Крадущийся над волнами

На следующий же день у меня были списки молодых воинов, потенциально подходящих на роль моего младшего друга, и я погрузился в изучение. Всё-таки хорошо, что у меня есть Шаен, а у него есть доступ к части баз данных нашей ветви. Уж не знаю, как он выторговал его у матери или кого-то ещё из близких родственников, но это сильно упрощало жизнь нам обоим. Всё-таки полезные связи — это хорошо. Я сам толком не знал, чего хочу от своего потенциального подопечного, помимо общих интересов. Хорошо Шаеннату, он меня вообще случайно нашёл. Потом, составив себе список по интересным мне критериям, я закрыл глаза и ткнул когтем в экран. Э, нет, это далековато… надо бы фильтр расстояния тоже включить. В итоге первый день поисков так ни к чему и не привёл, не считая того, что я, по крайней мере, снизил количество кандидатов до десяти. А потом меня вытащил Шаеннат, который всё же был непреклонен в желании научить меня сражаться. Однако, полагая, что мы сразу приступим к практике, я сильно ошибся. Вытащив меня к морю, друг решил сначала прочитать мне лекцию: - Прежде, чем мы начнём, скажи, сколько у тебя конечностей? - От четырёх до семи по разным классификациям, - ответил я, имея в виду то, что в разных системах и по разным определениям иногда не учитывались и хвост, и крылья. - Будем считать, что семь, - ответил на это Шаеннат. – И голова. У каждой из этих частей тела есть применение в бою, как учебном, так и настоящем. Начнём с головы. Что ты можешь сказать о её использовании в бою? - Можно укусить, - сказал я. – Можно плюнуть ядом в глаза. - Верно. Но ещё – можно ударить противника лбом, - сказал Шаеннат. – Это особенно полезно в воздухе. Запомни – целиться всегда надо так, чтобы ударить областью ниже линии роста жэх’тан. Там самая твёрдая кость черепа. Дальше: руки. - Удары когтями, - озвучил я очевидное. – Блок ударов противника, захваты. - И ещё то, о чём часто забывают – удар кулаком, - сказал Шаеннат. – Многие воины забывают о том, что дробящие удары бывают не менее страшны, чем режущие. Насчёт блока: это в самом деле лучше всего делать локтевой костью. Но, если есть возможность, всегда уходи от ударов, а не блокируй их. В боях без применения когтей и без защитного снаряжения известны случаи переломов костей рук. Ещё полезными будут удары локтем, если противник сзади. Крылья. - Можно ударить противника крылом по голове, - предположил я. - Можно, но лучше так не делать, - сказал Шаеннат. – Если у тебя есть возможность поступить иначе, никогда не подставляй крыло под удар. Хотя иногда закрыться им от удара, особенно кулаком – неплохая идея, если удар в итоге придётся на кожу, а не на кость. Крылья годятся для того, чтобы дезориентировать противника с помощью облака песка, если это возможно. И ещё для того, чтобы резко изменить своё положение в пространстве, высоко прыгнуть и ударить ногой по голове, к примеру. Поэтому, когда ты сражаешься, всегда держи их полураскрытыми. Так, как если бы готовился к выходу из пике. - Почему именно так? - Сам подумай, - предложил Шаеннат, но, не дав мне времени собраться с мыслями и ответить, продолжил: - Такое положение позволяет сделать резкий взмах крыльями, при этом раскрывая их не слишком широко. Дальше – ноги. Очень многие забывают ещё и о том, что можно бить ногами, причём даже в воздухе. В воздушных дуэлях это особенно удобно, потому что позволяет нанести удар прямо в процессе смены траектории. Ты когда-нибудь видел, как охотятся существа, у которых есть только ноги и крылья? Они резко пикируют на жертву, ловят её ногами и тотчас взлетают. Здесь – схожий принцип. К тому же, если подпрыгнуть с помощью крыльев, можно нанести мощный удар в корпус или выше. Ну а хвост? - Удары и подсечки, - ответил я. - Именно так. Это тоже то, о чём многие забывают. А меж тем у тех, кто много летает, хвостовые мышцы очень сильны. Это может быть трудно, но будет полезным освоить удар хвостом на манер плети. Будешь тренироваться на контейнерах. - На чём? – переспросил я. - На контейнерах. Или других предметах, у которых длина больше ширины. Целью будет сбить их хвостом. Можешь практиковаться и сам, если