Пробуждение

- Ма-акс!! Окрик Вадима вывел меня из задумчивости. Очнувшись, я схватил сковородку с пригоревшей яичницей, поднимая её чуть ли не выше головы. Обернувшись, виновато посмотрел на Вадика. Он был уже одет и стоял в проёме кухонной двери, застёгивая манжеты рукавов рубашки и сверля меня взглядом. - Блин, совсем сгорела, - счищая вилкой испорченный завтрак со дна сковородки, пробурчал я, - сейчас другую пожарю. - Не нужно, я уже опаздываю, - остановил мой порыв Вадим. Он, наконец, справился с манжетами и, одарив меня раздражённым взглядом, направился в коридор. - Ну, хоть чай попей, я же сделал уже, - крикнул я с кухни. Ответом мне был звонкий хлопок двери. Вадим просто сбежал на работу. Сбежал от моей сгоревшей яичницы и от меня. Нет, я совершенно не виню его в беспочвенной раздражительности. Почва-то есть. Последние два месяца я очень изменился, стал рассеянным и каким-то не от мира сего. Если искать причину, то она ясна как день - после похорон мамы я стал по-другому смотреть на мир. Всё для меня потеряло свой вес и цену. Не потому, что без неё я не мыслил свою жизнь, все мы, дети, где-то на подсознательном уровне, готовы к потере родителей, а потому, что стал воспринимать жизнь и смерть по-другому. Кто-то умирает, завершив свой жизненный цикл и уступая место другим, а кто-то рождается, приходя на смену первым. Это закон природы – ничто не вечно под луной. Вопрос только в том, как ты проживёшь время, отведённое тебе. Всё пыль и тлен, все мы живём только для того, что бы умереть. Мои мысли стали похожи на мысли фанатиков какой-нибудь секты, или древних старичков, греющихся на солнышке в парке. Но, может, это и есть то, что называют просветлением или мудростью? Я уже готов уступить место кому-то другому. Нет, я не тороплю свою смерть, жить мне хочется, может даже больше, чем раньше, но ведь никто не знает, когда придёт его час. Мне стало не интересно проводить время с друзьями, шумные вечеринки и развлечения ушли в прошлое. Я ушёл с работы, наконец, высказав начальнику всё, что я о нём думал, и ни капли не сожалел об этом. Зато всё своё время я посвятил дому. Убирал, готовил, раскладывал по полочкам какие-то вещички, пытаясь создать уют, которого так хотел Вадик. Полдня я провозился с поломанным пылесосом, сначала разбирая, а потом собирая его, по этому даже не расстроился, когда Вадим не пришёл на обед, я просто не успел бы приготовить ничего, кроме пельменей. Справившись с домашними делами, я засел за компьютер в поисках работы. Вакансий было много, но подходящую найти не так-то просто. Наконец, решив позвонить по одному из объявлений, я обнаружил, что время близилось к ночи. Где же Вадим? Как ответ на мой немой вопрос послышался скрежет открывающегося замка. Я, радостно улыбаясь, выскочил в коридор, встречая любимого, но когда я увидел его, радость испарилась и улыбка сползла с моих губ. Вадим еле стоял на ногах. Он был пьян, мертвецки пьян. Пытаясь одновременно снять и обувь, и куртку, он пошатнулся, и чуть было не упал. Я просто стоял и смотрел на него, не зная, что сказать. Немного поборовшись с курткой и так и не сумев её повесить, он просто бросил её поверх кое-как скинутых туфлей. Сосредоточив всё внимание на концентрации движений, Вадим даже не заметил моего присутствия. Опираясь на стену, качаясь и спотыкаясь, он побрёл в сторону спальни. - Вадим… - я провожал его недоуменным взглядом. - Макс? – он повернул голову на звук моего голоса, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. - У тебя есть покурить? - Есть, сейчас, – я прошёл на кухню, Вадик поплёлся следом. Странным было совсем не то, что он пришёл домой поздно и навеселе, а то, что как раз таки весёлым Вадик не был. Я открыл форточку и прикурил сигарету. Вадим плюхнулся на табурет, облокотившись о подоконник. Со второй попытки ему удалось взять у меня из рук сигарету и затянуться. Обняв за бёдра, он притянул меня к себе, уткнувшись лбом в мой живот. - Котик, я тебя так люблю, ты такой у меня хороший… - он шмыгнул носом, - жалко, что ты не баба, я бы хотел от тебя ребёночка. Пьяные бредни, оно и понятно. Только у меня, от таких слов, двоякие чувства. С одной стороны, это приятно, что от тебя хотят детей, а с другой - полный абсурд. Зачем поднимать эту тему в нашей ситуации? Я вытащил из его пальцев окурок, истлевший до фильтра, и затушил его. - Пойдём спать, - я отступил в