммм… дай подумать, - шёпотом, словно хотел поведать мне какую-то очень важную тайну, проговорил Джонин. – Может потому, что до моря здесь двадцать минут пешком? – хихикнул он, утыкаясь носом в мои волосы. - Я серьёзно! – надулась я за то, что надо мной посмеялись. – Лишь от тебя в городе настолько сильно пахнет! - А ты тут единственная, чьи волосы пахнут апельсинами. Думаю, каждый просто по-своему впитывает те или иные запахи, - прошептал Джонин, целуя меня в ушко. Я, не оборачиваясь, провела ладонями по загорелым рукам парня от кистей к самым плечам. Проворно забираясь под свободные рукава футболки, я уже подумывала о том, чтобы вместо похода на пляж, затащить Джонина к себе в комнату. Колокольчик на двери радостно звякнул, и мы, как ошпаренные, отскочили друг от друга – ещё не хватало, чтобы нас застали в таком положении на работе. - Иди, собирайся, - улыбнулся мне Джонин. – Я здесь сам закончу. Решив не спорить, я шустро взлетела вверх по ступенькам и, только прикрыв за собой дверь, дотронулась до горящих от возбуждения щёк. Слава богу, посетитель пришёл сейчас, а не парой минут позже, когда мне было бы уже всё равно, где мы с Джонином находимся. Пытаясь усмирить бешеное сердцебиение, я беспорядочно металась по комнате, придумывая, что надеть на сегодняшний вечер. Мы всего лишь хотели прогуляться по пляжу и, возможно, заночевать в старом домике для рыбацких лодок. Но я волновалась так, словно мне четырнадцать, и я собираюсь на первое в своей жизни свидание. Предчувствие того, что сегодня непременно что-то случится, никак не хотело покидать меня. Но всего сильнее нервировало то, что я не могла понять, хорошее это предчувствие или не очень. Перерыв вверх дном весь свой гардероб, я, в итоге, остановилась на салатовом хлопковом платье до колена и плотной тёмно-синей трикотажной кофте. Снаружи было тепло, но с заходом солнца всё могло сильно измениться - на дворе, как-никак, уже середина сентября. Дождавшись, пока часовая стрелка достигнет шести, а минутная встанет ровно на цифре двенадцать, я схватила сумку с заранее приготовленными припасами, и резво слетела вниз, прямо в объятия поджидавшего меня Джонина. - Пойдём? – перекинув принесённую мной сумку через плечо, парень ласково взял меня за руку, и мы выскользнули через чёрный выход аптеки. *** До нашего любимого пляжа мы добрались уже затемно. Меня немного потряхивало от прохладного ночного ветра, но я продолжала рассказывать какие-то дурацкие истории, а вот Джонин словно воды в рот набрал. - Может расскажешь, как тебя занесло в нашу глухомань? – спросил парень, разводя костёр прямо на берегу, пока я пританцовывала от холода чуть поодаль. - Это не очень хорошая история, - ответила я, замерев как вкопанная. Целый месяц я старательно избегала ужасной темы и даже надеялась, что никогда не придётся вспоминать это происшествие. Но в глазах Джонина, устремлённых прямо на меня, отчётливо читалось желание узнать всё, даже если это будет не самая приятная история на свете. - Я была известной актрисой, - тяжело выдохнув, я подсела к разгорающемуся костерку, по другую сторону от Джонина. Словно боялась, что он оттолкнёт меня, когда узнает всю правду. – Многообещающей, даже не смотря на то, что в газетах постоянно мелькали различные сплетни обо мне. Менеджер улаживал все скандалы или выворачивал их так, что популярность, а вместе с ней и гонорары, только росли. В какой-то момент я перестала чувствовать реальность наказаний, потому что мне всё сходило с рук: ночные дебоши с алкоголем и лёгкими наркотиками, романы, которые даже с натяжкой нельзя было назвать серьёзными, моё презрение к коллегам. Они считали меня богиней, талант которой покрывает все творимые непотребства. Исходили ядом зависти, но продолжали улыбаться при виде меня, - я замолчала и спрятала лицо в ладошках, потому что было стыдно рассказывать дальше. Не отнимая