Яд в сердце

      Они умели убивать. И он знал это. Но продолжал сопротивляться. Сколько всего они опробовали на нем? Цинна не помнил. Но все, что они делали, не могло заставить его думать о ней.       Глупо было умирать так. Он любил ее - так поздно он это понял, и так мало он успел ей сказать. А теперь было поздно. Ее слабое место они нашли. Он помнил ее крик и всю боль в ее голосе.       Пытки. Пол, испачканный его кровью. Хрипы из его груди. Осколки ребер. Ноги, что его не держали. Тело зажимали в тиски, сжимали и накаливали. Ожоги по всему телу. Электричество и мокрый он. Ожоги, судороги и синяки. Они давали столько, сколько нужно для него, чтобы расколоться. Как им казалось. Боль была везде - во всем теле. Острая или же тупая. Пронзительная или ноющая.       И были кошмары. Страшные, бредовые мысли. Смерть была близко. Он знал это. Но продолжал бороться. Потому что сдаться было глупо. Он знал то, что было позарез нужно Сноу. И он выберется.       Они пошли на крайность. Ввели ему яд ос-убийц. И удивились, как это сработало. Он стал бояться. За нее. Кричал ее имя до хрипоты, сдирал кожу об пол, изгибаясь от боли в цепях. Цинна звал ее. Они узнали, как его расколоть.       Ролик с раненой Эвердин. Яд ос. И слова. "Твоя Сойка мертва". Яд добрался до сердца. И он им поверил.       Цинне уже все равно. Китнисс мертва. И он признается. Рассказывает про Тринадцатый. А они удивляются, как легко было его сломить.       Он не борется за жизнь. И это его конец. Цинна закрывает глаза. Китнисс больше нет. И его смерть воссоединит их. Он им больше не нужен.       Нужно так немного, чтобы его сломить. Лишь яд в сердце. - Китнисс, прости меня... - шепчет он, прежде чем остатки яда выходят из измученного организма, а электрический удар навсегда отнимает у него жизнь.