Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, пожалуйста, исправьте их в ПБ ^_^ Хогвартс-экспресс нёсся вперёд, оставляя за собой чёрный дымный след. Дым поднимался в небо, медленно рассеиваясь на полпути к незабудковой глади и сливаясь с редкими облаками. Солнце игрaлo бликами на ярко-алом боку поезда и лукавыми лучиками забиралось в купе. Гарри раздражённо сощурился и отвернулся от окна, принявшись разглядывать друзей. Напротив сидела Гермиона, читающая учебник по зельям. Её глаза быстро скользили по строчкам, а пальцы нетерпеливо теребили уголочек страницы. Рядом развалился Рон, изредка бросающий вопросительные взгляды на подругу и методично поглощающий сладости. Уголок его губ был испачкан шоколадом. На столике уже накопилась порядочная горка блестящих фантиков и упаковок. Гарри с сомнением взял шоколадную лягушку в руки, повертел синюю коробочку и со вздохом отложил. — Расслабься, Гарри, — Гермиона положила книгу на стол, недовольно глядя на мальчика. — За то время, что мы едем до Хогвартса, никто не умрёт. — Правда, Гарри, — поддержал подругу Рон. Его щёки пылали, как будто он давно уже собирался высказаться. — Я уверен, Дамблдор придумает что-нибудь. Гарри подозревал, что друзья всю дорогу сдерживали свои праведные наставления. Из чистого упрямства они настаивали на том, что Дамблдор сможет разобраться в ситуации, и Гарри не должен переживать раньше времени. Но как он может оставаться спокойным, пожёвывать сладости, когда один из крестражей находится неизвестно где, и каждая прошедшая секунда удаляет Гарри от него? — Что можно придумать? — нарочито спокойным голосом поинтересовался Гарри. — Я уже ничего не понимаю... — Если дневник не у Джинни, то он, наверняка, остался у Люциуса. Мы знаем его месторасположение, а это уже что-то, — разумно заверила его Гермиона, вновь беря в руки книгу. Гарри кивнул и отвернулся к окну, глядя на неприлично весёлый и радостный пейзаж. На душе у него было мерзко от чувства чёрной безысходности. Как будто платой за беззаботное, чудесное лето была жестокая ловушка из собственных воспоминаний. Рон захрустел сырными чипсами, и в купе вновь воцарилось напряжённое молчание. Когда поезд стал подъезжать к Хогвартсу, к ним в купе ввалился Невилл Долгопупс. Он прижимал к груди испуганно квакающего Тревора. — Что случилось, Невилл? — обеспокоенно спросила Гермиона, невольно доставая палочку. Гарри последовал её примеру, настороженно оглядывая коридор позади мальчика. — Малфой, — выдохнул Невилл, грузно опускаясь на сиденье. — Он хотел заколдовать Тревора. Ворвался в наше купе, распугал первокурсников. Думаю, он искал тебя, Гарри. — Хм, — брови Гермионы сошлись на переносице. Она выглянула в коридор, разглядывая фигурки учеников. Многие уже вышли и готовились сойти с поезда. Несколько первокурсников вытащили свои чемоданы, словно боялись, что они не успеют выскочить, и Хогвартс-экспресс унесёт их вещи обратно в Лондон. — Ему бы только нарваться, — пробубнила девочка, захлопывая дверь так сильно, что задрожало стекло. Она задёрнула шторку и уселась рядом с Гарри, кладя книгу на колени. — Надеюсь, в этом году Малфой будет вести себя потише. — Малфой? Тише? — саркастически усмехнулся Рон, глядя, как за дверью снуют силуэты старост. К ним заглянул Перси, грозно осмотрел их мантии и скрылся, не сказав ни слова. А минут через десять явились Фред и Джордж. На них были надеты ярко-красные джемпера, чудовищно сочетавшиеся с рыжими волосами. В руках они несли свои новенькие школьные мантии, намереваясь накинуть их позже. — Привет! Как вы тут? — спросил Джордж, протискиваясь