Анаграмма

Округло-гладкое отображение в латунной поверхности, искаженное отражение. Отполированная множеством ладоней дверная ручка. Маразм. Или помешательство? Пора бы уже перестать закрывать глаза на то, что со мной происходит нечто странное и, возможно, опасное. За витринным стеклом – внутри – привычная магазинная жизнь. Жизнь за пустой мишурой прилавков с улыбчивыми продавцами. Жизнь в недоуменных взглядах приятелей в сторону входа – ждут. Меня? Я коснулся прохладной поверхности ручки, и горьковатый комок внутри истерически дернулся, подступая к горлу, устремляясь еле сдерживаемым криком. Как тогда – десять дней назад... Тогда – когда это случилось в первый раз. Тогда. Поворот, обычный толчок дверной створки… и глухая, какая-то хищно затаившаяся тьма в проёме, лишь прямоугольник света из комнаты лениво улегся в «никуда». Плотная непроглядная чернота там, где уже множество лет была пыльная стандартная кладовка в стандартной квартире стандартной панельной пятиэтажки. Тогда – когда инстинктивный, даже не крик, а дикий вопль, пробрался царапающим комком из груди и вырвался-таки на волю – в плотно застывшую темень. Прокатился по непроглядной пустоте, отражаясь от чего-то невидимого, множась, усиливаясь и возвращаясь обратно бьющим по ушам многоголосым эхом. Воплями неизвестных существ, с искаженными нотками моего собственного голоса. ...С тех пор я больше не кричал. С тех пор налаженная бытовуха: учеба, работа, дом, встречи с друзьями – рухнула ко всем чертям, расползаясь по кусочкам прогнившей реальности, и я уже не понимал, что существует на самом деле, а что всего лишь плод воображения поражённого неизвестным психическим заболеванием мозга. Обычная жизнь выцвела до пожелтевших снимков, как те – из бабушкиного старого альбома. И насыщалась яркостью тьма, подстерегавшая за каждой дверью. Наверное, я производил впечатление не совсем вменяемого человека, когда, распахнув очередную створку, пялился в очередное «никуда» - главное сдержать царапающий горло иглами крик – закрывал её… и открывал снова, иногда несколько раз подряд, прежде чем обнаружить за проёмом привычное пространство привычной реальности. И рвано выдохнуть, делая шаг на привычный паркет-тротуар-вытертый линолеум… делая шаг — вперёд, туда, куда необходимо пойти. Хотя со временем я всё больше сомневался в подобной требовательности к себе... Совсем неудивительно, правда же, что я старался куда-то выбираться только по крайней необходимости, а в родной квартире с тех пор все двери держал открытыми. Но в этот раз все вышло иначе. И я поначалу даже был благодарен друзьям, вытянувшим меня на прогулку – совсем закис в своем клоповнике. В этот раз реальность почему-то не пыталась играть в странные игры, демонстрируя мне пустоту по другую сторону дверных проемов, и потихоньку поселялось в душе позабытое умиротворение. В этот раз реальность была именно реальностью... вплоть до того момента, когда одного из наших за каким-то лешим потянуло в небольшой магазинчик. Даже не я первым распахнул входную дверь – провернув старинную латунную круглую ручку на резной деревянной поверхности. И не я первым сделал шаг в ехидно колыхнувшуюся черноту, утонув в ней мгновенно. Я застыл, оцепенев и отстраненно наблюдая, как поглощает тьма моих друзей. Одного за другим. Застыл, ощущая, как раздирает грудину колючий комок. Тихий стук прикрывшейся створки. Огромное стекло рядом, за которым ярко светится нарядно-рекламный зал и неспешно прогуливаются весело переговаривающиеся приятели — целые и невредимые. И отчетливое понимание, что я окончательно свихнувшийся псих - безнадежным отчаянием, с капелькой жгучей злости. Отчетливое понимание, что есть только один способ покончить с глупыми галлюцинациями. Сделать шаг. ...Плотная тьма слегка расступилась, ощутимо обволакивая со всех сторон, и я, на секунду зажмурившись, распахнул глаза, безумно надеясь, что иллюзия отступит. ...Что вот-вот дохнет в лицо прогретым теплом торгового зала, накатят запахи и звуки — привычно смешанные, как и в любом подобном заведении. И кто-то окликнет: ты чего там застыл? И, может, хлопнет по плечу и потянет вперед — к другим. И станет все по-прежнему — стабильно, знакомо, определённо. Нормально. Серо... ...Темнота вокруг облепила зрачки, и я пару раз моргнул, напряженно вглядываясь. Ехидно дохнувший в лицо мрак. Слабый свет из неприкрытого проема за мной. Слабый свет, еще слабее — он растворялся буквально в паре шагов, пожираемый странной тьмой. ...Это всё нереально. На самом деле я стою в магазине, и, может, меня действительно зовут. И тянут за плечо. Но вот только больной мозг рисует совершенно другую картинку. И бешено колотится сердце, вопя о том, какой же я идиот, вопрошая, не запустил ли один единственный шаг прогресс странной болезни... Я резко отшатнулся обратно - на грязный асфальт холодной улицы - и дрожащей рукой захлопнул дверь. Захлопнул — отрицанием, стремлением вернуться обратно в привычный мир. Отгородиться, отринуть то, чего не может быть никогда, слишком невозможно, всего лишь морок, уверен, морок больного мозга. И дверь с готовностью захлопнулась. Тьма стала полной. Настолько полной, что только латунная ручка последним островком реальности пару секунд холодила ладонь, прежде чем исчезнуть, как и всё вокруг. Исчезнуть, опровергая все разумные доводы, утверждая: всё-таки есть, всё-таки происходит - глупо, бесконечно глупо отрицать. Падая на колени в панике, я почему-то уже заранее знал, что зачерпну руками ничто, но, тем не менее, инстинктивно устремился нащупать пальцами опору... и, словно тьма ждала именно этого момента — осознания безграничности и полной пустоты вокруг — рухнул... вниз?.. Вниз. Вверх? Свободным падением в никуда. Полётом? Движением ни в чём. И бьётся крик – туда на свободу, скачками, гуляя в поисках границ-отражений. …Внезапным ярким светом по зажмуренным в ужасе векам. Вниз. …Ударом по спине, неожиданно мягким – приземление. Тишина. Я вдыхаю тишину. Провожу ладонями по поверхности, на которой лежу. На которую… упал? Ровная, гладкая. Упругая. Открыть глаза, привстать, осмотреться с изумлением. Белоснежно яркое ничто, пустота… более безмерная, чем тьма. Человек – стоит невозмутимо, скрестив на груди руки, смотрит с интересом. Обычный человек, среднего возраста, серый, неприметный, в сером неприметном костюме. - Ты кто? – банальный вопрос вырывается из моей груди, прежде чем я успеваю подумать. - Я. И голос средний. Никакой голос. - Странный ответ, - недоумеваю. - Разве? – вопрошает, слегка наклонив голову. По губам скользит легкая тень улыбки. - Ты сам пока не решил. Непонятный разговор проходит по кончикам нервов электрическим разрядом. Уже не хочется ничего знать. Паника жадно, неудержимо вцепляется в горло. Вырывает жалобное: - Я хочу обратно! Домой! Улыбка расползается всё шире – человек чему-то радуется. Кивает. Интересуется: - А где твой дом? Беспомощно смотрю по сторонам, наверх. Пустота. Белизна. - А где мы? Что это такое? - Тут пока ничего нет, - вкрадчивое мурлыканье. – Но обязательно будет, - и счастливо скалит в акульей ухмылке длинные жёлтые зубы. – Поиграем?..