Как я провел лето

Виноват во всем, конечно, был Куроко. Куроко и его манера отвечать ровно на то, что спрашивают, и не выдавать ни грамма дополнительной информации. Например, на вопрос Тайги, не знает ли Куроко кого-нибудь, кто бы искал жилье, тот ответил только: «Аомине-кун». Хотя, как потом выяснил Тайга, Куроко было прекрасно известно, что Митобе тоже ищет съемную комнату. А ведь любой в здравом уме и твердой памяти поймет, что Митобе — идеальный сосед, в отличие от Аомине. Еще Куроко не сказал, что Аомине — гей. Само по себе это для Кагами не было проблемой. Проблемой было то, что Аомине менял партнеров примерно с той же скоростью, с какой забивал мячи на баскетбольной площадке. И, кажется, с той же целью: из чистого спортивного интереса. Вытаскивая Тайгу в какой-нибудь бар в Нитёмэ, он то и дело показывал на свою будущую добычу: «О, видишь там — рыжий парень с Окинавы. С Окинавы у меня еще никого не было». «Ирландец. Отличная задница, надо попробовать. Интересно, как они в Европе это делают». «Смотри, вон там, справа, парень с красными полосками в волосах. Известная модель, был на обложке «Tokyo fashion» в прошлом сентябре». Тайга уже сбился со счета, сколько их было. Хотя не то чтобы он считал. Ну и вообще, пока Аомине не приводил никого домой, его любовные похождения Тайгу нисколько не интересовали. И продолжали бы не интересовать, если бы внезапно не вторглись в его жизнь: последней целью Аомине стал какой-то рыжеволосый австралиец, ни слова не понимающий по-японски. И опять Куроко. «Тецу, мне нужен учитель английского», — заявил Аомине. «Мне кажется, Кагами-кун идеально тебе подойдет». Подойдет, как же. — I like you, — отерев пот со лба, повторил Тайга, кажется, уже в сотый раз. Кондиционер сломался ровно в день начала каникул, а летняя жара как раз набирала обороты. Все окна в квартире были распахнуты настежь, с улицы доносились детские голоса и скрип качелей, и Тайга чувствовал себя двоечником, которого заставили заниматься, когда все отдыхают. Несмотря на то, что вроде как учителем тут был он. — Ай райко ю. — Аомине, кажется, страдал от жары намного меньше. Он сидел напротив, скрестив ноги, и, без особого энтузиазма, повторял за Тайгой фразы. — Like. — Райко, - лениво протянул Аомине. Он почесал живот, и белая майка немного задралась, открыв полоску смуглой кожи. Тайга с трудом подавил раздражение — иногда, совершенно не к месту, он понимал, почему многие ведутся настолько, что готовы простить Аомине его эгоизм и сволочной характер. — L-l-l. — Р-р-р. Закинув руки за голову, Аомине прислонился спиной к дивану — майка задралась еще выше. Терпение Тайги лопнуло. Казалось, Аомине его просто специально доводит. — Ты что, глухой? — выплеснул он свое раздражение. — Я нормальный! — Снова выпрямившись, Аомине сложил руки на груди и метнул в Тайгу злобный взгляд. — Значит, ты идиот! Мы уже неделю занимаемся, а ты ничего так и не выучил. — Ты дважды пропускал… — Вечно Аомине винил других в своих неудачах. — Кто виноват, что ты не можешь заниматься сам! — Кто виноват, что ты не умеешь учить!.. Тайга с этим был совершенно не согласен. Он, как старательный идиот, перерыл несколько книг по методам обучения. Аомине просто ленился делать хоть что-нибудь, если Тайга не заставлял его. — Я тебе сказал написать карточки со словами для запоминания и развесить на видных местах! Где хоть одна? — Это дурацкий метод! А если гости придут? — Это действенный метод! Все советуют! Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Тайга первым взял себя в руки — все-таки учитель должен быть терпеливее ученика. — Ладно, проехали. Ну как ты не слышишь разницу? Like и твое райк? Аомине отвел взгляд. — Куроко говорит, человеческий мозг не в состоянии различить звук, если человек не слышал его до пяти лет. — Но ведь есть японцы, которые говорят правильно. — Тайга озадаченно почесал в затылке: он как-то никогда не задумывался, как они этого достигают. — Куроко говорит, им просто ставят произношение. Механически. А так они как не различали, так и не различают. Хм. Тайга попробовал произнести про себя «л» и «р», чтобы почувствовать, в чем разница. Ага. Вот оно как. — Нужно кончик языка ставить прямо на зубы! — Кагами повернулся к Аомине в профиль и широко раскрыл рот, показывая, как именно. — Love. Давай. Аомине подозрительно прищурился, но все же приоткрыл рот. Почти минуту с сосредоточенным видом он двигал языком туда-сюда, видимо, пытаясь понять разницу. — Рав, — наконец выдал он. — Да нет же. Ну-ка покажи, как ты делаешь. — Тайга ухватил Аомине за подбородок и наклонился ближе. — Говори! И рот открой. Аомине странно покосился на него, но послушался. — Р-р. — Аха. Понял кажется. Выгни язык вверх и кончик ближе к зубам. Да не так! Тайга уже так замучился объяснять, что просто сунул пальцы Аомине в рот и поправил ему положение языка. И тут же замер, сообразив, что сделал. Аомине замер тоже, глядя на Тайгу широко раскрытыми глазами. Теплый, мокрый язык скользнул по его пальцам — и щеки Тайги заполыхали. Он медленно потянул руку к себе, но тут Аомине плотно сжал губы. — Эта… — голос у Тайги вдруг сел, — отпусти… пожалуйста… Аомине моргнул — судя по выражению его лица, он тоже не ожидал от себя такого — и чуть отодвинулся, с тихим чмоком выпуская пальцы Тайги изо рта. Охереть. Тайга сглотнул, не понимая, что с ним произошло. На лбу отчего-то выступила испарина, и дыхание сбилось. Он механически вытер мокрые пальцы о шорты — и на лице Аомине вдруг появилось растерянно-обиженное выражение, словно Тайга сделал что-то плохое, ну там, отдал его любимый кроссовок соседской собаке. Такого Аомине Тайга не видел никогда. Он вообще не подозревал, что Дайки может быть таким: не наглым засранцем, не самоуверенным плейбоем — а просто человеком. — Я… э… хватит на сегодня, — выдавил Тайга и позорно сбежал. Он два часа нарезал круги по парку, пытаясь одновременно сделать две несовместимые вещи: ни о чем не думать и подобрать разумное объяснение тому, что случилось, — потому что то, которое приходило в голову первым, разумным не было ну никак. Ни при каких обстоятельствах не мог он в Аомине втюриться. Ни за что. Никогда. Тайга слишком хорошо его знал. Лучше уж умереть, чем повестись на этого придурка и потом страдать. Сегодняшнее происшествие стоило просто выбросить из головы. И вообще послать Аомине с его английским подальше. Захочет трахаться — и жестами покажет своему австралийцу. Забыть, правда, не получилось. Когда он вернулся домой и полез в холодильник за бутылкой воды, на дверце обнаружился стикер. «I like you», — было выведено корявыми печатными буквами. Тайга огляделся. «Let’s kiss» — над обеденным столом. «You cooking tasty» — на вытяжке над плитой. Подавив в себе желание исправить ошибки, Тайга пошел проверять дальше. «Nice smile» — на зеркале над раковиной в ванной. «You have nice ass» — с внутренней стороны двери в туалете. «Давай встречаться» — над унитазом уже на японском, видимо, на этом познания Аомине в английском иссякли. Ну, охренеть… Если Аомине собирается его добиваться, проще сразу сделать харакири. * * * — Тецу! Как варить кашу? Из трубки раздалось