Неминуемо

- Ты еще тут?.. - я от неожиданности вздрогнула даже. И замерла на пороге. Хотя надеялась на его присутствие внутренне. Он сидел в своей любимой позе на подоконнике - обхватив колени длинными руками и свесив голову. Руки у него действительно непомерно длинные. Пальцы на руках - тоже. И вообще весь он нескладно-несуразный до ужаса. Но, наверное, стоит признать, что стал мне роднее чем кто-либо... За эти три дня. Но, пожалуй, стоит по порядку. *** Три дня назад. Я вышла из дома, опрометчиво оставив мобильный дома. Не подумала просто, что он пригодиться может в данный момент. Да на кой он, когда я в круглосуточный, что через дорогу буквально? Подумаешь, что половина двенадцатого, девочка я большая, а сока захотелось до смерти. Апельсинового. Очереди в магазине не было, поэтому обратно я возвращалась минут через десять уже после выхода. Меня передернуло, правда, когда какой-то мужик поддатый встал с бордюра и двинулся за мной. Но страха не было, честно, так, кольнуло немного и все. Я лишь шаги ускорила, идти-то тут ерунда. Я уже и дорогу перешла, когда кто-то за рукав схватил сзади, заставив меня, само собой, обернуться. - Такая симпатичная и... Одна? Давай провожу, а то кто-нибудь пристанет еще... - тот самый выпивший и небритый мужчина довольно сильно схватил меня под локоть, и я поморщилась. Отчасти из-за сильного алкогольного запаха. - Я бы вот пристал, да-а... И похабно ухмыльнулся. Прямо мне в лицо. Я решительно выдернула руку, решив, что с каким-то пьянчужкой уж справиться будет элементарно: - Не надо меня провожать, спасибо! - я отряхнулась и зашагала к подъезду. А сердце немилосердно выбивало тахикардией. Бравада бравадой, а страх все равно ж остается... На подсознательном уровне. Вот тут-то у меня сердце, что называется, и ушло в пятки, когда тяжелые шаги за спиной стали еще быстрее и тяжелее, и уже через минуту я оказалась бессовестно прижатой к стене дома. И, как на грех, ни одного случайного прохожего!.. Хоть бы болельщики какой-нибудь команды толпой прошли, что ли, орут же периодически под окнами. Хотя, кто знает, чем бы это обернулось вообще... Я отогнала прочь ненужные сейчас мысли и уже приготовилась хорошенько прописать этому нахалу промеж глаз, как вдруг откуда ни возьмись какой-то тонкий мальчишеский голос едва ль не взвизгнул где-то за спиной окаянного пьяницы: - Оставьте девушку, она ведь ясно дала понять, что с Вами никуда не собирается... Рассмотреть фигуру этого ночного спасителя я смогла только, когда от меня отлепился этот маньяк доморощенный и чуть отошел, осматривая, так сказать, противника. Противник был хлипким по всем параметрам. И вообще едва ли годился на роль противника. Так, группа поддержки... Да и то с натяжкой. Нескладный, тощий, высокий, хоть не сутулый, и то хорошо, лица не было видно, фонарь-баловник подвел... Зато я сразу разглядела непомерно длинные руки, которые уже через секунду сжались в кулаки. Видимо, с целью навалять моему обидчику... Почему видимо? Да потому что уже через секунду мой не-пойми-откуда-взявшийся-герой был злостно повержен метким ударом в челюсть. Удивительная сила и точность для пьяного человека. Я присвистнула даже. Но то, что произошло несколькими секундами позже заставило меня не то, что засвистеть, а растерянно присесть на холодный октябрьский асфальт... А дело было в том, что этот самый высокий парень поднялся, сплевывая кровь с тонкой губы и что-то бормоча себе под нос, а спустя миг мужик, посмевший пристать ко мне, каким-то чудом оказался вздернутым на фонарь. Ну, не то что бы вздернутым как на дыбу, а просто он как-то закинулся на метров двенадцать над землей и судорожно вцепился в фонарь руками и ногами. Снизу выглядело, что намертво. А уже через десять минут я отпаивала своего неожиданного гостя зеленым чаем и рассматривала ужасно тонкие пальцы, которыми он прижимал к своей челюсти пакетик со льдом. Длинные пальцы. С погрызенными ногтями. И вообще крайне неэстетичные руки, да. Попивала любимый апельсиновый сок и слушала какую-то ахинею про Рай, про то, что он, оказывается, мой ангел, мать его, хранитель... "Шибко головой об асфальт приложился, не иначе" - я кивала ему, мысленно прикидывая, какой простыней можно будет его связать. Ну, ежели буянить начнет. Но буянить он не собирался, мирно кутался в мой любимый свитер и вообще вел себя смирно. Чем меня, собственно, и выбесил сильно. - И где ж ты был, ангел-хранитель, всю мою жизнь? Когда у меня родители разводились?! Когда единственный друг умер, а?.. Когда...