Голодные игры: Новые Герои

Лучики солнца проникали в мою комнату, приятно грея кожу. Потянувшись, я с улыбкой встала с кровати. Но улыбка сразу же пропала с моего лица, когда я вспомнила, что сегодня Жатва. Все это время я боялась, что в один год вытащат мое имя. И вот мне уже восемнадцать, а я по-прежнему боюсь этого. Дело в том, что каждый год, все 12 дистриктов выбирают по одному юноше и девушке, с двенадцати до восемнадцати лет. Затем их отправляют на Голодные игры, где сражаются не на жизнь, а на смерть. Последний выживший становится победителем, и живет в Капитолии, столице всего Панема. Но это грозило мне мало вероятно, потому что я из довольно богатой семьи. Бедняки же берут тессеры, и за это им дают хлеб и масло целый год. Но за это тоже нужна плата. Беря тессеры, их имена бывают вписаны вдвойне больше раз. Мое имя вписано семь раз. Я не переживаю, так как мое имя не попадется. Наверно... Мои родители отдали меня на тренировки. когда мне было двенадцать лет. Я готовилась, и теперь владею любым оружием, каким пожелаю. Я отлично стреляю из лука, орудую мечом и копьем, а также хорошо метаю ножи. Труднее всего мне дались ножи. Попасть с большого расстояния очень трудно, иногда ножи могут повернуться в воздухе в другую сторону. С плохими мыслями, я поднимаюсь с постели, поправляю белоснежную ночную рубашку. Дом у нас был большой, у меня была своя комната, чему я была несказанно рада. Выйдя из комнаты в одной рубашке, я встретила одну из наших слуг. - Мисс Грейс, вас ждут родители, – сказала она, поклонившись. Это была миловидная старушка, по имени Батильда, работающая нашем доме уже более пятидесяти лет. Она еще у моей бабушки работала. Улыбнувшись ей, я ответила: - Конечно. Где они меня ждут? - В столовой, мисс, - ответила она. Наш дом был лабиринтом. Чтобы попасть на кухню, нужно было миновать коридор со множеством комнат, две лестницы, и кухню, где уже усердно трудились повара. Открыв прозрачную дверь столовой, я вошла в светлое помещение. Здесь пахло жареным мясом, значит завтрак будет вкусным. Солнце освещало всю столовую, оставляя блики на столе с резными ножками. За этим столом сидели мои родители, нервно поедая завтрак. Мариза и Кристиан. Странно, что здесь не было моего младшего брата - Джейсона, который не смел пропускать ни один завтрак. Сев за стол, я увидела, что мой завтрак уже готов - жареный стейк и салат. Странно немного, для завтрака. Обычно мы едим это на ужин. Посмотрев на родителей, я спросила: - А где Джейсон? А, кстати, доброе утро. - Доброе, - ответила мама. – Твой брат с утра пораньше ушел на тренировки, ведь сегодня Жатва. Хочет держать форму. - Форму... - пробормотала я. – Ведь его не вызовут, а он это знает. - Планирует выйти добровольцем, - сказал папа, глядя на меня. – Мы пытались его отговорить, а он как упертый козел. Мол, он самый лучший и всех выиграет. Я не дам ему это сделать. - Он что, с ума сошел?! – вскрикнула я. – Совсем идиот! Он вообще понимает, на что идет? Он идет убивать людей! Ему это надо? - Он весь день твердит об этом, - сказала мама, смахивая слезы с лица. – Попробуй уговорить его. Он тебя послушает. Дальше мы завтракали в молчании. Я уговорю Джейсона. *** - Что ты здесь делаешь? – спросил Джейсон, сидящий на мокрой траве, после дождя. - Это твое любимое место, - тихо сказала я, садясь рядом. – Я знала, что ты здесь. Когда тебе грустно, ты приходишь сюда. - Ты следишь за мной? – ухмыльнулся Джейсон, сверкнув своими голубыми глазами. На эти глаза можно было смотреть вечно. Мы с Джейсоном совсем