паяц.

Паяца звали Ибрагим. Глупо. Впрочем не глупее нутра самого слова, паяц. Паяц был белокур, зеленоглаз и бесконечно глуп. Паяц носил колпак ,сшитый из алой ткани с мантии короля и белой с подвенечного платья супруги его Величества. Каждый конус колпака венчал миниатюрный бубенчик. Паяц был глуп. В подкладке колпака он хранил три серебряные монеты, две золотые и одну медную. Колпак каждые сутки с двенадцати часов сумерек до шести часов рассвета лежал на штанах, сшитых непосредственно из дорожки. Красного, парадного ковра. Под штанами с двенадцати часов сумерек до шести часов рассвета лежала рубашка глупого паяца Ибрагима. Рубашку дополнял жилет. Оба предмета гардероба глупого паяца были куплены. Куплены, а именно за каждый было уплачено. За жилет две серебряных, за рубашку одну золотую и одну серебряную. Паяц был глуп. Под штаны сшитые из красного парадного ковра он одевал стоптанные туфли. Чёрные, лакированные, с бляхой и каблуком. Каблуком постыдным женщине но приемлемым его Величеству. Впрочем коему они раньше и принадлежали. Под приличные его Величеству туфли паяц Ибрагим одевал шёлковые носки, отороченные кружевом и расшитые бисером по канту. Паяц был глуп. Вид его одетых в туфли и носки ног вкупе со штанами шитыми из ковровой дорожки, жилетки и рубашки честно купленных за три серебряных и одну золотую монету да и завершаемый колпаком был до неприличия потешен.Паяц был глуп. Он выражал насмешку и пренебрежение к королевской семье,одевая их поношенные вещи, а именно шелковы носки и лакированные туфли короля под нищенский костюм паяца. А высший, жиреющий свет до неприличия потешался над его бедностью, в упор не видя замысла глупого Паяца. Звеня облезлыми бубенцами Ибрагим выдавал неоценимой мудрости тирады. Он высмеивал политику, жиреющий свет высокопоставленных чинов столь тонко, гораздо тоньше шёлка составляющего его носки. А свет жеманно закрываясь веером и не пристойно обнажая облезлое золото зубов, хохотал до животных колик от бедности глупого паяца Ибрагима. Минуя шесть часов рассвета паяц Ибрагим садился на сбитый из ящиков некогда хранящих помидоры стул, вглядывался в истертое отражение себя, в изношенном колпаке. Обрывком тряпки, смоченным в проточной воде из канавы,Ибрагим обтирал свои скулы, нос, переносицу и прочие составляющие его глупого лица. Каждый день обождя шесть часов рассвета паяц пачкал тряпку в дешёвый грим смываемый с его глупого лица водой из канавы. Затем глупый паяц на мгновение обнажившись облачался в бархатный камзол с золотыми лацканами, пуговицами из чистейшего изумруда, штаны галифе поверх панталон оборкой выступающих из под бархата штанов, натягивал шелковые чулки, и обувал изорванные, залатанные чувяки сшитые из алого ворса парадного ковра и отправлялся дышать дальше, под именем его величества короля Ибрагима |V.