...а потеряв - плачем

Первый раз Стайлз ловит Дерека на измене, когда слышит от него запах чужого одеколона. Он ничего не говорит, просто терпит, понимая, что его волку нужно еще погулять. Они вместе уже год, видимо, Хейлу чего-то не хватает в их отношениях, хотя Стилински и так отдает ему всего себя. Он любит Дерека за них двоих, осознавая, что Хейл к нему чувствует только благодарность за неоднократное спасение его задницы. Второй раз это происходит еще спустя несколько лет. Они все еще вместе, они всё ещё занимаются сексом, но ничего больше их не связывает, кроме телесного контакта. Дерек возвращается домой с работы, уставший и злой, а Стайлз ставит перед ним горячий и вкусный ужин. И снова секс. Без эмоций. Парень даже не спрашивает, с кем был Дерек. Считает это ненужным. Ему достаточно знания, что этот кто-то есть. Хейл всегда берет его на сухую, жестко насаживая на свой член, доставляя как можно больше боли. Стайлзу больно, у него на глазах слезы. Но он всегда молчит, только лишь прикусывая губу до крови. Дерек сжимает пальцы на шее Стилински, словно пытаясь задушить, и парню кажется, что еще немного и мужчина не сдержится и убьет его за годы мучений. А кончив, Хейл скатывается с парня, тяжело дыша, поворачивается к нему спиной и засыпает, будто ничего и не было. А Стайлз идет в душ, где пытается смыть с себя следы собственной крови и спермы супруга. Он ожесточенно трет свое тело мочалкой, а потом еще долго стоит под горячими струями. Его глаза сухие, все слезы он выплакал еще восемь лет назад, когда хоронил отца. Поэтому он плачет без слез, беззвучно крича, и со всей силы несколько раз бьет кулаком в стену, разбивая его в кровь. В третий раз Дерек просто не возвращается домой с работы. Он даже не посчитал нужным позвонить Стайлзу и предупредить об этом. И Стилински понимает, что снова есть кто-то другой, кто нежится под сильными руками и шершавыми губами Хейла. Стайлз засыпает в одиночестве, и ему даже не плохо. Он давно принял такое положение вещей. Никто не говорил, что будет легко. Спустя еще четыре года, Дерек пропадает на две недели. Он не звонит, не пишет и не появляется дома. Стайлз все так же готовит вкусный ужин. Но сейчас только на одного. Он засыпает в холодной постели, а его мысли даже не направлены в сторону Хейла. Они должны быть вместе. Просто потому, что должны. Через год, когда Дерека снова нет дома, Стайлз выбирается в бар, где напивается почти до потери памяти. Там он встречает Питера. Того самого Питера Хейла, который портил им жизнь тринадцать лет назад. Они разговаривают о жизни, о том, что произошло за эти годы. А следующим утром Стилински просыпается в чужой квартире от звонка своего мобильного. На экране высвечивается имя Дерека, и Стайлз тихо, чтобы не разбудить спящего на другой половине кровати мужчину, выбирается из его объятий, выходит из комнаты и отвечает на звонок. Из трубки доносится рычание его супруга, который в бешенстве из-за того, что Стайлз не дома. Стилински отвечает ему, что скоро будет дома и нажимает кнопку отбоя. Рядом раздаются шаги, парень оборачивается и видит перед собой милого и сонного Питера с улыбкой на губах. Старший Хейл подходит к нему и нежно целует, так, как Дерек никогда его не целовал. И Стайлз тает в этом поцелуе, теряя себя. Он не хочет возвращаться домой, и плевать, что скажет Дерек. Они с Питером встречаются уже несколько месяцев, Стайлз снова стал улыбаться, а его глаза – лучиться радостью. Дерека это бесило, и он снова уходил. Питер порывался несколько раз проучить нерадивого родственника, но Стилински запрещал. Все же, Дерек был дорог ему. А спустя пару лет, когда Стайлз в очередной из загулов своего супруга ночевал у Питера, он написал первое, за долгие годы, сообщение Дереку. «Я ухожу от тебя. Теперь ты можешь оставаться дома». Он спал в теплых объятиях мужчины, который прижимал его к себе, будто бы Стайлз – самое ценное в его жизни сокровище. А на другом конце города пьяный в стельку Дерек Хейл, впервые за пятнадцать лет их со Стайлзом совместной жизни, лежал в их общей кровати, уткнувшись лицом в подушку Стилински, и корил себя за то, что потерял самое дорогое, что у него было. Свою жизнь.