Призраки из прошлого.

— Мне нужно просто видеться с Вами? — с отчаянием прошептала Харуно, осознавая насколько мерзко сейчас поступает. Этот телефонный разговор с самого начала стал ее ошибкой. — Пока да, — томный голос на том конце провода вызывал отвращение. Его голос никогда не сравниться с бархатным баритоном Саске. С его чувственным, низким шепотом в ночи. — Сегодня в семь, — гудки прервали разговор. Девушка облокотилась на стену, покачав головой. Судьба никогда не даст им быть вместе. Ровно в семь девушка стояла у входа в ресторан, чувствуя себя предателем. Ее платье казалось слишком вызывающим, а чувственные губы слишком развратными, хотя на деле это было совсем иначе. И взгляд акционера полностью подтвердил ее догадки. — Вы сегодня слишком прекрасны, — господин Тсунео приблизился к юной юристке. Она кивнула, и они прошли внутрь. Девушка в отчаянии начала кусала губы. Ну почему именно она? Неужели нет никого красивее нее? — Тсунео, — медленно начала розововолосая, стараюсь обдумывать каждое сказанное слово. — Почему Вы делаете это? — Я же уже говорил, ты мне нравишься, Сакура, — он назвал ее по имени, и девушку затошнило. Только Саске мог называть ее по имени так, что она готова была отдаваться без остатка. Эта жалкая пародия вызывала лишь отвращение. — Неужели Вас не смущает тот факт, что я люблю другого? — в голове не укладывалось. — Все проходит, — уверенно ответил голубоглазый мужчина. Но только не эти чувства… Сакура уже любила, и теперь точно видела разницу. Учиха слишком сильно завладел ее сердцем, и сейчас был буквально самый пик. Расставание с ним душило, а общество других мужчин казалось смехотворным. На теле до сих пор чувствовались прикосновения его рук, а вкус парфюма доводил до приступа. — Я не буду с Вами, — мягко, но уверенно она решилась сказать правду. — У тебя нет выхода, — Сакура в который раз отметила, что как только он злился, он моментально менял свое обращение. — В чем причина такой преданности Учихе? — этот вопрос занимал акционера. Что их связывает на самом деле? — Не люблю подводить людей, — холодность Харуно внушала доверие. — И ваш начальник никогда не пытался затащить вас в постель? — любезный тон вернулся. — Никогда, в этом плане он оказался, на удивление, здравомыслящим, — картины ее изнасилования уже предстали в голове. Крики, боль и неуемные ощущения вновь напомнили о себе. — Верится с трудом, — ухмылка буквально вывела ее из себя. — Вы же обещали подписать этот договор, так будьте человеком своего слова, — умоляюще попросила Харуно. На что она еще могла пойти, кроме унижения? — Это слишком просто, — отпускать так быстро он не собирался, — Вы же сразу сбежите от меня к своему любимому, — сарказм раздражал, — а потому я планирую как можно дольше быть с Вами. Девушка плакала под струями горячей воды, ощущая себя самой бессильной на всем белом свете. И почему именно она стала жертвой? Неужели сейчас, когда и дня не прошло с того, как они, наконец, во всем признались, им надо вновь оказаться на грани разрыва. Ведь если Учиха узнает об этом, то, пожалуй, пострадает не только она… Кажется, что все ее попытки обречены на провал. Проведя еще несколько вечеров с ним, Харуно поистине осознала свою слабость. Никакого продвижения, ее мольбы так и оставались проигнорированными. А врать Саске она просто больше не в силах. Возможно, он и не знает всей правды, но не было сомнений, он обо всем догадывался. Больше так продолжаться не может… Ожидая его на углу здания, розововолосая нервно стучала каблуком по асфальту. Было прохладно, свежий воздух остужал горячую голову девушки, как вдруг из-за угла показался акционер собственной персоной. Не успев поприветствовать свою визави, голубоглазый увидел совсем иную Сакуру. Она явно нервничала, взгляд был встревоженным, а