не похожи. Ну если только глазами... Нет, все равно нет. Его глаза были голубые, словно небо, яркого и чистого оттенка. А мои же были темно-голубыми, отливающие синевой. Волосы Джейсона были светлыми и густыми. Все девчонки просто с ума от него сходили, но его сердце было отдано лишь одной девушке, с которой он знаком с детства. Тряхнув своими черными короткими волосами, я сказала: - В детстве, когда вы с Пайпер тут засиживались, мама посылала меня за тобой. Я долго искала, но потом, проходя мимо этой реки, я нашла вас. Вы сидели тут, лежа на траве, о чем-то разговаривая. С тех пор, я начала ходить сюда, и каждый раз встречала тебя здесь. Ты уже ушел с тренировок? - Да, я... Ушел пораньше, - сказал он. Но тут выражение его лица переменилось. – Тебя мама и папа послали? Сказали, чтобы ты отговорила меня? Мне не хотелось говорить ему правду. Но что изменится, если я солгу? - Джейсон, пожалуйста. Не вызывайся добровольцем. Я не хочу тебя потерять! Не делай этого. Перебори свою гордость. - Почему бы и не сделать? Подумай, Талия, если я выиграю, у нас будет сказочная жизнь либо в Капитолии, либо в деревне победителей! Мы станем знаменитыми! У нас будет все, что мы пожелаем! Почему бы и не попробовать? - Ты так говоришь, будто идешь играть в рулетку. Придешь и вернешься. Это игра на смерть, Джейсон! Ты либо выиграешь, либо умрешь! Что ты из себя возомнил?! Думаешь, ты самый сильный, и тебе все можно?! Не забывай, что есть и другие дистрикты, в которых есть дети, и посильнее тебя! Сказочная жизнь, говоришь? А какая у нас жизнь сейчас? Нищая? Мы нормально живем! Не делай этого! Прошу тебя! Он посмотрел на меня так, будто я сейчас высказала новогоднюю речь президента. Отвернувшись от меня, он прошептал: - Не отговаривай меня. Из моих глаз потекли слезы. Я не могу отговорить его! Хотя... Если ему нет дела до нас, может есть дело до нее... - А как же Пайпер? Ты думал о ней? Она не сможет без тебя! Не оставляй ее, - умоляющим тоном сказала я. - Пайпер нужен герой. Я стану им, - холодно ответил он. - Или же умрешь, оставив ее и нас всех. – Таким же тоном сказала я, вставая с травы. – Я разочарована. *** Вернувшись домой, я не застала родителей там. Ну конечно, сегодня Жатва, и им надо обязательно сбежать. Поднявшись на второй этаж. я вошла в свою комнату, в свою обитель. Это было единственное место в доме, где я могла чувствовать себя комфортно. Тут я могла плакать, грустить, прыгать и скакать по всей комнате. Усевшись на кровать, я попыталась переварить все случившееся во время разговора с Джейсоном. Он не дорожит нами. Ну может быть, у него есть шанс на победу. Заглянув в шкаф, я стала выбирать одежду для Жатвы. Мой выбор остановился белом платье, которое по длине чуть доходило до колена. Проведя расческой по волосам, я взглянула в зеркало. Идеально. Спустившись, я увидела Джейсона, который ждал меня у двери. Оделся он, как одевается обычно. - Красавица, - улыбнулся он. – Ты идешь? - Конечно. Иначе меня попросту арестуют, - сказала я, посмотрев на него. – Почему ты в обычной одежде? - То, что для меня обычно, для других шикарно. Так что я особо не буду отличаться. *** В час дня мы были уже на площади. Присутствовал почти весь дистрикт 12. Здесь должны быть все, так как миротворцы будут ходить по домам, и проверять. Жатву проводят на площади. Она является самым приятным местом во всем дистрикте. Тут было полно магазинчиков, а в хорошую погоду, чувствуешь себя как на празднике. Сегодня тут было понавешано много флагов, что создавало некомфортную