Пиковая Дама

Сато покачнулась, но быстро найдя опору в стене, устояла. Голова кружилась, и мир порой становился с ног на голову и наоборот, образуя вечный круговорот. Легкая тошнота сковывала тело, а голова гудела от назойливой точечной боли, которая вспыхивала очагами. - Да чтоб тебя! – гневно прошептала себе под нос темноволосая красавица, когда сапог в очередной раз выпал из ее ослабших рук, - апчхи! Глаза заволокла неприятная слезная, болезненная пелена. Демоница моргнула и теплые соленые слезы покатились по щекам, горевшим нездоровым румянцем. Все тело в один миг заломило и показалось, что позвоночник хрустнул. - Ка-чан? – раздался голос брата с лестницы, - ты куда такая красивая собралась? - В школу, - не хотя отозвалась девушка. - В таком виде? Она видела, как его взгляд пробежался по ней сверху вниз, а потом обратно. Эти родные и схожие с ней глаза, как же они были воистину далеки от нее. Это даже не одиночество вдвоем… нет мое существование, куда более ужасно. Ибо я в действительности одна, никто не сможет меня понять. Такеши слетел с лестницы и остановился прямо перед ней. - Я тебя в таком виде вообще из дома не выпущу, - произнес он, забирая из рук девушки школьную сумку, - давай раздевайся, - темноволосая не нашла в себе сил с ним спорить, поэтому беспрекословно подчинилась, - и марш в кровать. Я сейчас чего-нибудь придумаю. - Только не убей меня своей изобретательностью. Сато не спеша и аккуратно поднялась по лестнице. Еле дотащившись до своей комнаты, демоница с грохотом свалилась на кровать. Кое-как устроившись, она тут же провалилась в сон, не обращая ровно никакого внимания на окружившие ее неудобства. Касамацу опустился за парту и выдохнул, потягиваясь от приятной усталости во всем теле. Рядом с ним плюхнулся светловолосый сердцеед. Улыбка сверкала на его лице, что впрочем не удивительно, ведь ему все-таки удалось помириться с Сато. Но во всей этой сверкающей улыбчивости, его плечи были осунувшимися, а прежде такие мягкие черты лица заострились. - Ты видел сегодня Касуми? - Нет, - качнул головой Юкио. - Она не отвечает на телефон… - немного встревожено протянул светловолосый баскетболист. - Ну вы ведь помирились? - Да, - уверенно ответил Рета, - знаешь, она удивительная. Когда мне было там так плохо, Касуми смогла подобрать правильные слова, чтобы мне стало легче. - Мне кажется она умеет все, нет такого в чем наш президент не разбирался бы. Может она инопланетянин? - Ну то что она высшая форма разума, я не отрицаю, - снова просиял Кисэ, - я пойду тогда у Ами спрошу, что происходит, она то наверняка должна знать. - Погоди, - Ксамацу ухватил друга за руку. - Что? - Она влюблена в тебя, - как-то особенно настойчиво произнес эти слова Юкио. - Я знаю, и что? Мне теперь с ней вообще не общаться? - Думаю, тебе надо объясниться с ней, тем более, когда ты наконец помирился с Касуми, чтобы не возникло никаких недопонимании. - Да, конечно, ты прав, - тяжело выдохнул юноша. - Тебе ведь не впервой отказывать девушкам, - непонимающе взглянул на него друг. - И каждый раз груз их разбитых сердец падает на мое.

Апчхи!

Девушка вновь дернулась всем телом и по нему прошлась болезненная судорога. Все ломило и было даже нестерпимо глотать. Нос забит, глаза воспалены, температура зашкаливает - Сато заболела. Ненавижу, когда кто-то оказывается прав. Ее красные от болезни глаза полыхнули ненавистным, злобным огнем, но в комнате кроме нее никого не было, поэтому демоница могла себе позволить показывать свои истинные чувства. - Ка-чан! – дверь отворилась и на пороге с лекарствами замер Такеши, - я тебе тут кашку сварил. - Ты меня убить хочешь? – тут же начала отползать на другую сторону кровати девушка, - даже не думай. У нас с тобой это семейное не уметь готовить. - Ты хотя бы попробуй, - взмолился юноша, присаживаясь с подносом на краешек кровати. Касуми окинула подозрительным взглядом сначала младшего брата, а потом и его стряпню, но несмотря на отвратительный вид каши, она все-таки вернулась на свое место. - Только крохотную ложечку, - с трудом выдавила из себя соглашение темноволосая, - прям крохотную-крохотную. Такеши выдохнул и постарался зацепить как можно меньше каши. - Еще меньше, - парнишка скинул пол каши обратно в тарелку, - еще меньше, - упрямо повторияла девушка, пока не добилась, чтобы еда осталась на самом кончике ложки. Сато не смогла сдержаться и поморщилась, когда вязкая субстанция очутилась у нее во рту. Ею все перекосило и она с трудом заставила сглотнуть это невесть что, подавляя рвотные позывы. - Я понял, каша просто отвратительная. - Не расстраивайся, я и без твоей каши копыта откину. Она слышала, как брат возмущенно фыркнул на ее слова, явно закатив при этом глаза, направляясь к двери. - Я позвоню Рета, пускай он с тобой возиться, должен же он