у тебя будет время. А сейчас покажи мне, как ты можешь прыгать с помощью крыльев – это тоже очень важно. Я наивно полагал, что существо, которое много летает и не испытывает проблем ни с одной стадией этого процесса, должно с лёгкостью справиться с такой задачей, и жестоко ошибся. Если прыжок вверх в самом деле был не таким уж трудным, разве что надо было следить, чтобы он был действительно вверх, а не вверх и вперёд или вверх и назад, то с прыжками вбок было намного труднее. Да, мы никогда не доходили до такого извращения, как приземление боком, а именно это от меня и требовалось. Набив несколько шишек и едва не прикусив себе язык, я высказал мнение, что лучше бы переместиться на песчаный пляж и продолжать тренировки там. Шаеннат идею одобрил, но с какой-то странной интонацией. И только по прибытии на место я понял, почему. Падать на песок, конечно, было значительно мягче, только вот и прыгать тоже оказалось труднее. Как и нормально завершить прыжок. Если на земле у меня ещё были шансы, то на песке – никаких. Вдоволь налюбовавшись моими кувырканиями, Шаен всё же смилостивился и решил показать, как это делается на самом деле. Оказалось, я всего лишь неправильно ставил ноги… Мог бы и сразу сказать, в самом-то деле. Может, ему от этого и было забавно, но я потратил много времени ни на что и, к тому же, сильно ушибся. Но это был не конец запланированных на сегодня издевательств. В качестве тренировки для хвоста мне предложили и второй метод – кидать им что-нибудь. В первый раз камень, который я выбрал, глухо шлёпнулся сантиметрах в тридцати от меня. Эффект был таким, словно я кинул его рукой, не прикладывая совершенно никаких усилий. Со второй попытки камень улетел чуть дальше и, кажется, я начинал улавливать принцип движений. И в конечном итоге Шаеннат посоветовал мне то, что перевернуло моё представление о физических нагрузках: упражнения по тренировке мышц хвоста. Впрочем, вспоминая, как у меня болел хвост после полётов в каньоне, я решил, что это не лишено смысла. В конечном итоге, я пришёл к выводу, что мне в самом деле нужно научиться лучше владеть своим телом не только в воздухе, но и на земле. В полёте я идеально управлял любой косточкой крыла, мог в мгновение изменить направление полёта. Но, как оказалось, на земле я был существом достаточно неуклюжим, и этот недостаток следовало исправлять. А ещё следовало всё же найти себе младшего товарища. Но я совершенно терялся, как только представлял, что мне нужно будет устраивать кому-то из десятилетних воинов что-то вроде собеседования. Я порой украдкой следил за ними в учебном центре, надеясь, что найду кого-нибудь так, но судьба не желала избавлять меня от такого испытания. Наконец я смог определиться и одним совершенно не прекрасным днём, выяснив у родственников выбранного… объекта, что ему действительно нужен старший друг, я полетел на встречу. Его семья обрадовалась мне как родному, и я начал подумывать, что дело тут нечисто. Но отступать было поздно, и я пошёл на встречу с младшим воином. Он сидел во дворе, который очень отличался от нашего: дом этой семьи стоял на скале, поэтому здание ступенчато взбиралось вверх, и внутренний двор повторял эту особенность. Мой возможный подопечный сидел на ступеньках у небольшого фонтана и смотрел на какую-то плавающую там живность. Живность, обладающая непомерно большим в сравнении с длиной тела хвостом, вела себя крайне апатично. - Тэссаран? – позвал я. Молодой воин посмотрел на меня, сразу – глаза в глаза. Старших, значит, не уважает? Кажется, я начинаю догадываться, почему его семья так обрадовалась – сложный характер. - А, ты пришёл ко мне, потому что «так положено», - сказал он. – И теперь будешь касаться моих дел. Мне это неинтересно. - Я не намерен этого делать, - ответил я и сел рядом, на секунду заглянув в фонтан. – Я намерен тебе… помогать. - В чём именно? Вот и поговорили. Я снова посмотрел на животное в фонтане, всё пытаясь вспомнить, как же оно называется. Его хвостовой плавник развевался подобно яркому цветку, и само существо за этим хвостом совершенно терялось. Арзалия, речной цветок. Кажется, так. И этот длиннющий хвост был