между Роном и Невиллом. Он намеревался сесть, но подскочил от возмущённого крика несчастной жабы. — Ух. Чуть не раздавил. — Ничего нового. Гарри хмурится, Малфой пристаёт ко всем, Гермиона читает, — скучающим голосом отозвался Рон. Он недовольно посмотрел на короткие рукава своей мантии и завистливо покосился на ту, что лежала у брата на коленях. — Для полноты будней не хватает только злого волшебника с планами по захвату мира. Невилл удивлённо на него посмотрел. Гермиона закатила глаза, успокаивающе похлопывая его по коленке. Поезд начал замедлять ход, и Гарри почувствовал, как вибрирует пол под ногами. За окном замелькали огни станции, и через пять минут Хогвартс-экспресс остановился. Пропустив вперёд первокурсников, Гарри, Рон, Гермиона и Невилл вышли из купе. Они спустились на перрон, по дороге потеряв близнецов Уизли, и принялись искать пустую карету. Хагрид уже увёл малышей, поэтому Гарри не смог поздороваться с лесничим. Он посмотрел в сторону озера, где флотилия лодочек должна была двигаться по направлению к сияющей громаде замка, но ничего не увидел сквозь густые заросли и кривые деревья. — Ой, там Малфой, — шепнул вдруг Невилл, указывая на группу слизеринцев. Они столпились около одной кареты, ожесточённо о чём-то споря. Гарри заметил Малфоя, молча наблюдающего за баталией с подножки. Мальчик что-то сказал, и Крэбб с Гойлом полезли в повозку, растолкав противников. Как оказалось, одним из них был Блейз Забини, а вторым — какой-то незнакомый курносый мальчик с кудрявыми волосами. Они уже выхватили палочки, и спор, непременно, закончился бы чем-нибудь весёлым, если бы не долговязый староста Слизерина. Парень увёл курносого от Забини, оставив остальных покатываться со смеху. — Какой он жалкий, — услышал Гарри голос слизеринца. — Думал, может просто так сесть тут. От него несёт чем-то. — О, не удивляйся, Блейз, — усмехнулся Малфой, выглядывая из кареты и вперивая взгляд в компанию гриффиндорцев. — Это не от Гимборка так воняет. Рядом с нами грязнокровка и Уизел. Гермиона вздёрнула нос и быстрым шагом направилась к пустой карете. Рон ещё кричал что-то, когда Гарри за руку тянул его за собой. Забравшись в повозку, друзья смогли перевести дух. Гарри был почти рад, что появилась какая-то тема для разговора. До самого Хогвартса они перетирали косточки слизеринцам, особенно Малфою. В Большом зале было светло и тепло. Ученики громко болтали, рассказывая друг другу истории со своих каникул, делились впечатлениями и хвастались обновками. Гарри первым делом бросил взгляд на преподавательский стол. Он радостно улыбнулся, завидев знакомую протёртую мантию, измученный вид и светло-каштановые волосы с ранней сединой. Люпин тихо переговаривался о чём-то с Флитвиком, не глядя в зал. Зато Гарри поймал лукавый взгляд Дамблдора. Директор подмигнул ему и отвернулся. — Это Люпин, — Гарри показал нового преподавателя друзьям. — Он хороший учитель? — спросила Гермиона, вытягивая шею, чтобы рассмотреть профессора. Рон же отклонился назад, едва не свалившись на пол. — Самый лучший, — заверил её Гарри, с нетерпением ожидая момента, когда он сможет переговорить со старым другом. Ремуса можно посвятить в тайну, он надёжный и верный. Он может вытащить Сириуса, когда всё узнает. Вскоре МакГонагалл привела первокурсников. Они шептались, переглядывались, толкались, пытаясь спрятаться за спину соседа. Гарри усмехнулся, глядя на них. На секунду он забыл, что сам всё ещё ребёнок, и с отеческой заботой семикурсника наблюдал за двумя мальчишками, горячо обсуждающими что-то. Заметив его внимание, первокурсники испуганно на него