Спасибо, что ты рядом

-------------------- Есть мальчик («Да пошёл ты, чувак. Мне семнадцать. А не пятнадцать», - смеётся Стайлз в его воспоминаниях), который ждёт Дерека дома. Тот же мальчик пишет ему несчётное количество (не правда, семьдесят два) писем обо всём и ни о чём обычной шариковой ручкой. Карандаш, судя по горькому опыту, размазывается слишком часто. Тот же мальчик проезжает тысячу миль, чтобы сделать сюрприз, прийти на выпускной Дерека. И гордится. Буквально сияет. И благодаря тому сердце Дерека поднимается из пяток, давая возможность дышать. Благодаря этому получается закончить тренировку в ШОВ. Именно этот мальчик теряет дар речи и смаргивает солёные слёзы, когда Дерек объясняет, почему не может остаться. Он помнит гнев в его карих бровях, сжатые кулаки, вязкий от магии воздух; помнит, как единственное, чем мог оправдаться: «Прости. Это обязательно. Прости». Именно этот мальчик(«Да пошёл ты, мне восемнадцать, а тебе лишь двадцать») ждёт его домой. Уже прошёл год, осталось ещё четыре, и этот мальчик по-прежнему ждёт. (А девушка Джексона не стала. Отправила письмо, как многие делают, со словами: «Милый… прости».). Дерек приезжает домой так часто, как дают увольнительные, и не сводит глаз со своего мальчика днями, неделями, вообще-то, но тогда недели больше похожи на дни, а дни на часы, но ему не страшно. Ведь есть мальчик, который носит в кармане его сердце и живёт в городе Бикон-Хиллс, Калифорния. У него короткие, каштановые волосы, карие глаза, и всё это должно считаться очень обыденным. Вот только не с ним. Он улыбается шаловливо, когда видит ведро попкорна, смеётся во время секса и никогда не бежит от Дерека, только к нему. И Дерек вроде как удивлён. По-прежнему. Уже проходит два года, а мальчик всё также с ним. (Бывают тяжкие дни, когда очень хочется велеть Стайлзу не мучиться. Найти человека поближе. Человека, у которого больше шансов выжить. Человека, с которым получится встречаться чаще раза в год. И, наверное, немного боится. Боится, что раз в своей чёртовой жизни Стайлз может послушаться. Вот только… Стайлз никогда не делает то, чего не хочет. Мальчик очень упрям.) Капитан Лаура Хэйл – командир штурмового отряда «Волки», ШОВ 2, куда назначают Дерека. Она ему нравится. Напоминает о матери, и в сражении Дерек с лёгкостью слушается, отзывается её волку. У них одна фамилия, и однажды ночью они исследуют свои фамильные древа, находят общую родственницу и улыбаются друг другу довольно. Но всё равно. Когда Стайлз приезжает к нему во время весенних каникул в университете, Дерек не отходит от него ни на шаг. И когда представляет капитану Хейл, держится поблизости, демонстрируя, мальчик для него всегда на первом месте и если что, ей несдобровать. Джексон впадает в депрессию из-за своей девушки и убивает четырёх человек до того, как все понимают, его сердце не разбито. Оно разорванно на кусочки, и этим конфетти начинён каждый кекс, который Лидия раздаёт всем встречным и поперечным. Джексон превращается в ящерицу… в каниму. Оборотни мутируют только когда их психика не справляется с травмой. Требуется вся команда и с десяток тяжёлого оружия, чтобы подчинить Джексона. И оттого Дереку становится не по себе, ведь он тоже сделал Стайлза своим якорем. Якорем, причиной вернуться домой, в какой-то степени даже святым. Но это не останавливает Дерека, когда он нюхает старые рубашки, приходящие от Стайлза два раза в месяц в посылке; не останавливает, когда он носит их в кармане, пока с них не исчезает запах. Если Стайлз внезапно пропадёт, Дерек, скорее всего, тоже отправится к Джексону в Заповедник. Когда-то он встречал одного из тех врачей, что работали там. Доктор Кейт Арджент. Ведущий учёный в том, что касается убийства оборотней, в поисках их слабостей. У неё были длинные, коричневые волосы и лицо, которое сложно назвать красивым