Немного о любви

Холодный осенний ветер неприятно касался лица, словно обжигая, и заставлял морщиться от влажных прикосновений погоды. Легкая кожаная куртка совсем не спасала от ледяных пальцев осени, которые настойчиво пробирались к теплой коже, ласкали открытую шею и зарывались в рыжие волосы, легко, даже нежно, перебирая мягкие крашеные пряди. Он поднес сигарету к чуть обветренным губам и сделал затяжку в последний раз, запуская в организм новую отравляющую порцию никотина. Недокуренная отрава полетела в мусорный бак, принимая там неминуемую гибель. Он выдохнул горячий никотиновый воздух изо рта и поднял голову вверх. Высокое офисное здание сверкало в лучах солнца, отливая серебром и кристальной чистотой окон. То самое заветное четвертое окно на десятом этаже было чуть приоткрыто, запуская в тихий кабинет шум проезжающих машин, звуки города и пропахший осенью и бензином воздух. Почему-то Он был уверен, что в кабинете тихо и даже уютно, а еще пахнет свежим ароматным кофе. Он даже прикрыл глаза, погружаясь в атмосферу, царившую там. Наверняка в кабинете чуть прохладно, ветерок едва шевелит жалюзи, создавая легкий ненавязчивый шорох, тихо гудит монитор компьютера, отбрасывая голубоватые блики от экрана. На спинке удобного коричневого кресла висит черная кожаная куртка, на столе папка с документами, а слева белая чашечка ароматного горячего кофе. В углу, с правой стороны от кожаного диванчика, стоит огромная корзина с цветком, размашистые листья которого занимают все пространство отведенного им места. А еще, ближе к приоткрытому окну, стоит корзина с приятно пахнущими синими розами. Она непременно там стоит, потому что хозяин кабинета любит именно такие цветы. Хотя, нет, розы он не любит, но любит когда Он дарит ему эти розы, потому что сам похож на них. Такой же притягательный и необычный, немного мрачный, но все же безумно нежный, как лепестки роз. Его безумные, затягивающие глаза, смоляные волосы, пухлые губы и неповторимая грация, все делает похожим на розу. Дикую и недосягаемую, выращенную в парниках, созданную вопреки всем законам и моральным устоям, чтобы показать, что даже во мрачности и пугающем цвете есть та неповторимая притягательность, которая буквально сводит с ума. И ведь Он прислал ему их накануне, целую корзину. Он давно потерял свое настоящее имя, хотя никогда и не забывал его. Это было самой ревностно охраняемой тайной, до которой не суждено добраться ни одному из ныне живущих. Для немногочисленных знакомых Он был всего лишь Урухой, а для всех остальных Призраком. Так прозвали его СМИ. Газеты и новости пестрили кричащими заголовками, то осуждая, то восхваляя, то пугая своих читателей. «Кто же он на самом деле? Человек или все же действительно Призрак? Кто заказывает ему политиков, журналистов, актеров и публичных деятелей? Полиция зашла в тупик. Кто следующий? Кого выберет Призрак?» Смешно, и Уруха смеялся, изредка читая бестолковые заголовки прессы. А что о нем писали журналисты, Он совершенно не хотел об этом знать. Убийца? Бог? Вершитель судеб? Монстр? Уруха и сам бы не смог ответить на заданный вопрос. Для таких, как Он, есть только одно название. Киллер. Без имени, лица, прошлого, будущего. Просто невидимка, безжалостно нажимающий на курок. Уруха любил осень, всегда ее любил. Яркие краски, тонкие хрупкие льдинки по утрам в лужицах, холодный ветер и запах, особый неповторимый запах осени, витающий в воздухе. Что-то свежее, с легкой примесью дыма, подсыхающих листьев, холодного ветра и чего-то еще. Каждое время года имело свой неповторимый запах, но запах осени нравился ему больше всего. Осенью Он встретил Его. Свою неповторимую синюю розу, покорившись его мрачной красоте и притягательному запаху кофе и сигарет. Уруха любил пропускать сквозь пальцы его черные чуть жестковатые пряди, любил проводить подушечками пальцев по мягкой коже, чуть больше уделяя внимания пухлым губам, любил смотреть в потрясающие темно-карие глаза, которые в момент возбуждения становились черными, затягивая, словно в бездну. Он