ладоней, я медленно дышала, набираясь смелости для дальнейшего рассказа, как почувствовала тёплые руки, сжимающие мои плечи. Я легко поддалась движению Джонина и позволила притянуть себя к нему. - Если не хочешь, можешь не продолжать, - прошептал парень, легко целуя меня в макушку и уже сам не радуясь тому, что завёл этот разговор. - Нет, - глухо отозвалась я, и для убедительности помотала головой. – Я тебе расскажу. Только дай мне пару секунд, - посидев ещё немного в полной тишине, я всё же собрала в кулак всю свою храбрость и продолжила говорить. – Когда жена моего босса, после нескольких лет безнадёжных попыток, наконец забеременела, то, в страхе потерять ребёнка, выгнала его «спать на диван». А он, не долго думая, начал наведываться ко мне, и я была совсем не против. Он красивый мужчина, хоть и не слишком молодой, но тогда сильно привлекал меня. Я снимала всё на камеру, думая, что однажды эти видео могут сослужить неплохую службу. Например, когда я постарею или снимусь в плохом фильме. Отличный материал для шантажа, - меня снова начинало трясти, но на этот раз уже не от холода, а от страха, что Джонин отстранится, узнав, на что я была готова пойти ради славы. Но руки парня по-прежнему крепко сжимали меня в объятиях, и только это дало мне силы закончить свой рассказ. – Однажды, когда я была на съёмках, кто-то забрался ко мне в дом. Не знаю, что именно искали эти люди, потому что из ценностей практически ничего не пропало, зато они перерыли все шкафы и нашли плёнки. А потом, даже не подумав шантажировать меня или моего босса, они выложили все записи в сеть. Весь мир в считанные часы увидел кадры, снятые в моей спальне. Это был очередной скандал, который, хоть и с потерями, но наверняка удалось бы замять, если бы видео не увидела жена босса. Она была на седьмом месяце беременности, и от пережитого шока у неё начались преждевременные роды, - вновь замолчав на пару секунд, я глубоко вдохнула, чтобы сделать последний рывок и закончить рассказ. - Ребёнка спасти не удалось, от чего женщина перерезала себе вены прямо в больничном туалете. Я уткнулась лбом в плечо Джонина и всхлипнула. Было так страшно, словно я вновь только что пережила все эти кошмарные события. Помню, я не знала что мне делать, металась по всей квартире, чувствуя себя виноватой в смерти сразу двоих людей. Даже подумывала повторить то же, что сделала бедная женщина, но смелости не хватило. Потому, я просто попыталась забыть, словно и не было тех дней. Как будто в один прекрасный момент, моя карьера просто закончилась из-за плохо сыгранной роли. - Никому не позволю тебя забрать, обещаю, - проведя кончиком носа по моему виску, проговорил Джонин. – И помни, что я всегда буду с тобой, что бы не случилось. Просто подожди меня, - я совершенно не понимала, о чём он говорит, но была готова верить ему на слово, и ждать, хоть целую вечность. Я тихо плакала, а Джонин целовал меня, пытаясь успокоить. Гладил по спине, совсем как маленькую, и шептал на ухо, что сильно любит. Я комкала в пальцах тонкую ткань его футболки и всё никак не могла успокоиться. А потом он просто взял меня на руки и перенёс в рыбацкую лачугу. Я продолжала цепляться за него, словно тонула, а парень был моим спасательным кругом. Очень хотелось чувствовать его тепло. Не так, как обычно, чтобы не через одежду, а кожей к коже. Я принялась стаскивать с Джонина футболку и легонько царапнула загорелую кожу спины. Его рука скользнула вверх по моему бедру и скрылась под задравшимся подолом платья. Ощутив, как его пальцы сжали мою ягодицу, я простонала прямо в поцелуй и подалась бёдрами навстречу его прикосновениям. Продолжая целовать, свободной рукой Джонин надавил мне на плечо, и я покорно опустилась на заваленный мелкими песчинками деревянный пол. Обвив его талию ногами, я не хотела отпускать даже для того, чтобы он мог снять брюки. Я прижималась к нему