удивленное молчание. — Тецу? — Доброе… утро, Аомине-кун. Дайки посмотрел на часы. Четыре. Упс. Нехорошо вышло, но все-таки Тайга важнее. — Доброе, — сделав вид, что так и нужно, буркнул он в трубку. — Так как варить кашу, Тецу? — Зачем тебе каша, Аомине-кун? Дайки замялся. Сказать — засмеют. Он половину лета упорно ухаживал за Кагами, но тот — ни в какую. Причем Дайки видел — он Кагами нравится, но этот тупой идиот просто вбил себе в голову, что Дайки его обязательно бросит на следующий же день. А Дайки бы точно не бросил — он же даже этим долбаным английским занялся, только чтобы больше времени с Кагами проводить. Два дня назад Кагами простыл — наконец починили кондиционер, и Кагами, врубив его на полную, весь вечер просидел прямо под струей холодного воздуха. Естественно, на следующий же день он свалился с температурой под сорок. Дайки решил: вот он, шанс, доказать, чего он стоит. Пусть это было не слишком достойно — использовать болезнь в своих целях, но на что только не пойдешь ради… гм, любви, как ни пафосно это звучит. — Кагами заболел, — объяснил Дайки, краснея, — хорошо, что его никто не видит. — Два дня ничего не ел. — Кагами-кун не ест? — удивился Тецу. — Действительно странно. И ты решил сварить ему кашу? — Тецу немного помолчал. — Может, лучше купить в кафе? Когда они откроются. — Нет. Я должен сам. Тецу вздохнул. Он не один раз говорил Дайки, что ему нужно просто признаться Кагами. А Дайки так не мог — он хотел, чтобы до этого идиота самого дошло, насколько Дайки офигенный и второго такого счастья ему в жизни не встретится. — Аомине-кун. Ты так собираешься доказать, что на тебя можно положиться? — Дайки кивнул, зная, что Тецу этого не увидит, но тот правильно расценил тишину в трубке: — Мне кажется, будет намного проще, если ты прямо скажешь, что встречался всего с одним парнем до него. А кашу можно и купить. Признаться, что у него так мало опыта? Да ни за что. Это так… некруто… Тем более после того, как он непрозрачно намекал Кагами, какой он суперлюбовник. И вообще, Кагами его чуть ли не каждый день тычет носом в неумение готовить. Вот Дайки ему заодно и покажет, что, если у него вдруг появится желание, — он что угодно может сделать. — Тецу, просто объясни как. Тецу еще раз вздохнул. — Возьми полчашки риса и три чашки воды… В третий раз поставленная каша тихо булькала в кастрюле, Дайки стоял над плитой — если он что и уяснил из первых двух попыток, так это то, что огонь надо делать маленьким и ни в коем случае не отходить поспать. Он пососал саднящий большой палец — здорово рубанул ножом, когда пытался порезать зеленый лук. За окном уже совсем рассвело. Дайки выключил встроенную в вытяжку лампочку, и взгляд невольно уперся в стикер «Your cooking is delicious». Да уж. За последние пять часов Дайки проникся уважением к способностям Кагами. Дайки часто наблюдал, как он готовит — выходило у Кагами легко и просто, как бы между делом. Казалось, он больше ворчит и требует исправить ошибки в надписях на стикерах, а руки двигаются сами по себе, нарезая овощи и мясо. Стикерами за прошедшие недели оказалась заклеенной вся кухня: то Кагами писал, где какая еда стоит или что нужно купить к ужину — поначалу Дайки приходилось лезть в словарь, чтобы не остаться голодным; то Дайки, выучив новое слово, писал Кагами какой-нибудь комплимент, или же ругался, какой Кагами тупой, раз все еще с ним не встречается. В девять тридцать Дайки заглянул в спальню Кагами — яркое солнце как раз пробилось сквозь щель в занавесках, и светлая полоска переползла с простыни на щеку. Кагами