когда мне хреново было... Я резала себя без ножа, поэтому быстро выдохлась и устало привалилась спиной к холодильнику. Холод по позвоночнику всегда-всегда помогал. В этот раз тоже. Ангел не спорил, не пытался доказать свою правоту, только голову вжимал в плечи да чай хлебал свой помаленьку. Я выложила последний свой довод, поняв, что никакой каши с ним не сваришь. Даже пригорелой. - А крылья твои где? Или, скажешь, это в книжках только? Он почесал своими непростительно длинными пальцами за ухом и пробормотал что-то вроде "не положено это...", чем вызвал у меня головокружение и желание прибить его прямо тут, на кухне. - Не положено ему, блин... И какого хрена счас-то выперся? Кто просил-то лезть? Заступник, ё-моё, нарисовался... Видали мы таких... - я хлопнула дверью, оставляя неудачливого спасителя в одиночестве. Ну, правда, с пряниками и чаем. Но, судя по тому, как робко он переступил порог моей комнаты минуты через две, стало ясно, что их общества ему мало. Я поглубже нырнула под одеяло, тут же потеряв всякое настроение читать учебник истории, и недовольно пронаблюдала, как он смахнул узкой ладонью пыль с подоконника, а потом взгромоздился туда целиком. - А ну слезай! Совсем, что ли? - я вернула грозно сдвинувшиеся брови на место и, укутавшись в одеяло, подошла к окну. Босиком. Под губой у ангела теперь красовался внушительных размеров кровоподтек, и я с сожалением цыкнула языком: - Ругать будут?.. Или это норма там... - я прикусила губу, отчаянно думая, как сформулировать. - У вас... - Не, не будут... Я ж не сам... Я ж подопечную защищал, - он покраснел немного и уткнулся лбом в холодное стекло, - обойдется, думаю... И какой же он, все-таки, тощий. Как скелет. Не кормят их там, в Раю, что ли... А лицо мужественное все равно, хоть и черты тонкие, нос прямой, скулы узкие... Ай, черт, красивый, короче. Мне подумалось, что при случайной встрече на улице я бы непременно обернулась ему вслед... Почему-то. - Ты это, - мне стало неловко до кончиков волос, поэтому я отвернулась, - извини, короче... Непривычно просто... Да и навешала на тебя всех собак... Он взял меня за плечи и развернул к себе лицом, заглядывая в мои глаза. Я так и не поняла, какого они цвета... Из-за освещения тусклого, наверное. - Ты меня прости... Я просто... Не имею права, понимаешь?.. - А сегодня?.. - Риск для твоей жизни... Я не мог допустить. Я усмехнулась и аккуратно потрогала его "боевое увечье" пальчиком: - Ты первый мужчина, который вступился за меня... Если честно. Ну вот, заалела до такой степени, что уткнулась в него лбом и притихла, чувствуя, как он мерно дышит мне куда-то в область виска. Так трепетно, так остро-нетерпимо... Ну словно бы я игрушечная... И пальцы эти еще, что сжали мои плечи чуть сильнее... В общем, я совсем потеряла голову. - Не смей... Слышишь?.. - он пробовал сопротивляться несколько секунд, когда мои губы отыскали его и осторожно докоснулись, - не надо... И уже через секунду прижал меня к себе своими длиннющими руками так рьяно, словно бы отнимал кто-то, заставил запутать пальцы в его волосах и вообще вжаться до хруста костей. Кто бы мог подумать, что ангел окажется таким терпким на вкус. А губы-то у него горячие... И колющие. Одеяло предательски упало, обнажая меня если не полностью, то хотя бы те части тела, которые не были прикрыты тканью пижамы. Ангел, с трудом оторвавшись от моих губ, с каким-то пристрастным интересом исследовал взглядом мои ключицы. Страшно даже стало как-то, и я замерла, открывая в себе способность не падать в обморок даже под воздействием очаровательных пронзительных глаз... Кусал губы, пытаясь отвернуться. Зря, между прочим, потому что у меня внизу живота уже разливалось тянуще-приятное чувство. Смотреть-смотрел, а вот переходить к действиям явно не решался. Нескладный, говорю же. И трусливый! Хотя кровоподтек на лице сообщал обратное... Нет, он определенно был безнадежным и крайне стеснительным, потому что пытался обрывочно и испуганно остановить мои руки, беспорядочно ерзающие и расстегивающие его пуговицы. - Нельзя нам, нельзя... Прекрати... Я сорвусь если... Будет хуже. Я донельзя хотела, чтобы было хуже. Чтобы было больно, черт подери, очень больно, мучительно, но было!.. Он на миг поймал мои глаза - безумные, наверное, я видела в отражении себя, уменьшенную копию, и не понимала, то ли это я в детстве, то ли просто искажается... И целовала, целовала его лицо, брови, ресницы, щеки... Ангел пах прекрасно... Не какими-нибудь дурацкими цветами райскими , а самым настоящим запахом. Вот только люди так не пахнут. Люди вообще-то давно уже по-настоящему не пахнут. Он все еще шептал мне что-то запрещающее касаться его так или трогать там, а потом