Развлечёмся по-человечески!

Амаймон смотрел на ночной Токио с высоты телебашни. Его взору представился рой из тысячи разноцветных, исчезающих и вновь появляющихся, ярких огоньков. Уличные фонари, фары машин, окна домов, сигнальные огни далёкого аэропорта… всё это создавало прекраснейшую игру света и тьмы. Вот она, Ассиия. Воистину, чарующее место. А ведь ещё тысячу лет назад тут можно было умереть со скуки… Хорошо, что Мефисто позвал Короля Земли сейчас. Ну, как позвал… Сначала Амаймон просто пришёл с поручением от отца: выяснить, что да как и где этот блудный сын, Мефисто, так долго шляется? Пришёл, выяснил. Вернулся обратно. И уже только потом старший брат, которому в игре не хватало игрушек, притащил зелёноволосого в мир людей. Почти в буквальном смысле слова притащил. В конце концов, если бы Амаймон отказался, брат бы накормил его каким-нибудь наркотиком, от которого руки чешутся кого-нибудь побить и поставил напротив этого Рина, внеочередного сына Сатаны. Только вот сыновей у него – на пальцах точно не пересчитать, а из-за этого вдруг шум на всю Геенну подняли. Ну, подумаешь, полукровка, мать у него человеком была, только что от этого меняется? И ведь хотел Амаймон эту «волну» спокойно пережить,но нет, неугомонный старший брат, жадный до зрелищ, явно имел на этот счёт другие планы. И вот он тут. – Ну, брат, как тебе Ассия? – Амаймон услышал голос Мефисто за своей спиной. – Красиво, - кратко ответил он, даже не оборачиваясь. – Рад, что тебе понравилось. Нечему радоваться. Это – привычная формальность, которой старший научился у людей. Да, конечно, хорошо, что братец не захотел сбежать сразу после того, как увидел Ассию, но не более. – Я только не понимаю, – после некоторой паузы сказал Король Земли, – что тебя привлекает в этих слабых существах, людях? Мефисто ухмыльнулся. Он знал, что брат его об этом спросит. – Люди кажутся хрупкими, но на самом деле весьма сильны. Особенно, собравшись в большие группы. Да, верно. Все самые слабые существа, от муравья до человека, объединившись, становятся неожиданно сильными. И вот тут начинается всё самое интересное. – Ты представить себе не можешь, как разнообразны могут быть взаимоотношения между людьми! Взять тех же так называемых цундере. Даже если эти гордецы и полюбят кого-то, то всё-равно долгое время будут демонстрировать отвращение к объекту любви… Видя, что брату уже не особо интересно, Мефисто замолчал. Какой смысл объяснять стенке что-либо? Снова небольшая пауза. – Брат, а что значит любить? – вдруг спросил Амаймон. Этот вопрос поставил Феля в тупик. Столько веков живёт вместе с людьми, но так и не понял до конца, что же это такое. Однажды ему в голову пришла «блестящая» идея – спросить об этом Широ. Но, кажется люди и сами не вполне способны объяснить это явление. То есть, вместо ответа, паладин подавился чаем, который в этот момент пил, а потом начал нести какую-то бессвязную чушь, в перерывах восклицая что-то вроде: «А нафига ты вообще спросил?!..». Зато успокоившись, вручил демону какой-то диск с напутствием: «Вот, посмотри, может так понятнее будет». А внутри оказался весьма забавный фильмец, явно немецкого происхождения. Поделён он был на две части: в первой романтика, а во второй, естественно, порнуха. Мефисто был твёрдо уверен, что понял всё совершенно неправильно. Но внезапный вопрос брата вдруг пробудил интерес; что будет, если попробовать на нём ту самую, вторую часть фильма?.. В конце концов, так уж случилось, что он имеет в этом большой опыт. – Слишком сложно объяснить, – сказал Мефисто, подходя ближе к брату, – зато я могу показать. Амаймон наконец повернулся к нему лицом. Кажется, это предложение вызвало у него интерес. Отлично. Щелчком пальцев Фель перенёс их в свою спальню и тут же поспешил закрыть дверь на замок и плотно занавесить окна. Так их точно никто не увидит и не прервёт. Демон на пару секунд остановился, изучая братца глазами, прикидывая, как и откуда ему лучше начать. Зеленоволосый не мог не заметить столь глубокомысленно пошлого взгляда, но предпринять что-либо всё-равно не успел. Старший буквально вцепился в его губы каким-то диким поцелуем, при этом прижимая к себе брата за талию и затылок. Амаймон пару раз дёрнулся в попытке вырваться, но безуспешно. Мефисто всегда держал добычу крепко. Тогда Король Земли расслабился, позволив делать с собой что угодно. Брат не стал бы звать его в Ассию, чтобы