у самцов, привлекающих самок. И выживали эти существа только потому, что… - Интересное животное, - сказал я. – Ты знаешь, насколько они ядовиты? - Конечно. Мне уже устроили истерику по поводу того, что я должен от неё избавиться. - От него, - поправил я. – Это мальчик. И, если ты не собираешься его выпускать, то лучше обустроить аквариум. Зачем ты его поймал? - Мне стало интересно его рассмотреть, - ответил Тэссаран, поведя хвостом. – А зачем ты спрашиваешь? - А мне интересно, что ты на это ответишь, - сказал я. – Любишь дерзить старшим, верно? - А тебе какое дело? - Значит, да, - ответил я, продолжая тренировать невозмутимость. Спасибо моим сверстникам, вывести меня из себя было очень сложно. – Тогда я рекомендую тебе согласиться стать моим… подопечным хотя бы на словах и рассказать об этом своим родителям. - И что от этого будет? – Тэссаран посмотрел на меня очень недоверчиво. Странные глаза, я мало таких видел у своих собратьев, были золотисто-коричневыми. Для аль Лиондрэ были скорее характерны сине-зелёные тона. - Не знаю. – Я повёл хвостом. – Может, и ничего. Просто я примерно на треть принадлежу к роду Крадущихся, поэтому мне мало кто решит доверить своего ребёнка. Да, вот так легко я признался в этом. Даже если этот маленький воин растреплет, в чём я почему-то сомневался, меня это больше не заботило. Сверстники уже знали, а все прочие… прочие могут судить меня за то, над чем я не был властен – мою наследственность. Или за татуировки на крыльях, которые я получил пусть и с помощью Шаена, но своим трудом. Тэссаран посмотрел на меня с интересом. Как и ожидалось. Кажется, уроки Шаенната по тому, как можно извлекать выгоду из своих странностей, даром не прошли. - На треть аль Эллир? – переспросил он. – Я не думал, что такое возможно. - Любовь зла, - заметил я. – Но, если говорить до конца, я не имею понятия, какие события привели к рождению моего отца. Я не уверен, что он сам знает. К слову об этом, надо было поговорить с ним и спросить. Вопрос в самом деле интересный, но я настолько привык считать отца чем-то… не слишком достойным моего внимания, что мне эта мысль не приходила в голову. Наверное, тут была моя собственная вина, но он всегда держался так незаметно и так забито, словно боялся кому-то навредить самим фактом своего существования, что к нему было трудно относиться иначе. Тэссаран снова посмотрел на меня, чуть склонив голову. - Если расскажешь, то я стану твоим подопечным. Это было потрясающе. Я даже восхитился от такой наглости. И это – в десять лет? Что же будет, когда этот воин вырастет? Но почему бы не воспользоваться этим условием как способом узнать? - Хорошо, - ответил я. – Но тогда ты перестанешь мне дерзить и будешь ко мне прислушиваться. И тоже расскажешь о себе всё, что я попрошу. Согласен? - Согласен. Мы сцепились кончиками когтей и потянули их на себя. Раздался характерный щелчок, когда на секунду зацепившиеся друг за друга острия разошлись, и за сим я покинул этот дом. Теперь нужно было дождаться вечера, когда мой отец вернётся с работы. Время для разговора я, наверное, выбрал не самое удачное. Отец с матерью обсуждали что-то касательно работы, и было заметно, что им глубоко не до меня. Тихо стоя в дверях столовой, я смотрел на их общение, на оживлённые жесты, и мне казалось, что я начинал понимать, как они сошлись. Я никогда не видел отца таким, полностью забывшим обо всём на свете. Из тех фраз, что долетали до меня, я понимал лишь малую часть, остальное скатывалось в какую-то совсем специфическую терминологию, и я слышал рассуждения об усилителях, какой-то нервной синхронизации или что-то такое. Я не был уверен, что понимаю все слова правильно, но важно было другое: я понял, что мама была права, приняв отца в свою семью. Если подумать, ей впору было восхищаться. Как тяжело, наверное, было уговорить разных традиционалистов вроде её собственного отца сделать членом семьи воина-полукровку. Или было что-то в её отношениях с Ксалрасом, чего я не знал и не понимал. Чем старше я становился, тем сильнее ощущал, что в отношениях взрослых всё, как правило, совсем не так, как кажется. Или так, но лишь отчасти. Немного