сторону. - Пойдём, - потянувшись за мной, он зацепил стол и, падая, навалился на меня. Дотащив Вадима до спальни, я уложил его на кровать. Он тут же потянул меня за собой. - Вадим, перестань, раздевайся и ложись спать, - я вяло сопротивлялся, заниматься сексом с пьяным партнёром вещь малоприятная, - ты же знаешь, я не люблю по пьяни. - Я не буду приставать, просто полежим, Коть, ну иди ко мне, - заканючил он. Нехотя я улёгся рядом. - Котик, ну обними меня, что ты как деревянный… - Вадим, мы вроде договорились просто полежать, - я всё же обнял его, не желая спорить с пьяным. Однако мои опасения были напрасны - Вадим, даже если и хотел чего-то большего, просто отрубился. *** Проснулся я около девяти утра, Вадик спал рядом, обняв подушку, как родную. - Вот чёрт! Вадик, Вади-ик, - я потряс его за плечо, - вставай, на работу проспал! Мигом, подорвавшись с кровати, я заметался по комнате, собирая вещи Вадима. - Не пойду, - пробурчал Вадим в подушку, не разлепляя глаз, - мне плохо. - Ну, как знаешь. Порывшись в куче вещей возле кровати, я нашёл телефон Вадима и набрал номер его отца. С Петром Ивановичем мы были в натянутых отношениях, но иногда нам всё же приходилось общаться. Ясно, что ни один родитель не желал бы, что бы его сын жил с парнем. Все отцы и матери равно одинаково растят своих детей в надежде на дивиденды в виде внуков, а тут мало того, что внуков не дождёшься, так ещё и позор на весь город. Когда мы только встречались с Вадимом, они ещё как-то терпели это, но когда я переехал в его квартиру – начались скандалы и угрозы. Однажды, вернувшись с работы, я обнаружил, что мои вещи сложены по пакетам и выставлены на лестничную клетку, а замок сменён. Дверь открыл Пётр Иванович и заявил, что я тут больше не живу и делать мне тут нечего. В тот момент, когда я уже спускался по лестнице со своими пакетами, вернулся Вадик. Шуму и криков было столько, что соседи вызвали милицию. Мои несчастные вещи летали через порог туда сюда, пихаемые ногами, а я сам наблюдал за всем этим, зажавшись в угол прихожей. Всё стихло с приездом участкового, который, не вникая в ситуацию, просто нагавкал на всех и уехал. После этого Вадим с отцом закрылись на кухне и долго разговаривали, иногда повышая тон, а я так и простоял всё это время в углу, ожидая результата. В тот раз Вадим пригрозил отцу, что уйдёт из их семейного мини-бизнеса и вообще перестанет общаться с родителями, если они ещё раз сунут нос в его личную жизнь. Не могу сказать, что мои отношения с Петром Ивановичем наладились после того случая, но, по крайней мере, он перестал так открыто ненавидеть меня. Конечно же, давить на сына разговорами он не перестал, но меня больше не трогал. - Да, - отрывистый, резкий ответ выдернул меня из воспоминаний. - Эмм… Пётр Иванович, это Максим, - я выдержал небольшую паузу, - Вадим плохо себя чувствует и сегодня не придёт на работу… - Да и хер с ним, - ещё более резко выплюнул он, - его и так уже неделю никто тут не видел! Тихий писк трубки сообщил, что собеседник прервал разговор. Неприятный холодок прокрался по спине и липким подозрением свернулся где-то в районе желудка. Я прошёл на кухню и, заварив себе чай, закурил. Телефон Вадима лежал на столе и мигал непрочитанным сообщением. Видимо оно пришло, пока я разговаривал с Петром Ивановичем. Любопытство взяло верх, и я, воровато оглядываясь на дверь, открыл конвертик на экране мобильного. Сообщение от «ИТ» гласило: «Этот абонент просит вас перезвонить ему». Кто такой «ИТ» я не знал. Может кто-то по работе, или очередной новый друг. Таких новых друзей у Вадика набиралось по десятку за вечер, и так же быстро они исчезали. Пока я размышлял, телефон в руках задрожал и разродился мелодией. Мелодия была самой обычной, какая стоит у Вадика на все вызовы, звонил тот самый «ИТ». Опасаясь, что Вадим может проснуться, я спешно нажал зелёную кнопку: - Да? – Почти шёпотом ответил я. - Аллё-ёо… - протянул женский сонный голосок. – Вадю-юш? - Нет, это не Вадим, - я ответил таким странно спокойным тоном, что сам удивился. Девушка немедленно нажала на отбой, о чём не преминул сообщить всё тот же писк. Значит, она знает обо мне. Теперь и я знаю о ней. Я, конечно же, могу ошибаться, я обязательно дам шанс Вадиму сделать меня дураком и заставить меня поверить, что кто-то ошибся номером или это был звонок по работе. Но что-то мне подсказывало, что всё не так. Затушив