хоть что-то делать, раз он твой парень. Он делает так много, что ни ты, ни даже он сам не догадывается об этом. Но я не прочь, чтобы ты его позвал, потому что он готовит раз в тысячу лучше, чем мы вместе взятые. Рета видел стоящую у автоматов с напитками Огаву. Он позволил себе скользнуть по ней взглядом, зная, что ее внешний вид никаким образом не тронет его влюбленное сердце. Она была невысокая, темно-коричневые волосы, небольшими кудрями спускались к ее шее, образуя милую шапочку. Ее профиль был мягок, совершенно не похож на профиль Касуми, который тут же врезался острыми клинками в нежную плоть памяти, своими пускай и округлыми, но довольно резкими чертами лица, особенно, когда она злилась. А лицо Ами было похоже на нечто вафельно-сладкое, к которому хотелось прикоснуться. Ее пухлые, чуть приоткрытые в предвкушении алые губы манили к себе, а задумчивый взгляд делал из нее принцессу, из-за которой сражались меж собой благородные рыцари. Огава была до ужаса мила и если бы не Сато, кто знает смог бы Рета устоять перед ее природным очарованием, о котором девушка сама не подозревала. Но его сердце уже было похищено колдуньей сумрака. Она выкрала его под покровительствующей ей сенью ночи и спрятала где-то очень далеко, чтобы никто кроме нее не смог до него добраться, до этого сладкого животрепещущего куска плоти, толкающего людей на безрассудные поступки, которые зачастую стоят им очень дорого. Кисэ выдохнул, собираясь с мыслями. Он уже это проделывал, но каждый раз был словно первый. - Ами, - окликнул ее юноша. Брюнетка встрепенулась всем теплом и вскинула на него глаза. Этот густой, теплый и до невозможности сладко-робкий взгляд, который скользил по нему влюбленно и трепетно. Баскетболист едва заметно улыбнулся, но если приглядеться можно было увидеть, как на кончиках его губ повисли сковывающие его движения цепи неизбежного. Но Огава видела перед собой лишь охваченный влюбленными лепестками благоухающих цветов силуэт прекрасного юноши. А он в свою очередь удивительно трепетное и разбитое сердце, которое однажды кому-то предстоит собрать воедино. - Я хотел тебя спросить ты не знаешь, что с Касуми? Кисэ видел, как она поблекла, но улыбка все также продолжала сверкать на ее манящем лице. - С утра звонил ее брат, сказал, что президент заболел, и кстати, я чуть было не забыла, он просил передать тебе, чтобы ты зашел к ним после школы. Что-то про кашу говорил. - Наверное пытался ее накормить, - усмехнулся блондин. - Какой кошмар, - ахнула девушка, - на президента могло напасть то, что в прошлый раз вылезло из ее обеда. Ужас. - Но собственно я хотел поговорить не об этом, - в этот раз Огаве удалось уловить перемену в его голосе, и она напряглась, - я больше не могу продолжать мучить тебя и себя. Мы должны объясниться друг перед другом. Рета тщательно подбирал слова, стараясь быть как можно мягче к ней. Он так много раз проделывал это, что нужные слова должны были подбираться сами собой, но каждый раз ситуация была уникальна, как и сама девушка. Здесь не было стандартных слов, поэтому юноше снова и снова приходилось проявлять изобретательность. - Я вижу, что ты влюблена в меня, - тихо произнес Кисэ, - это видят все и Касуми тоже. Надо было сделать чуть больно, упоминая имя темноволосой красавицы, чтобы девушка ощутила свой проигрыш. - Но я не могу ответить взаимностью на твои чувства. Огава спокойно отвернулась от Рета, возвращая свой взор к автомату. Ее пальцы своим легким прикосновением вывели нужную ей цифру на экране, и сок покорно свалился вниз. Мгновения тянулись, словно вечность. Но вот Ами достала напиток и снова повернулась к баскетболисту. - Я люблю Касуми, - произнес Рета, внушительно смотря в глаза брюнетки. - А я уже давно смирилась с этим, - почти шепотом произнесла девушка, - мне все было ясно, когда ты впервые спросил меня про президента. Она удивительна и я принимаю свое поражение. Оно в некотором смысле даже почетно, раз я получила его от президента, - ее голос был тихим, словно ночной ветерок, и едва заметно трепетал от давивших на него чувств, - и я благодарна, что ты решил объясниться со мной. Кисэ терпеливо выслушал все ее слова, а потом смотрел в ее удаляющую спину, пока Огава не скрылась за поворотом. Юноша сокрушительно покачал головой, ведь он отчетливо видел стоявшие слезы в ее глазах. Но Рета ничего не мог с ними поделать, являясь причиной их возникновения. - Они все делают из меня рыцаря, а всего лишь шут, созданный на посмешище этому миру. Казалось, что на его плечи опустилась невыносимая ноша, это было новое разбитое сердце, осколки которого он бережно убирал в шкатулку и ставил на полку своей памяти, где уже стояли десятки других, совершенно разных, но разбитых. И это сделал он. Иногда девушки кидались в него скверными словами, и они ударялись