руки нервно теребили замок пальто. — Я больше не могу так, — оборвав его на пол пути резко начала Сакура. — Я не буду с Вами спать, я люблю только его, — уже не имело значения, догадался ли он, кто являлся ее возлюбленным. Голубые глаза померкли. — Можете ничего не подписывать, — прошептала она, видя, что он шагнул вперед. — Сдаетесь? — он сдерживал гнев, прикрываясь искусственной улыбкой. — Мне жаль, что мы так и не поняли друг друга, — плакать нельзя ни при каких обстоятельствах. Но вдруг. Он преодолел расстояние меж ними буквально в несколько мгновений. Девушка неосознанно вжалась в стену, осознавая, что здесь никого больше нет. В этом закоулке никого больше не было. Он прижался телом к ней, вдыхая ее аромат, и ее затрясло. Только не это, только не снова. Что угодно, любая боль, но только не это. Девушка с ужасом смотрела в лицо напротив. Ее голова закружилась, а губы задрожали, такого страха она не испытывала даже с Учихой. — Сакура, ну почему же? — с тоской протянул он, доводя девушку до истерики. Трясущимися руками, хрупкая девушка попыталась оттолкнуть его от себя, чем вызвала лишь еще большее давление. Ее руки он перехватил, а после не раздумывая, стал насильно целовать Харуно. Девушка попыталась вырваться. Страх снова оказаться использованной был превыше любого другого. Ей было настолько больно, что она не могла больше себя контролировать. В груди горело и свербело от боли, которую он ей причинял, а дыхание напрочь исчезло. Из глаз полились потоки слез, которые неожиданно отрезвили Тсунео. Ощутив на своих губах привкус соленой жидкости, он остановился. Его потрясло то, что она заплакала от его прикосновения. Ошеломленный, он не ожидал того, что может вызывать такое отвращение у прекрасной половины человечества. — Я умоляю, не надо, — ни о какой гордости не шло и речи. Инстинкт самосохранения был превыше гордыни, а потому девушка была готова умолять о пощаде. Ей некому было помочь, ведь она сама оказалась в таком бедствующем положении. Сама зашла слишком далеко, настал час расплаты. Голубые глаза одурманено осмотрели девушку. До чего он дошел? Он чуть было не стал срывать с нее одежду, а ведь она так невинна. Что-то пробормотав, акционер торопливым шагом удалился в другую сторону. Его силуэт исчез за углом. Отчаянно засмеявшись, Харуно сползла по стене, закрывая лицо ладонями. Учиха по-хозяйски обнял любимую, требуя, чтобы она рассказала ему, почему плачет. — Мне так стыдно, Саске, — утонув в слезах, она молилась всем богам, чтобы он простил ее. — Сакура, не тяни, — он уже изрядно разгневался. — Я пыталась его убедить, — застонала она, и ее трясущиеся руки обвили его плечи. — Я клянусь, что хотела как лучше. Но он хотел меня использовать, — рыдания усилились. — Он стал третьим, кто хотел насильно принудить меня, — изумрудные глаза стали еще ярче. Брюнет вскинул бровь. Неужели она до сих пор считает его насильником? — Сакура, — он хотел бы привести ее в чувства, но она и слушать не стала. — Я знаю, что лгала тебе, — внутри свербело чувство вины. — Но я никогда не стала бы спать с ним, Саске, — брюнет еще чуть крепче сжал ее. — Расскажи все подробно, — он был в курсе того, что она встречается с ним. Да, это было не совсем красиво, зато эффективно. Пара незаметных людей, и он мог быть всегда спокоен. Однако, новости о том, что она в тайне встречается с другим мужчиной изначально привели его в дикое бешенство. — Он водил меня в рестораны, — нежные руки гладили его спину. — Говорил, что я нравлюсь ему, что он не хочет меня отпускать. Говорил о том, что ты уже наверняка затащил меня в постель, потому что это сделал бы любой нормальный мужчина, — на этом ее дамбу сдержанности прорвало снова. Эти слова было слишком больно говорить. Эта фраза Саске не понравилась особенно. Это