Самый серьёзный шаг

Но им так и не удалось больше поговорить, хотя время от времени Мэгги замечала, что Зейн наблюдает за ней с другого конца зала с тем же непонятным выражением напряженного любопытства на лице. Зато она увидела, как Перри украдкой выскользнула на рассвете из его спальни, а рано утром они уехали в большой спешке. Через несколько недель пришло известие о том, что Зейн и Перри поженились и что у них будет ребенок… Медленно и неохотно Мэгги вернулась в настоящее и увидела пристально смотрящего на нее с недоуменно поднятыми бровями Зейна. — Что за грустные мысли, Мэгги? — сочувственно, с мягким укором спросил он. — Не поделишься со мной? Неужели он догадался? Неужели смог по выражению лица понять, что она думает о нем? Неужели она настолько «прозрачна» — или просто он особенно чувствителен ко всему, что касается ее? Откинув со лба непослушную прядь волос. Мэгги поднялась на ноги. Ей было необходимо уйти отсюда. Слишком много противоречивых чувств будило в ней его присутствие. — Извини меня, пожалуйста, — вежливо сказала она. — Мне надо пойти вымыть волосы. — Ты так считаешь? — спросил он. — По мне, так они выглядят прекрасно. — Недостаточно прекрасно, — холодно возразила Мэгги и, как бы доказывая ему, что она уже не ребенок, добавила: — Сегодня вечером я иду на танцы. — На танцы? — По выражению его лица можно было подумать, что она собралась лететь в космос. — Да, на танцы, — подчеркнула она. — Чему ты так удивился, Зейн? Здесь, конечно, не Нью-Йорк, но даже тут, в деревне, мы ведем довольно активный образ жизни. — Что ты говоришь? — пробормотал он, и у Мэгги возникло смутное, но досадное чувство, что он над ней просто насмехается. *** В спальне Мэгги собрала только что вымытые волосы в пучок на макушке и критически посмотрела на свое отражение в зеркале. Может, так она будет выглядеть более взрослой и искушенной? Нет, вряд ли. Разочарованно вздохнув, девушка нехотя вытащила заколки, и водопад шелковистых прядей упал на обнаженную грудь. Значит, для того чтобы дать понять Зейну Малику, что она уже не та неразумная маленькая школьница, которой он мог командовать как хотел, а взрослая женщина из плоти и крови, надо надеть что-нибудь особенное. В ее не слишком богатом гардеробе было, однако, все необходимое на большинство случаев жизни, а одно платье, несомненно, должно было произвести фурор на сегодняшней вечеринке. Мэгги влезла в него и оглядела себя в зеркало. Превосходно! Лучше не придумаешь! Пошитое из черной, с блестками, ткани, плате облегало тело как вторая кожа, доходя примерно до середины бедер. Она натянула полупрозрачные черные колготки, открытые черные лодочки и увлеченно занялась боевой раскраской. Закончив, Мэгги была полностью удовлетворена результатом своего труда. Зеленые с блестками тени хорошо подчеркивали золотистые искорки в глубине ее карих глаз, а розовая губная помада — полноту губ. Подвязывать волосы она не стала, и они струились по спине золотисто-каштановым занавесом. Единственными украшениями в ее небогатой коллекции были блестящие побрякушки, правда, вышедшие из моды еще в прошлом году. Мэгги нацепила на себя огромные, позвякивающие на ходу серьги и соответствующий им браслет и, вылетев из двери спальни, чуть не столкнулась с выходящим из своей комнаты Зейном. По всей видимости, он только что уложил Лори в постель, потому что был без своего черного кашемирового свитера, а спереди, на серой рубашке, были заметны темные пятна влаги. Вероятно, девочка шалила в ванной, подумала Мэгги, испытав внезапное сожаление, что Люк не попросил ее о помощи. Он окинул ее неторопливым, изучающим взглядом сержанта, проверяющего экипировку новобранцев, и скривился в полупрезрительной усмешке. — Да-а, просто нет слов, — язвительно протянул он. — Вот вам и еще один пример представления Мэгги об элегантности в одежде. На сей раз ты напоминаешь куклу, свалившуюся с рождественской