Can't take your eyes off me

      В первый раз Иллуми встретил его в 15 лет, на одном из своих заданий. В заброшенном полуразвалившемся здании бывшего склада, находящегося недалеко от окраин города. Машины неподалеку говорили о том, что главари крупных преступных группировок прибыли точно к указанному заказчиком, который заплатил двойную сумму, чтобы работу сделали как можно быстрее, времени. Поэтому Сильва отправил Иллуми сразу после получения оплаты. Охраны при них не было, не считая личных телохранителей и, по совместительству, водителей - по одному на каждого. Иллуми потратил на всех в общей сложности по восемь игл, длиной в половину ладони, перешагнул через трупы, лежащие в натекающих лужах крови, и пошел к выходу, оставляя на бетоне бледно-кровавые следы от кроссовок. Ленивая луна неторопливо выползла из-за закрывших небо низких туч, было душно и пахло пылью; по бокам от узкой тропинки разрослись некрупные кустарники и спутанная трава по колено. Иллуми развернулся, когда почувствовал за спиной чужое присутствие.       С неприметной кирпичной пристройки у проема бесшумно спрыгнул худощавый парень, на вид чуть старше его самого, в темной жилетке и штанах, похожих на те, в которых Иллуми тренировался в особняке с отцом. Он остановился примерно в двадцати шагах, не приближаясь и беззастенчиво разглядывая его, как коллекционер редкую вещицу на долгожданном аукционе. - Ты кто? - равнодушно поинтересовался Иллуми. Если этот рыжий следит за ним, то придется его убить. - Я за тобой наблюдал, - парень расплылся в довольной улыбке и облизнул тонкие губы, игнорируя заданный вопрос. - Как давно? - пальцы коснулись длинной тонкой иглы, приколотой к воротнику кофты. Золдикам не положено оставлять после себя свидетелей. Незнакомец успел заметить это движение, расслабленно покачнулся на пятках и рассмеялся: - С самого начала. Ты мне даже понравился. Я был настолько хорош, что ты меня не почувствовал? - он подмигнул Иллуми, а тот вопросительно приподнял брови, опуская руку, после чего молча отвернулся и двинулся прерванным маршрутом. Он достал из кармана потрепанных джинс мобильник и на ходу набрал номер отца. - Я закончил тут, - сказал Иллуми в трубку и, дождавшись ответной реплики, отключился, закончив диалог коротким «Хорошо, отец».       Сбоку что-то глухо просвистело, задело прядь волос возле уха, и Иллуми увидел, что это была обычная прямоугольная карта - она теперь наполовину торчала в стволе дерева. Странный способ привлечь внимание, - подумал он, не останавливаясь и выходя на более широкую дорогу, где были припаркованы два черных автомобиля, матово отражающие провалами окон лунный свет. - Эй, ты что, даже не ответишь? Так нечестно, - донесся сзади разочарованный голос. * * *       - Ты по мне не соскучился? - над ухом Иллуми раздается вкрадчивый шепот, так органично вписавшийся в негромкую музыку в помещении, а в следующий момент в предплечье Хисоки, не скрытое рукавом, входит острая тонкая игла. - Какой ты приветливый, всегда так здороваешься с друзьями? Хисока, кажется, почти восхищается этим, что немного удивляет Иллуми, и, морщась от покалывания в отнявшейся руке, вытаскивает иголку. Оглядывает оставшуюся едва различимую темную точку на коже. - С друзьями? - Иллуми меланхолично цедит через длинную трубочку прозрачную жидкость. - Мы виделись всего один раз, 18 июля, ровно месяц назад. Хисока озадаченно моргает перед тем как придвинуть ближе к нему высокий барный табурет, затем усаживается на него, скрестив ноги на металлической изогнутой перекладине, опоясывающей ножки стула. - Теперь второй раз. Меня зовут Хисока. И ты мне нравишься, - он ухмыляется и машет бармену, взбалтывающему коктейль нетрезвой худощавой блондинке в мини-юбке, которую Хисока мельком осматривает и разочарованно цокает языком. Иллуми молчит, только чуть приподнимает тонкие брови, краем глаза наблюдая за нагловатым соседом. - Ты странный, - он задумчиво кивает сам себе и помешивает трубочкой подтаявший лед на дне стакана. А потом добавляет: «Я бы тебя убил». - Ух ты, серьезно? - он поворачивается и уголки губ расползаются в улыбке шире прежнего; Хисока похож на Чеширского кота, вынужденно покинувшего Страну Чудес. Иллуми ненадолго замирает, мысленно ощупывая его фразу, а потом снова расслабляется и говорит только для того, чтобы стереть ухмылку с его лица: - ...