настолько сильно, что Джонин едва не рычал из-за невозможности снять с меня платье. В итоге, ему надоело возиться с застёжками и он просто дёрнул за подол вверх. Платье, хоть и было достаточно свободным, но всё равно больно проехалось по моим бокам, от чего я впилась пальчиками в чёрные волосы парня, едва не выдрав целый клок. Он вновь зашипел, но на этот раз от боли, и грубо сжал мою грудь. Я охнула, утонув в смеси ощущений саднящей кожи и жгучего наслаждения от прикосновений любимых рук. Прогибаясь под ласками Джонина и слыша его сбившееся дыхание у себя над ухом, я была готова продать душу, лишь бы никогда не отпускать его из своих объятий. Я покрывала лёгкими поцелуями лицо парня, и шептала о том, что он самое дорогое, что у меня когда либо было. А ещё, что не переживу, если однажды потеряю его. В тот момент я впервые поняла, насколько сильно изменилась рядом с ним, и что все испытания, которые выпали на мою долю в последнее время, стоили того. *** Я проснулась, потому что не чувствовала тепла чужого тела рядом с собой. Раскрыв глаза, я даже в темноте, царившей в домике, поняла, что внутри, кроме меня, больше никого нет. На ощупь надев платье, которым меня прикрыл Джонин, я спешно выскочила в дверь. Полная луна и рассыпанные вокруг неё миллиарды блестящих капелек-звёзд, хорошо освещали пустынный песчаный берег. Я металась у самой кромки воды и выкрикивала имя Джонина, надеясь, что он просто вышел подышать свежим воздухом и ненароком задремал, развалившись на песочке. Конечно, вероятность этого была ничтожно мала, но я продолжала убеждать себя, что он не мог так со мной поступить. Слёзы уже сами наворачивались на глаза, как предвестники свербевшей в горле истерики. Я не хотела верить, что мной просто воспользовались. - Ми У! – звук голоса, долетевшего до меня, звучал напугано, и словно сквозь толщу воды. Я резко развернулась, вглядываясь в спокойную гладь моря. – Ми У, помоги мне! – вновь голос, который я узнаю даже из тысячи, и какой-то всплеск воды, метрах в десяти от берега. - Джонин, я сейчас! – перепуганная до смерти, я бросилась в воду, надеясь, что у него хватит сил продержаться до тех пор, пока я его не найду. А я непременно смогу отыскать Джонина, даже если ради этого придётся спуститься в Ад. Я усиленно гребла всё дальше и пыталась разглядеть хоть какой-то тёмный силуэт на поверхности воды. - Джонин! – крикнула я, что было сил, и в рот мне тут же залилась солёная вода. - Ми У, немедленно выбирайся из воды! – на этот раз голос звучал иначе и откуда-то с берега. Я резко остановилась, краем глаза заметив, как что-то блеснуло у самой поверхности, буквально в метре от меня. Приняв вертикальное положение, и медленно перебирая руками и ногами, я развернулась к берегу. По пляжу, увязая ступнями в рыхлом песке, неуклюже бежал Джонин. Я едва не заорала от радости, что с ним всё в порядке, и он совсем не собирался меня бросать. - Ми У, немедленно плыви к берегу! – дуром кричал парень, влетая в воду словно ураган. Я совершенно не понимала, из-за чего он так нервничает, но перечить не хотелось, у нас ведь только начало всё налаживаться. Потому я взбрыкнула ногами, пытаясь придать телу горизонтальное положение, и тут же ощутила, как что-то холодное сомкнулось на моей щиколотке. Я вновь дёрнула ногой, пытаясь освободиться, и хотела крикнуть Джонину, что меня что-то держит, но тут же ушла с головой под воду. Барахтая руками и пытаясь выбраться на поверхность, я лишь сильнее тонула. Паника охватывала меня всё сильнее и, сама не зная зачем, я распахнула рот, пытаясь закричать, но вместо этого просто выпустила воздух изо рта. Совсем рядом со мной проплыло нечто довольно большое, а кожу на плече обожгло холодное прикосновение чего-то гладкого и скользкого. Ужас чьего-то присутствия, выбил из меня последнее самообладание, и я сделала попытку вдохнуть, моментально заливая