покосились, поправляя свои остроконечные колпаки. Один шепнул что-то другому, взглядом пробежав по лбу Гарри, и мальчики тихо зашушукались, забыв про ссору. «Ну, хоть что-то хорошее» — подумал Гарри. В толпе он заприметил огненную голову Джинни, а чуть подальше — белокурую макушку Полумны. Девочка мечтательно смотрела в звёздный потолок, теребя кулон с тюльпаном. Распределение проходило как обычно. Первокурсники выходили вперёд, садились на табурет, и Шляпа выносила свой вердикт. Гарри порядком заскучал, поглядывая на пустые блюда. Рон уже тихо постанывал от голода, пытаясь утихомирить урчащий живот, а Гермиона внимательно наблюдала, сколько учеников досталось каждому факультету. Когда последний первокурсник отправился за стол Слизерина, а профессор МакГонагалл, подхватив табурет и Шляпу, вышла за дверь, Дамблдор встал. Он раскинул в стороны руки, словно хотел обнять весь зал, и его глаза лучились теплом и заботой. Серебряные звёзды на фиолетовой мантии сияли, а стёкла очков отражали тысячи огоньков от свечей, парящих в воздухе. — Добро пожаловать в Хогвартс! — сказал он, и его голос прокатился по залу громким гулом. — Я рад встретить наших новых учеников и поприветствовать старых. Надеюсь, за каникулы вы все хорошо отдохнули и теперь с новыми силами возьмётесь за учёбу, — Дамблдор окинул собравшихся насмешливым взглядом. — В этом году в преподавательском составе произошли изменения. Я хочу представить вам профессора Люпина, преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, — зал вежливо зааплодировал. Гарри заметил, как скривился Снейп, досадливо сморщив крючковатый нос. Дамблдор улыбнулся в свою длинную бороду и бодро взмахнул руками. — А сейчас время пира! Ешьте! — Да-да, — радостно закивали Гарри с Роном, глядя, как золотые тарелки наполняются едой. Гермиона осуждающе на них посмотрела. — Вам бы только животы набить, — пробормотала она. Гарри и Рон, переглянувшись, пожали плечами, подкладывая в свои тарелки побольше пирога. После ужина старосты увели первокурсников вперёд. Гарри намеренно отставал, надеясь, что сможет перехватить Люпина, Снейпа или Дамблдора, но учителя, словно сговорившись, чинно восседали за своим столом, не собираясь уходить. Гарри попытался подать кому-нибудь знак, но Снейп был занят тем, что с мстительным упоением протыкал вилкой котлету, а Дамблдор обеспокоенно слушал тихий шёпот профессора МакГонагалл. На секунду его голубые глаза метнулись к Гарри, но толпа учеников скрыла мальчика от него. — Чёрт, — выругался Гарри, стремительно выскакивая из зала. Гермиона и Рон пропали куда-то, Невилл маячил в конце коридора вместе с Симусом. Ceйчaс Гарри не хотел заговаривать с ними. Он развернулся на каблуках, намереваясь идти в башню окольным путём, но дорогу ему преградила шайка слизеринцев. «О нет, снова!» — мысленно простонал Гарри, устало глядя в наглые, злобные лица. Малфой шагнул вперёд, маленький и бледный, непомерно самовлюблённый. Гарри смело посмотрел в его серые глаза. И тут его озарило. Малфой должен знать о дневнике. Может, ещё раз скользнуть в его мысли? Эта идея рассыпалась в прах, не просуществовав и секунды. В его памяти всплыл болезненный стон и кровавая влага на пальцах. Это не должно повториться. Холодный взгляд Малфоя пытался приморозить Гарри к полу, вызвать в нём страх и панику, но гриффиндорец лишь лениво улыбнулся в ответ. — Ну и где твои друзья, Поттер? — спросил Малфой, склоняя голову на бок. Крэбб и Гойл ухмыльнулись. Могло показаться, что они собираются напасть на Гарри тут, почти у дверей Большого зала, но это было бы верхом безумия. Поэтому Малфой