Дополнительное время

------------------------ Подкат — способ отбора мяча, при котором защищающийся игрок в падении, скользя по траве (подкатываясь), выбивает мяч из-под ног нападающего. Грубый подкат - когда падающий игрок при этом промахивается по мячу и задевает ноги соперника. Грубый подкат может стать причиной серьезных травм, поэтому сурово наказывается, вплоть до удаления. Шерлок разложил его на кровати как морскую звезду, лицом вниз, и подсунул подушку под пах, чтоб ягодицы приподнялись, а членом было удобнее тереться о нежную ткань. Джона наполняло давно забытое тепло взаимного искреннего желания, оно растекалось по каждому капилляру его уставшего тела, напитывая жизненной силой и чем-то еще, воздушным и легким, чему Джон не подобрал названия. Он плавился от удовольствия под медленными, почти мучительными ласками Шерлока и был уже на грани, когда тот наконец спустился поцелуями к требующей внимания промежности. Одного движения языка по нежной коже за мошонкой хватило, чтобы Джон с прерывистым тихим стоном кончил в подушку. ...И проснулся. Подушку, впрочем, он испачкал вполне реально. Отбросив ее в сторону, Джон перевернулся на спину и задумчиво уставился в потолок. Эротические сны с мужчинами давно не смущали его, потому что мужчин в его жизни всегда было больше, чем женщин. Все эти перенасыщенные гормонами спортивные раздевалки, мужские разговоры, крепкие задницы, крутые плечи, мускулистые ноги, каменные прессы не оставляли шанса сохранить абсолютное равнодушие. До своей женитьбы Джон пару раз даже принял участие в некоторых оральных экспериментах с товарищем по команде, но это было пятнадцать лет назад. Он никогда не изменял Мэри и со спокойной совестью считал себя гетеросексуальным. Но для Уотсона не было секретом, если некоторые футболисты смотрели на кого-то из одноклубников не только как на боевого соратника. Джон никого не осуждал, только если речь не шла об адюльтере. Лишь однажды ему пришлось вмешаться на правах капитана: тогда связь двух футболистов была нервной, сопровождалась бурными ссорами и страстными примирениями, что в конечном итоге отразилось на игровом взаимодействии. По счастью, оба вскоре перешли в разные клубы. Поэтому Джон бы покривил душой, сделав вид, что не замечает взглядов Шерлока: такие плотоядные - иногда замаскированные, иногда откровенные - взгляды на капитана “красных” бросали слишком часто. Его регулярно хотели и мужчины, и женщины, что Уотсон легко объяснял своим положением. Он никогда всерьез не задумывался о том, что кто-то может хотеть не капитана “Ливерпуля”, а его, Джона Уотсона, лично. У него была Мэри, и его все устраивало. А теперь Мэри не было. Насколько это меняло ситуацию, Джон пока не решил, но испытал прилив благодарности к Шерлоку за своеобразное, хоть и невольное, содействие в сексуальной разрядке. *** Накануне вечером новоявленные сыщики чуть не зашли в тупик с проклятыми бутылками. Шерлок с такой любовью раскладывал приспособления для работы с отпечатками, что Джон заподозрил, что бутылки лишь благовидный предлог для забавы с криминалистическим чемоданом. Вряд ли Холмс, будучи в первую очередь профессиональным футболистом, имел много шансов на полноценное расследование, но абсолютно точно о такой возможности мечтал. Шерлок с придыханием рассказывал о каждой баночке с порошком (их было несколько видов - для разного типа поверхностей), а Уотсон смотрел на восторженное лицо - такое искреннее, открытое, без суровой вертикальной морщинки между широких бровей - и чувствовал зарождающуюся нежность к этому противоречивому большому ребенку. Быть может, подумал Джон тогда, мы могли бы стать настоящими друзьями, а не вынужденными напарниками по обстоятельствам. - Шерлок, - мягко прервал Уотсон поток дифирамбов тонкой науке криминалистики. - Шерлок, стоп. Холмс так сильно захлебнулся незаконченным предложением, что его голова дернулась: - Что?! - Шерлок, это все очень интересно - правда, интересно - но что нам делать дальше? - Дальше? - непонимающе моргнул Холмс. - Если мы снимем отпечатки с каждой бутылки, что мы будем делать с ними дальше? Насколько я понимаю, ни один отпечаток ни на одной из этих бутылок ничего не доказывает. Мы не можем взять отпечатки у каждого в клубе и сравнить их, а даже если бы могли - наверняка каждому