***
Наверное, не стоило вот так просто лезть на рожон, шастая вокруг завода. Наверное, нужно было придумать что-то получше… но Сиэлю срочно понадобилось поговорить с той болтушкой, что выдала Аберлейну столько полезных фактов. Что-то тут было не так. По дороге граф облачился (скинув свои неизменные плащ и цилиндр) в обычные, человеческие – бедные – рубашку и штаны. Погода стремительно менялась, ветер нагонял тучи. Граф шёл, засунув руки в карманы и, то и дело, поглядывал на своего «помощника». - И чего ты ко мне привязался… - Сиэль вздохнул, опуская голову ниже. Голос его был каким-то обречённым, усталым. Так говорят щенкам, прибившимся на улице: и прогнать рука не поднимается, и оставить без ворчания нельзя. - А я скоро женюсь, - Фред выглядел до безобразия счастливым, отставая от графа буквально на шаг. В глазах плескалась детская радость, даже восхищение. Всем подряд: миром, мальчишкой, что шёл рядом, приключением, в которое угодил… - Это не ответ на мой вопрос! – Сиэль возмущённо взвился, вызвав искренний смех мужчины. Таким парень нравился инспектору гораздо больше: раздражённый, удивлённый… живой. - И скоро стану отцом… - Аберлейн никак не мог удержаться от того, чтобы не похвастаться. Не простому прохожему или преступнику, а именно юному графу. Рассказать, поделиться, ожидая восхищения или, хотя бы, душевного дружеского участия. - Поэтому хочу, чтобы этот мир изменился, - ясный взор мужчины переместился с неба, где собирались почти грозовые тучи, на мальчика. Следующие слова заставили Сиэля вздрогнуть. - Я знаю, человеческие сердца могут быть добрее. Нужно только подобрать правильный ключ… - голос был тихим, но проникал глубоко в сознание. Граф вздохнул, беря себя в руки, и огрызнулся: - Ты ангел, что ли? Почисть крылья, слишком сияют! – и, раздражённо отмахнувшись от руки, желавшей его остановить, зашагал быстрее. Фред в очередной раз рассмеялся и поспешил следом. У Элизы, милой девушки, от которой Аберлейн получил так много ценных сведений, они оказались буквально через час. Она радушно приняла их у себя. Даже угостила ароматным чаем. Запах был очень необычным, но инспектор списал это на местные травы. - Скажите, что именно происходит на этих праздниках? – голос графа звучал откуда-то издалека. Аберлейн не сразу понял, что произошло: вот он сидит на стареньком стуле рядом с Сиэлем, а вот его уже встряхивают какие-то амбалы и тянут по какому-то узкому коридору. Постаравшись стряхнуть с себя оцепенение, Фред боковым зрением отметил, что граф всё же находится рядом с ним. Какой-то помятый, сонный… Как оказалось, камерой им должен был послужить подвал. Всю дорогу до него Аберлейн незаметно поддерживал Сиэля под руку, чтобы потом, когда их довольно грубо закинули в небольшое помещение, смягчить чужое падение. - Эй, ты как? – быстро ощупав графа на предмет повреждений, Аберлейн растрепал короткие тёмные пряди, заставив Сиэля замереть под чужими прикосновениями. В ответ граф только фыркнул, на большее не оставалось сил. Мужчина все больше напоминал ему наседку. Или, может быть, волка, спасающего своего детеныша? - Н-нормально, - немного нервно отозвался парень, желая поскорее оказаться подальше от странного мужчины: Аберлейн пугал значительно больше похитителей. Их мотивы хотя бы были понятны. Парень отскочил в другой угол небольшой каморки и запыхтел, стараясь устроиться поудобнее. Фред только покачал головой, чувствуя, как улыбка на губах становится всё шире. Фантомхайву это очень не понравилось, он такое выражение лица видел только у Себастьяна перед тем, как он совершал очередную гадость. И граф не ошибся, правда, пакость Аберлейна была совершенно предсказуемой и полностью от него независящей: в подвале было жутко холодно, а значит, чтобы не окоченеть, ему придётся… мальчишка сжал губы в тонкую полоску и упрямо насупился. Ну, что ж, поиграем. Отойдя к своей стенке, инспектор опустился на прохладный пол. Фред прикрыл глаза, украдкой наблюдая из-под опущенных век, за перемещениями Сиэля. Сначала тот дрожал в своём уголке, изредка стреляя в инспектора уничижительными взглядами, но потом, самое большее через час, переместился ему под бок: Фантомхайв, наступая на горло своей гордости – гордыне – буквально по дюйму приближался к мужчине, расположившемуся довольно вальяжно. На недовольно сопящее «Чудо» Аберлейн не обратил ровно никакого внимания, пока Сиэль, наконец, стуча зубами, не соизволил пробормотать что-то, похожее на просьбу помочь. Не дожидаясь повторения, Фред стащил свой плащ и накинул его на дрожащего парня.***
