***
Она никогда не думала, что окажется в таких отношениях. То есть, она не считала это чем-то ненормальным или вроде того, в конце концов, у Курта с Блейном эта динамика прослеживалась в повседневной жизни, но... Сантана не собиралась, не хотела втягивать себя в это. Слишком много доверия необходимо отдать, слишком сложно. И уж точно она не думала, что будет в подчинении. Сантана не хотела доверять кому-то так сильно, отдавать кому-то контроль над своей жизнью. Она так боялась, что это сделает ее уязвимой. Так боялась оказаться не ранящей, а раненой. Оказалось, так жить стало легче.***
Когда Дэни в первый раз отдает ей прямой приказ вне спальни (ладно, Сантана не придавала особого значения им во время секса, потому что ролевые игры — обычное дело, так?), и это отражается в ее голосе, ее взгляде, ее позе... У Сантаны по спине пробегают мурашки. И она беспрекословно делает, что сказано (а именно, затыкается и перестает осыпать сарказмом новость о переезде Блейна в их лофт), и лишь потом осознает случившееся и слегка недоверчиво косится на Дэни, которая, как ни в чем не бывало, поздравляет парочку. Это продолжает происходить. Иногда в Дэни ничего не меняется, она просто говорит «Принеси мне воды», и Сантана не может не сделать этого. А иногда ее тон становится твердым, командным, и в глазах сталь, и Сантане на колени упасть хочется, сидят ли они одни в спальне или стоят посреди торгового центра, неважно. Ее пугает это. Она не должна хотеть этого, это не в ее характере, просто так есть, не о чем размышлять. И она отталкивает все желания, не спрашивает Дэни ни о чем, не думает об этом сама. Просто продолжает следовать указаниям девушки, потому что это уже стало инстинктом, слишком поздно отступать. Она все еще может повоевать за независимость в остальном. Едва ли. В первый раз Дэни по-настоящему ставит ее на колени у себя дома, прижимаясь к стене и расставляя ноги шире, приговаривая «давай, хорошая девочка, ты ведь так хочешь этого». Не то чтобы Сантане остается обширный выбор, да и она не придает этому особого значения, когда опускается на пол. Как и тому, что она вдруг чувствует себя спокойнее в этой позиции, посматривая на свою девушку снизу вверх, ощущая ее руки в своих волосах, вдыхая ее и чувствуя на языке. Потом она сидит у ног Дэни, пока они смотрят какой-то фильм, Дэни на диване, Сантана на полу, обнимая ее за колени и прижимаясь щекой. Дэни поглаживает ее по голове, и Сантана почти засыпает, но не совсем. Она словно впадает в транс, не обращая внимания на действия на экране и умиротворенно улыбаясь. И даже это еще не напрягает ее. Что ее напрягает, так это тот факт, что во время очередного занятия сексом у нее вырывается «Госпожа» вместо «Дэни». Та резко останавливается и отодвигается назад. Сантана немного испуганно садится, прислоняясь к спинке кровати, и пытается начать оправдываться. А Дэни смотрит ей в глаза и относительно спокойно (только еще не до конца отдышавшись) говорит: - Кажется, пришло время поговорить об этом. И они говорят. На равных. Сидят, скрестив ноги, на кровати, лицом друг к другу, и Дэни рассказывает ей про то, что у нее за спиной пара лет практики в БДСМ, и Сантана пытается понять, как оказалась в такой ситуации, и спрашивает, почему узнает об этом только сейчас, и почему Дэни думала, что она согласится на это. Та отвечает: -Не хотела тебя спугнуть. Но внутри чувствовала, что тебе понадобится контроль. Если хочешь, мы можем прекратить. Сантана делает вдох. Выдох. Вдох. - Не хочу. Возможно, ей нужен отдых. От того, как она всегда двигается сама по себе, никого не слушая. Возможно, ей нужно, чтобы за ней присматривали. Держали на коротком поводке, фигурально выражаясь (вернее, на тот момент фигурально). Сантана не знает, как это поменяет ее жизнь, облегчит