отпечатку найдется вполне невинное объяснение. На лице несостоявшегося криминалиста отразилась такая смесь обиды и разочарования, что Джон мгновенно пожалел о своих словах. Сияющая страсть первооткрывателя потухла в зеленых глазах, а морщинка вернулась на законное место. Через минуту раздумий Шерлок глухим голосом проговорил: - Ты чертовски прав, Джон. Отпечатки нам не помогут. Пока мы не поймем, можно ли было добавить наркотик в воду, отпечатки бесполезны. Проблема в том, что я не умею этого делать. Конец фразы Холмс произнес так тихо, что Джону пришлось наклониться вперед и уточнить: - Что, прости? - Я не умею этого делать! Я ни разу не участвовал в настоящем расследовании! Я умею читать людей, вижу детали, умею их сопоставлять, но работа полиции состоит из рутинных процедур примерно на 80%, а этого я никогда не делал. Джон немного помолчал: - Слушай, ну представь, что бутылки - это люди. Ты же можешь “прочитать” бутылки? В голове эта фраза звучала явно лучше. Но Уотсон просто хотел немного отвлечь Шерлока. Быть может, даже заставить его улыбнуться. И Шерлок улыбнулся - самым краешком рта, но все же - после чего вернулся к гипнотизированию батареи бутылок. А Джон хотел спать. После целой ночи изумительного, настоящего сна тело словно снова вошло во вкус и собиралось отоспаться за все недели мучительной бессонницы. Но можно ли бросить Шерлока тут одного?.. Понятно, что ему двадцать пять и он не станет баловаться со спичками, но он расстроен, вдруг он огорчится еще больше? Или попробовать его уговорить тоже пойти спать, завтра все-таки первая трени… - Джон! Звенящий от напряжения голос вырвал Уотсона из ленивых размышлений. - Ммм? - Джон, ты был прав, я могу читать и по предметам! - Правда? - Джон был почти заинтересован. Но, видимо, недостаточно, поэтому Шерлок бросил на него полный раздражения взгляд: - Да, Джон, правда. Смотри сюда - что ты видишь? Джон сосредоточился: - Полагаю, это цифры, Шерлок. Арабские. - И что они означают? - Ээээ… срок годности, очевидно. - Да, Джон, молодец, - чертов Холмс просто сочился снисходительностью. - А вот эти цифры, повыше? Длинным указательным пальцем Шерлок указывал на ряд крошечных цифр почти под самым горлышком бутылочки. - Это номер партии, Джон. Все бутылки, изготовленные в одной партии, имеют одинаковые цифры. Вода в них наливается, грубо говоря, из одного крана. Но вот у нас две бутылки с другими цифрами, - Шерлок поднял и поднес поближе к глазам пару бутылок, на первый взгляд ничем не отличающиеся от прочих. - Оооо, - вдруг затрепетал он, - Джон, смотри! Уотсон решил, что он слишком отстал от Шерлока, - он смотрел, но не видел. - Черт, Шерлок, что я должен увидеть? Куда смотреть? - Прекрасно! - прошептал Холмс благоговейно. Это к Джону явно не относилось. Холмс вскочил на ноги и водрузил бутылки на стол. - Итак, у нас есть сорок три одинаковых бутылки. На первый взгляд они идентичны, но потом мы видим, что две из них имеют другие номера партии - и номера эти разные для обеих бутылок. Уже одним этим наше внимание привлечено, но при еще более тщательном рассмотрении мы замечаем - Джон, подойди и посмотри, в конце-то концов! - что и крышечки этих бутылок отличаются от остальных! Они практически совпадают по цвету, но их ребристая поверхность более сглаженная по сравнению с прочими. Да посмотри же ты! Джон улыбнулся и встал с пола, на котором уже успел растянуться. Если приглядеться, то две крышечки и впрямь отличались от других, хотя Уотсон не понимал, как вообще это можно заметить. - Слушай, а не могло быть так, что просто на заводе поменяли крышки? Ну то есть, сначала пользовались одним видом, потом закупили другой? - Конечно, могло, - кивнул Шерлок, что-то быстро набирая в своем смартфоне. - И? - Но это не наш случай, - спокойно ответил Холмс и показал Джону фотографию на экране. Джон понял, что он не спал очень, очень давно - он совершенно перестал улавливать причинно-следственные связи в действиях и словах Шерлока. На фото был изображен агрегат, который Уотсон мог бы охарактеризовать как доильную установку. - Шерлок, я хочу спать. Что это, твою мать, за хрень? - Это называется “укупорочный аппарат”. Он надевает пробки на бутылки с водой и делает их…- Шерлок выдержал драматическую паузу, - запечатанными, Джон! Запечатанными, как