Хозяин тайги

      Под ногами шелестела и потрескивала сухая хвоя и желтые листья, ветви низких кустарников цеплялись за одежду и лезли в лицо, норовя приостановить и без того слишком медленное движение усталого путника. Он упорно двигался вперед, спотыкаясь о корни и бурелом, хрипло вдыхая холодный осенний воздух тайги. Его пошатывало, силы были на исходе, но он упрямо заставлял себя переставлять усталые ноги. Просека, на которую молодой мужчина свернул в надежде выйти хоть к какому-то человеческому жилью, давно превратилась в труднопроходимую тайгу, но сворачивать было все равно некуда – никаких четких ориентиров: вокруг только сплошные кусты и голые темные стволы деревьев, сверху – тяжелые сумеречные свинцовые тучи, под ногами – лесная подстилка. Каждый пройденный километр был похож на предыдущий, как брат-близнец.       Тонкая куртка не спасала от ветра, не приспособленные для ходьбы по лесу ботинки давно промокли и хлюпали при каждом шаге, некогда тщательно отглаженные дорогие костюмные брюки окончательно потеряли вид и обзавелись грязными разводами после многочисленных падений в сырые преющие листья. Темно-каштановые волосы намокли от пота и свисали на лоб грязными холодными сосульками. В его серых глазах светилась решимость и …усталость.       Однако он шел из последних сил, шел, опасаясь остановиться, так как всерьез стал подозревать, что неподалеку есть кто-то еще. Кто-то, чье присутствие он стал ощущать последние часа полтора пути, и кто будто бы направлял его в определенную сторону. И поэтому возникало неприятное чувство, что его загоняют, как дичь. Когда между стволов деревьев вдруг замаячил огонек, мужчина сначала приостановился, думая, а не сюда ли гнал его неведомый преследователь, но потом решил, что выбора уже нет, и двинулся на свет.       Постепенно из темноты проступили очертания небольшого домика, окруженного невысоким забором. В одном из окошек горел неяркий свет. Мужчина осторожно подошел к двери и остановился, не решаясь постучать. Позади вдруг заухало, послышался приближавшийся топот, и это послужило толчком резко толкнуть дверь, заскочить внутрь и захлопнуть ее за собой. В голове стучало от бешеного пульсирующего тока крови, грудь ходила ходуном. Он прислонился спиной к двери и, затаив дыхание, прислушался, но снаружи так же внезапно, как и началось, все затихло. Нащупав засов, он запер дверь и двинулся в сторону светящегося дверного проема.       - Привет, - раздавшийся внезапно низкий голос заставил вздрогнуть и замереть. Мужчина закрутил головой в поисках хозяина, и с трудом различил в затененном углу комнаты чей-то силуэт. Из темноты шагнул крупный высокий мужчина и протянул руку в приветствии. Гость судорожно втянул воздух, прикидывая рост хозяина, но без колебаний пожал крепкую шершавую кисть.       - Привет. Я немного заблудился. Мне бы позвонить и как-то добраться до ближайшей станции, - проговорил парень, пытаясь не рассматривать хозяина очень откровенно. А посмотреть было на что: широкие плечи обнаженного по пояс мужчины украшали многочисленные белесые шрамы, грудь была густо покрыта курчавыми темными волосами, спускавшимися дорожкой вниз под линию брюк, руки были такие же волосатые, с четко очерченными мускулами, коротко стриженая борода закрывала щеки и подбородок, но примечательнее всего были глаза – таких странных радужек парень не видел никогда: они были ярко-зелеными и гораздо, намного крупнее обычных человеческих, оставляя для белков совсем немного места, отчего взгляд казался по-звериному темным, внимательным и выразительным. С трудом отведя глаза, парень представился:       - Я Антон. Я из поезда вывалился. То есть, не совсем сам, вероятно, мне помогли… - он отвел глаза, вновь переживая момент падения. Молодой мужчина ехал навестить могилы своих родных в маленьком северном городке, где он не был уже несколько лет. Самолеты туда не летали, так что приходилось трястись в поезде двое суток. Поэтому неудивительно, что когда шумные соседи по купе позвали его посидеть с ними, Антон, уставший от скуки и монотонного серого пейзажа за окном, охотно присоединился. Как он оказался высунувшимся из раскрытых дверей в тамбуре вагона, он не помнил, кажется, ему захотелось проветриться. А потом вдруг поезд качнуло, сбоку мелькнула чья-то тень, кто-то подтолкнул в спину, и вот он уже кувыркается под откос. Ему повезло, что в канаве стояла вода, которая смягчила падение и мгновенно его отрезвила, так что он отделался испугом, парой синяков и пониманием, что вокруг – бескрайняя тайга, до ближайшего города – сотни километров, надвигаются сумерки, и у него с собой ни мобильного телефона, ни документов, ни денег, ни даже теплых вещей. Он тогда выкарабкался из канавы и попытался идти вдоль железнодорожных путей, но в какой-то момент его посетила мысль, что просека, замеченная им чуть погодя, может привести к обитаемым местам. Антон какое-то время шел по ней, но вскоре понял, что заблудился. А потом начались эти непонятные шумы в кустах, давящее ощущение чужого взгляда в спину, и ему не оставалось ничего иного, как уходить от вероятной опасности все глубже в лес.       - А я Михай-ворпа, приятно познакомиться. Ты скажи мне, как дом мой нашел? Ближайшие поселки отсюда, ой, как далеко, да и до железной дороги километров двести будет. Сюда только вертолетом.       - Как двести километров? – опешил Антон. – Я часа три сюда шел от путей, не больше. Правда, если бы не кто-то, шедший за мной, я бы совсем в другую сторону забрел.       - Кто-то? – переспросил Михай.       - Да, знаешь, мне все время казалось, что за мной наблюдают и в кустах прячутся. Вот я и шел так, чтоб подальше от них держаться. И забрел сюда.       Хозяин недобро усмехнулся и непонятно сказал:       - Ворса опять балуется, значит… Ну-ну.       - Ворса? – не понял Антон. – Это кто еще?       - Потом расскажу. Давай, что ли, я тебя накормлю, да и спать уже пора – время-то позднее. Место тебе тут найдется. А пока иди, переоденься, мокрый насквозь.       И правда, пока они разговаривали, сумерки превратились в непроглядную тьму, и незашторенное окно неуютно зияло черным провалом. Антон зашел в предоставленную ему маленькую комнатку с единственным узким диваном, чуть погодя хозяин занес какие-то вещи, и парень переоделся, наконец, в сухое. Только сейчас он почувствовал, что смертельно устал, проголодался и замерз. Он подвернул рукава и штанины обвисшей на нем мешком одежды – она явно принадлежала Михаю. Хоть Антон и считал себя достаточно высоким и крепким, но рядом с хозяином сам себе казался хрупким.       Они поужинали жареным мясом – лосятина, как сказал Михай, - и потом пили необычный чай с какими-то ароматными травами. Как Антон уснул, он уже не помнил.       Зато всю ночь ему снились необычные сны…

***