сорвался окончательно и навис сверху, прикусывая самые болезненные места на шее. Прикусывая именно, как будто желая сделать больно... Или доказать что-то. Мне так не хотелось думать о чем-то, поэтому я отпустила все мысли, безжалостно царапая ноготками белоснежную спину хранителя и откровенно выгибаясь под его тяжестью. Никогда бы не подумала, что у ангелов может быть тяга к садизму. Но он оставлял мне болезненные ссадины и укусы, двигался с немыслимой силой и вообще отчаянно пытался сделать приятно... У него получалось. У меня, видимо, тоже, потому что он тихо постанывал сначала, а потом и утробно рыкнул, достигая вместе со мной пика наслаждения. А потом мы просто лежали рядом. Он смотрел в потолок, подложив одну из своих длинных рук под мою голову, а я смотрела на него. Как в дешевой мелодраме. Которая, наверняка, счастливо закончится. - Эй... Зовут-то тебя как хоть? - я коротко поцеловала его в грудь и обратно положила голову ему на плечо. Ну действительно, как будто я распутная какая-то... Переспала с тем, с кем знакома час максимум... Правда, резь внизу живота и его счастливые глаза несколькими минутами раньше доказали мне то, в чем я и так была уверена - первый он. И единственный. - У нас нет имен. По крайней мере у хранителей. А вообще по буквам зовут, - он посмотрел на меня и на миг прижался губами к моему еще горячему лбу, - Зет я, в общем. - Ох... Чудно все... Это все, на что меня хватило: усталость давала о себе знать, поэтому я беспощадно проваливалась в сон, краем глаза успев зацепить и перетащить в подсознание картинку, как этот нахал ласково улыбается мне. Это снилось мне потом. И еще чего-то снилось. Утром я уже не помнила. А потом были два дня. Пасмурных осенних дня. В которые мы, между прочим, успели передать уйму всего - сходить в кино, напиться дешевым шампанским, разбить окно первого этажа моего дома, уснуть в парке на аттракционе, накормить уточек хлебом и...полюбить. Да, банально и предсказуемо. Но мы оба знали это. Знали что произойдет неминуемо. И всеми силами старались этого избежать. Честно... Просто... Он же не мог не накрыть меня своей рубашкой, когда мы спрятались ночью на детской площадке под 'грибком' от проливного дождя. Просто... Я же не могла не приготовить ему любимые круассаны, когда он изъявил скорейшее желание узнать, что это такое. Просто... Не было это просто. Было отрывисто-сухо и сладко. И до крови между лопатками. Погрызенные ногти оказались травмоопасными. А еще было кофе с утра и несколько минут чистой и ничем не испорченной нежности, которая навсегда засела у меня где-то под ребрами. Ну там... Глубоко, в общем. И у него тоже... *** Я подошла и растерялась... Абсолютно не представляя, что полагается делать в подобных ситуациях. И больно пока что не было. Ну ни капли. Потому что веры не было в то, что это по-настоящему. Что еще несколько минут и он уйдет. Или улетит. И все. А ведь он предупреждал, чтобы я не начинала... Меня вопрос мучил: - Зет... Скажи, а у хранителей вообще сколько подопечных бывает, а?.. - и губу до крови закусила. Он удивленно посмотрел на меня, и я снова не рассмотрела цвет его глаз. Сотый это или тысячный уже?.. Который?.. Который раз ему пристально смотрят в глаза, пытаясь заглянуть в душу. Затем усмехнулся и подтянул меня к себе поближе, впиваясь короткими, но острыми ногтями в запястье. - Одна, слышишь?.. Я кивнула. Одна... И хихикнула тихо. - Глупая... А ведь улыбается, сердцеед проклятый. - Лети уже... Долгие проводы - лишние слезы. Я это... Ждать буду, в общем. - Я ангел... - обиженно буркнул Z, нарочито долго открывая окно. - И что? Ждать все равно буду... - я упрямо отвернула голову. Не буду я смотреть на это. Ни за что. - Я же самого главного не сказал... - он до боли стиснул мои пальцы. Я не глянула на него, но, держу пари, что он смотрел на меня. Во все свои серо-зеленые глаза. Да. - Сказал... Еще три дня назад. - я безумно покраснела наверно, потому что щекам горячо стало. И тут же внутри оборвалось что-то... Как будто совсем. С концами. И заныло-заныло протяжно, как воет привидение... Или волчица, чьих волчат безжалостно убили. Я стиснула голову пальцами, медленно садясь на корточки и сжимая зубы, чтобы не заорать от нахлынувшей боли, когда цепкие длинные пальцы внезапно отпустили мою руку. Отвратительно просто... Нестерпимо. И неотвратимо. В то же время, сидя на полу и глядя в одну точку, я ни о чем не жалела и твердо одно знала - я дождусь своего непутевого ангела-хранителя, чьи волосы пахнут мёдом, а все движения причиняют или боль или наслаждение. Или и то и то одновременно. Сумасшествие, не иначе.