лёгкие водой. *** Крайне сложно привыкнуть к рыбьему хвосту, заменившему ноги, ещё труднее было осознать, что я не мертва в полном смысле этого слова. Но мне ведь не привыкать, за последнее время и без того много пришлось узнать и освоить. Русалки, в отличие от жителей города, приняли меня намного более радушно: помогали освоиться и успокаивали, когда на меня накатывали истерики. Учили плавать, объясняли что можно и нужно есть, как следует себя вести, если поблизости появляются люди. Но никто так и не рассказал, почему выбрали именно меня. Первое время я дико злилась, ведь именно они позвали меня той ночью в море. Но забота и участие, которыми меня окружили хвостатые «родственнички», была настолько велика, что я не заметила, как простила им содеянное. Назад уже ничего не вернуть, так какой смысл всю оставшуюся жизнь винить их и жалеть себя? - Знаешь, Джонин и его мать собрали вещи и планируют уехать, - сказал мне Кенсу, лениво распугивая своим хвостом мелких рыбёшек. - Он, наверное, думает, что я умерла, - сглотнув ком в горле, выдохнула я, всё ещё не в состоянии смириться с тем, что у нас не может быть будущего. На что я ему теперь нужна, хвостатая? – Погоди, ты сказал он и его мать? А бабушка здесь останется? – я подалась вперёд, в надежде, что Кенсу сможет рассказать мне побольше о семье любимого человека, ведь его мать я никогда не видела. - Какая бабушка, о чём ты, Ми У? – Кенсу нахмурил бровки и странно уставился на меня. - Ну, как же... - я даже чуточку замялась, хотя была совершенно уверена в своей правоте. – Госпожа Ким Сан Ёп, она ведь его бабушка! - Нет, Ми У, ты что-то путаешь, это его мать, - уверенно ответил мой друг. – Она приехала на остров в сорок четыре года, мне Джонин сам рассказывал… - Погоди! – заорала я, совершенно не понимая, о чём сейчас говорит собеседник. – Нам же нельзя с людьми контактировать, как же Джонин мог тебе рассказать? – от уймы предположений, мечущихся в моём мозгу, резко начала болеть голова. Я сжала пальцами виски, в надежде, что полученная только что информация сложится, как детали головоломки. Вот только пазл, судя по всему, был деталей на пару тысяч, а соединила я пока не больше двух-трёх кусочков. И сейчас по ним пыталась узнать, что нарисовано на всей картинке. - Что ж, - выдохнул Кенсу, рукой подзывая к себе мельтешащих в сторонке Сехуна и У Кён. – Думаю, пришло время объяснить тебе, что происходит, - торжественно сообщил он, когда две русалки подплыли ближе, и заняли позиции по обе стороны от меня. Уважая личное пространство, парень и девушка крутились в метре от меня и тревожно стреляли глазками. Я испуганно покрутила головой – уж если тот, кого мне представили, как главного в царстве русалок, взволнован моей реакцией настолько, что позвал на помощь других, страшно представить, что за секрет я сейчас узнаю. - Ми У, это давняя легенда. Никто уже не знает, как давно и почему всё началось, но мы – те, кого называют русалками, оберегаем этот остров от всех возможных бедствий. Ты ещё научишься управлять силами, дарованными тебе вместе с рыбьим хвостом и умением дышать под водой, - уточнил Кенсу, когда заметил на моём лице неподдельный испуг. – Но так же хочу сказать, что это не навсегда. Ты не будешь до скончания веков нарезать круги вокруг острова, пытаясь уберечь его от напастей. Я радостно вздрогнула, понимая, что не всё ещё потеряно. И, может когда-нибудь, я вновь вернусь на сушу нормальным человеком. Вот бы ещё Джонин меня ждал, а не торопился поскорее уехать. Но ему ведь не объяснишь… Хотя, Кенсу же сказал, будто Джонин ему рассказывал про мать, значит какой-то способ всё же есть! - Единовременно может быть только четырнадцать русалок, одна из которых всегда находится на суше, - я вопросительно выгнула бровь, не решаясь перебивать рассказчика. Но от Кенсу не укрылось моё движение, потому он недовольно фыркнул. – Будь