ранило его девушку, а такое он не прощает. — Только тащил я тебя в постель не просто потому, что так сделал бы каждый, — его рука приподняла ее подбородок. И его черные глаза не показались ей лживыми. Он был искренен. — Возможно, но только не в первый раз, — Харуно закрыла глаза, ощущая жуткое жжение. — Ты знаешь, что это бред. Я любил тебя с конца школы, — он стал вытирать ее слезы. — Может мне сходить к психологу? — словно обиженный ребенок, — мне кажется, что я никогда не смогу забыть этих унижений, — Сакура провела ладонями по ее спине. — Прекрати выдумывать, — его даже злило такое отношение к их первой связи. Неужели она не получила никакого удовольствия? Такого он еще не помнил на своем веку. — Я рада, что сейчас ты сдерживаешь себя, — она коснулась его гривы. — В каком смысле? — лицо парня окончательно сменилось на гневное. — Я же знаю, что ты любишь на самом деле, — все-таки они учились в одной школе, слухи доходили, — ты любишь подчинение в постели, чтобы оно граничило с болью, унижением, — у каждого были свои пристрастии. — Ты не пила сегодня? Какая еще боль? Любой мужчина любит, чтобы девушка подчинялась ему в сексе, и это нормально. Никаких садомазохистских желаний у меня нет. Ну разве что плетка, — услышав это, Сакура покрылась мурашками. — Ты серьезно? — это взбудоражило поникшую Харуно. — Можно поиграться, — он улыбнулся, а после быстро взял себя в руки, чтобы она не расслаблялась. — Сумасшедший, — сквозь слезы прорвалась первая улыбка. — Что было дальше? — что-то же довело ее до таких рыданий. — Сегодня мы снова с ним встретились. И я сказала ему, что больше никаких встреч не будет, потому что я никогда не смогу предать тебя, — мужская рука аккуратно убрала ее розовые пряди за ухо. — А после, — она почему-то так и не могла открыто сказать, что он поцеловал ее. Саске не воспримет это адекватно. Он выжидающе посмотрел на нее. Ну же, Сакура, хватит темнить. — И он прижал меня к стене и начал грубо целовать, — с отчаянием простонала Харуно, вновь коря себя за то, что так и не смогла оттолкнуть его. Что ей никто не помог, что ей просто в который раз не повезло. И неудивительно, что именно в эту секунду у Учихи сдали нервы. Холодность резко оборвалась, и он был готов уничтожить все живое. Причем вполне осознанно. Зажать девушку в подворотне, зная, что она не любит его, на такое даже глава корпорации не пошел бы. Да, он сделал нечто подобное, но он видел, что и сама Харуно уже давно испытывала что-то к его персоне. Возможно, он поспешил, сделал все слишком резко и грубо, но цель оправдала все средства. В конечном итоге она с ним, и эту провинность девушка забудет. Порой нужно что-то действительно завоевывать, потому что объект вашего обожания может и сам не знать, чего хочет на самом деле. Умение формулировать свои желания по жизни — вот еще один конек Саске. — Саске, я прошу, только не принимай никаких поспешных решений, — он мог навредить себе, сделать необдуманный шаг. — Я спокоен, — еще бы, — Сакура, — ее имя прозвучало словно гром среди ясного неба. Видимо, он злился и на нее тоже. — Ты простишь меня? — прошептала розововолосая, касаясь губами его шеи. Водя рукой по его шелковой гриве иссиня-черных волос. — С одним условием, — ему надоело переживать за ее жизнь. — Теперь ты всегда будешь под присмотром. К тебе будет приставлен человек, который будет тебя охранять, — Учиха со всей серьезностью был намерен сделать это. — Ни за что, Саске, — девушка отпрянула от возлюбленного. Он, конечно же, еще со школьных времен знал, насколько она упряма. Но в нем упрямости было ровно в тысячу раз больше. — Либо так как я сказал, — она даже не дала ему договорить. — Можешь не прощать меня, — девушка убрала его руки со своей талии и легла на подушку. — Не будет все как ты захочешь. В