завозился и потер глаза. Стараясь не слишком показывать, насколько гордится собой, Дайки вошел и поставил на кровать поднос с пиалой. — Что это? — просипел Кагами, щурясь на него. — Да так, кашу вот тебе сварил, — как можно равнодушнее пожал плечами Дайки. Кагами потрогал свой лоб рукой. — Странно, мне казалось, температура еще вчера спала. — Температура? — Дайки уверенно отодвинул его руку и коснулся его лба губами. Не то чтобы Дайки знал, как определить, есть жар или нет, но так всегда делала бабушка. Лоб у Кагами был влажный и немного холодный и пах тигровым бальзамом. В общем-то, Дайки и сам им пах до сих пор — это он вчера Кагами мазал (чуть не подрались), а чертов бальзам пропитывал собой даже на расстоянии. — Иди ты! — оттолкнул его Кагами. — Эй, я еще не домерил! — Да уже и сам понял, что это не глюк. — Кагами уперся ладонью в матрас и сел. Закашлялся, прикрывая рот рукой. — Ладно, давай сюда свою кашу. Дайки все с тем же деланым равнодушием подтолкнул к нему поднос. Подозрительно понюхав кашу и поковыряв в пиале ложкой, Кагами спросил: — Слушай, ты точно сам варил? — Не веришь? — оскорбился Дайки. Нужно было все утро угрохать, чтобы теперь его заслуги приписали кому-то другому! — Ты же не умеешь готовить. — Если очень надо, я чему угодно могу научиться. — Очень надо? — недоверчиво прищурился Кагами. Дайки понял, что еще чуть-чуть — и он выдаст все свои нечистые намерения. — Ты два дня не ел, — буркнул он. — Это почти как если бы солнце на западе начало вставать. Жри уже. — И все-таки, кто тебя научил? Момои? — Тецу, — признался Дайки. К готовке Момои он бы сам отнесся с подозрением. — Куроко, значит… Ну ладно. Кагами набрал кашу в ложку, сунул в рот — и застыл. Глаза его вдруг широко распахнулись, ложка полетела на пол, одеяло — в сторону, каша изо рта — на пол. Кагами кубарем скатился с кровати и понесся в ванную. — Какой идиот додумался положить васаби?! — перекрывая журчание воды, вскоре раздался оттуда хриплый рев. — Тецу сказал, что можно немного… для дезинфекции, - заглянул в ванную Дайки. — Точно, он смерти моей хочет, — пробормотал Кагами, сплюнув воду. Он тряхнул головой и, цепляясь за раковину, медленно сполз на пол — видимо, рывок в ванную лишил его последних сил. Пока он наклонялся над раковиной, цепочка выскользнула из-за ворота футболки, и Кагами машинально сжал кольцо в кулаке. Дайки ненавидел этот жест — не то чтобы он ревновал к Химуро, но ему очень хотелось, чтобы у Кагами было что-то и от него. Что-то такое, с чем Кагами бы тоже не расставался. Предмет или метка, которые бы означали, что Кагами Дайки принадлежит. Ну и пусть они пока еще даже не целовались. Задавив в себе зависть, Дайки протянул руку: — Пойдем, там в кастрюле еще каша осталась, я только в пиалу васаби положил. Кагами встал с его помощью и, опираясь на его плечо, поковылял обратно в спальню. * * * Если Аомине чего-то хотел, он всегда этого добивался, не гнушаясь опускаться даже до типично детского нытья. К тому же Тайга чувствовал себя виноватым. Во-первых, Аомине очень трогательно, хоть и не слишком умело, ухаживал за ним во время болезни. Во-вторых, Тайга совершенно безобразно сорвался на него позавчера. Впрочем, кто бы не сорвался под тройным давлением: отец из Америки организовал ему смотрины — пришлось пойти и потом чуть ли не каждый вечер оправдываться; девушка со смотрин никак не хотела понять, когда ей вежливо отказывают; а тут еще и Дайки ноет, словно ребенок в магазине, которому родители не купили игрушку. Чизбургеры на ужин показались недостаточным извинением, и