Осязание

      Леви пришел в сознание несколько минут назад. Все тело нещадно ломило, голова раскалывалась от боли, мысли не хотели строиться в логические цепочки, а в памяти зиял провал. Последнее, что помнил мужчина, это как он вышел из кабинета Ханзи и направился на кухню. И всё. И темнота.       Мужчина попытался пошевелиться и вообще сориентироваться, где он, но с ужасом запоздало понял, что на глазах его повязка, а сам он сидит на стуле полностью обездвиженный. Отчаянно дёрнувшись пару раз – проверяя, хорошо ли его связали – и обреченно выдохнув, Леви замер. Силы, судя по всему, ему еще пригодятся, если он правильно все понимает. А понимает он следующее: скорее всего, его похитили те чокнутые фанатики культа стен, либо их нашла слишком рано (раньше, чем они предполагали) военная полиция.       «И как только я это допустил? — корил себя капрал. — В своем же убежище допустил похищение...»       Но Леви был не из тех, кто склонен горевать о своей судьбе, а из тех, кто борется до последней капли крови – или своей, или врага. Мужчина был лишен зрения, но у него еще оставались остальные чувства, которые могли хоть чем-то помочь в этой ситуации: обоняние и слух.       Мужчина решил начать с обоняния. Не сказать, что его нюх был настолько хорош, что мог сравниться со звериным, но нос капрала мог уловить определенно больше, чем многие другие. Исключая Майка, конечно же. Но в этот раз Леви не уловил ничего. Именно ничего: ни запаха сырости, ни затхлости, ни духоты; не пахло ни цветами, ни духами, ни потом. Значит, тут недавно прибирались, а прибираться так, чтоб не пахло ничем, может только один человек – он сам.       «Либо у нас в отряде все-таки был шпион военной полиции, либо кому-то захотелось пошутить. Что ж, у него это получилось. Когда освобожусь, вздерну шутника как следует...» — пообещал себе мысленно мужчина и вернулся к изучению места, где он находился.       На очереди был слух. Изо всех сил его напрягая, капрал попытался прислушаться к окружающим звукам, пусть и тишайшим из них, но ничего, кроме собственного дыхания и сердцебиения не услышал. Так продолжалось минуты три – он вслушивался, но ничего не слышал, и вот вскоре раздались чьи-то тихие приближающиеся шаги, а затем с противным скрипом отворилась дверь. Леви дернулся непроизвольно, когда услышал щелчок дверного замка. Что-то будет...       Вошедший человек, судя по неритмичным шагам, прихрамывал. Если бы не завязанные глаза, Леви бы не так волновался, или, скорее, вообще не переживал. Но нет. Даже этот хладнокровный человек не может противиться присущему всем людям чувству - страху. Он стал нервно дышать, даже ерзать на стуле, несмотря на практически полную неподвижность. Вошедший человек тихо усмехнулся, но, благодаря обострившемуся слуху, капрал смог расслышать это и понять, что с ним в комнате находится молодой человек. Леви стал прислушиваться к малейшему постороннему шуму, стараясь как можно больше понять ситуацию. Но, кроме шагов, ничего не было слышно. Человек остановился перед связанным капралом, от чего тот еще сильнее занервничал, пытаясь хоть на миллиметр отдалиться от него.       «Меня будут пытать? - пронеслось в голове капрала Леви. - Для чего же еще можно привязать человека, вставить в рот кляп, да еще и завязать глаза?»       Но мысли Леви быстро улетучились, когда он ощутил около своего лица тепло чужой кожи. По телу пробежал марш из холодных мурашек. Дрожь в коленях только усиливалась. А подошедший впритык человек лишь нагло дышал в лицо капралу. По виску капрала скользнула первая капелька пота, заставив неизвестную личность ухмыльнуться еще раз.       Молчание затягивалось, и казалось, неизвестный вообще не собирался совершать каких-либо действий, что еще больше действовало на нервы. Но так не могло продолжаться вечно. И, к недоумению капрала, он почувствовал теплые руки у себя на плечах. Затем ладони начали медленно идти по направлению его груди. Чувственно, с неким желанием, заставляя капрала не то смущаться, не то нервничать пуще прежнего. Вдруг груди мужчины коснулось что-то острое, и оно, немного касаясь кожи, прорезало ткань рубашки Леви. Это повторилось несколько раз: неизвестный человек порезал в нескольких местах его форму не понятно с какой целью, а затем и вовсе начал руками раздирать рубашку. Спустя несколько мгновений руки незнакомца держали талию мужчины. Леви хотел отстраниться назад, но забыл, что накрепко привязан к стулу, который совершенно не желал двигаться с места. Он ощущал горячее неровное дыхание где-то очень близко, пока чьи-то губы едва не коснулись его покрасневшего уха.       «Так мерзко... - думал про себя капрал. — Да как он смеет вытворять такое со мной?! Убью...»       А неизвестный парень лишь продолжал гладить его по торсу и талии, изредка переключаясь на руки. Леви лишь немного откинул голову назад и невольно прикусил губу, не в силах что-либо сделать. Но, к худшим ожиданиям капрала, руки неизвестного опустились на его бедра, от чего тот вздрогнул всем телом и вновь яростно зашевелился, пытаясь освободить хотя бы руку из пут веревок. Неизвестный приблизился к обездвиженному капралу еще ближе, почти всем телом. Благодаря этому Леви смог различить единственный запах, кроме собственного. Это был запах моющих средств, может, мыла, может, хлорки. Точно определить он не мог, потому что запах был еле заметен, да и обычному человеку вряд ли уловим. Пока Леви пытался анализировать информацию, делал какие-то предположения, неизвестная личность уже умудрилась прижать одну ладонь к паху капрала, от чего по его телу пробежали новые мурашки, а мысли бесследно пропали. Но, к счастью, руку быстро убрали, но взамен капрал услышал то, от чего впал в панику. Он услышал звук расстёгивающейся молнии, судя по всему, на брюках.       «Прекрасно, меня еще и поиметь, похоже, хотят...» - промелькнуло в голове Леви.       Увидев страх и недоумение капрала, неизвестный усмехнулся и вновь провел рукой по его паху, и лишь сейчас капрал Леви понял, что ширинку расстегнули на его брюках.       Он слышал однажды, что в армии имеют место быть… нетрадиционные отношения, но мужчина никогда не думал, что ему придется с ними столкнуться. Между тем, руки неизвестного бережно освободили член Леви от ткани штанов и нижнего белья и несильно сжали его, а потом мужчина почувствовал холодное прикосновение металла…       Капрал, уже не зная, чего ждать, обреченно выдохнул. Нож медленно, аккуратно проскользнул по тонкой коже мошонки вниз. Леви замер, боясь пошевелиться – становиться евнухом ему не хотелось ни в ближайшее время, ни когда-либо еще. Край лезвия, будто в насмешку, прошелся по внутренней стороне бедра, а когда капрал уже мысленно приготовился к адской боли, неожиданно ощутил на своем члене что-то мягкое, скользкое и теплое. Его мучитель, наконец, показал свои истинные намерения.       «Что за черт?.. — Леви отчаянно пытался не поддаваться подкатывающему возбуждению. — И что с этим миром не так?»       Капрал издал удивленный вздох, когда неизвестный вобрал головку уже эрегированного члена и несколько раз провел по ней кончиком языка. Стало жарко. Дыхание мужчины сперло, а все чувства, всё осязание сконцентрировалась на одной точке – там, где сейчас его ласкали чьи-то горячие губы. Незнакомец, по-видимому, решил не медлить, и еще несколько раз облизнув головку, полностью взял член капрала в свой рот. Мужчина с силой стиснул зубы, подавляя рвущийся наружу стон. Безвольно болтавшиеся до этого момента кисти рук сжались в кулаки, и всё тело напряглось. Леви вскинул голову вверх, окончательно сдаваясь. А боролся ли он?       Между тем, ласковые пальцы одной руки неизвестного человека водили вдоль ствола члена, в то время как другие удобно расположились на мошонке, периодически чуть сжимая ее. Леви не мог ничего видеть, но слух и осязание рисовали в его сознании такие картины, какие он и не грезил увидеть в реальности: расположившийся (скорее всего) юноша у него между ног с покрасневшими губами с азартом и вызовом смотрит на своего беспомощного и (пока что) беззащитного капрала, вытворяя своим языком всякие пошлости. От подобных мыслей голова Леви закружилась, будто он вмиг захмелел, а приятные ощущения только этому способствовали.       Спустя несколько минут мужчина вдруг с неудовольствием понял, что ласки окончены. Однако не успел он разочароваться, как ощутил, что ему на колени кто-то усаживается, а потом… Мужчина чуть не лишился рассудка, когда его член погрузился в узкое и до одури жаркое тело. Самоконтроль, вернее, то, что от него осталось, уже не помогал, и он отчаянно силясь стонать тише, перестал скрывать получаемое удовольствие. Незнакомец обнял капрала за плечи и стал использовать их, как опору, то медленно поднимаясь, то вновь рывком опускаясь на член.       Парень откровенно прижимался к мужчине, до боли сжимал пальцы на чужих плечах, томно выдыхал в самое ухо… Это продолжалось недолго, и вскоре, достигнув пика наслаждения, Леви кончил с гортанным рыком. Неизвестный человек только этого и ждал – он незамедлительно снял повязку с глаз и тихо прошептал ему на ухо:       — С днем рождения, капрал.       После продолжительной темноты сфокусировать зрение получилось не сразу. На Леви сидел взъерошенный, красный и до ужаса довольный Эрен.       — Так и знал, что это ты.       — Как вы догадались? — немного разочарованно спросил Эрен.       — Во-первых, ты хромал. А я-то помню, что избил тебя недавно, — усмехнулся капрал.— Далее, комната, которую ты выбрал. Думаешь, я не узнаю по запаху, вернее, его отсутствию, что комната убрана мной? — Сидящий на капрале парень лишь немного улыбнулся, слушая его. — А ты помнишь, почему я избил тебя и стал самостоятельно вычищать ее от грязи?       — Да, — кивнул в ответ Йегер, — я плохо ее убирал...       — Верно, — спокойно ответил капрал. — Она была для тебя памятной. Да и усмешки твои самодовольные явно были излишними, если ты не хотел выдавать себя, — капрал выглядел достаточно спокойно для ситуации, в которой находился.       — Не смог сдержаться, — усмехнулся Эрен, слезая с Леви и развязывая его. Капрал молча встал и, взяв разрезанную одежду в руки, направился к выходу.       — Это и все? — спросил Эрен. - Вы даже ничего не скажете?       — Не думай, что останешься безнаказанным, — ответил капрал в привычной для него манере. — Это все.       С этими словами капрал Леви вышел из комнаты, оставив Эрена наедине со своими мыслями.       «Теперь эта комната памятна для нас обоих, капрал» — сказал сам себе Йегер, расплывшись в довольной улыбке.