любил эту легкую полуулыбку, нежную и спокойную. Любил дурманящий запах кофе от него, любил каждую выделяющуюся на руках венку. Уруха любил в нем все. Осенью он получил фото. Новый заказ, большие деньги, сложная мишень. Человек на фото был сосредоточен, смотря на одного из своих партнеров, чуть поджимая нижнюю губу. Уруха знал этот жест. Недовольство, он был недовольным, а еще очень уставшим, потому как прятал в карманы черного пальто кисти рук. Нет, Уруха знал, что это не от холода. Он всегда так делал, когда уставал, киллер хорошо запомнил этот жест. Будучи убийцей, он был слишком внимателен к любой детали, даже такой незаметной на первый взгляд. Все должно было произойти быстро, среди белого дня, практически на глазах у всех окружающих, чтобы показать насколько беззащитны политики перед сильными мира сего. Уруха не знал, кому и чем брюнет мог помешать. Он никогда не интересовался заказчиками, никогда лично с ними не связывался, никогда их не видел. Просто получал конверт с заданием и задатком в определенное время, в определенном месте. После выполнения деньги приходили на его счет, известный лишь одному человеку на всей земле, собственно как и внешность Урухи. И, пожалуй, он был единственным человеком, в котором Уруха был уверен на двести процентов, собственно этот человек и дал ему имя, сделав тем, кем он сейчас был. И только этот человек смог бы убрать его тихо, не привлекая лишнего шума и свидетелей, но вряд ли такое могло произойти. Убийца забрал в хвост рыжие волосы, надев на голову бейсболку и закрыв голубые глаза аккуратными очками, в тонкой оправе. Он сунул замерзшие пальцы в карманы куртки и двинулся к дверям здания. Они приветливо раскрылись, пропуская парня внутрь, в тепло помещения. Он подошел к стойке администратора, улыбнувшись миловидной девушке. - Чем могу помочь? – тут же откликнулась она. - Здравствуйте, девушка. Я журналист газеты «Горящие известия». Мне назначено на десять к Широяме Юу. – Уруха сунул девушке удостоверение и бейджик с именем журналиста. - Секундочку, сейчас проверю, - она очень быстро стала щелкать пальцами по клавиатуре, проверяя информацию. Киллер огляделся вокруг, отмечая количество камер. - Нашла. Подождите немного, я свяжусь с офисом, - улыбнулась она. - Конечно, - также приветливо улыбнулся Уруха. - Здравствуйте, на десять к Широяме Юу назначено. Пришел журналист из газеты «Горящие известия». Пропускать? – в трубке послышалось утвердительное «Да». – Хорошо, пропускаю. – Девушка положила трубку, вновь обращаясь к Урухе. – Подниметесь на десятый этаж, кабинет пятый. Вас будут ждать. Сейчас пропуск выпишу. Уруха кивнул. Девушка быстро выдала пропуск и электронный ключ. - Спасибо, - произнес он, улыбнувшись. Двери лифта распахнулись, запуская его внутрь. Тихий писк проехавших этажей немного раздражал, но Уруха давно научился абстрагироваться. Пискнул десятый этаж, выпуская его наружу. Конечно, как и предполагалось, встретили его радушно, четыре здоровенных охранника. - Я к Широяме Юу. Журналист, - показал им свой бейджик и пропуск Уруха. - Выложите все содержимое карманов на стол, расстегните куртку, - приказал угрюмый бугай. Уруха усмехнулся, выкладывая на стол ключи от машины, сотовый, удостоверение журналиста, диктофон, пачку ментоловых сигарет, зажигалку и пластик мятной жвачки. Охранники хмыкнули, продолжая следить за парнем. Он расстегнул куртку, распахнув ее. Один шарил по нему металлоискателем, другой щупал руками. Противно, но Уруха привык. - Проходите, - пробасил один из них. - Спасибо, - снова улыбнулся киллер. – Ой, простите, а где у вас тут туалет. Я выпил слишком много кофе перед приходом, - невинно улыбнулся он. Охранники переглянулись. - Прямо по коридору, затем направо. Я провожу, - сказал один из них. - Буду рад. У меня, знаете ли, топографический кретинизм, даже у себя в квартире могу заблудиться. Ужас, - тараторил Уруха, а сопровождающий продолжал угрюмо молчать, – На улице жутко холодно, да? – повернулся он к охраннику. - Мы пришли, - недовольно проговорил