о его виноватую улыбку. Но за всем этим скрывалась его собственная боль, которую он никому не показывал. Кисэ хранил ее глубоко в себе под толстым слоем улыбчивости и своего света, который он дарил окружавшим его. И мало кто мог уловить в этом свете тень боли, которую он отбрасывал. Демоница очнулась в кромешной темноте. Облегченно выдохнув, девушка почувствовала, как приятные ткани тьмы окутывают ее с ног до головы, а неприятный свет больше не режет глаза и не обжигает кожу. Потянувшись от долгого сна, Сато поднялась на ноги. Босыми ступнями она ощутила холодность черного стекла, который стелился в ее мире, словно трава в чужом. - Я дома, - выдохнула в царящую тьму девушка. Слова слетели с ее уст клубами теплого пара и растворились в пустоте. Касуми пристально оглянула окружающее пространство. - Как-то слишком скучно в моем царстве мертвых, пора привнести сюда краски. Коварная усмешка ласково коснулась ее губ, превращая ее прежде неживые изгибы алых губ в ядовитые. Шагая по неживой пустыне, красавица взмахом руки разбивала черное стекло, образовывая бездны, из которых языками адского пламени вырывался свет. - У каждого царства должна быть столица. Со следующим ее взмахом из пустоты возникли стены дворца, которые скованной птицей вырывались из твёрдого камня, ибо они были созданы из природной скалы. - А у каждой королевы должен быть трон и безусловно стражники. В нескольких метрах перед стенами города возник тронный зал, к которому со стороны пустоты вел длинный коридор античных колонн. Пройдя сквозь них, демоница очутилась перед небольшой лестницей, ведущий к самому трону. Он возвышался над остальным царством, обрамленный смертоносными пиками, похожими на шипы ночного чудовища. А по бокам от него стояли два стража, держа в сложенных руках огромные каменные мечи. Пламя множества стоящих у подножия свечей мерцало от их едва уловимого дыхания. Касуми царственно взошла по ступеням и опустилась на трон. Довольно улыбнувшись, она скользнула взглядом по своим владениям. - Королева вернулась, так возвестите же мой народ об этом. Стражники затрубили, и их восходящие к темным векам звуки певчих рогов разлились по всему пространству, призывая к поклонению всю нечисть. И кто приходил преклонить колено перед демоницей, видел перед собой прекрасную деву, чья кожа была бледна и белоснежна, а глаза сверкали раскаленной сталью, и одета она была в туманные одежды, украшенные черными драгоценными камнями и отороченные серебряными нитями. - Да здравствует королева! Да здравствует королева! Да здравствует королева! Рета позвонил дверь, и тут же по другую сторону послышались торопливые шаги. Такеши отворил дверь и просиял, увидев стоящего на пороге светловолосого баскетболиста. - Наконец то! – воскликнул юноша, - проходи. Он буквально затащил Кисэ в дом. - Она сейчас спит, температура вроде спала, но ей все равно плохо. Как только Рета разделся, ему тут же вручили половник и отправили на кухню для приготовления спасительной, согревающей каши. Ибо таблетками брат уже успел напихать свою сестру. Когда дело было завершено, юноша направился на второй этаж. Аккуратно приоткрыв дверь, Кисэ нерешительно заглянул внутрь. На кровати, мирно посапывая, лежала темноволосая красавица, бережно укрытая теплым одеялом. Ее темные локоны были разбросаны по подушке, а на губах застыла странная и даже пугающая улыбка. Зайдя внутрь и затворив за собой дверь, Рета присел на краешек кровати. Сато тут же распахнула глаза и взглянула на него испуганным непонимающим взглядом. - Я тут тебе кашу сварил, - улыбаясь во весь рот, произнес юноша. Она еще с минуту смотрела на него с недопониманием, словно не узнавала, но потом разум снова вспыхнул в ее взгляде, и ее губы едва заметно дрогнули. - Еда, - жалобно пропищала девушка, впиваясь глазами в кашу, и, потянув носом добавила, - и пахнет нормально. Кисэ приглушенно засмеялся, протягивая ей ложку. Имаи внимательно оглядывал девушку. Ее отдающие в нежный цвет лепестков сакуры локоны были в беспорядке разбросаны по больничной подушке, на которой уже довольно долго без движения покоилась ее голова. Юноша изучающе склонил голову на бок. Эти побледневшие и впавшие щеки, заостренный нос, угловатые руки с тонкими пальцами и закрытые глаза. - Какого они цвета? Торио приблизился к койке и натянул веко. Заглянув под него, он отшатнулся, поразившись, сквозившей в ее немного остекленевших глазах безжизненности. - И с тобой это сделала Касуми? – протянул юноша, - странно, я ничего не чувствую. Похоже мы действительно друг друга стоим. Имаи отошел от девушки и скользнул к двери. На пороге он задержался, еще раз взглянув на девушку, и ухмыльнулся, зная, что еще не раз придет сюда, ибо ему было так интересно посмотреть на то, что будет, когда он отнимет кислородную маску от ее рта.