Волшебное Рождество

      Утро. Слабые лучи солнечного света пробиваются из-под занавешенного окна. Кровать такая мягкая и теплая, мне совсем не хочется вставать.       Сегодня канун Рождества, но почему-то эта мысль не вызывает у меня никаких радостных эмоций.       Рождество было моим самым любимым праздником в году, отчасти потому, что я всегда отмечала его с Финником. О, мой бедный Финник. Я вспоминаю его, и слёзы наворачиваются на глаза. Нет, я обещала себе, что больше не буду плакать. Я сильная. Я должна справиться! В конце концов, я пережила Голодные игры, революцию и даже смерть самого близкого человека, смерть моего мужа. Единственное, что держит меня на этой пропитанной болью и человеческими страданиями земле - мой сын. Я не могу оставить его совсем одного. Он и так потерял отца.       Я приподнимаюсь и заглядываю в колыбель, стоящую рядом с кроватью. Малыш спит, так сладко и крепко, я должна постараться не разбудить его. Тихо на цыпочках я крадусь к двери, выйдя из спальни, направляюсь в душ. Теплые капли стекают по телу.       Немного придя в себя ото сна, я начинаю размышлять о том, как прожить еще один день без него. Тяжело вздохнув, выхожу из душевой, укутываясь в теплый махровый халат, и спускаюсь вниз. Комната прибрана и украшена, как и подобает в честь праздника, а посередине стоит шикарная ёлка, которая переливается тысячью мерцающих огоньков. В нос ударяет запах хвои. Как хорошо, что у меня есть Джоанна, если бы не она, я бы так и справляла Рождество в мрачном и пустом доме.       После смерти Финника она перебралась в Четвертый Дистрикт, всячески поддерживала меня, помогала с домом и ребенком. Раньше она казалась мне жестокой и безжалостной, но смерть Финника сблизила нас, и я поняла, как сильно ошибалась на ее счет. Даже вчера, когда я наотрез отказалась справлять Рождество, она сама притащила эту ёлку, нарядила ее и украсила весь дом. Она даже умудрилась купить подарки. - Я знаю, ты гордишься ей, - шепчу я в пустоту.       Так и не дождавшись ответа, плетусь на кухню. Как обычно, там стоит мой завтрак.       Джоанна встает рано и всегда забегает ко мне. Уплетая уже остывший омлет и запивая апельсиновым соком, размышляю о том, чем бы сегодня заняться. Мой взгляд наткнулся на аккуратно сложенный лист бумаги. Сгорая от любопытства, я поскорее развернула записку и принялась ее читать. Почерк красивый и ровный, каждая буква выведена аккуратно. «Дорогая Энни, если ты это читаешь, значит, я не дождалась, пока спящая красавица проснется и удостоит меня своим присутствием. Сегодня праздник, и хочешь этого или нет, но ты будешь его отмечать. Ты знаешь, со мной спорить бесполезно, в конце концов, не зря ведь я эту ёлку тащила?! Но речь совсем не о том, я знаю, как тяжело тебе дался этот год. Ты почти не выходишь из дома (прогулки вдоль берега не в счет) и не желаешь ходить, а уж тем более ездить в гости, поэтому гости приедут к тебе. Да-да, это Рождество ты проведешь не одна, как планировала, а с друзьями. Я надеюсь, ты не забыла Пита и Китнисс? Готова поспорить, ты в замешательстве. Спешу ответить на твой немой вопрос: «Да, именно они приедут к нам на Рождество», если быть точным, они уже в пути. Так что чисть зубки и одевайся, соня. Ребенка покормить не забудь, а то я тебя знаю…» Конечно же, это шутка, пусть и немного грубоватая, но это в стиле мисс Мэйсон, подтверждением тому – последняя строчка. «…Я пошутила. Ты лучшая мамочка в мире!»       