тот. Уруха улыбнулся и зашел в туалет. Там давно уже было приготовлено все необходимое. Киллер встал на унитаз, дотянувшись до вентиляционной решетки, чуть надавил на нее пальцами, снимая. Рюкзак хоть и был небольшим, но вмещал в себя довольно много. Уруха вытащил его, закинув на плечо. Он стянул с плеч куртку, надевая приготовленную серую ветровку. Синяя бейсболка отправилась туда же, смененная на черную с более большим козырьком, очки заменены на такие же аккуратные, как и прежние, но с темными стеклами. Киллер надел на руки тонкие кожаные перчатки и достал из рюкзака пистолет, прикрутив к нему глушитель. Все заняло чуть больше двух минут. Уруха застегнул рюкзак, снова закидывая его на прежнее место и плотно закрывая вентиляционную решетку. - Ой, простите, я не знаю, как тут смыть, - позвал он охранника. - Там кнопка есть, - отозвался за дверью он. - Где? Охранник открыл дверь туалета, намереваясь зайти внутрь. Уруха одним быстрым движением надавил ему на горло, затаскивая внутрь и кладя хрипящего охранника на пол. Тело мужчины свело резкой судорогой, и он затих. Уруха вышел из туалета, чуть пройдя по коридору к другим оставшимся телохранителям. Три выстрела были точно в цель, заставив трех охранником упасть на месте. Наверняка они даже не поняли, что с ними произошло. Камера в коридоре едва уловила быстрое движение человека. На все ему давалось пять минут. Уруха открыл дверь кабинета, проходя внутрь. Первое, что бросилось в глаза, была именно та корзина с синими розами. В нос ударил запах горячего кофе, сигарет и осени. Уруха ненавидел осень. С этого момента и на всю жизнь. Брюнет поднял голову, встречаясь с человеком напротив, направляющим на него оружие. Киллер был уверен, что Юу узнал его. Ведь невозможно не узнать того, с кем проводишь все ночи напролет, кого целуешь и кого любишь. - Уруха, - выдохнул он, но не сдвинулся с места. Брюнет не предпринял ни одной попытки, чтобы спасти свою жизнь. Он лишь чуть прикрыл глаза, смиряясь с судьбой. Палец не дрогнул, нажимая на курок. Тихо прозвучали два выстрела, и Уруха вышел, прикрыв за собой дверь. Внизу послышались голоса охранников, которые бежали на помощь. Он словно призрак скрылся с обзора камеры, не ускоряя шага. Уруха открутил глушитель, попутно бросая его в мусорную корзину в коридоре. Он снял бейсболку, также бросая по пути в коридоре и распуская рыжие волосы, расстегнул куртку и снял очки, засовывая их в карман. Он, не спеша, спустился по лестнице на девятый этаж. Чуть пройдя по коридору, вызвал лифт. Двери призывно распахнулись, и убийца зашел внутрь, спускаясь на первый этаж. Осень встретила его все тем же ненавистным теперь запахом и пронизывающим до дрожи холодом. Уруха чуть прошел вперед, лишь на секунду оборачиваясь на здание и выискивая взглядом приоткрытое окно на десятом этаже. Больно не было, просто пусто, словно внутри все выжжено как лес после пожарища. Руки не тряслись, но были ледяными и в глазах навсегда застыло немного удивленное, но совсем не напуганное лицо любимой розы. Уруха ненавидит осень, но всегда будет любить синие розы и Его. В кабинет ворвались охранники, испуганно оглядывая помещение. То, что они увидели, заставило их на секунду замереть. На кресле сидел политик, чуть откинувшись на его спинку и прикрыв глаза. Голубоватый свет экрана компьютера отбрасывал на его лицо блики. Окно чуть приоткрыто, пропуская внутрь кабинета осенний ветерок, который едва шевелил жалюзи, создавая тихий ненавязчивый шорох. На спинке удобного коричневого кресла висела черная кожаная куртка, на столе папка с документами, а слева белая чашечка ароматного горячего кофе. В углу, с правой стороны от кожаного диванчика стояла огромная корзина с цветком, размашистые листья которого занимали все пространство отведенного им места. А еще, ближе к приоткрытому окну, стояла корзина с приятно пахнущими синими розами. Вот только в стене, почти в паре сантиметров от лица брюнета, отчетливо виднелись два отверстия с застрявшими в них пулями, предназначавшимися политику.