ли или усложнит, но она уже не против того, чтобы попробовать. Не так, как было, время от времени, безмолвно, как будто это темная тайна, но тщательно обговорив все, правила, рамки, условия. Она согласна на это. Они засыпают уже под утро, на прикроватной тумбочке — блокнот с четко прописанными границами для каждой из них, с тем, что они хотят попробовать. Стоп-словами. Основными правилами («Выполнять любой прямой приказ» и «Останавливать все, если необходимо, не стараясь выдержать» как основные). Сантана крепче прижимается к Дэни, жмурясь из-за уже поднимающегося солнца, и шепчет: «Ты ведь понимаешь, что я люблю тебя? Иначе бы я не согласилась». Она чувствует кивок Дэни и ее поцелуй в висок. - Я тоже люблю тебя, прекрасная. Они проводят неделю, общаясь, как обычно, пересекаясь в кафе и зависая в лофте. Сантана даже не пытается перечить Дэни, свыкаясь со своей ролью и удивляясь, когда понимает, что она не чувствует себя неудобно, странно. Ей приятен этот контроль. Более чем. В пятницу Сантана собирает сумку и машет друзьям, не замечая ухмылки Курта, когда она склоняет голову, следуя за Дэни. Тем же вечером она стоит на коленях перед своей девушкой, у которой в руках черный кожаный ошейник с кольцом посередине. - Ты по-прежнему согласна отдать мне контроль над собой, дать мне возможность толкать тебя к краю, но не давать упасть? Снять с тебя вес ответственности, хотя бы в какой-то степени? - Да, я согласна, - шепчет Сантана, не в силах оторвать взгляд от стоящей над ней девушки. - Ты принимаешь этот ошейник как символ того, что ты принадлежишь мне и только? - Принимаю. Сантана все-таки опускает голову, когда полоска кожи оборачивается вокруг ее шеи, и Дэни немного возится с застежкой. - Теперь ты официально моя, прекрасная, - выдыхает она, закончив с этим, в губы Сантаны. - Да, Госпожа, - голос той слегка дрожит, и она сама не понимает, почему это так затронуло ее, но реальность обрушивается ледяным потоком — она чья-то. Она Дэни. Эта мысль могла бы испугать или даже разозлить, но вместо этого... Ее накрывает абсолютное спокойствие. - Твоя.***
Эта поездка оказалась слишком нервной. Сначала вылет отложили, потом, по приезду, Сантана крайне «удачно» столкнулась в аэропорту с также вернувшейся на каникулы в Огайо Бриттани. Благо, та лишь протараторила что-то про свою учебу, и Сантана только улыбалась и кивала. Она сбежала, заметив родителей. А потом поняла, что и их компания тяготит. Вернее, первые несколько часов она наслаждалась их близостью, их разговорами и объятиями. Но затем, когда все новости кончились, когда радость мамы по поводу того, что она счастлива и двигается вперед, поутихла, ее накрыла тоска. Тоска по Нью-Йорку. По той, что осталась там. Сантана протянула еще день, а потом успешно поменяла билет и, сославшись на срочные дела, выпорхнула за дверь родительского дома куда раньше запланированной даты. Она даже не заехала в лофт, чтобы оставить вещи, сразу после аэропорта села в такси и назвала водителю адрес Дэни. Сантана не знала точно, почему вдруг обычно радостная поездка так сдавила ей грудь, легла камнями на плечи. Ничего особенного ведь не произошло. Вероятно, просто сказалась комбинация предшествующей сложной неделе учебы, когда она даже не могла встретиться со своей Госпожой, да и с друзьями-то редко пересекалась, с этим отлетом, перед которым они толком не попрощались, но Сантана не хочет загадывать. Или в принципе думать об этом сейчас. Она просто хочет Дэни. Сантана спокойно поднимается по ступенькам. Спокойно стучит в дверь. Спокойно ждет, пока она откроется. А потом, зайдя внутрь и отставив сумки в сторону, практически падает в руки Дэни. Шепчет, что очень-очень-очень скучала. - Иди в спальню, - тихо и ровно говорит та, - и раздевайся. Я буду через десять минут.