Призраки из прошлого.

Сакура моментально вытерла показавшиеся слезы, а после впилась ногтем в подушку пальца. «Это все былое прошлое, сколько можно плакать? Рядом с тобой Учиха, а ты все еще вспоминаешь того мерзкого ублюдка». Зеленоглазка пригладила вьющиеся волосы, собираясь с мыслями. Ей нужно с ним поговорить, даже если очень хочется избежать разговора. Она посмотрела на свое отражение и спустилась вниз. Он сидел за столом, видимо читая какие-то бумаги. И чтобы слегка понаблюдать за ним, девушка бесшумно подошла к нему со спины, плавно обвивая руками. — Тебя не так просто напугать, — шепнула она, удивляясь его спокойствию. — Я слышал тебя, — безразлично ответил он, поворачиваясь к ней лицом. Черные как ночь глаза мгновенно оценили ее состояние, не упуская образовавшиеся синяки под глазами. — Ты удивительный человек, — зеленые глаза слегка померкли под гнетом угольных. — Ты хочешь мне что-то сказать? — он с усмешкой вскинул бровь, наслаждаясь ее растерянностью. Почти всегда она выглядит как безэмоциональный юрист, и каждый раз, когда он застает ее врасплох, он наслаждается. — Вся моя скрытность от того, что у меня уже был печальный опыт отношений, — Сакура слегка улыбнулась, чем еще больше себя выдала. Учиха молча ожидал продолжения. — Я жила с одним парнем, которого, по-моему тогдашнему представлению, я любила, — она закатила глаза и села рядом с ним. — Сядь на колени, — едва слышно прошептал Учиха. Девушка без лишних споров выполнила его указание и продолжила. — Как-то быстро он ко мне остыл, мы стали ругаться из-за каждой мелочи… — глаза наполнились слезами, — а после он стал поднимать на меня руку. На лице Саске не пробежало и капли жалости. Он все это знал, только теперь не собирался говорить ей об этом. — Я терпела, зря, конечно, но терпела, — некоторая пауза, — а после я возненавидела его. И когда он в очередной раз тронул меня, я затаскала его по судам, — слышалась легкая гордость, что она сама смогла за себя постоять. — Из-за каких мелочей вы стали ругаться? — единственное, что спросил Учиха. — По-разному, — Харуно ненадолго задумалась, — чаще всего от ревности. Он очень ревновал меня, причем крайне неоправданно, — глубокий вздох. — Я его понимаю, — Саске ухмыльнулся, вспоминая, сколько раз он сам едва сдерживал свою бешенную ревность. Девушка нервно сглотнула. Это все и пугало ее. Он очень ревнив, и сдерживает он себя сейчас только потому, что она не принадлежит ему. Но он добьется своего и выкинет, как и было в прошлый раз. — К кому ты ревнуешь? — неужели я давала хоть один повод, — подумала Харуно. — Это неважно, — Саске заправил ей прядки волос за ухо, проникая в ее сознание. Сейчас он был еще больше зол, и был гораздо ближе к тому, чтобы отомстить тому мерзкому слабаку. Поднимать руку на женщину было низко в понимании брюнета. Но почему-то насилие в постели он за рукоприкладство не считал. Его губы терзали ее рот в каком-то отчаянном упоении. Эта невообразимая страсть, которая копилась столько лет, наконец обрушилась на нее лавиной. И брюнету нравилось это. Живя двадцать три года в каком-то полу одушевленном состоянии, сейчас он однозначно испытывал то, что никогда не чувствовал. И объект этих чувств был сейчас на его кровати, прямо под его твердым телом. Ее изумрудные глаза удивленно всматриваются в брюнета, ищя того сухого и равнодушного начальника корпорации, который безразлично относился ко всему персоналу. Зато к ней он относился, кажется, с большей заботой, чем к ним всем вместе взятым. Это одновременно завораживало и пугало зеленоглазую. — Саске, — едва слышно прошептала девушка. Неохотно парень окончательно отпустил ее губы, приподнимаясь на локтях повыше. «Сейчас наверняка она опять будет задавать глупые вопросы», — подумал Учиха и не ошибся. Он никогда не считал Харуно глупой, но вот ее излишнее волнение по поводу всего его забавляло. — Я не могу себя перебороть, — розоволосая отвела от него взгляд к окну. — В каком смысле? — он уже начинал раздражаться от нелепости ее поводов, чтобы им не быть вместе. — Я разрываюсь между тем, что я хочу, и что я могу, — девушка поползла вверх, чтобы сесть, но черноокий брюнет не желал такого положения дел, а потому достаточно быстро вернул ее в исходное положение. Когда она под ним, ему как-то