Ты дома, Кас

Дин видит его и не может сдвинуться с места. Он смотрит и не может поверить. Хочет позвать, но не может произнести ни слова. В голове беспорядочно роятся мысли, самый частый вопрос: «как?», самое частое утверждение: «здесь». Его несомненно желанный гость не слышал, как он, Дин, вошел, и сейчас тихо, неотрывно смотрит в окно. Винчестер нарушает эту внезапную идиллию своим хриплым «Кас».. Идиллия раскалывается, Кастиель поворачивается. Смотрит нахмурившись и видимо задумавшись, вздрагивает, когда его взгляд достигает Дина, отмирает, лицо покойного Новака разглаживается, появляется нежная, истинно счастливая улыбка, которую, он дарит только ему, Дину. -Здравствуй. - тихо слетает с потрескавшихся губ. Спросишь, с чьих именно и я не отвечу, разве имеет значение такой пустяк, если они встретились? Дин и не мечтал об этом, Кас - попрощался с жизнью в тот момент, когда ворота рая вновь открылись, чтобы впустить и закрылись, чтобы никогда не выпустить. И Кас умер, для всех земных и для себя, но остался жив для пыток, ангельской ненависти и одиночной камеры в подвале рая. Через третьих лиц ему удалось выбраться и пасть, теперь уже навсегда. Он возродился для Дина Винчестера, погиб для рая. Ему было страшно. Случайно наткнувшись взглядом на внимательные синие глаза напротив, Дин выходит из состояния летаргии. -Как? Как, чёрт возьми, тебе это удалось? Кас? Кас, мать твою, что с тобой случилось?..- мысли старшего Винчестера бурным потоком прорвало наружу, но он остался стоять столбом. Перебивая сам себя, сбиваясь и путая слова, он спрашивал, говорил какие-то глупости про бросившего всё Сэма, про то, как они с Касом сегодня пойдут и надерутся хорошенько в ближайшем баре, про самого ангела, рай и запертых демонов, в общем, всё что мог, то и говорил - только бы не молчать, не сейчас. На Дина это не похоже. Глупый, но счастливый: он снова не один, они снова вместе. Кас улыбается ещё радостнее, страх быстро рассеивается, он боялся, что его не примут, не захотят видеть, смотреть на предателя, на того, кто вечно делает всё не так. На предложении про жару в прошлую пятницу, Кас перебивает Дина и просит посмотреть на то как он выбрался, сразу, чтобы не было вопросов. Винчестер замолкает и наблюдает за немного неловкими, но чертовски родными руками, развязывающими галстук, снимающими рубашку. Он видит ремни, опутывающие тело напротив. Кас постепенно расстёгивает пряжки, высвобождая язычки один за другим, они скользят по его бокам, слишком перетянутые они оставили красные следы, кое-где и синяки. Дин злится на них - они ни имеют права так поступать с его ангелом. Дин злится на ремни. Он не узнаёт себя и винит жару в прошлую пятницу, дожди на солнце и инопланетян, в которых не верит. С грохотом бандаж падает на пол дешевого номера. Сердце охотника замирает - Кас поворачивается. На спине бывшего ангела с шорохом опавшей листвы раскрываются огромные черные крылья. Дин тихо матерится, больше даже не из-за крыльев, а шрамов рассекающих спину Кастиеля. Он будто чувствует их на себе, все эти удары хлыста с наконечником из ангельского метала. Винчестер, наконец, подходит к Касу. Вплотную. Пытается выровнять участившееся дыхание. Кладет руки на верхние сгибы крыльев, гладит руками тёмные мягкие перья. Кас облегченно выдыхает - он не ненавидим. Дин перехватывает подрагивающие кисти рук его ангела, успокаивающе сжимает. «Это всё пятничная жара, - думает охотник, - явно она». Винчестер, обвинив погоду и всех девушек-недотрог этого придорожного городка, плюнув на все свои принципы, на страх быть раскрытым в своих чувствах, проводит руками вверх к плечам, медленно, даря тепло и чувство защищённости. Переходит на грудь, как бы невзначай задевая большими пальцами затвердевшие соски, вызывая стадо мурашек и сдавленный выдох. Крепко обнимает под грудью и утыкается носом за ухом. Кас ведёт лопатками, устраиваясь удобнее. -Всё будет хорошо, Кас, мы что-нибудь придумаем, правда. Я не брошу тебя, Кас, - тихо нашептывает Дин, главное - успокоить, даже не бывшего ангела, а себя. И он продолжает нести какую-то чушь, повторяясь, путаясь. А Кастиель? А он верит каждому слову, каждому вдоху, каждой букве, он знает, что так и будет, что Дин и вправду, что-нибудь придумает, и не важно, что, главное, с ним, с Касом. -Ты дома, Кас.