Сидеть в холодном, сыром подвале – удовольствие ниже среднего. Особенно, когда температура едва достигает десяти градусов. В лучшем случае. Однако Фантомхайву было не до окружающего мира, он был слишком занят размышлениями. Положение их – его и инспектора – можно было назвать плачевным, учитывая обстоятельства, в которых оказались. Прежде всего, Сиэля волновал некий «обряд», упомянутый девушкой. Один раз он уже имел несчастье участвовать в подобном безумии, и с тех пор одно это слово действовало на него подобно красной тряпке на быка. Граф не хотел признаваться себе, что боялся, он прятал это постыдное чувство на самые задворки души, не замечая холодного пота, пропитавшего рубашку. Прикрыв лицо ладонями, продолжал думать… Нельзя было целиком полагаться на слова их «информаторши», ведь именно благодаря ее усилиям сейчас они с Аберлейном – «инспектором», мысленно поправил себя граф – заперты в грязном, стылом подвале. Однако и отвергать эти слова нельзя. Тем более, теперь, благодаря ее длинному языку, у них, наконец, появилась возможность сложить кусочки мозаики, копившиеся годами, в единую, цельную картину. Еще одни фанатики полузабытой, темной веры, возомнившие себя приближенными к одному из Богов. Но насколько далеко могло зайти их пагубное заблуждение? Сколько людей вовлечено в данную игру? Сиэль снова и снова вспоминал время, проведенное на заводе, минуту за минутой… и понимал, насколько был глуп. И слеп. Информатор, рассказавший о родственниках жертвы… скорее всего, это было враньём, попыткой навести его на ложный след. Удачной попыткой. Сиэль отправил Себастьяна добывать несуществующую, скорее всего, информацию. Даже демон не сможет быстро преодолеть такое расстояние. Граф неосознанно провел пальцами по повязке, скрывающий печать, но быстро себя одернул. Ситуация вырисовывалась далеко не радужной, однако пока ещё оставался шанс, что у Себастьяна получится добыть информацию, которая поможет окончательно распутать это дело, нельзя было его отзывать. Паника способна привести только к поражению. А Сиэль привык побеждать. И не собирался отступать из-за незначительных помех.***
- Знаешь, я… тебя понимаю, - беседа не клеилась, хотя бы потому, что юный граф его совсем не слушал. Разговор ужасно напоминал начальную стадию какой-то психической болезни, но Аберлейн не сдавался, надеясь всё же привлечь внимание мальчишки. И, надо сказать, ему это удалось. Правда, Сиэль вынырнул из собственных размышлений вовсе не там, где он рассчитывал: «я тебя понимаю», не хватает только напряжённой музыки на заднем фоне. Фред тихо вздохнул. Он многое хотел бы сказать мальчику. И о том, что потерял семью, что сам сгорал, желая отомстить; и о том, что думал, будто жизнь его на этом закончилась, что дальше его ждёт только мрак, только боль. Он не верил, что всё можно вернуть. И не зря. Но как об этом сказать едва знакомому человеку? Точнее, как заставить этого человека ему поверить?! Облизав губы, Аберлейн всё же продолжил, тщательно подбирая слова. – Для тебя существует только одна-единственная цель, мысль, с которой ты засыпаешь и просыпаешься. Ты думаешь, что прошлого уже не вернёшь, - мужчина вздохнул поглубже. – И ты прав. Фред старался не замечать, как напрягся Сиэль. Создавалось ощущение, что парень вот-вот вырвется и снова устроится в своём углу. Осторожно, стараясь не спугнуть, Аберлейн продолжил. – Но ты можешь начать сначала. Это… трудно, но возможно. Сиэль горько фыркнул и покачал головой, будто знал что-то, что было недоступно простым людям. В том числе одному глупому инспектору. Фред только вздохнул. Больше ни один из них не сказал ни слова. Тишину разбавлял успокаивающий стук капель: очевидно, протекала какая-то труба под потолком. Убаюканный этими звуками, юный граф вскоре задремал. Очнулся Сиэль от того, что кто-то, вскользь пройдясь по его щеке, стянул с глаза повязку. Юноша тут же встрепенулся, дёрнулся, поражённо распахивая глаза. Только для того, чтобы встретиться взглядом с Фредом. Мужчина выглядел поражённым, почти испуганным, как и сам Сиэль, но быстро взял себя в руки. - Никто не спит с повязкой. Это вредно для здоровья, - снова растрепав шевелюру графа, Аберлейн, не отводя взгляда от глаз парня, осторожно кивнул. И мысленно пообещал себе расспросить графа обо всём, когда они выберутся. Жаль, не всем обещаниям суждено исполниться… Повязка вновь оказалась в руках графа, а уже через пару секунд надёжно закрывала глаз. Снова. Довольно хлипкий барьер, когда дело касается доверия. Тем более, когда двое заперты в тёмном, тесном помещении на долгое время. Они не могли засечь время, в подвале не было окон, выходящих наружу, но внутренние часы неумолимо тикали, отсчитывая часы, дни...