просто убить. Если всё зайдёт слишком далеко и будет слишком неприятно, младший как-нибудь да выкрутится. Довольный его покорностью, Фель раздвинул его губы языком и принялся изучать рот своей жертвы. Кислород заканчивался с издевательской быстротой, и старший, почти задушив брата, разомкнул, наконец, поцелуй, и схватив зелёноволосого за руку бросил на кровать. Всё самое интересное ещё впереди. Избавляясь от своего плаща и изодранного фрака Амаймона, Мефисто внимательно наблюдал за лицом братика. Как и ожидалось: ни малейшего следа страха в зелёных глазах, лишь тень непонимания. Для сына Сатаны во всех этих делах ничего необычного нет, пусть он один из самых младших. Однако, среди демонов это происходит очень быстро и пресно, с расчётом лишь на размножение и в строго определённый срок. Как у животных. Люди же придумали огромное количество вариантов и изворотов, превратив в итоге способ сохранения вида в целое искусство. С волками жить – по волчьи выть! Развлекаться в этот раз будем по-человечески! Мефисто целовал шею и ключицы брата, быстро освобождая его и себя от лишних элементов одежды. Для зелёноволосого, не привыкшего к ласкам, нежные губы брата стали чем-то внеземным, а прикосновения ловких пальцев к его мраморной коже – так и вовсе божьей благодатью. Он чувствовал, как всё дальше и глубже проваливается желание оттолкнуть брата и забыть о произошедшем, и как тело сладко дрожит при мысли продолжить, и возможно получит ещё больше удовольствия. Внизу живота скапливалась приятная тяжесть. Мефисто с улыбкой смотрел, как мутнеют глаза братца, как пылают от возбуждения его щёки, как учащается дыхание. О, какое это редкостное зрелище – такой спектр эмоций на всегда равнодушном лице Амаймона! Было бы просто преступлением не запечатлеть это сокровище! Как удачно, что в спальне установлено несколько камер, которые он весьма кстати забыл отключить. Зрелище это и впрямь было невероятным, но увы, смотреть бесконечно можно лишь на огонь и воду, в остальных случаях лучше действовать. Фель скинул с себя рубашку и снова опустился к груди брата, аккуратно покусывая и облизывая его твёрдые соски, чем вызвал бурю эмоций на личике зелёноволосого. Правда, в остальном последний не мог как следует их выразить, и лишь тихо постанывал, зажмурив глаза и немного откинув голову. Сам он думал, что находится на вершине блаженства. Как же он сильно ошибался. Он ещё не был знаком с ощущением всепоглощающего удовольствия, пронзающего тело подобно острой льдине. Это ещё так, цветочки, лёгкое возбуждающее средство. Всё самое интересное ещё впереди. Мефисто же как раз прекрасно это понимал. Он избавлял себя и Амаймона от последних деталей гардероба, пока тот наслаждался его поцелуями, спускающимися всё ниже от груди до пояса брюк. Впрочем, нет, пояс уже стягивает руки Короля Земли, дабы избежать ненужных травм на последнем этапе подготовки к «основному блюду», а штаны отброшены куда-то в угол комнаты вместе с нижним бельём. Фель вновь отстранился, любуясь открывшимся видом. Его любимый братик тяжело дышал, умоляюще глядя на старшего затуманенными, как берега Англии, глазами, но, как то не вовремя вспомнив о смущении, попытался согнуть в коленях не подчиняющиеся ноги и хоть как-то закрыться от хищного взгляда, блуждающего по его обнажённому телу. – Не смей прятаться от меня, – оскалился Мефисто, с силой разводя ноги брата в стороны. Он щёлкнул пальцами, и ноги Амаймона оплели алые ленты. Теперь он не мог даже пошевелиться. Фель хмыкнул и ещё одним щелчком пальцев переместил к себе бутылочку масла и небольшую белую коробочку из плотного картона. Теперь можно поиграть. Смочив пальцы маслом он поднёс их к заветной дырочке братца, но, не спеша проникать внутрь, стал медленно массировать вокруг, дожидаясь, пока Амаймон расслабится. Причинять ему боль совсем не хотелось. Спустя несколько таких круговых движений зелёноволосый понял, что не сможет терпеть и обмяк, стараясь не думать о том, что будет дальше. А дальше всё было просто. Старший надавил одним пальцем на тугое колечко мышц, массируя теперь уже внутри. Это было не слишком приятно, почти больно, и Амаймон, обиженно заскулив, попытался отодвинуться, но конечно же, ничего не вышло. Затем добавились второй и третий пальцы; они уже причиняли сильную боль, давили изнутри, а ведь это лишь подготовка… На глазах Короля земли выступили слёзы, он уже готов был