елки. Мэгги с трудом выдавила из себя улыбку. — Если ты думаешь, что тебе удастся вывести меня из себя, — как можно более непринужденным тоном сказала она, — то, боюсь, напрасно. Зейн. Желаю удачи в следующий раз! Он не обратил внимания на ее слова. — Так куда ты все-таки собралась, Мэгги? В какую-нибудь дешевую забегаловку со стриптизом, где исполняешь главный номер? — Можешь оставить свои грязные шуточки при себе! — взвилась она, разъярившись как кошка, которую окатили водой. — Ты абсолютно ничего не понимаешь в женщинах и в том, что им нравится носить. Он холодно улыбнулся, и в его глазах зажегся огонек вызова. — Ты так думаешь? — пробормотал он. — Что ж, тогда мне предстоит вывести тебя из этого заблуждения, дорогая Мэгги. Я разбираюсь в женщинах вполне достаточно для того, чтобы дать тебе совет: если даже ты и обладаешь кое-какими достоинствами, лучше всего не выставлять их в такой степени напоказ. Если, конечно, ты не хочешь выглядеть как шлюха. В ответ весь накопившийся гнев и обида на то, что он уехал из дома и женился на Перри, прорвались наружу. — Но Перри ведь выставляла себя напоказ, разве не так? — выпалила она, вспомнив то платье с совершенно открытой спиной и разрезами по бокам, позволяющими видеть восхитительное тело. И тут же остановилась, сама испугавшись того, что слетело с ее губ. — О, Зейн, — виновато начала она. — Извини, я не хотела этого сказать… Крепко сжав губы, он придвинулся вплотную к ней. — Нет, ты хотела сказать именно это, — возразил он мягким голосом, в котором, однако, чувствовалась угроза. — Не отпирайся. Внезапно Мэгги почувствовала, что перед ней стоит не тот Зейн, которого она так хорошо шала и помнила — не прежний защитник и герой девичьих грез. И этот новый Зейн пугал ее — темный, нависающий над ней как грозовая туча, от него исходило нечто неопределенно-тревожащее, отчего по ее спине пробежал неприятный холодок. Мэгги прокусила губу, чувствуя, что теряет почву под ногами. — Я не должна была плохо говорить о… — …О покойнице? — продолжил он. — Да, — прошептала Мэгги. — Прости меня. Зейн покачал головой. — Но ведь это правда, Мэгги, а нас учили всегда говорить правду. Перри действительно выставляла себя напоказ. Она была красива и знала это. Вся ее карьера певицы подразумевала выставление себя напоказ. Но ты ведь не поп-звезда, — закончил он, и его взгляд посуровел. — И полагаю, что твоя одежда не очень подходит для деревенских танцулек. Тебе не кажется, что местные жители не слишком готовы к этому? На его губах появилась прежняя, хорошо знакомая ей улыбка, но нет, она уже не девочка, нечего ее учить! Мэгги возмущенно поджала губы. — А по какому праву ты заявился сюда и начинаешь диктовать мне, во что я должна одеваться, а во что нет? — По какому праву? — Он выглядел непритворно озадаченным, вся жесткость моментально слетела с его лица. — По праву друга, конечно. Я считаю, что мы с тобой друзья, а друзья ведь должны заботиться друг о друге, разве не так? Мэгги смотрела на него и чувствовала, как ее наполняет грусть. Друзья? Только друзья. Нет. Они с Зейном больше не друзья. С их дружбой что-то случилось, она переросла в нечто иное, гораздо менее невинное… В какой-то момент после крушения ее девичьих грез в ней со зрело другое чувство — непреодолимое желание Невинные доселе фантазии сменила вполне плотская страсть. Потому что сейчас она смотрела на Зейна совсем другими глазами — с полным осознанием его мужской привлекательности, окружающей его ауры ничем не прикрытой сексуальности Мэгги внезапно поймала себя на мысли, что мечтает не просто о том, чтобы поцеловать его, ей хочется лежать рядом с ним обнаженной… чувствовать себя в его крепких объятиях… утонуть в них… Она вздрогнула и, встретив пристальный взгляд мужчины, постаралась поскорее избавиться от этих смущающе эротических видений. — А теперь, если твоя маленькая лекция окончена, может быть, ты