Самая обаятельная и привлекательная

Взгляд было сложно сфокусировать на чем-то определенном. Плюнув на бесплодные попытки, Глеб прикрыл глаза. Ничего не случится, он в лифт как никак. Чьи-то волосы приятно защекотали лицо, и аромат веял яблочный, как в детстве. Надеясь не втягивать шумно носом, Глеб потерся о кончики кудрявых волос носом. Это был волшебный миг. И длился он, как пристало всему волшебному, всего краткий миг. - Глеб, ты чо? Из приятного эфирного состояния полудрема Романенко вывели два действия: остановился лифт, и до ушей донесся самый ужасный звук на свете – голос Полины. От неожиданности Глеба чуть кондрашка не хватил. Он раскрыл глаза и только заметил перед собой эту несносную девчонку. Новоиспеченный интерн бойко рассматривала блестящими глазами Глеба. - Ты чего толкаешься? Романенко отшатнулся – фу, изыди, сатана! Обладательницей прекрасных кудрявых локонов оказалась никто иная, как Полина. Глеб чуть не взвыл от досады. Что-то неопределенно махнув рукой, он поспешил в ординаторскую. Семеныч как всегда чему-то возмущался. Романенко сумел увязать в угасающем сознание, что в этот раз попался Фил. Ушел с дежурства, не дождавшись Семена. - Нет, ну опоздал буквально на полчаса. Что подождать нельзя, что ли? – Все еще шумел Лобанов, а Глеб уже погрузился в сон. Под несмолкающий рев Быкова день проходил довольно бодро. Романенко удалось накосячить лишь раз, да и то он по чистой случайности перепутал пациентов и отправил их на разные процедуры. Семеныч ушел раньше времени, ссылаясь на беременную жену. Быков, разделяя мужскую солидарность, разумеется, отпустил его. Когда же заведующий терапевтического отдела спохватился, оказалось, что на дежурство жертв не осталось. Выбор пал на Полину и Глеба. Глеб с минуту мрачно въедался в лицо Быкова – вот только не с Полиной. Он и так прикладывает титанические усилия, чтобы как реже сталкиваться с этой кудрявой бестией. Кстати, о кудрях: сегодня Полина все-таки впервые распустила волосы. И даже стала напоминать подобие девушки, правда, широкие брюки и мужицкая походка выдавали ее с головой. Глеб совершил последний обход и решил прилечь, отдохнуть. Маргарита вышла навстречу из ординаторской. Увидев Романенко, она покачала головой. - Нет, ну что вы и вправду каменные, что ли? - А что такое? - У Полины сегодня день рождение, а вы даже и не вспомнили. Да и Быков влепил дежурство это. Досадливо крякнув, Романенко уже собрался ретироваться из ординаторской, но его остановила железная хватка Маргариты. «Иди, поздравь», - читалось во взгляде старшей медсестры. Ничего не оставалось, как подчиниться. Полина пребывала в унынии. Глеб сел в кресло напротив. Вид у нее был самый разнесчастный. И вправду, как-то нехорошо получилось. Вон Полина нарядилась сегодня, наверное, планировала провести вечер с кем-нибудь. Ах, да. Ей же не с кем теперь, с парнями она-то рассталась. И опять из-за него. Как ни крути, все как-то нехорошо получалось. Глеб поднялся с места. - Не, ну дежурство на дне рождении! Второе за день, – горемычно возмутилась Полина, протирая мокрые глаза. Девушка подняла голову и увидела перед собой большую ромашку. Такую забавную, что Полина не смогла сдержать улыбки. - Это мне? – недоверчиво спросила интерн. - С днем рождения! Вот сейчас Глеб не был противным, ни капельки. Полинка улыбалась, наблюдая, как Романенко проворно извлекает из недр холодильника что-то торжественно-съестное. - И винца имениннице! Глеб поставил на стол бутылку, припасенную как раз для такого случая. Ну, как для такого. Ему, конечно, и в голову никогда не приходило, что когда-нибудь доведется на дежурстве с Полиной распивать вино, тем более, на дружеской ноте. Они довольно-таки неплохо посидели. - А, знаешь, меня ночью Фил тоже поздравлял, - щечки Полины покраснели. Или это ударило вино? - Так ты еще и ночью на дежурстве была? – Ахнул Романенко, все понятно, почему Фил вернулся домой так рано. Видимо, положился на Полину. - Ну, да. Думала, смотаю быстренько домой, принаряжусь. А тут Быков с этим дежурством. - Чего же ты не сказала ему? - Ну его, не хотела… - девушка обиженно надула губки. - Не грусти. – Глеб немного по-отечески приобнял Полину за плечи. Жизнь с Быковым без разочарований – это как радуга без дождя: невозможность и отсутствие прикладного характера обеспечена. Глеб иногда подозревал, что без гонений и скандалов Быкова, обрушавшихся чуть ли не каждую неделю, вряд ли бы ему удалось лучше освоиться в отделении. - Знаешь, это как карма. Ни парня, ни успехов в работе, ни… - Полина всхлипнула, пытаясь удержать навернувшиеся на глаза слезы. – В общем, никудышная я… Уже двадцать три, а все… - Ну, что ты. – Глеб хотел наговорить приятных слов, но они прочно застревали в горле. Все-таки понятия Полина и девушка располагались в разных плоскостях, трудно совместимых. - Вот и ты… А мне, может, Фил нравится. А я вот такая… - девушка провела руками по халату, - не привлекаю его. «Филу не нравятся трансвеститы», - чуть не вырвалось у Глеба. Интуиция включилась мгновенно. Сейчас с минуты на минуту назревал неловкий момент, когда ситуация требовала у него какого-то определенного действия. Желательно корректного. Как ни было жалко друга, Глеб решил, что это не по-джентельменски позволить Полине погрязнуть в собственном отчаянии. - Так тебе измениться немного надо, - с дуру ляпнул парень. - Да? – девушка посмотрела на Глеба доверчивыми глазами. Припухшие и красные от слез глаза были такие жалостливые, такие бездонные, что он растерялся. - Ну да, надо макияж изменить, юбку, что ли, надеть. - … я не умею! – в голосе девушки прозвучали обидные нотки. Полина нахмурилась. Вся проблема в том, что ничего подобного она не умеет. Сегодня с трудом уложила волосы во что-то вразумительное, хотела, чтобы Фил заметил. Все равно опоздала, так и не встретилась с ним. Да и не у кого было научиться всем женским премудростям – мама умерла, ее с братьями в строгости воспитывал отец. И вообще, в школе она увлекалась спортивными секциями, а после поступила в медицинский – все как-то не до себя было. - А я тебя научу. Ободряюще улыбнулся Романенко, запоздало осознавая, в какую задницу себя втягивает. В эту самую минуту он сам себе признавался, что утешение несчастных девушек не является его стороной. Так че лезешь – стоял возмущенный крик Лобанова в голове, но отступать было некуда. - Честно? – Воскликнула Полина, на радостях чмокнув Глеба в щечку. – Ой… Прости. - Ничего, ничего, научишься, куда денешься. – Глеб перебрался на диванчик. Какой смертельно долгий день выдался все-таки. Как только голова коснулась подушки – парень мгновенно отключился.