на любом порядочном заводе! Подержанный можно купить меньше, чем за сто пятьдесят фунтов. Но очень трудно подобрать идентичные заводским крышки. Понимаешь теперь, как отравленные бутылки оказались закрытыми? Джон потер подбородок и хмыкнул: - Ты думаешь, кто-то купил вот такую дуру, чтоб нагреться на ставках? Звучит похоже на присказку про микроскоп и гвозди. Шерлок смерил его терпеливым взглядом и постарался объяснить: - Мы не знаем, что в действительности задумал преступник. Возможно, он планирует повторить свой фокус еще раз, выждав время. Но пока я вижу тут две явно посторонние бутылки с явно отличающимися крышками. Я ничего не буду делать с ними, просто отошлю Майкрофту, у него есть ресурсы для такой работы. - Ладно. Хорошо. Если ты считаешь, что в холодильнике не могли просто заваляться бутылки из более старой партии, то дело твое. Кстати, напомни, почему ты так считаешь? Шерлок выглядел слегка растерянным: - Так я это делаю. Читаю людей, Джон. Я вижу деталь, которую можно интерпретировать по-разному, но я выбираю наиболее вероятное объяснение. Когда я вижу на шее Швенто засос и пару царапин от торопливого бритья, и даже целый участок невыбритой щетины под ухом - я делаю вывод, что он занимался ночью сексом, а раз проспал и торопился - значит, это была бурная ночь. Конечно, это мог быть не засос, а ожог от щипцов для завивки, и проспал он потому, что у него болел живот - но это немного притянуто за уши. - А твои бутылки не притянуты? - взгляд Джона потеплел и стал почти ласковым. - Как верно заметила Молли - наши проблемы, значит, и бутылки наши, а не мои, - усмехнулся Шерлок, - и нет, они не притянуты. Это самые непритянутые бутылки в мире! Джон рассмеялся: - Хорошо, мистер Главный Сыщик. Отправляем бутылки большому брату. Но потом, Шерлок, сразу после - мы идем спать, потому что завтра на тренировке я буду твоим большим братом, и я из тебя всю душу вытрясу, поверь мне. *** Тренировка далась Шерлоку тяжелее, чем он ожидал. Уже минут через 30 после начала блока кардиоупражнений он почувствовал утомление, хотя тот же Джон, даром что старше на восемь лет, скакал не в пример бодрее. Правда, позже, при отработке игры в пас с партнерами, Шерлок ощутил возвращение былой уверенности. Джон тоже это заметил и показал ему два поднятых вверх больших пальца. Майк Стемфорд старался держать Холмса подальше от Уотсона: не из вредности, как нехотя признал Шерлок в глубине души, а лишь потому, что предстояло научиться работать со всеми остальными членами команды. Неожиданно отличная серия точных передач у Холмса получилась с Мамаду Салифом, молодым темнокожим французом, который в иные минуты выглядел так, будто человеческие жертвоприношения все еще практикуются в его семье. В случае неудачного паса Салиф ругался - совсем негромко, но Шерлок, хорошо зная французский, краснел до корней волос. Наполняясь уверенностью в родной стихии, Шерлок не сразу заметил, что Джон уже некоторое время стоит у кромки поля, переговариваясь о чем-то с Карпентером. Вице-капитан даже на большом расстоянии выглядел несчастным - он обхватил себя руками, ссутулил плечи и голова его склонялась тем ниже, чем дольше они с Уотсоном беседовали. Джон подошел чуть ближе, взял Джейми за плечи и слегка встряхнул, на что Карпентер отреагировал чересчур бурно - его гневное “пошел к черту!” пронеслось над газоном. Джейми резко развернулся и бросился прочь. Джон застыл как изваяние, и сердце Шерлока скрутила жалость, приправленная знакомой уже ревностью к проклятущему Карпентеру. Холмс не понимал, что происходит, но по реакции других футболистов мог сделать вывод, что такая ссора нетипична для капитана и его лучшего друга. Сделав по направлению к Джону несколько шагов, Шерлок был остановлен твердой рукой Грега, который шел в ту же сторону: - Я сам. Шерлоку пришлось ждать конца тренировки. В раздевалке Джона не оказалось, зато Тагер и Швенто - в основном, конечно, говорливый Мартин - наперебой рассказывали всем, какой Шерлок любопытный тип и как его недооценили в “Тоттенхэме”. Их слова упали на благодатную почву - на тренировке каждый мог убедиться воочию, что Холмс знаком с мячом не понаслышке. Буквально кожей Холмс ощущал, как снижается общий градус недоверия к нему, новичку, и решил, что от некоторых слухов бывает польза. Он