возненавидеть брата, но тут пальцы в его теле задели какую-то точку, от чего боль тут же сменилась удовольствием. Тихие всхлипы, полные боли и обиды, сменились стонами наслаждения. Теперь Амаймону хотелось ещё. Он подавался назад, насколько позволяли ленты на ногах, лишь бы брат ещё раз коснулся заветного местечка, лишь бы ещё раз испытать это неземное удовольствие. Но сам Фель был на этот счёт другого мнения. Не зря же он, в конце концов, призвал свою любимую игрушку. Пальцы с хлюпаньем вышли из тела Амаймона и тот снова заскулил, когда приятное чувство заполненности исчезло. – Не волнуйся, братик, моя игрушка должна понравится тебе ещё больше, – усмехнулся Мефисто, доставая из коробочки обтянутый новенькой кожей вибратор. Да, банально. Но весьма действенно. Он стал медленно, но твёрдо, вводить вещицу в дырочку братца. Когда тот стал судорожно хватать ртом воздух, постанывая и ёрзая, Фель понял, что нашёл нужный угол, и его стоит запомнить. Решив, что времени терять не стоит, он включил вибратор. Амаймон резко распахнул глаза, рывком втянул воздух и тут же истратил его на прерывистый громкий стон. Ощущения от вибрации внутри были слишком сильными, и он не был к ним готов. Как и ко всему происходящему. От самого начала, и до конца, он не был предупреждён, но испытал страх лишь тогда, когда его руки были прочно связаны, а взгляд старшего, полный похоти, блуждал по его телу. Но теперь, задыхаясь от удовольствия, он не вспоминал ни о страхе ни о чём либо другом. В голове была пус-то-та. Когда он уже готов был кончить, Мефисто выключил вибратор и вынул его из брата. Теперь Амаймон не почувствует сильной боли во время основной части… Старший заставил ленты на ногах брата исчезнуть, уверенный, что теперь он от него никуда не убежит. Наклонившись, он нежно прикоснулся к губам зелёноволосого своими, будто успокаивая и приводя в чувства. Тот сморгнул накатившие слёзы и неуверенно ответил, чем сам того не зная, подписал договор на согласие с продолжением. Ухмыльнувшись сквозь поцелуй, старший устроился между ног своей жертвы, и не медля больше ни минуты, вошёл в столь желанное тело. «Жертва» начала возмущаться столь внезапному проникновению, но хищник даже не собирался слушать. У него, в отличие от жертвы, был тщательно продуманный план. А потому, не давая Амаймону толком привыкнуть, а продолжая двигаться в нём, он как раз его исполнял. При этом он даже не пытался найти тот «правильный угол» внутри брата. Нужно, чтобы его возбуждение слегка упало. Будет обидно, если он останется на грани и кончит от первого движения в правильном направлении. Отмучав Амаймона, наслушавшись его криков боли и просьб прекратить, старший наконец сжалился и толкнулся уже под намеченным углом, задевая его чувствительную точку и проникая глубже. Амаймон выгнулся. В глазах поплыли разноцветные круги, будто повторяя тот яркий фейерверк чувств, что он ощутил в одно мгновение. Тягуче-сладкое наслаждение, будто прожигающее всё тело, лёгкий укол боли и жаркое желание, всё смешалось в красочный коктейль похоти. Пояс на руках младшего расстегнулся и со звоном шлёпнулся на пол, чем тот и воспользовался, обняв брата за плечи, стараясь прижаться ещё ближе, чувствовать ещё ярче. Разгадав намерения братца, старший закинул одну его ногу себе на спину, теперь двигаясь под другим, не менее возбуждающим углом. От двух разгорячённых тел, казалось, вот-вот пойдёт пар, а любой случайно прошедший мимо комнаты мог бы услышать громкие пошлые стоны, а некоторые – даже узнать голос издающего их, было бы, кому слушать. Время для двоих в комнате остановилось; незамеченными остались разорванные в порыве страсти простыни. Жаль, что ночь не будет длиться вечно.

***

Мефисто сидел в своём кабинете и, выключив звук на компьютере, «склеивал» части видеозаписей с камер из комнаты. Это чудо он непременно покажет кому-нибудь из братьев. Вчера, после окончания «акта чистой братской любви» обессиленный Амаймон сразу же уснул, прижавшись к старшему. Так и провалялся в кровати до 12-ти утра. Фель принёс ему немного поесть, благо, не своего приготовления, и поспешил на работу. Брат братом, а того факта, что он ректор академии Тру-Кросс никто не отменял. Да и куча документов, имевших привычку появляться из ниоткуда в самый неподходящий момент, не убавилась, а даже наоборот. А вчерашнюю ночь он провёл просто прекрасно. Надо будет как-нибудь повторить.