мог только язвить и презрительно кривиться. «И его я хотел спасти из лап Квиррелла?» — подумал Гарри, словно на автомате повторяя движение Малфоя. — А какое тебе дело до моих друзей? — спросил Гарри, поглядывая в Большой зал. У него появился отличный предлог стоять тут и караулить учителей. Нужно лишь потянуть этот разговор. — Мне? Совершенно никакого, — усмехнулся слизеринец. Малфой обернулся на своих верных телохранителей, сбитых с толку этой беседой. Он шикнул им, и Крэбб с Гойлом отступили на два шага назад, оставаясь всё такими же истуканами. Это поразило Гарри. На секунду ученики вокруг размазались, и только Малфой остался чётким и непомерно ясным. — Тогда чего ты ко мне пристал? — спросил Гарри, когда секундное наваждение спало. Мимо проскочила толпа когтевранок и среди них неожиданно мелькнула Чжоу Чанг. Гарри забыл про Малфоя, обернувшись на неё, но девушка не удостоила его ничем, кроме мимолётного скользящего взгляда. И, к удивлению Гарри, она была похожа на ту Чжоу, в которую он когда-то влюбился. Она улыбалась, и её длинные чёрные волосы блестели в отблесках свечей. — О, Поттер, ты меняешь девушек, как перчатки, — засмеялся Малфой, заставляя Гарри резко повернуться к нему. — А как же Уизлетта? На лице Малфоя проскользнуло холодное презрение, сделавшее черты острыми, словно вырубленными во льду. — Не трогай Джинни, — прошипел Гарри прежде, чем понял, что делает. Открывается. В самом начале. Он метнул взгляд в сторону, замечая, как Люпин поднялся из-за стола и неспешно направился к дверям, нежным взглядом оглядывая своды Большого зала. — Она пополнила ряды Гриффиндора. Жаль, что красный ужасно смотрится с рыжими волосами Уизли. Как будто гигантский разваренный бубонтюбер, — жестоко произнёс Малфой, ехидно усмехаясь. Гарри хотел ужe кинуться на него с кулаками, защищая Джинни, но вдруг замер. Его остановило что-то, чего он так и не мог понять. Было это неспешное приближение профессора Люпина к ним, наличие Крэбба и Гойла за спиной Драко или горячее ожидание в серых глазах? Он не знал. Гарри взял себя в руки, напомнив, что Малфой не должен вызывать в нём подобной ярости. — Всё же это лучше, чем ты в зелёном. Знаешь, ты похож на бледнолицую поганку с плесенью. Пожалуй, бубонтюбер в любом виде будет гораздо приятней. Малфой покраснел уродливыми пятнами, пробежавшими по его впалым щекам. Он выхватил палочку, направляя её прямо Гарри в лицо. Как странно, что Гарри даже не заметил, как его собственная палочка оказалась в его пальцах. Но они не успели произнести ни одного заклятья. Профессор Люпин появился в дверях Большого зала. — Экспеллиармус! — палочка Гарри выскользнула из его ладони и вместе с палочкой Малфоя оказалась в руках Люпина. Он строго смотрел на них, перебегая взглядом с одного лица на другое. Наверно, он пытался отыскать чувство вины или сожаления, но натыкался лишь на холодное сопротивление. — Вы затеваете ссору в начале года? — спросил Люпин. Малфой хмыкнул, оглядывая последних учеников, выходящих из зала. Никто не обратил на них внимание, и слизеринец заметно расслабился. Он качнул головой в сторону Гарри, невинно улыбаясь. Его взгляд как бы невзначай прошёлся по обтрепавшимся рукавам мантии Люпина, по серым потёртостям и нескольким заплатам у подола. Улыбка Малфоя превратилась в оскал. — Он оскорбил меня, профессор, — последнее слово Малфой произнёс с такой неприкрытой иронией, что даже Крэбб и Гойл поняли. Они тихо засмеялись, но тут же затихли, стоило Люпину прожечь их взглядом. — Это правда? — Люпин повернулся к Гарри, совершенно ошарашенному собранностью и строгостью нового