из-за всей той написанной на нём жестокости, но другого слова просто не подобрать. Она приветствовала, встречала каждого нового члена ШОВ. Наверное, надеясь, увидеть кого-нибудь их них на своём столе пыток. Есть мальчик («Мне девятнадцать, и я Ведьмак, а не мальчик», - возмущается Стайлз ему в ухо), который ждёт Дерека домой. Отслужено два года, осталось ещё три и три отпуска, которые, как хотелось бы надеяться, никогда не закончатся. Они бранятся и спорят, не всегда бывают друг от друга в восторге, но даже с горящим после ссоры гневом в груди, Дерек скорее бы умер, чем жил бы без него. И он всегда волнуется, совсем немножко, когда Стайлз рычит в трубку: «Я тебя люблю», не обманывая, хотя и злясь, и не отключается, пока не услышит в ответ: «Я тебя тоже люблю». Они никогда не забывают, что, возможно, завтра Дерек умрёт. На этот раз оборотень остаётся дома подольше, вдыхает запах своего мальчика, прислушивается к дыханию, буквально впадая в горячку. Напивается Стайлзом. И как же ему тут хорошо. А Стайлз не против. Гладит Дерека по волосам, по спине, когда они в кровати, на диване, в той маленькой квартире, в которой оборотень хранит свои вещи. Стайлз ждёт, пока Дерек не заснёт или почти заснёт, чтобы потрогать его новые шрамы или сжать в кулаке висящие на шее жетоны. Те раны, выгравированные на оборотне, из-за которых он оставил частички себя на вражеских территориях. Те раны, что не порезы от бумаги. Стайлз всегда едет с ним до самого аэропорта. Останавливается около поста проверки безопасности рядом с матерями, отцами, всеми теми возлюбленными, что пришли попрощаться, не отпускать как можно дольше. И не плачет, никогда, зная, оборотню нравится его улыбка, которую тот хранит у сердца, ближе чем свой личный номер. Хотя, возможно, потом Стайлз садится в Джип и даёт себе волю. Выпускает наружу все слезы и горе. Но Дерек не спрашивает, как не спрашивает Стайлз, когда тот на прощание обнимает так, что остаются синяки. Есть мальчик («Мне двадцать, я уже почти взрослый», - пишет Стайлз и надувает губы), который ждёт Дерека домой. Дерек теперь уже сержант ШОВ. Идёт четвёртый год, и капитан Лаура Хейл умирает. При выполнении задания по официальной версии. По неофициальной – её экипировка была заражена W27. Таким сортом аконита, от которого оборотни съезжают с катушек. Дереку приходится её убить, защищая свой отряд. Мэтт умирал долго. Тогда личный номер Дерека становится желтовато-белым. Словно крем. Защита от действия аконита, наведённая опытным ведьмаком. Дерек думает о Стайлзе, каждую минуту, когда дикий, первобытный альфа в его голове скрежещет зубами, пытаясь выйти из-под контроля, оборотень чувствует, как горит его жетон, и вновь вспоминает своего мальчика, находит путь обратно в ШОВ. Стайлз, оказывается, гораздо хитрее, чем кажется. И от этой мысли Дерек глупо улыбается. Его награждают за то, что выжил, за то, что помог выжить другим. Убив альфу, женщину, которую так уважал. В Заповеднике поднимают шум, требуя его для опытов, решив исследовать, как сила Альфы влияет на тело Беты, но стая Лауры… их стая уже признала Дерека. Чинуши не могут отдать его. Только если при этом распустить ШОВ 2. Зарегистрированных оборотней слишком мало, чтобы ими разбрасываться. А следующий призыв будет только через год. До того, как Лаура… до того, команда состояла из пяти человек. Теперь же осталось лишь двое, и ничего не поделать, нужны ещё люди, если нужно делать хоть что-то, а не просто сбегать, с трудом унося ноги. Оборотню вовсе не обязательно видеть Стайлза, он и так прекрасно знает, что когда ему угрожает опасность, его мальчик это чувствует. И как же Дереку ненавистна мысль о том, что он не может защитить его от боли, не может пообещать, что всё будет в порядке. В их команду добавляют пару – Эрику и Вернона Бойда. Благодаря им он улыбается и от одиночества