но не сейчас. Хисока дуется как пятилетний малыш, которому купили апельсиновый леденец вместо вишневого, и тянет гласные, подначивая. - Вре-едина. Бармен наконец заканчивает с блондинкой и подходит к ним, а Хисока кладет локти на стойку и чуть подается вперед, заказывая свой коктейль. В этот момент Иллуми получает возможность оценить плавность его движений и понять, что сейчас он не рисуется, это действительно манера поведения. Хисока не смотрит на него, показывает кивнувшему бармену два пальца и довольно жмурится, постукивая ногтями по деревянной поверхности. - Я не пью, - отказывается Иллуми, когда один из бокалов ставят перед ним, а опустевший стакан из-под минеральной воды уносят. - Совсем? - ни грамма не удивившись, интересуется Хисока. - Редко.       Через полчаса в баре становится душно то ли из-за ночного наплыва посетителей, то ли от выпитого. Иллуми отрешенно думает, что за термоядерную смесь заказал Хисока, если пробрало даже привычного к различным веществам Золдика. Он мельком косится на часы, по привычке, - сегодняшний вечер полностью свободен, заказы выполнены и отец вполне доволен им. Иллуми поднимается со своего места, направляясь к неприметной двери в темном углу помещения, заходит внутрь и включает холодную воду. В туалете значительно тише, только лампы потрескивают под потолком и струя воды разбивается о белое дно, и Иллуми видит в отражении Хисоку, который прижимается к нему сзади, вынуждая упереться руками в край раковины. Томно выдыхает куда-то в шею: - Чувствуешь, как я возбужден? - Не позволяй себе слишком много, - Иллуми всегда трезво оценивал свои желания и только поэтому Хисока не лежит на холодном кафельном полу, утыканный длинными иглами. Тот тихо смеется в ответ, глядя отражению в черные-черные, похожие на два бездонных провала, глаза. Облизывает кончиком языка собственные губы и выглядит невероятно пошло; Иллуми хмыкает. Ладони скользят по груди, ногтями цепляя пуговицы рубашки, забираются под нее, оглаживая впалый живот и оставляя красноватые следы от прикосновений на боках. Хисока слабо двигает бедрами, не сдержавшись, и его стоящий член трется о бедро Иллуми, который дышит чаще обычного. Взгляд желтых глаз по-прежнему прикован к безжизненно-матовым, и Хисока наблюдает за ним, отслеживая каждую реакцию на свое действие, расстегивает кожаный пояс, тянет вниз "молнию" джинс и касается головки через ткань белья. Иллуми вздрагивает едва ощутимо и тихо шипит, подаваясь навстречу, позволяя Хисоке наслаждаться увиденным.       Оба прекрасно знают, что им не помешают, об этом свидетельствует карта, горизонтально наполовину вошедшая в дверь и косяк.       Джинсы спущены вместе с бельем, Иллуми наклоняется ниже, чувствуя влажную горячую плоть, проникающую в него, растягивающую и приносящую странное ощущение тяжести от возбуждения внизу живота и вполне терпимую боль. Хисока прикрывает глаза и глухо стонет, толкаясь глубже. Хисока у него явно не первый, поэтому можно не контролировать себя, вбиваясь в чужое тело и вслушиваясь в приглушенные полустоны, растворяющиеся в тяжелом дыхании. Иллуми закусывает нижнюю губу и запрокидывает голову, не отрывая взгляда от зеркала, подставляя шею и скулу под горячие губы, пока Хисока дразнит его, провоцируя нарочным замедлением, а потом входит на всю длину, надавливая и проскальзывая по такой чувствительной точке внутри Иллуми.       Еще немного и ладони Иллуми сильнее сжимают скользкий край раковины, он втягивает воздух сквозь зубы и расслабленно выдыхает, поворачивая голову и встречаясь глазами уже не с отражением, а с настоящим Хисокой, который широко улыбается ему.