Я буду ждать.

Рано или поздно все лампочки в новогодних гирляндах перегорят Не бойся, я сумею их починить, делов-то. Я постараюсь. А ты смотришь на меня своими синими глазами и не веришь моим возможно не совсем и правдивым словам, но поверь, я все смогу. Конечно я уже не тот милый, седовласый старик с раскатистым, дружелюбным смехом и лучистыми морщинками вокруг глаз, пускай мои сапоги давно истерлись и запылились, а колпак выцвел, но я- это я. Пускай я прошел сотни, тысячи миль, в поиске себя, пускай это произошло слишком поздно, но ты, продолжаешь в меня верить. Веришь? Знаешь, не такой уж я и волшебник. Олени никогда не умели летать, а у Рудольфа – самый обыкновенный нос. Мне не прочитать всех детских писем за всю жизнь, не исполнить всех желаний. Моя борода всегда была искусственной и скорее всего изготовленной в Китае из каких-нибудь чертовски токсичных полимеров. Ты подрос. Я тоже. И тот паровоз, который я тебе принес в восемьдесят пятом давным- давно сломался или просто тебе надоел. Теперь тебя занимают совсем другие вещи. Наркотики, рок-н-ролл, все дела… Но знай. Знай, мальчик с синими глазами, пускай ты перестал верить в меня, пускай ты сломал тот синий паровоз, я не перестану верить в тебя. Я буду тебя ждать. Я буду ждать всех детей, вышедших на свет после долгого пребывания во тьме. Знайте, старик в искусственной бороде, истоптанных сапогах, будет верить в чудо и ждать. Ждать людей, которые заблудились в тумане.