Это так не похоже на ту девушку, что я знала раньше. Если бы мне год назад показали это послание и попросили определить, кто это написал, я бы с полной уверенностью ответила: «Это кто угодно, только не Джоанна Мэйсон!». Я успеваю отложить листок в сторону, как входная дверь распахивается, и в комнату влетает морозный воздух, следом заходит Джо с двумя пакетами, толкает дверь, и та громко захлопывается. Ну вот, этот резкий звук наверняка разбудил ребенка. Я спешу помочь ей с пакетом, но она дает понять, что справится сама. - Почему я не удивлена, что ты все еще в пижаме? - в ответ я лишь пожимаю плечами. Обычно я немногословна. За нас двоих говорит Джоанна, и всех это устраивает. Остаток дня мы проводим, готовя ужин и развлекая младенца. На улице уже стемнело, время перевалило за девять, а гости вот-вот явятся на порог. Джоанна забирает у меня из рук Одейра-младшего со словами: - Иди-ка, переоденься, не будешь же ты Рождество в пижаме отмечать.       Я была бы не прочь, мне-то по большому счету все равно, но зная Джоанну, она не отстанет, пока не добьется своего.       Нехотя поднимаюсь наверх, на своей кровати обнаруживаю большую коробку, упакованную в праздничную обертку, перевязанную золотистой лентой. Не спеша, развязываю и снимаю крышку. С губ срывается удивленный вздох. Внутри лежит красивое белое платье, расшитое камнями всех оттенков синего цвета. Их блеск завораживает, казалось, что это звезды, которые украли с неба специально для платья. К наряду также прилагаются туфли, каблук довольно высокий. Никогда не любила носить такую неудобную обувь, но если я этого не сделаю, Джоанна поднимет скандал, поэтому я надеваю на себя рождественский наряд. Заглядываю в зеркало и вижу девушку, спустившуюся с ночного неба, звезду, упавшую, но так и не потерявшую свое сияние. Эта незнакомка кто угодно, только не я.       Чувствую, как чья-то рука ложится мне на талию. Я попыталась оттолкнуть этого человека, но меня еще сильнее прижимают к себе. Я бы с радостью закричала, если бы эти объятия не показались мне до боли знакомыми. Я оттягиваю эту минуту, прежде чем посмотреть в лицо нахалу, представляя там лишь одного человека. Наверняка, кто-то из знакомых, совсем стыд потеряли. Вдруг правым ухом ощущаю чье-то дыхание. Кто-то шепчет таким родным бархатным баритоном: - Ты такая красивая. – Внутри что-то щелкает.       Мне становится страшно и приятно одновременно. Этого не может быть, просто невозможно! - Финник, это ты? – слова слетают с моих губ так быстро, что я не успеваю их обдумать.       Медленно разворачиваюсь, предварительно закрыв глаза, и представляю за собой кого угодно, начиная от незнакомого человека и заканчивая Джоанной. Мысли путаются, распахиваю веки. Это он. Стоит, улыбается, как ни в чем не бывало. Чтобы развеять сомнения, я подношу ладонь к его щеке. Невероятно, я чувствую. Единственное, что приходит мне в голову, не является моим самым умным решением, но я, все же, поддаюсь порыву чувств, нахлынувших на меня так внезапно, и целую его так горячо и, в тоже время, так нежно, словно это последний поцелуй в моей жизни. Мне так не хочется прерываться, но запасы воздуха в легких почти на нуле, и отстраняюсь, жадно глотая его ртом. - Мне так не хватало тебя, - первое, что срывается с моих губ, я начинаю плакать. - Эй, не плачь, - он берет меня за подбородок и заглядывает прямо в глаза, - ты не должна плакать, сегодня же Рождество! - Знаешь, я все время смотрю на море и жду, что ты вернешься… - слезы продолжают скатываться по щекам. – Ты останешься? – в голосе звучит надежда. - Я не могу, - он с грустью в глазах смотрит на меня, - но я хочу, чтобы ты знала: я всегда любил тебя. Прости, что покинул тебя. Я пытался сделать Панем лучше для тебя и нашего сына. - Я так хочу, чтобы он узнал о тебе, - всхлипывая, пробормотала я. - И он узнает, ты расскажешь ему, - он прижал меня к себе, и я уткнулась ему в плечо. - Я так горжусь тобой. Ты стала такой сильной. - Я бы не справилась, если бы не ты. Спасибо, - шепчу я, - за то, что каждый день возвращал меня из тьмы. Ты один видел во мне нечто большее, чем просто сумасшедшую. - Я никогда не считал тебя сумасшедшей, и ты доказала это, доказала не только остальным, но и себе.       