позволишь мне уйти? — Не смею тебя задерживать. — Он грустно улыбнулся. — И как ты собираешься добираться до этих… танцев? — Меня просто-напросто подвезут. — Подвезут? — Его вопрос звучал так, будто она сказала, что вот-вот на лужайке перед домом должен приземлиться космический корабль. — Да, подвезут. Ты-то должен помнить, как это делается. Машина подъезжает к дому. Водитель вылезает, открывает перед тобой дверцу. Мэгги залезает внутрь. Машина вж-ж-ик и срывается с места на полной скорости! — Прекрати нести эту чертову чушь! — рявкнул он. — А ты не будь столь чертовски самоуверен! — ядовито возразила она, тряхнув головой так резко, что волосы разлетелись во все стороны, но, как это ни было смехотворно, почувствовала себя польщенной его невольным вниманием к этому жесту. — И кто это собирается тебя подвезти? — вкрадчиво спросил Зейн. Мэгги открыла было рот, чтобы ответить, но в этот момент прозвучал дверной колокольчик. — Посмотри сам, — с милой улыбкой ответила она и побежала вниз. — Не премину, — услышала она, когда Зейн обогнал ее на лестнице. Когда Гик Теннер пригласил на деревенскую танцульку не кого-нибудь, а именно ее, Мэгги была, несомненно, польщена — он был гвоздем сезона. И не удивительно. В свои двадцать лет, высокий, с густой белокурой шевелюрой и плечами, на которых могли бы уместиться по меньшей мере две такие, как Мэгги, Гик считался местным красавцем. И Мэгги тоже была согласна с этим. Но ведь приглашение поступило до того, как она узнала о приезде Зейна… Возможно, поэтому, когда хмурый Зейн открыл дверь перед ее поклонником, тот внезапно показался ей бледным и незначительным на фоне высокого темноволосого мужчины, фигура которого, казалось, заполняла весь дверной проем. Это было все равно, что сравнить пламя свечи с сиянием маяка. Каким еще мальчишкой выглядит Гик рядом с Зейном, подумала Мэгги. Какое гладкое у него лицо по сравнению с уже покрытым проступившей щетиной подбородком Зейна. Гик чувствовал себя явно неуверенно в лучшем своем костюме, а галстук на его шее смотрелся как-то неуместно. Одетый по-домашнему, в джинсы и серую рубаху, Зейн выглядел элегантнее, чем Гик при полном параде. Мэгги внезапно остро пожалела о том, что приняла это приглашение на танцы. — Полагаю, что вы приехали за Мэгги? — спросил Зейн. — Это точно… сэр. От досады Мэгги даже закрыла глаза. Сэр? О Господи, Гик вел себя с подобострастием средневекового вассала! — Надеюсь, вы не собираетесь пить? — А это прозвучало скорее как приказ, чем как вопрос, с возмущением отметила про себя Мэгги. Разумеется, он будет пить! — Н-нет, сэр. — А к какому времени вы собираетесь доставить ее домой? Тут Мэгги показалось, что она вот-вот лопнет от злости. Боже милостивый, а теперь он просто тюремный надзиратель! — Иди садись в машину, Гик, — приказала она. — Я сейчас выйду. — Но… — Давай! — твердо сказала Мэгги и, подтолкнув его к двери, с возмущением повернулась к Знейну. — Ты действительно считаешь, что, заявившись сюда нежданно-негаданно, имеешь право строить из себя наставника? — яростно спросила она. — Или просто тебе доставило удовольствие, что Гик лебезил перед тобой, как перед важным господином? Карие глаза Зейна сверкнули. — Ей-богу не понимаю, почему ты поднимаешь из-за этого такой шум, Мэгги? Разве не вполне естественно с моей стороны поинтересоваться, в какое время ты собираешься вернуться домой? Точно такой же вопрос я задал бы, если бы он вез мою мать. Ты ведь знаешь, что в это время года дороги особенно опасны? О, какая честь для нее — быть приравненной к его матери! — Гик Теннер — превосходный водитель! — возразила Мэгги, которая никогда раньше не садилась с ним в машину. — Рад слышать это, — ответил Зейн подчеркнуто любезным тоном, в то же время окидывая суровым и многозначительным взглядом почти полностью открытые обозрению ноги Мэгги. — Надеюсь, это не единственное его достоинство? От