Тайга — выйдя на улицу всего лишь за продуктами — решил все-таки купить для Аомине кольцо. Подходящее нашлось не сразу, и вернулся домой Тайга только в четыре — в самый разгар липкой жары. Обычно в это время все прятались по квартирам, но сегодня перед его домом собралась толпа — человек пятнадцать. Задрав головы, все смотрели на карниз последнего этажа. Тайга прошел бы мимо — тут не до любопытства, быстрее бы под кондиционер попасть, — если бы не увидел в толпе Куроко, с задумчивым видом смотрящего туда же, куда и все. Тайга поднял взгляд — и сердце тут же ушло в пятки. Под самой крышей, между их балконом и водосточной трубой, стоял Аомине, прижимаясь спиной к слепяще-белой на солнце стене. — Куроко, — почти шепотом спросил Тайга, чувствуя, как все тревожно сжимается внутри. — Что он там делает? — А? Кагами-кун? — Вздрогнув, Куроко оторвался от молочного коктейля. — Ты меня напугал. Тайге захотелось его стукнуть, но руки были заняты пакетами с едой. — Что этот идиот там делает? — Аомине-кун? Не знаю. Мы просто разговаривали, а потом он понесся в дом. — О чем вы разговаривали? — Как же Тайга ненавидел тянуть из Куроко подробности. — Сначала Аомине-кун рассказал, что твои родители устроили тебе смотрины на прошлой неделе. А потом я пожаловался, что ты мне об этом не рассказал, когда я встретил тебя в магазине утром. Они случайно столкнулись с Куроко в ювелирном, тот выбирал подарок для Момои. Цепочка «смотрины — кольцо» сложилась в голове мгновенно. — Ты сказал ему, что я там делал? Куроко кивнул. — Ты сказал, что это кольцо для него? Куроко покачал головой. Пакеты посыпались на землю. Как Тайга взлетел по лестнице — лифт показался слишком медленным — он сам не помнил. С дверными защелками пришлось немного повозиться, трясущиеся руки никак не могли с ними справиться. Наконец Тайга выскочил на балкон. — Аомине, — начал он как можно спокойнее, чтобы не напугать. — А? — прижимающийся к стене Аомине повернул к нему голову. — Аомине, иди ко мне. — Тайга протянул к нему руки. — Слушай, я тебя тоже люблю. — Чего? — удивленно нахмурившись, Аомине отодвинулся дальше от него. У Тайги все похолодело внутри. — Я тебя люблю, — повторил он. — И кольцо я для тебя покупал, вот, — порывшись в кармане, Тайга достал пакетик. — Вот, смотри, сейчас разверну, ты только не прыгай. — Хм, — прищурился Аомине. — Значит, мы будем встречаться? — Он подступил ближе к балкону. — Да, — кивнул Тайга. Всего несколько сантиметров, и он сможет Аомине схватить. — И эээ… секс у нас будет? — спросил Аомине, продолжая медленно придвигаться. — Конечно, будет! — Еще чуть-чуть! — А кто сверху? — Кто захочешь! — Ну ладно… Аомине перебрался на балкон. — Идиот, как ты меня напугал! — Схватив Аомине за футболку, Тайга встряхнул его и тут же крепко прижал к себе. Сердце бешено стучало в груди, и ноги подгибались, как после тренировки. — Сам ты идиот. — Аомине тоже его обнял. — С чего бы я прыгать стал? — Ну Куроко же не сказал, что я тебе кольцо покупал. Аомине чуть отодвинулся и недоуменно на него посмотрел. — А кому бы еще? Тайга вдруг действительно почувствовал себя идиотом. С таким самомнением, как у Аомине, с крыш не прыгают. — Тогда что ты на карнизе делал? — Ну это… я же должен был купить кольцо тебе в ответ, а ключи с кошельком забыл. Думал, через балкон залезу, а он закрыт был. И пока я решал, выбивать стекло или нет, появился ты. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга — Тайга про себя крыл Куроко на двух языках — потом Аомине протянул ему руку: — Надевай кольцо и давай уже целоваться.