надеялся только, что никто не попросит его сразу же продемонстрировать дедуктивные способности, потому что до тошноты хотелось найти Джона и убедиться, что с ним все в порядке. Мамаду перед уходом сделал комплимент футбольным способностям Шерлока - вновь на французском. Вообще-то это был хороший комплимент, но настолько нецензурный, что Шерлок снова покраснел. Сидящий недалеко вратарь Симон Пуле рассмеялся, и Холмс с долей смущения вспомнил, что бельгиец - полиглот. Стемфорд поджидал Холмса на выходе из раздевалки. Он успел переодеться и выглядел куда стройнее в элегантном сером костюме. - Поздравляю с первой тренировкой, мистер Холмс! - широко улыбнулся Майк. - Грег очень доволен, завтра будете работать с линией полузащиты. - Да, мистер Стемфорд, спасибо и все такое, - слегка нетерпеливо перебил Шерлок, - но где Джон? Они с Грегом ушли до конца тренировки. Улыбка Майка поблекла: - Они немного повздорили с Карпентером и… - Из-за чего? - быстро спросил Холмс. Майк нахмурился: - Мне кажется, это все-таки не ваше дело, мистер Холмс. В любом случае, я пришел сказать, что Джон и Грег ждут вас в кабинете Лестрейда. Шерлок кивнул и лишь на пути к месту назначения сообразил, что с Майком его новая линия поведения дала сбой. Конечно, не стоило так разговаривать с помощником главного тренера, но беспокойство за Джона и выходка Карпентера заставили забыть о свежеобретенных хороших манерах. Постучав, но не дожидаясь ответа, Холмс вошел в кабинет Лестрейда, застав там целое собрание. - Шерлок, вот и ты! - Грег поднялся ему навстречу. - Позволь представить тебя глубокоуважаемой владелице клуба - миссис Марте Хадсон! В одном из кресел сидела хрупкая старушка в темно-лиловом шелковом платье. Ее огромные глаза смотрели на вошедшего с любопытством, а белоснежные зубы были слишком ровными для натуральных. Но улыбка пожилой леди была такой искренней, что Шерлок невольно почувствовал себя любимым внуком на каникулах. - Мистер Холмс, я столько слышала о вас, но не представляла, что вы настолько очаровательный молодой человек! - Право, миссис Хадсон, вы мне льстите. Но я не могу не отметить, что публикации в газетах не передают вашего обаяния и на сотую долю. - Не будьте павлином, Холмс, - раздался откуда-то сбоку глубокий, но резковатый голос. Шерлок обернулся и увидел женщину лет тридцати пяти, в узком белом платье и белом же укороченном пиджаке. - Ирен, не стоит, - с легкой укоризной произнесла Марта, но в этой фразе не было раздражения или гнева. Мисс Адлер позволяется очень многое, подумал Шерлок, насмешливо поклонившись новой знакомой. Та лишь закатила глаза и отвернулась. Джон сидел на диване в самом углу. Стакан в его руках был наполнен чем-то бесцветным, и Шерлок бы заподозрил, что это водка, если бы не уверенность, что Джон не станет пить в клубе, да еще и за три дня до матча. Джон слабо улыбнулся Холмсу. Проблема Карпентера все еще не решена. - Шерлок, присядьте, поболтайте со мной. У меня так мало возможностей перекинуться словечком с молодежью - вы все куда-то спешите, убегаете... Джон отметил про себя, с какой элегантностью Шерлок опустился в кресло напротив Марты, с каким вниманием к ней склонился. "Это у него-то проблемы с окружающими? Да он же сама деликатность!" - думал Джон, с интересом следя краем глаза за реакцией Ирен. Та, не скрываясь, просверливала взглядом кудрявый затылок Холмса. - Мистер Холмс, я знавала вашего отца, мы встречались на нескольких приемах. Конечно, это было давно, когда Генри, мой муж, был жив и еще не отошел от дел. Ваш отец был очень импозантный юноша, вы так на него похожи! Шерлок никогда не считал отца хоть сколько-нибудь интересным человеком и надеялся, что в их семье в отцовскую породу пошел Майкрофт. Но возражать миссис Хадсон не хотелось: - Уверен, что отец уважал вас и ценил. Жаль, что мы мало времени проводили с ним вместе, и я не успел услышать про вас какой-нибудь замечательной истории. - Молодой человек, я уже полвека назад вышла из возраста, когда про меня могли рассказать замечательную историю! Но вот вы, мой юный друг, иное дело - про вас я слышала много… историй. Ирен издала звук, который присутствующие могли охарактеризовать как презрительное покашливание. Марта в ее сторону и не посмотрела: - Шерлок, смею ли я надеяться, что вы в достаточной