прозвучавшего в его голосе намека и от возбуждения, вызванного вниманием Зейна к ее ногам, Мэгги покраснела. — Что за грязный намек! Он пожал плечами. — Только для того, кто предпочитает трактовать его именно так. Я мог иметь в виду его умение обращаться… ну, к примеру, с трактором. — О, разумеется! — Но ты так и не ответила мне, к какому времени собираешься вернуться домой. — Танцы кончаются в одиннадцать, — нехотя пояснила Мэгги. — Прекрасно. Значит, ты должна вернуться где-то к половине двенадцатого. Я тебя дождусь, — добавил он; при виде ее недовольно поджавшегося рта на его лице появилось выражение легкой насмешки. От такой самоуверенности и самодовольства она вся вскипела. — Тебя не было здесь целую вечность! — возмущенно воскликнула девушка, которая могла бы назвать время его отсутствия с точностью до секунды. — Интересно, каким это образом я умудрилась выжить до сегодняшнего дня без твоей защиты? Ей показалось, что взгляд Зейна немного потеплел. — Этого я не знаю, Мэгги, — негромко произнес он. — Но собираюсь узнать. Ты совсем не походишь на ту девочку, которую я когда-то знал. — Разумеется, не похожа! Мне уже восемнадцать! — Весьма преклонный возраст, — с насмешкой сказал он. — И я уже не девочка… я… — Мэгги покраснела, но по-прежнему не отрывала от него вызывающего взгляда — пусть только попробует делать из нее посмешище. — Я женщина, — добавила она уже не так уверенно. Зейн тоже пристально смотрел на нее, и сейчас в этих карих глазах не было ни следа насмешки. — Да, ты права, — тихо ответил он и совсем другим, непонятным, тоном, от которого у Мэгги сжалось сердце, добавил: — Я просто не готов к этому. А теперь мне пора идти к Лори. Желаю приятно провести время, Мэгги. — Но, прежде чем повернуться к лестнице, Зейн окинул ее долгим, суровым взглядом, вновь напомнившим Мэгги, сколь грозным он может быть. — И не опаздывай. Глядя на удаляющегося вверх по лестнице мужчину, Мэгги невольно задержалась взглядом на обтянутых черной джинсовой тканью длинных, стройных ногах, на широких плечах, покрытых мягкой серой тканью рубашки. Подумаешь, «не опаздывай»! Захочет и опоздает! Она не боится его. Не боится? Ну, может быть, только немножко. Совсем немножко. Не лучше ли было как-то приноровиться к нему? Не хватало только, чтобы он узнал о том, что она отказалась сдавать экзамены и понятия не имеет о том, чем собирается заняться дальше. Мэгги вздрогнула, представив себе реакцию Люка на подобное известие. Не дай Бог. Ей вовсе не хочется видеть его в ярости — да еще на Рождество. Но каким образом он сможет об этом узнать? — успокоила она сама себя, надевая теплое пальто и застегиваясь на все пуговицы. Миссис Малик торжественно обещала ей ничего не говорить сыну, а она свои обещания держит. Кроме того, Зейн приехал сюда на короткое время, он будет занят ребенком и своими друзьями. И особенно друзьями женского пола, мрачно подумала Мэгги. Несомненно, что, как только распространится известие о его возвращении, все женщины за много миль вокруг слетятся в дом, как пчелы на мед. В мужчине, самостоятельно заботящемся о своем маленьком ребенке, всегда будет что-то притягательное и романтическое. А если к тому же этот мужчина шести футов ростом, обладает неотразимой внешностью, острым, как бритва, умом и лично нажитым состоянием, сравнимым с состоянием Рокфеллера, — ему, пожалуй, придется приобрести кнут, чтобы управиться с ними. Поэтому, залезая в старый, побитый автомобиль Гика, Мэгги находилась в прескверном настроении. И оно ничуть не улучшилось при виде появившегося на обычно, гладком, загорелом лице Гика недовольного выражения. — Почему ты не сказала мне, что он дома? — мрачно пробормотал он, пытаясь завести машину. С третьего раза ему это удалось, и автомобиль двинулся по извилистой дороге. Мэгги с удивлением повернулась к нему. ***

Вот ещё одна глава:3 Пожалуйста комментируйте, мне будет очень приятно:3