преподавателя. Старого друга. Человека, угощающего всех шоколадом для поддержания сил. — Он оскорбил мою подругу, а я оскорбил его. Всё честно, — бесхитростно признался Гарри, вглядываясь в лицо профессора. Люпин заметил его любопытство и как-то неловко переступил с ноги на ногу. — Я не назначу вам наказание, но это последнее предупреждение. И, конечно, я сообщу вашим деканам, — сказал Люпин, возвращая им палочки. Гарри бросил мимолётный взгляд на палочку Малфоя, вспоминая те дни, когда он пользовался ей. Это была его палочка на несколько тяжёлых мгновений, а сейчас она пропала в кармане мантии Малфоя. Люпин покачал головой и двинулся по опустевшему коридору. Казалось, что его совершенно не волнует произошедшее, но его спина была напряжена, а рука, как бы невзначай, похлопывала его по бедру. Гарри хмыкнул: Лунатик стерёг их очень внимательно. — Псих какой, — тягуче произнёс Малфой, глядя вслед волшебнику. — Как и ты, Поттер. Гарри махнул рукой, не слушая его, и кинулся вслед за Люпином. Но он не смог нагнать его. Около лестницы, прямо под портретом седовласого сурового мужчины, Люпин исчез. Гарри отвлёкся на секунду, услышав неразборчивый крик в спину, а полы мантии профессора уже скрылись из виду. — Чёрт, — Гарри раздражённо сжал руки в кулаки, проверяя два ближайших коридора. Было тихо и пусто, лишь со стороны Большого зала доносились голоса. Мальчик тяжело вздохнул и отправился в башню Гриффиндора, проклиная этот день.

***

Когда следующим утром Гарри проснулся, настроение его было ещё отвратительней. Как назло, лазурь неба сменилась серым полотном, с которого противно накрапывал дождик. Соседи по комнате мирно посапывали в своих постелях, пока Гарри умывался и долго-долго смотрел на себя в зеркало. Кажется, эти очки его совсем не красят. Гарри задумался над этой проблемой, как будто в его жизни не было ничего важней. Он знал, что если забыть про эту несущественную мелочь, то придётся идти к Дамблдору и заводить таинственный разговор, переходящий в спор и заканчивающийся сладкой пропастью. Хотелось расслабиться. Пару минут ранним утром побыть обычным мальчиком, который никогда не слышал ни о каком дневнике Тома Реддла, Тайной Комнате и прочем. Гарри снял очки и снова надел. Они нравились ему, они были уютными, привычными. И его лицо в них выглядело правильным, словно защищённым. А если снять, то глаза тут же становились наивно распахнутыми, какими-то безумными, оторопелыми. Гарри досадливо цокнул языком. На сегодня хватит. Он наскоро заправил постель, переоделся в школьную форму, затолкал в сумку мантию-невидимку и вышел из спальни. Гостиная была пуста. В кресле лежал чей-то колпак, а на столе — исписанные неряшливым почерком пергаменты. Огонь в камине пылал, весело щёлкая поленьями, и разбрасывал по каменному полу оранжевые всполохи. Гарри погрелся у него минуту, прислушиваясь к блаженной тишине башни. Он давно уже не слушал её, ещё с прошлого года, после тех ужасных событий со странным зельем и Малфоем в больничном крыле. А потом Гарри отправился к Дамблдору. Только около каменных горгулий он подумал, что директор, возможно, спит сейчас. Но горгульи, как ни странно, послушно отскочили в сторону, словно они уже ждали его. Взбежав по винтовой лестнице, Гарри услышал тихий, но твёрдый голос директора. — Входи. Он приоткрыл дверь, заходя в кабинет. Солнце, заглядывающее в окно башни, ослепило его, и перед глазами заплясали разноцветные пятна. Гарри едва ли не на ощупь добрался до бархатного кресла и упал в него, крепко зажмуривая глаза. — Как спалось, Гарри? — мягко спросил Дамблдор, заботливо глядя