мере уважаете этот великий клуб и людей, в нем работающих? Могу ли я доверить вашему таланту и вашей осмотрительности то самое дорогое, что оставил мне покойный муж? Голос Марты был тихим, но проникал куда-то за грудину Холмса, вызывая там щемящее чувство сопричастности. - Марта… - Шерлок прочистил горло, - Марта, вы даже вообразить не можете, как я вам благодарен за ваше доверие. Я не знаю, как Грег убедил вас дать согласие на мою аренду, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас не разочаровать. Джон видел и раньше, как Марта делала это - покоряла молодых взбалмошных игроков с первой встречи, но с Шерлоком это выглядело наиболее эффектно. Владелица клуба не была наивной или бесхребетно доброй, она и в свои семьдесят шесть умела очаровывать и пользовалась этим, чтобы укрепить лояльность “своих дорогих мальчиков”. Если бы Уотсон не знал Марту лично, он бы решил, что речь о позорной и примитивной манипуляции. Но Хадсон за преданность платила еще большей преданностью, стараясь не афишировать, сколько полезного она делала для этих воистину дорогих футболистов. Джон доподлинно знал, например, что Марта оплатила лечение в лучшей наркоклинике непутевой сестре семнадцатилетнего игрока молодежного состава. Прошло уже шесть лет, а парень до сих пор смотрел на Марту как на божьего ангела. Ирен взирала на мизансцену с каменным лицом. Джон иногда думал, что Адлер ревнует свою начальницу ко всем окружающим ее людям и с радостью бы избавилась от клуба, чтобы оберегать миссис Хадсон от любых проявлений внешнего мира. Хоть история отношений двух столь разных женщин была в общих чертах Уотсону известна, верность Ирен превосходила все мыслимые пределы, если считать Хадсон лишь работодателем. В это время Шерлок и Марта, обменявшись какими-то любезными фразами, уже прощались - миссис Хадсон хотела что-то приватно обсудить с Грегом. Джон поцеловал пожилую леди в щеку - он мог себе это позволить, потому что на одной из рождественских вечеринок видел Марту в плюшевых оленьих рогах, что не могло не придать их взаимоотношениям новой глубины. *** Джон молча двигался по узкой мощеной дорожке по направлению к парковке. Шерлоку до дрожи хотелось знать, что произошло с Карпентером на поле, но, пока он пытался подобрать слова, которые не выдали бы его ревности, их относительное уединение вновь было нарушено. Там, где дорожка огибала одноэтажный серый корпус служебного гаража, появился Мориарти. Безмолвная Китти следовала за ним. - Какая встреча, Шерлок! - судя по всему, Джим действительно не ожидал увидеть их здесь. - Джон, ты вообще отпускаешь нашего мистера Холмса от себя? Я все понимаю - ты капитан, он новичок, но это уже практически непристойно! - засмеялся Мориарти. Уотсон едва заметно покраснел и поморщился. - Боюсь, это я вынуждаю капитана Уотсона терпеть мою компанию, - довольно весело проговорил Холмс, делая вид, что он не заметил намека. - Знаете, болел за “Ливерпуль” с детства, поэтому теперь, попав в святая святых, не могу остановиться и терроризирую Джона вопросами о славном прошлом. Он знает историю клуба лучше всех ныне играющих. Так что… - Шерлок, тогда нам точно надо встретиться в более спокойной обстановке! Никто не знает лучше меня о неофициальной истории клуба, если вы понимаете, о чем я. Скандалы, тайны, захватывающие грязные секреты - о, вы бы удивились! - последние слова Джим произнес с откровенным чувственным придыханием. Уотсон перевел насмешливо-вопросительный взгляд на Райли, как бы уточняя у нее - “как ты терпишь, что твой босс - такое похотливое животное?”. Китти взгляд заметила и опустила ресницы, но Джон был готов поклясться, что долю секунды она почти улыбалась. - Джеймс, тогда я тем более не должен с вами встречаться! - драматично воскликнул Шерлок. - Я не смогу достойно выступать за команду, если буду знать о ее недостойных секретах. Доброго дня! И оба футболиста, сдерживая смех, покинули Мориарти и его ассистентку. - Ублюдок, - процедил разъяренный совладелец клуба вслед капитану команды и новой звезде. - Кто из них? - деловито уточнила Китти. - Уотсон. Гребаный непогрешимый идеал. Настраивает Шерлока против меня, я уверен. Ну что ж, время для реализации плана А. Сегодня же добейся согласия этой женщины. Райли кивнула, выводя на экран планшета нужный адрес.