сжимает в руке личный номер. Дерек скучает по Стайлзу. Никогда не прекращающейся тоской. Эрика – минёр. Бойд же, официально, специалист по рукопашному бою. Но Дерек уже давным-давно научился читать между строк. То, что есть Бойд – трудно убить, поэтому его используют как щит. Пушечное мясо, но только до того, как приходит Эрика, и все начинают бояться, а не спрятана ли у кого-нибудь в рюкзаке граната. Айзек, вообще-то, пилот, но все обращаются к нему как «специалист по транспорту». Дерек до сих пор так и не встретил механизма, с которым Айзек бы не управился. Они хорошо срабатываются вместе, там, на задании в Индии, где стая адских гончих выходит из подчинения пакистанских шаманов и ест невинные души. Всё проходит гладко: Эрика пускает в ход свои навыки, Бойд прикрывает спину Дерека, пока Айзек берёт на себя управление Хамви, на которого уже собирались позариться враги. Заповедник выписывает им увольнительные на три месяца, когда они возвращаются из Каира и смерча с песком даже там, где трудно представить. Говорят, появится новый член команды, но Дереку плевать на то, что начальство прокляло их каким-то оборотнем с эмоциональными травмами, ведь ему предстоит прекрасный отпуск со Стайлзом. Есть мальчик («Мне двадцать один, засранец, - говорит Стайлз с нежностью. – Я плачу по счетам. По твоим счетам. Я уже не ребёнок».), который ждёт Дерека домой. Сержант Скотт Макколл прибывает в компании специального агента Эллисон Арджент из Заповедника. Девушка помогает этому Скотту помнить о своих обязанностях. И тот так боится выпустить на волю внутреннего волка, что Дереку порой хочется взять этого ребёнка с собой в дебри той страны, куда их отправят, и показать ему как всё есть на самом деле, а не как там ему чудится. Не будь Макколл таким спецом, давно бы отправился отсюда подальше, но только вот он снайпер, чертовски хороший снайпер. Агент Арджент доказывает свою незаменимость в Африке, где они охотятся на стаю Гиен-оборотней. Раньше, до того, как на ней запечатлелся Скотт, она специализировалась на допросах. А Дерек готов уважать всякого, кто смеётся от чистого сердца, кто умеет владеть ножом. Ей нет равных в разведке, и порой даже появляется чувство, что её словно двое. Идёт пятый год, последний, и Стайлз до сих пор необъяснимо влюблён. Дерек коротает вечера за написанием писем, иногда посылая сразу пять, ведь у них никогда нельзя быть уверенным в почте. Лишь только порой. Проблемы появляются в Бразилии. Охотящиеся на людей змеи сначала больше как отдалённые воспоминания («Набау относится к подвиду титанобоа. Двадцать футов в длину, разве не здорово?") из тех ужастиков, которые Стайлз любит включать, когда пытается и есть и учиться одновременно. И один из этих фильмов Дерек смотрел. Про анаконду. - Змеи, чувак, - шипит Скотт и давит на спусковой крючок. - Сейчас бы Джексон не помешал! – кричит Айзек. Они слишком далеко, вот в чём проблема. Даже Эллисон не в силах связаться с Заповедником, хотя раньше ей это удавалось даже в метель, а База заранее их предупредила, на Амазонке почти не осталось никаких средств связи. Махилани шутит, что если станет невмоготу, всегда можно поджечь лес и тогда прилетит вертолёт. Но экстренного случая не происходит. Они пакуют одну змею для Заповедника, а гнездо уничтожают. Но когда прибывают на точку вовремя, там их никто не ждёт. Они остаются там ещё на неделю, и лишь тогда понимают, что-то не так. Скотт убивает оставшуюся змею и все собираются в путь. И не останавливаются, всё идут и идут, намереваясь добраться до ближайшей базы и потребовать там объяснений. Эллисон – человек, хрупкая девушка, и Дерек перекидывается (личный номер согревает, успокаивает, утешает), чтобы она сидела на нём верхом, пока они пробираются по дебрям Амазонии. На Базе помощи нет. Одни мёртвые тела. Связь не работает. На мониторах застыли «СОС» и «угроза нацональной безопасности». На их дом напали. На весь мир напали, и Дерек сжимает свой личный номер так сильно, что его имя и данные отпечатываются на ладони. Магия умирает вместе с Ведьмаком. А, значит, Стайлз в порядке. Он жив, и только это имеет значение. Есть мальчик (ничего, только молчание, но ему двадцать два, и он жив, и всё остальное неважно), который ждёт Дерека дома. И Дерек старается. Они отправляются на север и там понимают, что произошло. Всё дело в магии. Кто виноват, так и не ясно. Шаманы, курандерос, шовихани, ведьмаки, ведьмы, колдуны, маги, жрецы, жрицы, худу, вуду, знахари, эко-террористы. Кто бы не стал причиной, выпущенная на волю магия первобытна и настойчиво желает завладеть всем миром. Tехнология бесполезна. Мать Земля требует вернуть её царство. - Куда движемся дальше? – спрашивает Эрика. - Куда захотим, - отвечает Скотт. – Не думаю, что кому-то теперь есть дело. Правительство свергнуто. Вряд ли кто будет преследовать нас за дезертирство. -Я отправляюсь в Калифорнию, - говорит Дерек, чувствуя себя спокойно на родной земле, когда они пересекают границу между Нижней Калифорнией и Калифорнией. - Там же Заповедник, - задумчиво говорит Эллисон. По лицу Айзека медленно расползается улыбка. Эрика бросает бревно в костёр и ухмыляется: - Значит, Калифорния? Они не расстаются. Скотт всегда идёт туда, куда направляется Эллисон. Бойд делает ей лук и стрелы, и она защищена в мире, где теперь оружие и пули – большое роскошество. - В юности я была в олимпийской команде по стрельбе из лука, - говорит она гордо, когда попадает в кролика с расстояния в сотню ярдов. Сначала они находят Заповедник, и всё просто ужасно. Но, по крайней мере, это объясняет тех монстров, что терроризируют западное побережье и почему все люди сбежали на восток и юг. Заповедник разрушен. Так, будто кто-то вломился, или, наоборот, вырвался, заодно освободив всех остальных. И Дерек не может подавить сожаление, вспоминая всех тех тварей, что он доставил сюда за свой срок службы. Доктор Кейт Арджент разлагается в своей лаборатории, а Эллисон старается настроиться на работу. Внутренне Дерек злорадствует, но не выпускает чувств наружу. Кейт была ночным кошмаром для его семьи, для всего сверхъестественного. Благодаря её отцу, автору того закона, Дереку пришлось отдать пять лет жизни. Благодаря её отцу все вокруг считали, оборотней нужно или уничтожить или сделать рабами, чтобы защитить человечество. Дерек ненавидел Кейт и таких, как она. Они обыскивают лаборатории, и Айзек находит, где держали Джексона. На земле там зелёно-жёлтые чешуйки, которые пахнут не только змеёй, но ещё и стаей. Дереку жаль, что он не постарался удержать Джексона, но тогда главной была Лаура и на неё надавили. - Я знала его кураторов, - говорит Эллисон, когда находит его с Айзеком, сзади неё плетётся злой Скотт, которому, похоже, одновременно, и плохо и страшно. Дерек гадает, что с ним тут творили врачи, чтобы вернуть человечность и отправить в ШОВ 2. - Доктор Лидия Мартин и доктор Джеральд Арджент. Мой дедушка умер в убежище, - блекло произносит она. – По-моему, Лидия выпустила Уиттмора прежде, чем ушла сама. - С чего ты решила? – спрашивает Айзек. - Я смотрела на те записи и до того, как вырубились все системы, она открыла его клетку, - ухмыляется Эллисон мрачно. – А Лидия всегда предвидела всё на десять шагов вперёд. Эрика и Бойд умудряются выскрести провиант из руин и теперь, наконец, можно двигаться дальше. Дерек оставил Стайлза в их родном городе. А Бикон-Хиллс – магнит для проблем, горячая точка. А ещё этот город был домом для стаи Хейлов и их огромной библиотеки магии, в которой Стайлз никогда не читает, предпочитая комнату Дерека. Бикон-Хиллс, устроившийся между лесами и низкими горами, защищён переливающимся золотом барьером. Дерек проходит его, чувствует