***
Звериная тропа извивалась между деревьями, огибая редкие валуны и вывороченные корни, постепенно выводя к узкому заросшему ручью. Антон шел за Михаем, теперь они оба были в мягких теплых шкурах, и молодому человеку нравилось прикосновение меха к коже: согревающее, приятное, естественное. Сегодня ему было гораздо интереснее следовать за спутником, потому что он мог, наконец, не отвлекаясь на ненужные мысли и совсем не удивляясь собственным необычайно обостренным чувствам, рассматривать мельчайшие веточки и гибкие хвоинки под ногами, замечать стремительное движение белки, слышать хлопанье крыльев какой-то крупной птицы, шелест листьев под мягкими лапами мелкого хищника, старающегося оказаться подальше от них. Ему даже удалось учуять тяжелый мускусный запах, принесенный ветерком, когда идущий впереди Михай резко замер, глухо по-звериному заворчав, и оглянулся к нему. - Впереди латшог, она опасна. Держись за мной, не отходи никуда, тебе пока с ней самому не справиться. И запомни ее запах на будущее – встретишь если когда-то еще – всегда тихо незаметно уходи. Она бешеная, с ней лучше не связываться. Михай опустился на четыре лапы, сгорбился, став еще крупнее, и двинулся с тропы вглубь леса. Антон последовал совету и не отставал, ловя себя на желании также встать на четвереньки, но, почему-то, не понимая, как это сделать. Они медленно прошли еще несколько метров, как навстречу, угрожающе шипя, вдруг выпрыгнула гибкая черная тень. Антон оторопело рассматривал массивное, но стремительно-быстрое тело, покрытое блестящей черной шерстью. Тварь оказалась размером с крупную собаку, однако величина клыков, злобно оскаленных в широкой пасти, была рассчитана, кажется, на хорошего медведя. Ее широкие, по-медвежьи косолапые лапы с крепкими когтями, взрывали под собой лесную подстилку, и создавалось впечатление, что сейчас в бешенстве зверь набросится на них. Однако грозное «ук-ук-ук» оставило Михая равнодушным, он только глухо зарычал, остановившись и не сводя глаз с твари. Та, не переставая переминаться на толстых лапах, оценила численное и силовое превосходство противника, и постепенно стала пятиться от них, пока и вовсе не скрылась в кустах.***
Антон проснулся неожиданно бодрым и, как ему казалось, достаточно рано, но, как выяснилось, все-таки позже хозяина. Сегодня он посмотрел на Михая совсем иным взглядом, подсознательно удивляясь, почему сразу не рассмотрел удивительную привлекательность мужчины. Высокий рост, широкая грудная клетка, массивная фигура, густой, будто звериный волосяной покров неожиданно гармонично сочетались с гибкостью и плавностью движений. Антону он уже не казался диким и устрашающим, а воспринимался, как идеальное в своем совершенстве создание, как, например, породистый жеребец, или великолепный лев, или медведь - хозяин тайги. Ему в голову почему-то пришло именно это сравнение – хозяин тайги, может быть, когда-то давно услышанное и до поры забытое. Жареное мясо оказалось непередаваемо вкусным, парень поймал себя на том, что буквально пожирает его, чуть ли не урча. Он, было, смутился, но, поймав одобрительный взгляд старшего мужчины, продолжил жадно обгрызать лосиное ребро. Оказалось, что у Михая совсем не было никакой скотины или домашней птицы, хотя поначалу Антону казалось логичным их присутствие. На вопрос, почему он не держит хотя бы кур, Михай рассмеялся, и ответил, что тот сам поймет - чуть позже, когда «примет себя». Что означали эти слова, мужчина тоже отказался пояснять, мол, всему свое время. В этот день мужчина позвал Антона с собой, вручив топор, высокие сапоги и теплую подбитую мехом куртку. Они сходили за дровами – свалили два огромных мертвых сухих дерева, потом парень обрубал сучья, а Михай разделил стволы на два-три куска, и, взвалив на себя, шутя отнес к дому. Антон пораженно наблюдал, как легко движется мужчина с необъятным бревном на плече, и попробовал приподнять оставшийся ствол сам, однако его хватило всего на пару метров – он даже с трудом обхватил его, а уж тащить подобное было решительно невозможно. Впрочем, раньше и такое ему было бы не под силу. Антон отметил, что его собственная физическая форма значительно улучшилась за последние пару дней пребывания в тайге. Позже парень стоял перед небольшим зеркалом и внимательно рассматривал себя. Оказалось, что его лицо уже довольно прилично заросло щетиной, и ее было неожиданно много. Еще недавно он считал, что ему никогда не носить бороды – настолько редко росли у него на лице волосы, но теперь он с удовлетворением отметил их жесткость и густоту. И еще чем-то неуловимо изменились глаза. Антон никак не мог понять, что же в них появилось нового, но они были совершенно такие же, как и у Михая, даже цвет такой - насыщенно-зеленый. В конце концов, он решил больше не ломать голову, и пошел помогать хозяину - дел хватало и по дому, и во дворе.***