спокойнее. Он был настроен решительно, а потому и доли усмешки не пробежало по его лицу. — Не нужно хозяйничать, Саске, — ей не понравилось, насколько грубо он одернул ее. Усмешку сдержать не удалось. — Ты так много не понимаешь, — разве он может объяснить ей словами, что она вызывает внутри него? И насколько сильно он желает ее скорейшего присвоения. Сакура вновь попыталась приподняться, причем сейчас с наибольшим успехом. Парень и сам встал, идя к окну покурить. — Нам нужно обо всем подумать наедине, — Сакура надела кофту и расправила юбку. На что Учихе даже понадобилось пару секунд, чтобы справиться с нахлынувшим гневом. — Как пожелаешь, — не без язвы ответил он и отвернулся к окну. Сакура подошла к нему, и несмотря на дым, сладко поцеловала его в губы, чтобы попрощаться. — До завтра, — едва слышно шепнула розововолосая и почувствовала его крепкую руку на талии. — Вернись вечером, — эта просьба граничила с приказом. — Я вернусь, — после долгого молчания ответила она и вышла из комнаты. Спустя несколько минут Учиха наблюдал из окна ее грациозную походку к такси… Вечер наступил, вот только она так и не приехала. Учиха был занят делами, но и следить за временем он тоже успевал. И на часах уже было двенадцать, а значит, что она не сдержит свое обещание. Приняв душ, брюнет не чувствовал злости по отношению к возлюбленной. Раз она не пришла, значит она так решила. Звонить и уговаривать ее он, как и положено самовлюбленной персоне, не собирался, а потому спокойно курил у окна. Темная ночь и ни одной звездочки как предзнаменование чего-то неопределенного. Будто бы сейчас в их зарождающихся отношениях все так смутно, что нет ни одного путеводителя, чтобы помочь им выбрать правильный путь. По крайней мере, именно так трактовал себе пейзаж Учиха, наблюдая за природой. Сакура же, мучаясь от бессонницы, поймала себя на мысли, что хотела бы знать, о чем сейчас думает он. Что его тревожит, а что наоборот, совершенно не заботит. Чем он сейчас занят, он наверняка обиделся на ее, но и против себя она не хотела идти. Ей есть над чем поразмышлять, и потому нужна тишина. Но вот только от тишины этой становилось тошно, дурные воспоминания лезли в голову, лишая возможности насладиться приятными. Например, вчерашней ночью… Подул легкий прохладный ветерок, и девушка поняла, насколько сильно ей сейчас одиноко. Быстро накинув халат, розововолосая прошла на кухню и сделала себе кофе. Время доходило половина первого, но ей совсем не спалось, и кофе тут не причем. Большинство девушек радовались влюбленности, но не Сакура. Она уже сполна умылась своими ошибками в прошлом, и сейчас ей было крайне тяжело довериться черноокому красавцу. Даже зная, что завтра ей нужно вставать на работу, девушка никак не могла себя привести в норму, и даже таблетка успокоительного не помогла ей забыться. Организм целенаправленно ее добивал. Как и брюнета, который незаметно для себя докуривал пачку. Он ничем не мучился, но и расслабиться не мог тоже. Теперь, зная, каково засыпать с ней, он не слишком горел желанием спать один. К двум часам ночи девушка едва начала дремать. До подъема оставалось каких-то пять часов, и Харуно устало потерла глаза. Они болели вновь, а времени дойти до врача у нее не было. К трем утра она почувствовала невероятную головную боль, которая сопровождалась тошнотой. Может она просто давно не ела? В девять часов, едва чувствуя себя в состоянии работать нормально, она появилась на его пороге. Брюнет подписывал какие-то бумаги, а рядом с ним стояла Линда, и как всегда улыбалась. Ей трудно понять, что сейчас происходило между ними. Учиха поднял свои черные глаза и кивком ее поприветствовал. — Доброе утро, — звонко произнесла секретарша, ей совсем невдомек, что ни он, ни она не спали полночи. — Доброе, — нежно ответила розововолосая, и Учиха едва смог сдержать ухмылку. Он уже неплохо научился отличать когда Сакура играла, а когда была искренней. — Мисс Харуно, можете идти к себе, — на углу стола уже ждал ее заветный ключик. Не говоря ни слова, Сакура вышла из кабинета, испытывая некий осадок от его холодного тона. Он сказал так, потому что она просила не любезничать на людях или потому, что он действительно не рад ее видеть? Девушка уткнулась в бумаги, теряясь в своих идиотских