По инерции в облаке света Неживые шагают тела, Выдыхаю воздух согретый, Но я слабый источник тепла.
Мыслей не было. Совсем. Сжигающее изнутри желание отомстить Катерине монополизировало ее душу. Монополизировало настолько, что прорваться сквозь него не могли ни ехидные замечания Ребекки, ни назойливая забота Деймона, ни душещипательные разговоры со Стефаном о прелестях жизни с эмоциями, которых впрочем тоже не было. Пять дней не было. Хотя ей казалось, что целую вечность, прожить которую она явно будет не в силах, потому что эти самые силы отсутствовали тоже. Она жила в вакууме, а абсолютная пустота жила в ней. Такой вот симбиоз. А может, и паразитизм. Она не изменилась. Нет, "изменилась" - слишком маленькое слово, которое не могло достойно найти свое место в выводе под сравнительной таблицей "Елена: до и после". Да и другой она тоже не стала, по-прежнему любя блюз и эпоху регентства и не понимая, как можно носить пышные платья с кринолином. Она... Она просто шла по узкому переулку, ощущая, что что-то не так. А потом, уловив знакомый аромат терпкого мужского парфюма, поняла, что именно ее смущает. Вернее, кто: Элайджа Майклсон. Элегантный, спокойный, уверенный в себе и живущий по особому кодексу чести Элайджа Майклсон. Обмануть которого сложно, но нужно. - Катерина, - он поприветствовал ее, и Гилберт поняла, что ей не придется лгать, говоря, как она рада его видеть. - Ты покрасила волосы? Мне нравится, - он отбросил непослушную прядь, тщательно вглядываясь в ее лицо. - А мне нет, - неожиданно для самой себя призналась девушка. - Красный... Цвет крови, а ее было слишком много в моей жизни, ты не находишь? - И что ты предлагаешь? - брови Древнего приподнялись в удивлении, которое было притворным. - Только не говори мне, что следующий твой цвет будет зеленым. Елена чуть улыбнулась, искренне не понимая, почему решила завести такой опасный разговор. - Нужно было использовать рыжий. Рыжие - счастливые, и даже мне, полной неудачнице, хочется урвать хоть немного счастья. Элайджа улыбнулся, неожиданно став похожим на Кола. Это мимическое сокращение мышц заставило чашу весов качнуться, лишив ее равновесия. - Не думал, что ты веришь в этот миф, особенно после знакомства со стариной Винни, - незнакомое имя заставило Елену поморщиться, что не укрылось от Майклсона. - А где же ехидное замечание о том, что такой печальный конец Ван Гога был спланирован моим братом? - Думаю, Клаусу было чем заняться в ту пору, - она попыталась отшутиться, но вышло коряво. Древний сканировал ее, и с каждой секундой шкала неуютности поднималась на несколько пунктов, потому что, она знала точно, этот мягкий взгляд предназначался не ей. - Как поживает Елена? - еще одна неожиданность, которой лучше было не всплывать в этой маленькой, ставшей затягиваться интерлюдии. - Прекрасно, - это была чистая правда. - Без эмоций ведь живется прекрасно, - Гилберт старалась не заострять внимание Древнего на проскользнувшем в ее предложении вопросе, почему-то боясь услышать ответ. - Без эмоций? Без эмоций нельзя разглядеть главного: счастья. Оно может стоять рядом с тобой, мерцая различными оттенками, но ты не разглядишь его. Не потому что ты слеп, а потому что ты дальтоник. И даже самый яркий рыжий цвет будет казаться тебе серым. - Звучит ужасно. Может, отдадим лекарство ей? - Елена, сглотнув, попыталась разбавить обстановку шуткой. - Не думаю, что ей это поможет. Елене вообще сейчас ничто не поможет, - Древний замолчал, устремив взгляд вдаль. - Разве, что... Расстояние между ними стремительно сократилось. Губы Майклсона манили, и Елена невольно сама потянулась к нему, давая существенный толчок к дальнейшим активным действиям. Поцелуй был мягким и обволакивающим, заставляющим трепетать все тело, но вскоре стал более страстным. Будоражащее чувство вечности или чего-то нового, неизведанного, порабощало разум, пробуждало его, заставляя мечтать и думать. - Чудесная демонстрация, - произнесла Елена, найдя в себе силы оторваться. - Я тоже так думаю, Елена, - она не успела отреагировать, как Древний ловким движением руки свернул ей шею и, подхватив бесчувственное тело, понес его к машине. Он знал, что должен позвонить Сальваторе, справиться о самочувствии Катерины, но понимал, что это может подождать. Пару часов, дней, месяцев, а может и веков. Главное купить новую краску.Сохрани мое фото На книжной полке, Там я в старом пальто, С сигаретой во рту. Через миг взорвусь на осколки И наполню собой пустоту.