этих отношениях будет равноправие, — хватило сполна всех предыдущих. Учиха испытал смешение чувств: желание рассмеяться и убрать в ней эту наглость буквально привели его в ступор. Да она же бросила ему вызов! Пора проучить нахалку. — Доброй ночи, — холодно завершила разговор розоволосая, решив поставить точку. На это он явно ей не ответит. Учиха демонстративно встал, зная, что она смотрит на него. Кто говорил, что пользоваться своей красотой и обаянием умеют только девушки? Теперь он знал, насколько сильно и она хочет его, а потому война объявляется открытой. Небрежно проведя по своей черной гриве рукой, брюнет с присущим холодом и помпезностью стал расстегивать свою рубашку. Харуно, оперившись на локоть, без доли стеснения наблюдала за его действиями. Не трудно догадаться, что он задумал. Скинув с себя одежду, брюнет спокойно закурил. И пусть аромат раздражал девушку просто до безумия, но вид своего парня, который сейчас остался лишь в нижнем белье, уже возымел эффект над ней. Ярко выраженные мышцы во мраке выглядели слишком сексуально. Оправившись от первостепенного возбуждения, Харуно аккуратно сжала подушку покрепче. Сейчас все пройдет, пусть он поскорее ляжет в кровать. Тогда она сможет заснуть… Брюнет приблизился к кровати, дабы она могла рассмотреть его во всей красе. Ночных удовольствий у них не было уже несколько дней, по вине совестливой Харуно, которой до безумия было стыдно перед своим возлюбленным. Но сейчас Саске был во всеоружии. Ему было плевать на все оправдания и капризы своей девушки. Пора развлечься. Через несколько секунд ее мужчина лежал рядом с ней. Он даже не касался ее тела, однако был слишком близко. Так близко, что у нее просто плавилась кожа от ощущения его за своей спиной. Уткнувшись головой в подушку, Сакура попыталась отвлечься, вот только чем? Подсчетом овечек? Неожиданный вздох вырвался из ее груди, стоило ей почувствовать как в ее бедер коснулась его перевозбужденная плоть. Он уже готов? Нельзя сдаваться ни при каких обстоятельствах. Девушка еще сильнее прижала голову к подушке, зная, как он доволен собой, услышав ее стон. Плеча коснулись его горячие губы. Легкие, совсем незаметные поцелуи заставили сжать губы плотнее. Все было против нее: обстановка так и тянула к этому, его парфюм сводил с ума, а губы, губы доводили до тряски. Учиха перешел в откровенное наступление. Ему и самому едва хватало терпения, чтобы не разорвать ее сорочку на клочки, однако его план был совершенно иным. Она сама повернется к нему лицом. Влажных дорожек на ее плече ему показалось мало и он атаковал ее шею, плавно перемещаясь к ее уху. Все эрогенные зоны были задействованы, и он уже слышал как тяжело она дышит. Осталось недолго. Иногда он касался ее своим членом, чтобы окончательно добить. «Ну же, давай, Сакура», — Учиха был уверен в своей победе. — Прекрати, — прошептала она так неуверенно, что он не мог сдержать своей победной улыбки. Девушка закусила губу, надеясь на его разумность. Саске провел рукой по ее волосам, отбрасывая их в сторону. — Пожалуйста, — закатив глаза, ей было уже невыносимо. Иногда его настойчивость добивала ее окончательно. Девушка резко повернулась к нему, и он увидел не только возбуждение, но и решимость отвергнуть его. — Никакой охраны, Саске, это мое последнее слово, — розововолосая отодвинулась от него и обхватила руками подушку. Черные глаза буквально вспыхнули от злости. В момент брюнет ударил кулаком по спинке кровати, показывая, насколько сильно она его вывела из себя. — Может еще и меня ударишь? — держалась она так спокойно лишь снаружи, внутри же у нее тряслись все поджилки. Не думая отвечать, черноокий высокомерно встал, направляясь к своему успокоению. Быстро убрав выступившие слезы, она уткнулась в подушку, заставляя себя заснуть.