окурок в пепельнице, я прошёл в спальню. - Вадим, - позвал я, присев на край кровати, - кто такой «ИТ»? Резко раскрыв глаза, будто и не спал вовсе, Вадим уставился на меня. - Кто такой «ИТ»? - Я повторил вопрос спокойным тоном, стараясь не выдать того, что творилось у меня внутри, - он тебе звонил. Вадим просто выхватил свой телефон у меня из рук и уставился на дисплей. Он по-прежнему молчал, то ли плохо соображая спросонья, то ли лихорадочно придумывая, что бы соврать. Его молчание начинало меня раздражать, а догадки всё крепли, и я был уже полностью уверен в том, что «ИТ», даже не одноразовая связь, это явно нечто большее. Но мне нужно было либо подтверждение, либо опровержение, хоть я и понимал, что на последнее вряд ли стоит надеяться. - Она твоя любовница? - спросил я, пристально глядя в глаза любимому. Ничего не ответив, Вадим резко встал с кровати и направился в ванную. Копался он там минут тридцать, то включая воду, то выключая её. Я терпеливо ждал на кухне. Выйдя из ванной, Вадим снова прошёл в спальню, потом, одевшись, зашёл зачем-то на кухню, но, повертевшись немного и старательно отводя глаза, ушёл в зал. Там он растянулся на диване и включил телевизор. Я встал, аккуратно отставляя табурет, и пошёл к Вадиму. Облокотившись на косяк, я встал в дверном проёме зала и сложил руки на груди в замок. - Ты так и будешь от меня бегать по комнатам? – я пристально смотрел на Вадима, - может, уже всё же ответишь на мой вопрос? - Что? - Вадим скосил на меня глаза, не поворачивая головы, в голосе нескрываемое раздражение. - На какой вопрос? - Она твоя любовница? - Я повторил свой вопрос, уже повышая тон, вся эта ситуация меня выводила из себя. Ещё немного помолчав, Вадим видимо решил, что нападение - лучшая защита. - Ты всё равно скоро сам всё узнал бы. Да, мы с ней встречаемся! А что прикажешь мне делать, когда у тебя крышу снесло напрочь?! Иди вон книжечки разноси по квартирам, свидетель хренотени хуев! С тобой даже потрахаться нормально нельзя - бревно бревном! Когда у нас был нормальный секс в последний раз? - Он, наконец, подскочил с дивана и подлетел ко мне, размахивая руками перед моим лицом. - Сидишь на моей шее уже два месяца, хорошо пристроился! А ты не подумал, что мне надо платить за квартиру? За газ, свет и воду? За продукты, которые ты жрёшь? Думаешь, мне деньги с неба падают? Привык жить на халяву, ходишь как чмо, ты, когда на улицу в последний раз выходил? - Не думал, что ты будешь меня попрекать куском хлеба, - было больно слышать такие обвинения в свой адрес, - ты же знаешь, я ищу работу. - Знаю, как ты ищешь - сидишь, весь день в Интернете, картинки рассматриваешь, или что ты там делаешь, за два месяца можно было бы и найти уже что-нибудь. Ты вон выйди на улице поищи, быстрее найдёшь. – Постепенно успокаиваясь, Вадик вернулся на диван. - Так что там у вас с «ИТ»? - я не собирался отступать. - Тебя что-то не устраивает? – Вадик прищурил глаза и с вызовом посмотрел на меня, - дверь там! - Ты же знаешь, что мне некуда идти. - Возвращайся к мамочке, там и ебарёк тебя ждёт, - Вадим криво усмехнулся. - Вадим, ты же знаешь, что в том доме живёт тётка и не факт, что через четыре месяца я вступлю в наследство… - Вот и не гавкай тогда, - он демонстративно отвернулся к телевизору, давая понять, что разговор окончен. От обиды и боли чёрные мошки плясали в глазах, бессилие двухтонным грузом навалилось на тело. На ватных ногах я дошёл до спальни и прилёг на кровать. Жить в треугольнике, навязываемом Вадимом, мне отчаянно не хотелось. Уйти от него? Но куда? Да и я не мыслил другой жизни, без Вадика. Я так зациклился на смысле бытия и смерти, что окончательно утвердился в мысли, что остаток своих дней я проживу только с ним, любимым мной человеком, даже не подразумевая о том, что ему это может оказаться не нужным. Нужно что-то решать. Что-то делать. Я представил счастливого Вадима в объятиях этой загадочной «ИТ». Почему-то она представилась мне миловидной пышногрудой блондинкой, лет двадцати, с ярко накрашенными губами. Боль захлестнула волной, скручивая колючей проволокой всё в груди так, что я часто задышал открытым ртом. Уйти? Нет! Уйти - значит сдаться, я не согласен. Слишком рано скидывать меня со счетов. Вадим любит меня, сколько мы вместе пережили, сколько прошли, но всегда оставались вместе. Это я виноват в том, что всё так сложилось, я и исправлю.