Навсегда

Рано или поздно все приходится менять. Это я осознал в свои 9, когда отца перевели работать в другое отделение, которое находилось практически за городом. Стал резкий вопрос о переезде, и, мы всем семейным советом решили - переезжаем. Утро, той пятницы казалось таким обычным. Все происходило как всегда: папа читал утреннюю газету, мама же, стояла у плиты и дожаривала блинчики, запах которых был слышен в каждом уголке нашей квартиры. Я, к слову, единственный ребенок в семье. Стандартно, правда? - Я нашел не плохой дом, всего 20 минут езды до офиса - неожиданно произнес отец, отправляя чашечку с кофе в сторону, и поднимая глаза на нас с мамой. - И, мы можем позволить его себе? Не забывай, Эвену надо учится, - вмешалась мама,а я медленно дожевывал блинчики, с интересом слушая. - Если я предлагаю - значит можем. С этого диалога начались перемены. Мы ездили несколько раз посмотреть на дом. Родители были в восторге, а вот я - нет. Что-то угнетало в этом доме. Как будто, что-то осталось от прежних хозяев. Я не раз говорил маме: "Я не хочу туда переезжать!", но мнение 9-ти летнего ребенка не учитывалось. Как и делали родители, мы через пару месяцев переехали в этот жуткий домишка. Мне показалось, что я попал в какой-то дешевый ужастик, с дешевыми декорациями и дешевыми актерами. Я стоял с сумкой с вещами в одной руке, а другой рукой я держался за мамину руку. Она тогда казалось очень большой, как сейчас помню. - Мам, - задаю вопрос я, и поднимаю глаза на самого близкого мне человека, - а мы тут долго будем жить? - Не волнуйся, Эвен. Ты и моргнуть не успеешь, как найдешь новых друзей. Все произошло не так, как говорила мама. Выходит, она меня обманула? Нет, просто другие не оправдали её ожиданий. Друзей у меня не было, и не потому что я не общительный - просто со мной не хотели общаться. Дразнили, обзывали. Иногда даже били. Я приходил домой заплаканный. А на вопросы мамы не отвечал. Все, казалось бы, очень обычно. Но у меня был маленький секрет - девочка из зеркала. По началу я очень испугался её. Я держал стекло накрытым, а она со мной разговаривала. Её тонкий голос слышал только я. После ужина, Я садился напротив зеркала и разговаривал с ней. Первые недели я боялся снять занавеску с зеркала. Я рассказывал ей о том, как меня дразнили в школе, о том, как плохо мне живется. Она общалась со мной. Она заменила мне подругу. - Меня зовут Мойра, - представилась она, когда я ее впервые увидел. Я с опаской стянул занавес с зеркала, готовясь увидеть какое-то чудовище. Но мои ожидания не оправдались. Передо мной сидела девочка моего возраста. Черные кудрявые волосы, большие зеленые глаза... В них было столько грусти, что я не смог промолчать. - Что с тобой? Почему ты тут? - Задал я вопросы, а она посмотрела в мои глаза. Она была как нарисованная. Правильные черты лица, маленький аккуратный носик, слегка пухловатые щечки, а в ямочке под губой небольшое родимое пятно - она не напоминала мне некого, из тех, кого я видел. Это могло показаться сном, но я не хотел просыпаться. По правде, я даже не представился сначала. Забыл, я просто забыл. Девчонка поднялась на ноги, и прислонилась руками к зеркалу. Я был чуть выше ее, но все равно мы смотрелись на ровне. На ней было черное платье, с завышенной талией и белым воротником, покрытым черной сеточкой. Позади платья виднелся бант с длинными лентами. Таких нарядов я давно не видел. Мое отражение стояло возле нее, а она смотрела на меня настоящего, опираясь руками об зеркало. Я струсил. Я даже не сделал шаг на встречу. Я все еще боялся ее, но одновременно и хотел протянуть руку. Большие раскрытые глаза смотрели на меня, как на единственный лучик света. - Меня зовут Эвен, - через пару секунд представился и я. Я хотел рассказать маме о девочке из зеркала, но боялся, что она не поймет. Я пустил все на самотек. И пожалел об этом. Шли года. Мы с Мойрой очень сдружились. Все дни напролет мы проводили вдвоем, разговаривая, смеясь, играя... Вырастая. Я теперь понимал, что мне тут нравится. Я не хотел покидать этот дом, я не хотел покидать Мойру. Я был влюблен. Всем знакомо это чувство первой влюбленности. Но я понимал, что мы не могли быть вместе. Я хотел ей помочь. Все время, когда я поднимал эту тему - она плакала. Расстраивался и я. Но все таки, я настаивал на своем, и она мне рассказала. Она была в ловушке. Ее родители были так-же разбросаны по зеркалам в этом доме, но она давно их не слышит. Я хотел помочь ей, а она не хотела принимать помощь. - Я сделаю ради тебя все что угодно. Мойра, пожалуйста. Я хочу быть с тобой, хочу дарить тебе цветы, держать за руку.. Но я получал отказ. Мойра всего лишь хотела мне добра. А я не понимал. Шли года. Выпускной класс. Я так погрузился в учебу, что начал уделять Мойре все меньше и меньше внимания. Она злилась, а я этого не видел. Родители поставили этот дом на продажу, а я протестовал. Я не хотел оставлять Мойру. - Мойра... - Тихо звал я ее, - Мойра, прости. Тогда я видел ее в последний раз. - Скажи, ты хочешь остаться со мной? - Я поклялся себе, что задаю тот вопрос в последний раз. - Да. - В очередной раз говорила она. - Тогда скажи мне, что надо сделать, что бы помочь тебе... И она сказала. Я выслушал ее внимательно, и пообещал, что сделаю все возможное. Она сказала, что есть только один способ освободить ее. Обувь. Одежда. Кровь. Слова. Она шагнула вперед, я уже готов был обнять ее, но... Она изменилась. Передо мной стоял.. Я. Моя точная копия. Серый пиджак, серые брюки, белая рубашка. Зеленые глаза. Это не мои глаза. Стоило мне лишь на пару мгновений прикрыть глаза... - Мойра! Мойра! Как я сюда попал?! Выпусти меня! - Кричал я, ударяя руками об стекло. Теперь я пленник. Я в ловушке. Из глаз хлынули слезы, и я опустился на колени. Мойра молчала. Она смотрела на меня с верху вниз. В этих зеленых глазах не было даже сожаления. А я все плакал. Рыдал. Не переставая стучать по зеркалу руками. - Эвен!, - позвала меня мама. Она появилась в дверном проеме, обняв Мойру за плечи. - Ты идешь? Хватит уже сидеть у своего зеркала. За вещами уже приехала машина. Я кричал, срывал голос, зовя маму. Но она не слышала меня, а Мойра улыбался ей. Улыбался моей улыбкой. Шли минуты, дни, года. А мне не оставалось ничего, кроме того, что бы ждать. Но не кто не приходил в мою комнату. Не кто не смотрел в мое зеркало. Я понял, что все кончено. Навсегда.