атмосферу. Телевизионщики, сидели на крышах, оглядывая нас, будто мы последние придурки жизни. Люди подходят к чиновнику и записываются. Панем подсчитывает все население. На площади есть площадки, огражденные веревками. Впереди стоят старшие, те кому от пятнадцати до восемнадцати, а сзади стоят дети помладше. От тесноты становится жарковато, но я терплю. Жатву транслируют по всей стране, на каждом канале. Я устремляю взгляд на Дом правосудия. На сцене стоят три стула, а также два больших стеклянных шара - для мальчиков и девочек. В этих шарах, бумажки, в которые вписаны имена детей. На одном из стульев сидит мэр нашего дистриката, на другом – Эффи Бряк, женщина, ответственная за наш дистрикт. Сегодня на ней был светло-зеленый парик, такого же цвета платье и туфли. Третий стул пустовал. Тут, мэр выходит на сцену и начинает свою речь. Начал рассказывать историю Панема, которую, мне порядком достало слушать. Рассказывает о мятежах, которые начали дистрикты. Двенадцать были побеждены, а тринадцатый – полностью разрушен. Потом был заключен договор, гарантировавший нам всем мир. Придумали Голодные игры, дабы больше мятежей не было, и Капитолий показал на свою власть. Далее, два трибута из каждого дистрикта должны идти на арену, а потом сражаться. Последний выживший побеждает. Голодные игры были признаны праздником, соревнованиями. Вскоре мэр вспоминает победителей прошлых лет. За семьдесят шесть лет, их было двое, один еще жив. Хеймитч Эбенерти – собственной персоной. Алкоголик, немолодой, вышел на сцену снова пьяный. Пошатываясь, он сел на пустующий стул. Вскоре, Эффи Бряк выходит на сцену, и говорит свою фирменную речь: «Поздравляю с Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне!» Сквозь толпу, я увидела Джейсона, который вовсю улыбался. Наверно, он такой один. Ну что, пора тянуть жребий. Эффи, гусиной походкой подходит к шару, где вписаны женские имена. Опустив руку, она вытаскивает оттуда листок. Взяв его, она снова идет к сцене, и расправляя листок, говорит: - Талия Грейс! Я несколько секунд стояла. Я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться, – ничего. В горле образовался комок, и я была не в силах издать ни звука. Мое имя. Только что сказали мое имя. Все происходящее казалось мне бредом. Но я медленно, на ватных ногах отправилась на сцену. По пути смотрю на Джейсона, - он бледный, словно полотно, уставился на меня, не моргая. Его взгляд говорил мне: "Будь я девочкой, непременно пошел бы вместо тебя". Поднявшись на сцену, я встала рядом с Эффи. - Чудненько! Итак, Талия Грейс. Давайте поприветствуем нового трибута! – крикнула Эффи. Люди начинают хлопать и кричать. У меня начало темнеть в глазах, но я все равно заставила себя стоять ровно, не показывая, какая я слабая. Эффи подходит к шару с листочками с именами мальчиков. Опустив руку, она достает оттуда листок и возвращается на сцену. Раскрыв его, она громко объявляет: - Нико ди Анжело! Имя мне не знакомо, и слава богу. На сцену выходит высокий, коренастый парень, бледный, словно смерть. Его карие глаза блестели на солнце, а черные волосы были всколочены. От него исходила волна страха. Эффи спрашивает, нет ли добровольцев, но никто не выходит. Конечно, Джейсон не выйдет, не будет же он сражаться против своей сестры. Вскоре, мэр заканчивает читать свой скучный договор, и жестом велит нам с Нико пожать руки. Сжимая его холодную ладонь, я вздрогнула. В его глазах читался страх. Играет гимн, и мы стоим, повернувшись в толпе, которая ободряюще нам хлопает. Я трибут 76-ых голодных игр.