понаблюдав за ними и вспомнив, что мне всё же есть, чем заняться, я прошёл в комнату. И тут меня наконец заметили. - Сайр, ты что-то хотел? – спросила мама. - Если говорить до конца, то… да, - помявшись, ответил я. Казалось, я сам до конца не верю в то, что сейчас скажу. – Я хотел поговорить с отцом. У них обоих округлились глаза, из-за чего они вдруг показались мне очень похожими. Да, знаю, неожиданная просьба. - Наедине, - добавил я, подумав. Подумав, отец поднялся и пошёл за мной в комнату. Когда я закрыл дверь, он встал в дверях и переступил с ноги на ногу. Кажется, он чувствовал себя так же неуютно, как и я. - Сайр… о чём ты хотел поговорить? – спросил он, когда молчание стало слишком долгим. - Я хотел узнать… твою историю, - ответил я, подумав. – Как получилось, что ты появился на свет? Он опустил голову и сказал неожиданное: - Разреши присесть? - Конечно, - в некотором замешательстве ответил я и сам запрыгнул на кровать, предлагая ему стул. Сев и развернувшись корпусом ко мне, отец заговорил: - Моя мать была из рода Крадущихся. Отец никогда не говорил, как они познакомились и почему позволили себе близость. Я знаю только, что это было во время войны. Кажется, он спас её, или она его. В сущности, это не важно. Когда он вернулся домой, через некоторое время она пришла к нему и принесла… меня. Вместе со мной прилагался кинжал Крадущихся. С тех пор он её не видел. Подробностей разговора между ними он мне тоже не рассказывал, только говорил, чтобы я ни в коем случае не упоминал о своём происхождении. И он говорил мне ни в коем случае не привлекать к себе внимание. Я родился после войны, и, несмотря на наши традиции, у меня не было старшего товарища, который мог бы меня защитить. Я знаю, что Керра не одобряет твою дружбу с Шаеннатом, но тебе очень повезло с ним. Ты хотел спросить ещё о чём-то? - Да. Не обижайся, но, если тебе было так тяжело из-за того, что ты наполовину Крадущийся, почему вы с матерью решили дать мне жизнь? - Сайринат, это тяжело понять в твоём возрасте. Я знаю, что это эгоистично, но иногда очень хочется так оставить частичку себя. И Керра очень этого хотела. Мы были уверены, что сможем скрыть твоё происхождение. Прости. Я задумался. Странно, но я не чувствовал злости по отношению к отцу. Да, я не мог понять его, наверное, в силу возраста. Но значило ли это, что у меня есть право его осуждать? - Я постараюсь понять тебя, - ответил я через некоторое время. – Я не ожидал, что ты одобряешь Шаенната. - Он – такая же жертва системы, как я или ты, сын. Я никогда не спорил с нашими порядками, они разумны, и то, что я родился именно от такого союза – исключение, не доказывающее, что система плоха. В конечном итоге, вряд ли идеальный общественный строй – больше, чем просто утопия. - Не говори со мной о таких сложных материях, - полушутливо попросил я. – Ты меня запутаешь. И я ещё слишком молод для таких размышлений. - Хорошо, не буду, - сказал отец. – Сайр, позволь спросить: почему тебя это заинтересовало? Я принялся внимательно рассматривать свои когти. Мне стало немного стыдно. - Если говорить до конца, молодой воин, которого я присмотрел себе в подопечные, спросил об этом. - Что ж… ты не стал скрывать, это хорошо. Хотя такая откровенность не всегда полезна, - заметил отец. - Знаю. Но с тобой-то можно? - Со мной – да. Я почувствовал какую-то… солидарность с отцом. И осознал, что у меня есть и ещё один старший друг, помимо Шаенната. Просто я всё это время его не замечал. А он просто ждал. Но была ли это слабость… или мудрость? Я ещё был слишком молод, чтобы понять. В любом случае, я выполнил свою часть договора. И теперь у меня было полное право готовить список вопросов для Тэссарана. Наверное, нехорошо с таким злорадством думать о воине на пять лет младше меня. Да, нехорошо, но думается. В конечном итоге, своей вредностью он вполне заслужил. Кажется, я не хотел устраивать собеседование десятилетнему... Так вот, я передумал. Конкретно этому будет полезно. Да, я мог поискать кого-то другого, не столь нахального, но это было не интересно, и принцип не позволял. Я смогу справиться и с таким подопечным. Обязательно смогу.