на мальчика. Сегодня его мантия была бледно-голубой, украшенной маленькими золотыми цветами. Гарри подивился, откуда Дамблдор берёт такие мантии, а потом догадался: он их трансфигурирует. Возможно, мантия у него всего одна, но каждый день он придаёт ей новый облик. И никто — а, возможно, и он сам — не знает, как выглядела мантия изначально. — Хорошо, сэр. Но я пришёл поговорить о... — Дневнике Тома Реддла. Ты его не достал, — закончил Дамблдор за него. Он вздохнул и безмятежно повернулся к окну. Солнце осветило его лицо, по-особенному чётко обрисовав глубокие морщины и скорбно поджатые губы. Гарри вдруг вспомнил про противный дождь, стучащийся в стекло спальни. Значит, пока он блуждал по коридорам, тучи разошлись. Гарри почувствовал себя лучше, как будто кто-то снял с него тяжёлый груз. — Нет. Люциус Малфой не принёс его. — Значит, дневник всё ещё у него. — В доме? В сейфе? Профессор, как нам его достать? — Гарри не видел выхода. Малфои — древняя и влиятельная семья, к ним нельзя просто так ввалиться в поместье и обыскать его. Если даже Дамблдор сможет предъявить им обвинение, то Люциус легко спрячет дневник в какое-нибудь тайное хранилище, доступное только урождённому Малфою. — Как всё было бы просто, если бы ты дружил с Драко Малфоем, — грустно отозвался Дамблдор. Гарри вспыхнул, уловив в его голосе неприкрытое сожаление. — Это невозможно, сэр, — и Гарри совсем об этом не жалел. Совсем. Наверное. — Вы очень похожи друг на друга, но в то же время такие разные, — печально произнёс Дамблдор. Голос его был тихим, словно он рассказывал какой-то неимоверно важный секрет. Гарри почувствовал себя неловко, глядя на старика, вглядывающегося в мутную гладь неба. Солнце медленно пропало, побеждённое хмурыми тучами, и с неба снова полился колючий дождь. — Я думаю, Артур Уизли сможет устроить небольшую проверку поместью Малфоев. Он давно уже пытается уличить в чём-нибудь Люциуса. Думаю, я смогу подкинуть ему парочку улик, — директор, ещё пару секунд назад говоривший с мечтательным придыханием, вдруг посерьёзнел. Гарри всерьёз сомневался, говорил ли Дамблдор о нём и Драко или о ком-то ещё. — Думаете, мистер Уизли найдёт дневник? Даже если он попадёт к нему в руки, его примут за обычную книжку. — Нет, но обход дома позволит одному единственному невидимке проскользнуть под защиту и не быть пойманным, — голос Дамблдора был сладок и лукав, в глазах мелькнула мальчишеская искра, но Гарри почувствовал холодную сосредоточенность в его словах. — Вы предлагаете мне... — начал он, чувствуя, как что-то липнет к лицу. Как будто едкая невидимая паутина, оплетающая его со всех сторон. Дамблдор вдруг засмеялся звенящим смешком, пододвигая к Гарри вазочку с шоколадными паучками. — Нет, конечно, нет, Гарри. Я сам отправлюсь туда. Но очень прошу тебя ничего не предпринимать в эти дни. Особенно в отношении Драко Малфоя. — Что вы имеете в виду, профессор? — спросил Гарри, укоряя Снейпа за болтливость. Он оказался прав, директор понимающе хмыкнул, отправляя в рот сразу несколько паучков. — Профессор Снейп рассказал мне о твоих успехах в легилименции. И попытке проникнуть в мысли юного Малфоя, — Дамблдор поднял руку, не давая Гарри оправдаться. — Я всё понимаю, мальчик мой. Но постарайся потерпеть до того времени, когда осмотр закончится. Я позову тебя и сообщу о своих находках. — Хорошо, сэр. — И ещё кое-что важное, Гарри. Я хочу, чтобы ты отвёл меня и профессора Снейпа в Тайную Комнату, — твёрдо произнёс Дамблдор, словно ожидая, что Гарри воспротивится его просьбе. Серебряные предметы напряжённо зазвенели, а Фоукс, мирно спящий на