терпеливее, Ми У, я не могу рассказать всё и сразу! – я тут же закусила губу, давая понять, что буду молчать и даже моргать через раз, лишь бы только он продолжал говорить. – Так вот, мы не стареем в таком обличии, и раз в тринадцать лет у каждой русалки есть возможность год провести на суше. К нам возвращаются ноги и мы вновь становимся обычными людьми, однако, только лишь на двенадцать месяцев. Дальше либо должны возвратиться в море, уступая место следующему, либо привести себе замену, тем самым навсегда возвращая себе человеческую жизнь. Но здесь есть два условия – человек должен быть найден тем, кто ждёт русалку на берегу, и замена должна добровольно войти в воду. Моё быстро колотящееся в груди сердце неожиданно сжали тиски страшной догадки. Неужели именно так Кенсу и Джонин могли общаться? Неужели Ким Сан Ёп действительно мать, а не бабушка? И, правда ли, что я была нужна Джонину только для того, чтобы заменить его и спасти от возвращения в море? Верить во всё это не хотелось, но разум подсказывал, что это самое логичное объяснение происходящему. Я старалась держать себя в руках до тех пор, пока Кенсу не закончит свой рассказ или, по крайней мере, до того момента, когда мной окончательно овладеет кипящая в груди лава пережитого предательства. - Джонин был одним из нас, - Кенсу подтвердил мои соображения, и я моментально опустила плечи, осознавая, какой наивной дурой была. – Его мать приехала сюда, когда люди, которым известно о том, что происходит, сообщили ей о смерти сына. Она, совершенно безутешная, приехала на остров, и уже здесь ей рассказали правду. Госпожа Ким Сан Ёп осталась, как и те, кому дороги все мы, - Кенсу обвёл рукой собравшихся вокруг русалок. – Чтобы однажды вновь встретиться с сыном и помочь найти ему замену. - Так я была всего лишь заменой, - тихо прошептала я, пряча лицо в ладонях. Но под водой невозможно плакать, по крайней мере, в этом не никакого смысла. Я яростно взмахнула, ставшим сейчас ещё более ненавистным хвостом, и, сделав кульбит, рванула в открытое море. Меня вновь использовали: раньше на мне делали деньги, а теперь поиграли с сердцем и выкинули на свалку. Ненавижу Джонина! Ненавижу старуху Ким! Ненавижу себя! И даже Кенсу ненавижу! Потому что, если верить его словам, то я теперь навсегда останусь в этом чёртовом море, ведь для меня искать замену просто некому. *** Я вяло распласталась по поверхности воды и старалась не обращать внимания на горячее солнце, высушивающее серебристые чешуйки на моём хвосте. Никаких штормов, ураганов, засух и наводнений не предвиделось, ни на этой неделе, ни в ближайшем месяце, а значит делать было вообще нечего. - Ми У, ты кожу спалишь под таким солнцем! – ко мне подплыла У Кён, и недовольно скривилась, принявшись обрызгивать мои грудь и живот. – Говорят, Кенсу нашёл себе замену! Правда, круто? Скоро ты не будешь у нас самой младшей! - Мне пофиг, - флегматично протянула я, и, опустив руку на голову русалки, резко надавила на макушку так, чтобы она полностью ушла под воду. Надеюсь, хоть это немного остудит её жизнерадостный пыл. Я обычно не против её болтовни, но сегодня ровно год прошёл с того дня, когда жена моего босса вскрыла себе вены. Я до сих пор чувствую вину за это, хотя даже имени женщины не помню. - Вредина! – взвыла У Кён, вновь выныривая на поверхность. – Кстати, Сехун сказал, что твоя очередь делать контрольный заплыв вокруг острова, так что пошевеливайся! Я недовольно открыла один глаз и едва слышно выругалась, потому что сейчас меньше всего хотелось заниматься рутинной работой. Но Сехун у нас теперь главный и следующий кандидат к выходу на сушу, а значит надо его слушаться, хотя, у него официальный возраст всего семнадцать лет. - Скажи, - У Кён резко состроила серьёзную мордашку, - ты ведь знаешь, кого заменил Джонин? - Боже, не начинай! – простонала я. С того времени, как я узнала, что