Он отпускает меня, и его силуэт начинает растворяться, словно утренний туман. Когда любимые черты исчезают, я застываю в ступоре, но длится это недолго.       Кто-то трясет меня за плечи. Я вскакиваю с кровати и растерянно хлопаю глазами. Сознание мутное, зрение потихоньку начинает фокусироваться, и я вижу перед собой Джоанну. Это был всего лишь сон. От досады хочется плакать. Неужели мне приснилось? Все было настолько реальным, что я готова поклясться, что ощущала вкус его губ, более того, я продолжаю чувствовать это сейчас. - Ну просто прекрасно! – восклицает она, эмоционально всплескивая руками. - Там ее гости ждут, а она тут поспать решила. Джо тоже приоделась, на ней длинное до пола желтое платье, а вокруг шеи обвязана оранжевая мишура. Видя мое замешательство и еще не высохшие слезы, она смягчает тон. - Мисс Одейра, может, вы удостоите гостей своим присутствием, или вы решили отметить праздник в постели, лежа в этом шикарном платье? – я улыбнулась ей, отрицательно мотая головой. - Ну вот и прекрасно, иди-ка, умойся и спускайся к столу.       Я привела себя в порядок и уже собралась выходить, как вдруг мой взгляд упал на маленький листок бумаги, аккуратно сложенный пополам и лежащий на тумбочке около кровати. Что-то Мэйсон сегодня разошлась с записками, но мое любопытство пересиливает меня, и я все-таки не могу удержаться, чтобы не прочесть ее. Почерк не ее. Принимаюсь внимательно вчитываться в смысл послания. «Милая Энни, я не сказал тебе самого главного, точнее, я не поблагодарил тебя. Я знаю, ты удивишься и скажешь, что это лишнее, но все же, спасибо тебе. Спасибо, что не бросала меня в трудных ситуациях, спасибо, что всегда была со мной рядом, ведь это ты не давала уйти мне во тьму. Спасибо за сына. Я всегда любил и буду любить тебя. Твой Финник.»       Это не сон. Это точно не сон. Я радостная спускаюсь вниз. Слышу чьи-то голоса и смех. Захожу и вижу, как Пит помогает Джо накрыть на стол, Китнисс сюсюкается с малышом. За столом сидит Хэймитч с бокалом чего-то алкогольного в руке, а Эффи трещит о последних новостях из Капитолия. Увидев меня, все разом замолкают. Первым в себя приходит Пит. - Ну надо же, какая ты красивая! – все кивают. У Эффи тут же выступают слезы, и она кидается обниматься, после нее Хэймитч, Пит и Китнисс.        Мы рассаживаемся по своим местам, и Хэймитч громко произносит тост. Затем все дарят друг другу подарки, смеются, дурачатся. Я тоже позволяю себе улыбнуться.       Мой малыш уже спит в своей колыбельке. Он сегодня устал. Гости не выпускали его из рук, до тех пор, пока он не уснул.       Я извиняюсь и покидаю гостей, накинув на себя зимнюю куртку, и выскакиваю из дома, чтобы прогуляться по побережью.       Все время я думаю о Финнике. Как такое возможно? Может, я сошла с ума? Хотя, куда уж мне, у меня и так не все дома. Под конец своей прогулки я прихожу к выводу, что это было обыкновенное чудо. Эта встреча была самым счастливым моментом в моей жизни, пусть и длилась так недолго. Сегодня была самая волшебная ночь. Я поднимаю глаза и смотрю в ночное небо. - Я люблю тебя, - шепчу я.       И словно ответ от Финника, в небе вижу падающую звезду и успеваю загадать желание.