своей жердочке, резко встрепенулся. — Вы хотите убить Василиска? — Да, я хочу убить его, — согласился Дамблдор. — Нужно было сделать это раньше. Но я ещё надеялся, что дневник попадёт к нам в руки. — Хорошо. Думаю, я смогу её открыть, — задумчиво сказал Гарри, вспоминая, какая длинная труба ведёт в хранилище Салазара Слизерина. От мысли, что он скользит по этой трубе вместе с Дамблдором и Снейпом, стало смешно. А потом перед ним вспыхнуло изображение белых волос и проглядывающего среди них маленького ушка, в которое он нашёптывал слова на змеином языке... Непонятная дрожь охватила тело Гарри. Он прикусил щёку с внутренней стороны, чтобы забыть о тянущем чувстве на языке и странном аромате, щекочущем ноздри. — Тогда я позову тебя вечером. Будь готов, ладно? А сейчас возвращайся в гостиную. Думаю, друзья уже обыскались тебя, — Дамблдор взглянул на него поверх очков и снова отвернулся к окну, вглядываясь вдаль. Наверно, он ждёт письма, — решил Гарри. Он поднялся, подхватил свою сумку и с деревянной спиной покинул кабинет директора. Его всё ещё пугало что-то. Гарри решил не заходить в башню Гриффиндора и подождать друзей в Большом зале. Там было пусто, и его шаги гулко отдались под высокими сводами. Он достал учебник Защиты от Тёмных Искусств и углубился в чтение. Постепенно ранние пташки начали слетаться в зал и заполнять скамьи. К удивлению Гарри, одним из первых пуффендуйцев пришёл Седрик Диггори. За лето он загорел, и его кожа приобрела бронзовый оттенок. — Хей, Гарри! — заметив гриффиндорца, Седрик направился к нему. Гарри улыбнулся, чувствуя, как внутри всё согревается. Он отложил учебник в сторону, разглядывая приятеля. Кажется, юноша стал ещё красивей, и от него невозможно было отвести глаз. Неудивительно, что Чжоу предпочла его Гарри... — Привет, Седрик. Как провёл каникулы? — Просто отлично. Ездили с семьёй на море. А ты как? — Седрик уселся напротив, но тут же едва не подскочил, когда прямо под его локтем появилась золотая тарелка. — А я всё лето жил у моего друга Рона, — Гарри пришлось отложить учебник на край стола, чтобы не мешать золотым кубкам и блюдам выстраиваться на столе стройными рядами. — Рона? — Рыжий такой. Рон Уизли. — Ах да, — Седрик улыбнулся, мельком взглянув на дверь. Там появилась кучка сонных когтевранцев, недовольно хмурящихся на сероватое небо. Гарри немного расстроился, заметив нетерпение на лице юноши. Он ждал своих друзей и подсел к Гарри лишь для того, чтоб скоротать время. Когда появились пуффендуйцы, Диггори вежливо попрощался и ушёл к ним. Гарри поглядел ему в спину и с ожесточением принялся вчитываться в главу «Подлые проклятия». Спустя пятнадцать минут пришли учителя. Снейпа и Люпина всё не было, и Гарри уже начал беспокоиться. Он попытался припомнить, какой сегодня день по лунному календарю, но так и не смог. Но точно не полнолуние. — Гарри, — рядом внезапно появилась Гермиона. Её волосы были непривычно уложены и слегка завиты, что сразу бросилось в глаза Гарри. — Я уж думала, ты бегаешь от нас. — Вот именно, дружище, — Рон плюхнулся на скамью рядом с Гарри и нетерпеливо постучал вилкой по пустой тарелке. — Где ты сегодня ночевал? — Я просто поздно пришёл, — оправдался Гарри. — Я хотел переговорить с Люпином. — Поговорил? — спросила Гермиона, выуживая из своей сумки учебник Чар. Она одобрительно кивнула головой, заметив рядом с Гарри книжку. Рон же закатил глаза, шепнув тихое «это передаётся по воздуху». — Нет. Мы поругались с Малфоем, и Люпин нас разнял. Но когда я побежал за ним, он уже исчез! — сокрушенно произнёс Гарри, поёживаясь от неуютного чувства между