прикосновение магии, такое знакомое, и его личный номер горит так ярко, что видно даже сквозь рубашку. За ним пытаются Скотт с Айзеком, и тогда раздаётся пронзительный свист и барьер становится красным. - Что за чёрт? – кричит Скотт, зажимая уши руками. Айзек корчится на земле, держась за голову. Эрика и Бойд взвизгивают, стараясь помочь своим товарищам, но становится ясно, к ним, за границу барьера, свист не выходит. Дерек поворачивается к городу, где слышен шум идущих к нему людей, а воительница Эллисон смело шагает к нему, не встречая препятствий, и становится рядом, лук в руках её натянут в полной боеготовности. Барьер, магическая защита, как тут же понимает Дерек, только против сверхъестественного. Люди проходят беспрепятственно. Не сложно догадаться, чьих рук это дело. Первым он узнаёт шерифа. С винтовкой в руке и с серьёзным выражением лица, которое становится радостным, как только он узнаёт Дерека. - Чертовски самое время, - говорит старший Стилински. Есть мальчик (ему двадцать три и в этой квартире), который ждёт Дерека домой. Восемнадцатилетний Дерек в первый раз встретил шестнадцатилетнего Стайлза, когда тот только что перевёлся в их школу. Ждал конца обеда, сидя в холе в своей красной толстовке, а обвязанная вокруг руки лента объявляла о том, что владелец – ведьмак. За которым пристально следит государство. А дети очень жестоки и им не надо ничего, кроме родительского ханжества, чтобы быть засранцами. Символ ведьмаков – переплетённые хвостами золотой дракон, летящий вверх, и серебряный, устремляющийся вниз. Таких людей мало в Бикон-Хиллс: сына шерифа, который вместо того, чтобы выслеживать ведьму, женится на ней и подаёт в отставку, и сына альфы стаи из тридцати сильных и молодых оборотней. У Дерека тоже на руке лента. С кельтской полной луной, означающей вервольфа. Дерек не знает, что подтолкнуло его сесть рядом со Стайлзом, но всё-таки он сел. Его мальчик ждал шесть лет. Ждал замечательно, а оборотень провёл все это время, пытаясь вернуться к нему домой. Дверь их квартиры окрашена в красный, и Дерек, на минуту теряя рассудок, жалеет свой залог. И боится открыть собственную дверь. Боится того, что может обнаружить там; боится того, что может обнаружить в нём самом Стайлз. Дерек открывает дверь, делает шаг в квартиру, закрывает дверь. Облокачивается об неё, ослабев от прилива стайлзастайлзастайлза. В голове стучит и приходится закрыть глаза, когда раздаётся тот голос, который он старательно хранил в голосе со времён набау. - Дитон, если это ты, то нам предстоит серьёзный разговор по поводу моего барьера, - раздаётся так живо и так сердито. – Весь смысл в том, что он должен защищать весь город, и если его опустить… Стайлз говорит громче, когда выходит из спальни, чтобы встретить гостя. И заканчивает слабо: - Толку не будет. Дерек распахивает глаза, страстно желая наконец увидеть своего мальчика первый раз за этот год. Стайлз чуть отпустил волосы и слегка похудел. Наверное, из-за всех этих стараний с барьером. Магия всегда его изнуряла. Загорел, выглядит здоровым, нет никаких шрамов на лице и руках, но ещё много кожи спрятано под одеждой, а символ ведьмаков оплетён вокруг запястья словно браслет. - Дерек? – шепчет Стайлз, а оборотень старается подавить свой поднимающийся в горле скулёж. Скорее всего, стоило согласиться, когда Эрика предлагала подстричь. Стоило спросить у шерифа, где можно помыться, побриться, переодеться. Нельзя было появляться нечёсаным, кое-как побритым, в гражданской одежде, заляпанной кровью, которая чуть лучше, чем солдатская. И он снова издаёт тот полузадушенный звук, когда к нему бросается его мальчик. - О Господи, Господи, - приговаривает Стайлз. – Я знал, что ты не умер. Я почувствовал бы. Дерек смыкает руки, обнимая мальчика, который шесть лет ждал его домой, и вздыхает глубоко. - Теперь я всегда буду рядом.