Псих

Опять, все опять повторилось. Неужели это опять был я? Нет, не может быть,я , я не помню, я не хотел. *** Глаза жег невыносимо яркий свет, на несколько мгновений показалось что вдали виднелись силуэты людей. Они пытаются мне помочь, я им благодарен. Свет утихал и я уже четко видел, до боли знакомую желтую палату с мягкими подушками. С пониманием что это необходимо, я со спокойствием лег на пол. На следующий день мне принесли еду, не помню когда я ел в последний раз. Флаки передала мне какой-то тортик, ненавижу сладкое и она отвратительно готовит, но все же она думает обо мне. Не знаю сколько я уже тут нахожусь может неделю, может месяц, каждый день какие то тесты, вопросы металлического голоса от стоящих за непроницаемым (с моей стороны) стеклом людей. За хорошее поведение, мне разрешили свидания. Пришли почти все, не было только несколько человек, я никого не просил, но они пришли. Кадлз начал рассказывать последние новости, Лампи нес какую то чушь, все говорили о своем и только одна Петуния молчала опустив голову. Друзья ушли и она заговорила. Флаки, ты знаешь почему она не пришла? Нет. Ну так слушай: Я и мои друзья пошли в музей, там было очень красиво, привезли новую коллекцию фарфоровых сервизов сделанных мастерами в Японии. А по короче можно? Да ты слушай, ну вот на эти сервизы позарились Лифти и Шифти, ну а дальше по схеме- разбили чашку, сработала сигнализация, ты проходил мимо. В этом музее уже полторы недели реставрация идет, отскребывают кишки с Моны Лизы. Но и это еще не все, тебе захотелось большего- признания. Флаки была дома ,она как всегда пыталась что то соорудить на кухне, как пришел ты схватил ее за волосы и потащил в музей, любоваться на твое искуство.- это мне рассказала сама Флаки. Я понял. Прошел месяц, может год, по ночам мне казалось что кто-то тихонько завывает под окнами. Я начал вести себя более нормально, проходил тесты и правильно отвечал на вопросы. Меня выпустили под поручительство Сплендида. Я не испытал радости, не знал что говорить и заперся дома. Ко мне не раз стучали в дверь, я боялся. Хоть мне это и не в первой к этому нельзя привыкнуть. Мой дом стал моей новой тюрьмой. Тюрьмой которую мне не хотелось бы покинуть никогда.