догадках, пока к ней в кабинет не зашел Брайн. Милая беседа слегка затянулась, девушка уже и не знала, как от него избавиться. Ведь теперь, когда она знает про камеру, розововолосая не могла допустить, чтобы Саске вышел из себя окончательно. Все сомнения на счет того, что она ему нравилась окончательно отпали. Как-то уж слишком навязчиво он склонял любой разговор к ним двоим. — Тебя вчера не было, я тосковал, — протянул блондин. — Я отравилась, попросила отгул, — девушка второй раз за день улыбнулась фальшиво. — А я заметил, что наш начальник к тебе расположен, — парень впервые решился высказать на эту тему. — В каком смысле? — сердце девушки застучало с удвоенной силой. — Ну, обычно он никого никогда не отпускает просто так. — Как же просто так, если я отравилась? Тем более, что я выполняю все его поручения, почему бы и нет, — Сакура сжалась как пружина. — Наверное, ты права, — как-то вяло согласился он и вышел из кабинета. Девушка немедля направилась в кабинет напротив. Учиха откровенно забавлялся, делая затяг за затягом. Подняв глаза, брюнет улыбнулся, чем серьезно напугал возлюбленную. Улыбался он крайне редко, да и выражение лица у него было уж слишком недоброе. — Привет, — поздоровалась она, не зная, как начать разговор. — Я к тебе расположен, — вновь затянулся Учиха, продолжая сиять, — какой же он наблюдательный, — он стряхнул пепел. — Тебя злит это? — девушка подошла ближе. — Меня это уже немножко напрягает, — он наконец-то перестал улыбаться и откинулся на спинку своего кресла. — Давай уберем эту камеру, — рука прикоснулась к его крепкому плечу. — Давай уберем его? — нахально предложил он и затянулся снова. — Не смешно, — девушка хотела прикоснуться к его лицу, однако он просто отодвинулся от нее. — Я и не смеюсь, — хотя его лицо говорило об обратном. Девушка медленно убрала руку? Его реакция была совершенно непредсказуема, да и к тому же достаточно пугающая, чтобы заставить ее сожалеть о том, что она вообще общается с блондином. — Саске, прекрати, — устало попросила та, что стояла напротив только на силе духа. Голова раскалывалась, и даже две таблетки обезболивающего не помогали. — Ты опять не ела? — да чего же он проницателен. — Я поем на обеде, обещаю, — не желая конфликтовать, Сакура была готова согласиться поесть. Черноокий потушил сигарету и встал из-за стола. Его рука небрежно поправила волосы и он вышел из кабинета, не говоря ни слова. И все, что оставалось ей — это отметить, что он выглядит гораздо лучше, чем все остальные мужчины. Розововолосая с досадой швырнула в сторону какие-то бумажки и ушла к себе в кабинет. Что ж, если они поругались, то теперь, к счастью, у нее есть ключ, который она ни за что не вернет ему назад. Напрашиваться на совместный обед она не желала, а потому прямиком отправилась в мастерскую, чтобы ей сделали дубликат ключа, на случай, если Учиха все-таки ухитриться забрать его назад. Он был умен, но и она была достаточно сообразительна, чтобы понимать, что у них не будет вечное перемирие. А зависеть от его величества Сакура не хотела. Ключ обещали изготовить в течении часа, что идеально подходило ее расписанию. Розововолосая даже не собиралась идти в кафе, а потому просто прогуливалась по улицам возле офиса. Где сейчас находился Саске, она не имела и малейшего понятия, также как и о том, почему он так странно вел себя с утра. Ей было невдомек, что его душила ревность, которую он едва подавлял в себе из раза в раз. Расплатившись за дубликат, девушка победно улыбнулась. Теперь все будет по-другому. Открыв дверь его ключом, свой Харуно спрятала в карман, дабы не перекладывать ничего под камерой в сумку. Ее моментально смутил запах внутри. На столе стоял горячий обед, а рядом лежала записка. «Если ты не поешь, я сильно разозлюсь» — она даже представила интонацию его голоса. Ну откуда он мог знать, что она не ела? Повсюду оставляет свои указания. Харуно быстрым шагом идет к нему, но дверь заперта. Чертыхнувшись, она вернулась к себе с ярким желанием выкинуть все это на помойку, дабы доказать, что его указания ничего не значат. И хотя внутри каждая струнка боялась его как огня, она была полна решимости доказать обратное. Загрузившись работой, девушка уже прокляла все на свете. Никогда у нее в жизни не было таких адских