лопаток. Ему показалось, что кто-то прожигает его взглядом, буквально сверлит дырку в его спине. Гарри обернулся, но не заметил ничего странного. Даже Малфой, от которого можно было ожидать такой горячей ненависти, ещё не явился на завтрак. — А что Дамблдор? Ты ходил к нему? — спросил Рон, взглядом указывая на стол преподавателей. Директор уже сидел там, оглядывал свои бледные руки и что-то бормотал. Снейп и Люпин до сих пор не явились, и их пустые кресла мозолили глаза. Даже старая стрекоза Трелони показалась на завтраке — она сидела на самом краю, кутаясь в бесчисленное количество шалей, и мутным взором оглядывала зал. — Ходил, — Гарри помахал Хагриду, огляделся по сторонам, проверяя, нет ли где поблизости любопытных ушей. — Дамблдор сказал, что твой отец устроит обыск в поместье Малфоев. — Правда? — глаза Рона загорелись радостью и предвкушением. — Ох, надеюсь, папа отыщет там что-нибудь особенно мерзкое! Чтоб они получили по заслугам. Азкабан давно по ним плачет. — Рон! — Гермиона несильно ударила его по руке. В этот момент Дамблдор хлопнул в ладоши, и тарелки начали полниться едой. Рукав девочки едва не угодил в тарелку с овсянкой. В предвкушающем шуме никто не услышал их разговора. — Какими бы плохими они ни были, не стоит желать им такого. — Правда? — Уизли сердито покосился по сторонам, позволив себе повысить голос. — Малфой вечно нас задирает, а его отец, Люциус, вечно унижает и подставляет моего отца на работе. Но при этом они незаконно пользуются Тёмными артефактами и ещё Мерлин знает, какими мерзостями, потому что карманы у них полны золота! Гарри вдруг стало так неприятно, как будто его окатили целым ведром помоев. Он незаметно скользнул вбок, избегая касаться бедра Рона. Тот всё ещё выглядел сердитым, его щёки пылали, и глаза были презрительно сощурены. Однако напротив сидела поражённая Гермиона, чьи губы медленно белели, а во взгляде появлялось что-то блестящее. — Малфой — просто мелкий самовлюблённый пакостник. Тебе не стоит задумываться о его словах. — О, как всё просто! Он уже целый год дразнит мою семью нищебродами. Уверен, дай ему волю, ни один Уизли не стоял бы на пороге Хогвартса, — Рон говорил так громко, что соседи уже начали подозрительно на него посматривать. Гарри заметил, как Фред и Джордж отвели глаза, повернувшись друг к другу. Они почти соприкасались носами, и почему-то Гарри решил, что они осуждают слова Рона. — Да что ты, Рон? Дразнит тебя бедностью? О! Какой кошмар! А то, что он зовёт меня грязнокровкой, ничего, да? Ты хотя бы чистокровный волшебник! А таких, как я, раньше гоняли по всей стране, убивали, чтобы мы не выдали секреты магглам! Ты... ты чёрствый тупой сухарь, Рон Уизли! — Гермиона резко подскочила, гневно взирая на двух мальчишек. Она вперила свой взгляд в Гарри. — А тебе я посоветую забыть про Малфоя раз и навсегда. Он мигом отстанет, если увидит, что ты на него не смотришь! Надо же, так выкаблучиваться, лишь бы обратить на себя внимание. — Гермиона... — Рон поражённо смотрел на подругу. Гневная краска пропала с его лица, оставив бледный осадок. — Гермиона, прости, я не подумал... — Я, пожалуй, не голодна, — оставив без ответа его последнюю реплику, девочка подхватила свою сумку и стрелой вылетела из зала. Рон смотрел ей вслед, цепляясь пальцами за край стола, а потом, резко подскочив, кинулся за ней. Гарри поражённо уставился в свою тарелку, игнорируя направленные на него взгляды. На вопрос Невилла он ответил нечленораздельным мычанием, продолжая хмуро гипнотизировать кусочек бекона. Определённо, этот мир сошёл с ума. И, определённо, с ним что-то не так.