Лучший фокус

Пригнувшись, Аи проскользнула в шатёр, и полог с мягким шуршанием опустился. Шатёр был огромен, его свод тонул в полумраке, но она всегда наклоняла голову, переступая порог. Входя, она чувствовала себя великовозрастной Алисой, вознамерившейся заглянуть в кроличью нору; безумным Гулливером, решившим вдруг посетить крошечный домик и выпить чаю из игрушечного сервиза. Она чувствовала себя слишком взрослой, чтобы входить сюда с высоко поднятой головой. Фокусник сидел за столом, положив подбородок на переплетённые пальцы. Колода карт с обтрёпанными уголками лежала рядом, невыровненная и сиротливая. Напротив возвышался пустой насест. Аи нахмурилась: следовало убрать его ещё вчера, сразу после... происшествия. Ли Ыль, казалось, не заметил её появления. В пыльном сюртуке, со всклокоченными волосами и застывшем на лице горестным выражением он выглядел нелепо и комично. Ей остро захотелось встряхнуть его, прокричать прямо в ухо: «Довольно! Это всего лишь попугай. Старая, выжившая из ума птица!». Вместо этого она вздохнула, приблизилась и нарочито громко опустила пакет на стол. Фокусник моргнул: — Аи? О... — Я тут принесла тебе кое-что, — она кивнула на пакет, стягивая варежки. — Поешь, пока льдом не покрылось. — Я... Я хотел рассказать тебе о Минё, — он заговорщицки прищурился и продолжил, выдержав паузу: — Она ответила! Не письмом, но... — Расскажешь, но сначала — еда. Готова поспорить, ты не ел со вчерашнего дня. — Как ты узнала? — Ли Ыль удивлённо посмотрел на неё. — Это фокус? Аи подавила желание закатить глаза и вымученно улыбнулась: — Не совсем. Он ел жадно, запивая каждый кусок невероятно сладким какао. Аи молчала, обхватив ладонями свой стакан и наслаждаясь теплом. Пальцы приятно покалывало. Когда он закончил, стол был усеян крошками. Аи аккуратно смела их, старательно обходя тряпкой колоду, подняла глаза и прыснула: — У тебя вот тут рис, — она указала на свою левую щёку. — Тут? — Нет же... — Теперь всё? — Ли Ыль ожесточённо потёр правую платком. — Нет. Стой, я сама... Вот так. Он рассказывал ей о птице. Аи слушала, рассматривая мигающую гирлянду над столом. Синяя лампочка перегорела, нарушив гармонию, и слаженный танец огоньков теперь казался ей хаотичной ритуальной пляской. Внезапно Фокусник резко подался вперёд. Аи вздрогнула, когда их холодные носы на мгновение соприкоснулись. — Я должен сказать тебе кое-что важное, — лампочки лихорадочно пульсировали, отчего светлые глаза Ли Ыля казались то красными, то жёлтыми. Его дыхание обжигало — сладкое, с едва уловимой кислинкой. «Какао, — подумала Аи, — он пахнет какао». Где-то отчётливо тикали часы. Кровь прилила к щекам, и она поняла, что краснеет — отчаянно, до мочек ушей. В голове шумело — так бывает, когда встаёшь слишком резко. Аи замерла, снедаемая незнакомым волнением, удивлённо прислушиваясь к зарождавшемуся жару внизу живота. Опустив глаза, она сквозь ресницы завороженно следила за его губами, медленно — слишком медленно! — приоткрывавшимися. — Минё сказала, что скучает по тебе, — прошептал он и откинулся назад так же внезапно, как приблизился; тепло исчезло, а с ним и аромат какао. — Ч-что?.. — Аи ошеломлённо моргнула. — Она скучает, — терпеливо повторил Ли Ыль и звонко рассмеялся, раскачиваясь на стуле. — Ты нравилась ей. Здорово, да? — Да. Да, здорово, — она чувствовала себя оглушённой, глупой и... разочарованной. — Я рада. Уже стемнело, мне пора, Ли Ыль, — Аи поднялась, стараясь не обращать внимания на дрожащие колени. — Уже? Но ещё нет и семи! — он вскочил, по-детски растерянный и поникший. — Да... Не выходи завтра на улицу, Ли Ыль. Ты обещал, помнишь? Полог с шуршанием опустился, выплюнув её на улицу. «Ты кажешься таким... взрослым. Таким загадочным, обладающим тайным знанием, — подошва на правом ботинке давно отошла, нога промокла, а Аи брела, загребая влажный снег носками, как любила делать в детстве. — Но это лишь иллюзия. Это твой лучший фокус, Ли Ыль».