происходит, мне буквально плешь проели Джонином. Он ведь такой хороший и благородный, заменил восьмилетнюю девочку, потому что она была сиротой, и это грозило ей возвращением обратно в море! Как по мне, так лучше бы она здесь осталась – в воде спокойнее, да и все русалки как одна большая семья. А что ждёт её на суше? Предательство, боль, жестокость и приюты с детьми, которые издеваются над новенькими! Хороша перспектива! - Но ведь ты его до сих пор любишь! - У Кён вцепилась в меня мёртвой хваткой как раз, когда я собиралась приступить к выполнению задания Сехуна. - И что? – не выдержав, я заорала во всю мощь своих, тренированных в долгих плаваниях, лёгких. – Он уехал! Его больше нет, и не надо мне каждый раз напоминать о том, что какой-то девчонке повезло выбраться на сушу, а мне это и через миллион лет не светит! – я вырвала свою руку из цепких пальчиков приунывшей У Кён. – Моя любовь и гроша выеденного не стоит, потому-то он вот так запросто и променял её на две ноги! Наверняка уже пустился на поиски той девчонки, она ведь как раз теперь его возраста! Не желая продолжать разговор, и пообещав себе, что как только вернусь, непременно попрошу прощения у подруги за свой срыв, я взмахнула хвостом и подняла в воздух сотни мелких брызг. - Уверена, он не хотел, чтобы ты стала русалкой! – крикнула мне вдогонку У Кён. – Я видела, как он метался, пытаясь отыскать тебя! – подруга ещё что-то кричала, но я с головой ушла под воду, не желая бередить старые раны. Плавала я очень быстро, и в наших соревновательных заплывах часто приходила первой. Вот только в этом были и минусы, например то, что мне вне очереди могли поручить оплыть остров, а это далеко не всегда хотелось делать. В отдалении показалась крошечная точка парома, и я, как всегда, помчалась прямиком к нему. На палубе работал отец Сехуна, потому он время от времени передавал нам гостинцы с материка: шоколадки в герметичных упаковках, а иногда фрукты. Показываться из воды было нельзя, но поймать подарки, ушедшие на достаточную глубину, мы могли без проблем, потому и пользовались заботой любящего родителя. Я первая оказалась в том месте, где обычно старший О выкидывал за борт маленькие презенты, потому нетерпеливо нарезала круги, пока не заметила, как что-то плюхнулось в воду, и медленно пошло ко дну. Радостно пискнув, я бросилась к странному предмету, на поверку оказавшимся венком из крохотных белых цветов, к которому был привязан небольшой груз, чтобы тот не плавал на поверхности. Растерянно покрутив в пальцах странный подарок, я обнаружила герметичную упаковку с одним единственным листом внутри, на котором, совершенно неожиданно, значилось моё имя. Дождавшись, пока паром отплывёт достаточно далеко, я вынырнула из воды и нетерпеливо принялась открывать упаковку. Может кто-то из города решил позаботиться о несчастной мне и таким образом сообщал об этом? Кенсу ведь мог рассказать о том, что ждать на берегу меня некому. Наконец, упаковка поддалась, и я, влажными пальцами, развернула сложенный втрое листок, на котором была всего одна строчка: «Прости, что меня не было так долго.» Недоумённо повертев бумажку, я пожала плечами и засунула записку обратно в полиэтилен – некогда сейчас разбираться, у меня ещё есть работа. *** - Кенсу-я! Как же я по тебе скучал! – вниз по трапу, с диким воплем, нёсся счастливый молодой человек, и вцепился в До, едва не залезая на него полностью. – Не поверишь, кого я привёз! Так долго искал! – продолжал вопить парень, не думая слезать с друга. - Её родители? – Кенсу кое-как отцепил от себя парня, и, на всякий случай, отошёл на пару шагов в сторону, опасаясь повторного нападения самопровозглашённой коалы. - Ага! Скажи, я молодец? - Молодец, как солёный огурец, - недовольно фыркнул До, и тут же расплылся в счастливой улыбке. – Добро пожаловать домой, Джонин. Она будет рада узнать, что ты вернулся.