головных болей за двадцать три года. Рабочий день подошел к концу. Учихи не было в офисе с самого утра, а ждать его не было никакого смысла. Она неспешно закрыла дверь и пошла по пустому коридору в одиночестве… Груз тяжких мыслей вновь довел ее до двух часов ночи. Организм явно объявил ей голодное восстание, ибо еда и сон не входили в его планы. Девушка ходила из угла в угол, то и дело выпивая кофе от безделья. Даже попытка уснуть под чтение оказалась обреченной на провал. Закатив глаза, она подошла к зеркалу, чтобы убедиться в том, как паршиво выглядит. И неожиданно разразивший тишину звонок в дверь заставил Харуно едва ли вскрикнуть. Кого могло принести в два часа ночи? — Кто там? — услышать ответ было страшновато. Посмотрев в глазок, она увидела брюнета и открыла. — Что ты здесь делаешь в третьем часу ночи? — Я проверял свои догадки, — он слабо ухмыльнулся, — и не ошибся, — шагнув в ее дом, он высокомерно осмотрелся. — И что это за догадки? — кого он здесь пытается найти? — Что ты тоже не можешь заснуть, — парень окинул ее таким тяжким взором, что девушке стало уж слишком невыносимо. — Я не знаю, что со мной твориться, — рука ее прошлась по волосам. — Поэтому я подумал, что было бы неплохо попытаться заснуть с тобой, — хрупкая зеленоглазка неосознанно сжалась. Между ними вновь было какое-то напряжение, будто они что-то недоговаривали друг другу. Она была рада ему, но и чувство тревоги не покидало ее. — Хочешь чаю или кофе? — первое, что пришло ей в голову от такого заявления. — Нет, — он с усмешкой закрыл глаза, — я очень хочу выспаться, — и парень двинулся вперед, прямиком в спальню. — Я иду в ванну, — закатив глаза, девушка пошла в другую сторону, на ходу снимая халат. Вернувшись в спальню, розововолосая увидела, как черноволосый красавец лежит в ее постели, уткнувшись лицом в подушку. Такое зрелище не могло не вызвать улыбки. Девушка встала возле окна и расчесала свои длинные локоны, привлекая брюнета все больше. Он уже сгорал изнутри, разрываясь между желанием любить ее всю ночь или же просто выспаться. — Ты спишь? — сладко протянула она, понимая, что сейчас он в ее власти. Да, на работе она принадлежит ему, и на законных основаниях, но сейчас. В третьем часу ночи он лежит на ее постели и ждет любимую. — Нет, — ответил он, уткнувшись в подушку как младенец. — Ты же хотел выспаться, — с интересом спросила она, садясь на кровать. — Сегодня ты очень плохо себя вела, — он приподнял лицо и буквально загипнотизировал ее своими глазами. И пока парень скидывал с себя рубашку, девушка легла рядом, отложив расческу в сторону. — Тоже могу сказать о тебе, — девушка слегка приблизилась. — Вчера ты не пришла, — его рука быстро притянула хрупкое тело, — сегодня заигрывала с моим подчиненным, а после отказалась обедать, — его губы в неистовом желании нащупали ее ключицу и крепко поцеловали. — Видимо, поэтому ты так по-хамски сегодня вел себя с утра, — она уже тонула в ощущениях. Не считая нужным отвечать, парень сжал ее за ягодицы, от чего у нее в момент перехватило дыхание. — Ты знаешь слово нет? — от возбуждения Харуно закусила губу, едва ли признаваясь самой себе, что хочет его не меньше. — Нет, — с ухмылкой прошептал красавец и впился в ее пухлые губы. — Нам через четыре часа вставать на работу, — ее тонкий носик касался его, дразня близостью. — До обеда выспимся, — терзая ротик, Учиха изнемогал от возгоревшегося внутри желания. До чего же тело ломалось от мучительной тяги к розововолосой возлюбленной. — Ты с ума сошел, — крепкая мужская рука вдавила хрупкое тело в кровать. — Возможно, — не скрывая своей сумасшедшей любви, он уже лежал поверх нее, вытягивая поцелуй за поцелуем. — Саске, это плохо закончится, — не в силах остановиться, движения тела противоречили разуму. — Здесь я главный, — томно прошептал черноокий и сжал ее руки в тиски, не допуская Харуно к свободе действий. Видимо, Сакура так и будет по жизни под его руководством. Закусив пухлую губу девушки, он услышал тяжкий стон, означающий сдачу в плен практически без боя. Он любил ее до рассвета, заставляя изнывать и страдать от смешения всех чувств сразу. И боль, и удовольствие в едином порыве изнуряли хрупкое тело, а Учиха будто и не чувствовал усталости вовсе. Будто бы он все пытался нагнать упущенное…